2
Первая мысль, когда я пришла в себя, была о переговорах.
Солнце стояло в зените, сияло высоко в небе, а значит, встреча с вождем тано, назначенная на утро, не состоялась. Этой встречи Империя добивалась полтора года! И все пошло прахом. Моя миссия провалена. Домой лучше не возвращаться.
Осознав весь ужас ситуации, я уткнулась лицом в грязную тряпку под собой и зарычала сквозь сжатые зубы.
Нахлынули воспоминания о минувшей ночи.
Я вспомнила тяжелое тело, придавившее меня к земле, чужую ладонь на своих губах, хрипловатый голос на ухо: «Пойдем со мной по-хорошему».
Ушастый подонок! Спасла мерзавца на свою голову!
Руки были связаны за спиной. Я подозревала, что связали меня теми же самыми веревками, которыми эльфа примотали к дереву. Веревками, которые я перерезала своим кинжалом, чтобы освободить пленника. И теперь этот пленник использовал те веревки, чтобы сковать меня. Гад! Ну гад же!
В ярости я задергалась на своей подстилке.
Я лежала на боку. Перед глазами расстилалась красная долина — до самого горизонта тянулась каменистая пустошь в трещинах. Земля цвета обожженной глины вдалеке соединялась с безоблачным небом такого яркого оттенка синевы, что пейзаж казался нарисованным красками на холсте. Гор впереди не было, значит, мы их прошли.
Вернее, их прошел этот ушастый гад и протащил через них меня бессознательную.
От злости хотелось выть волком.
За спиной раздались шаги. Кто-то обходил меня, лежащую на земле, по кругу. И вот в поле моего зрения попали пыльные сапоги из гладкой черной кожи.
Похититель сел передо мной на корточки.
Это был он. Эльф.
Его серебристая мантия потеряла все пуговицы и болталась на плечах грязной, мятой тряпкой. Перед тем, как сбежать из лагеря кочевников, негодяй стащил у кого-то штаны и рубаху. Его собственные, я это хорошо помнила, разорвала воинственная толпа. Прямо на нем.
Волосы жемчужного цвета эльф заплел в косу и украсил гребнем. Павлин!
— Мерзавец! Я спасла тебя! Это твоя благодарность за мою помощь?!
Когда эльф наклонился ко мне, я хотела плюнуть ему в рожу, но не смогла набрать слюны — горло было сухим, как пустыня.
— Ты бы не ушла со мной добровольно, — ответил знакомый певучий голос с акцентом.
То есть, по его мнению, если кто-то не хочет идти с тобой по своей воле, надо его связать и похитить?
— Что тебе от меня нужно?
Эльф молчал. Только смотрел на меня странным взглядом — ласковым и голодным — и раздувал ноздри, принюхиваясь, словно хищник. Было в его лице что-то, заставившее меня испуганно замереть.
То, как он пожирал меня глазами, как шумно дышал, как тяжело сглатывал…
Он ведь приволок меня сюда не для того, чтобы надругаться?
Нет, нет, вряд ли. Мужчины из этого народа ходят застегнутыми на все пуговицы и до брака хранят целибат. Их совершенно невозможно представить в роли насильников. И даже если у эльфа сорвет крышу от желания, он скорее горло себе перегрызет, чем уступит зову плоти и переспит с женщиной, с которой не связан законными узами.
Хорошо, моя девичья честь в безопасности. Тогда почему я здесь? Зачем он меня похитил?
Руки в перчатках потянулись к моим плечам. Я дернулась в страхе, но эльф всего лишь помог мне сесть. Теперь наши с ним глаза были на одном уровне. Черные зрачки напротив казались бездонными колодцами мрака. Такие широкие…
— Что тебе от меня нужно? — повторила я хриплым голосом и задрожала, несмотря на жару.
Мой похититель потупил взгляд. Его острые скулы окрасились нежным румянцем.
В неловком молчании он опустил руку к перевязи на поясе, тоже украденной у кого-то из кочевников. На широком ремне болтались ножны с кинжалом, потертый бурдюк, при виде которого я сглотнула пересохшим горлом, и небольшая кожаная сумка, распухшая от лежащих внутри вещей.
Из этой сумки ушастый достал носовой платок, вернее, маленький квадратный кусок ткани, похожий на платок, смочил его водой из бурдюка (какое расточительство, лучше бы дал мне напиться!) и потянулся влажной тряпкой к моему лицу.
Я отшатнулась от его руки.
— У тебя грязь на щеке, — прошептал эльф, не поднимая глаз.
Грязь? Грязь!
А то, что у меня все тело ломит после сна в неудобной позе, его не смущает? А то, что от веревок на запястьях ссадины? А то, что на зубах скрипит песок?
Со вздохом похититель осторожно коснулся мокрой тканью моей щеки. Его рука почему-то дрожала. Белые перчатки порыжели от степной пыли.
Надо же, заморочился — нашел время, чтобы отыскать в грязи перчатки, которые с него сорвали. На кой демон они нужны летом? Все еще цепляется за традиции своего народа? Даже после того как его голым привязали к дереву?
Вытирая мне лицо платком, эльф выглядел подозрительно — весь красный, дышит часто, прерывисто, как мужчина, который балуется с собой под одеялом.
Мне это не нравилось Извращенец какой-то.
Покончив с умыванием, мерзавец наконец догадался дать мне воды.
— А руки мне развязать не хочешь? — шепнула я, когда он поднес к моим губам бутылку.
В ответ эльф надавил горлышком бурдюка на мои губы и начал меня поить, при этом облизываясь, словно сам испытывал жажду. Его потемневшие глаза, наблюдающие за мной, лихорадочно блестели.
Прохладная вода наполнила рот, и на несколько секунд мне стало до безумия хорошо. Блаженство. В горле больше не скребло и не першило. А еще я была рада, что позволила эльфу вымыть мне лицо: воздух приятно холодил кожу, влажную после обтираний.
— Что теперь? — выдохнула я, когда у меня забрали бурдюк, опустевший почти на треть.
Мой похититель отвел взгляд, словно не знал, что ответить.
— Пойдем вперед, — сказал он после небольшой паузы и покосился на меня с робким видом.
— Верни меня обратно!
— Нет.
— Ты не имеешь права! — вспомнив о сорванных переговорах, я задохнулась от гнева и задергала связанными за спиной руками. Веревки до боли впились в счесанную кожу запястий.
Ох, если бы мой магический резерв был полон, я бы показала этому ушастому, где раки зимуют!
— Я не пойду с тобой!
— Тогда я тебя понесу.
— Далеко не унесешь, я тяжелая.
— Я сильный.
Эльф бросил долгий темный взгляд на мои губы, покрутил в руках бурдюк с водой и прижался ртом к его горлышку. Я решила, то он тоже хочет пить, но эльф не сделал ни глотка. Он просто прикасался губами к горлышку бутылки в том месте, где недавно побывали мои губы, и о чем-то думал с поплывшим взглядом. Затем встрепенулся, закрепил бурдюк на поясе и снова полез в сумку.
На сей раз эльф достал из нее нечто вытянутое, тонкое, бордового цвета. Учуяв мясной запах, я опознала в этом «нечто» полоску вяленой оленины. Меня напоили, а теперь, похоже, собрались накормить.
Есть с рук, словно домашняя собачка, я была не согласна и замотала головой.
— Развяжи меня.
Похититель замер, коснувшись полоской оленины моей губы.
И вдруг повел себя странно. Сапфировые глаза закрылись. Изящные брови дернулись навстречу друг другу. На лбу проступила вертикальная морщинка. Несколько секунд мужчина сидел неподвижно и выглядел так, словно прислушивается к себе, затем посмотрел на меня и сказала как отрезал:
— Нет. Не сейчас. Позже.
И снова ткнул мне в губы куском вяленого мяса.
— Ешь.
Упрямиться было глупо, и я открыла рот.
Похоже, этому извращенцу нравилось кормить меня с рук.
Он так смотрел… Так смотрел, что мои щеки под его взглядом вспыхнули пунцовым румянцем.
Если бы моим похитителем был мужчина любой другой расы, я опять начала бы волноваться за свою честь. К счастью, в этом плане эльфы были не опаснее евнухов.
— Никуда я не пойду, — заявила я, когда ушастый гаденыш потянул меня вверх, вынудив подняться с лежанки.
В ответ белобрысый хмыкнул и молча одним быстрым движением закинул меня, связанную, себе на плечо, словно мешок картошки. Ноги задрались выше головы. Носом я клюнула чужую спину. Ноздри уловили слабый запах пота и более сильный — ландышей.
— Эй! Сдурел? Не смей! Отпусти! Ты не имеешь права! Я подданная Империи Аталан, нахожусь здесь с дипломатической миссией. Похитишь меня — случится международный скандал.
Мои слова заставили эльфа сбиться с шага. Наконец-то до него дошло, какую ошибку он совершил! Сейчас развяжет меня, извинится и отпустит восвояси, предварительно сказав, что случилось недоразумение.
Но не успела я обрадоваться, как, разбив мою надежду вдребезги, мужчина перехватил меня удобнее и продолжил путь. Под его сапогами захрустели мелкие камешки, разбросанные по степи.
— Ты что, ненормальный? Не понял, что я сказала?
Эльф снова хмыкнул. Он нес меня легко, как пушинку, аккуратно придерживая под коленями и стараясь не касаться задницы. Я висела вниз головой и покачивалась в такт его шагам. Перед глазами маячила пыльная серебристая ткань его мантии, между лопаток мужчины болталась длинная жемчужная коса.
— Хватит! Ну хватит, — взмолилась я спустя некоторое время. — Сама пойду. Это невыносимо!
Мой похититель послушно замер и поставил меня на ноги. Пока эльф опускал меня на землю, наши тела на несколько мгновений плотно прижались друг к другу, и я с ужасом почувствовала внизу его живота твердый бугор. Остроухий сразу отступил на шаг, но я успела оценить силу его желания.
Открытие ошеломило. Теперь я заметила и другие признаки возбуждения: частое дыхание, широкие зрачки, румянец на скулах, легкую дрожь в руках.
Ой, мамочки, кажется, я влипла…
Интересно, если сейчас побегу, как быстро он меня догонит?
— Хочешь пить? — сглотнул эльф так, словно у него пересохло в горле.
Я мотнула головой и невольно попятилась.
Не сводя с меня глаз, похититель снял с пояса бурдюк и принялся жадно пить. Его кадык ходил по шее вверх-вниз, вверх-вниз.
Когда эльф напился, мы двинулись дальше, к синему горизонту. Мы шли, и тени, прилипшие к нашим ногам, скользили по красной каменистой земле, будто стрелки компаса.
Обдумав все хорошенько, я решила быть послушной пленницей и ждать, пока восстановится мой магический резерв. Побег — дело времени. Как только верну утраченную силу, поджарю этого мерзавца молнией.
Неделя. Мне надо продержаться неделю, а может, и того меньше, и магия снова забурлит в моих венах. Гадкого похитителя ждет сюрприз.
Я мысленно улыбнулась в предвкушении мести.
Мысль о побеге подняла настроение. Я зашагала бодрее, хотя идти со связанными руками было неудобно.
Вместе мы брели навстречу солнцу, клонившемуся к закату. Когда небо на горизонте пожелтело, эльф решил устроить привал. Привычно немногословный, он расстелил на земле покрывало, которое все это время нес в руках, и помог мне на него опуститься.
Сверкнула в свете заходящего солнца острая сталь. Не успела я испугаться, как веревки на моих запястьях были разрезаны, и кинжал вернулся в ножны на поясе эльфа.
Надо же… решил меня развязать…
Недоверчиво косясь на своего спутника, я принялась разминать затекшие руки. Локти ныли, плечи болели, пальцы распухли, как свиные колбаски.
Нахмурившись, эльф вдруг взял мои руки в свои, закрытые перчатками, и внимательно осмотрел красные следы от веревок на коже.
— Прости, — его обычно мелодичный голос прозвучал сдавленно. А потом этот ненормальный склонился над моими ссадинами и… подул на них.
Меня это просто взбесило!
— Иди в бездну со своими извинениями, — процедила я, отняв у эльфа свои руки.
Похитил, связал, тащил на плече, как вещь, сорвал мне переговоры с тано, а теперь извиняться вздумал? Да что б тебя пещерные демоны загрызли! Сволочь!
Пока во время остановки я жевала солонину, белобрысый наблюдал за мной со странным выражением на лице. Грустно и настороженно.
«А что, если попробовать сбежать, когда он уснет?» — подумала я, покосившись на ушастого гада.
И тут этот ушастый гад выкинул нечто выходящее из ряда вон.
Переместившись мне за спину, он коснулся моих волос.
— Что ты… что ты делаешь? — ощутив его пальцы в своих волосах, я вздрогнула и завертела головой.
— Пожалуйста, сиди смирно, — произнес эльф ровным, спокойным голосом.
Ага, щаз!
Я попыталась встать, но тут же была аккуратно возвращена на место.
Чтобы я не сопротивлялась, похититель усадил меня между своих ног и крепко сжал бедрами. Затылком я ощутила горячее дыхание эльфа, задницей — его до сих пор не ослабшее возбуждение. Ощутила — и перестала дергаться, потому что, ерзая, невольно терлась попой о выпуклость у него в паху. В общем, разумнее было замереть и не шевелиться — мало ли спровоцирую, даже эльфы не железные.
Но что происходит? Какого демона он творит?
Чужие пальцы распутывали мои колтуны и разбирали длинные волосы на пряди. Спустя некоторое время я с удивлением поняла, что похититель заплетает мне косу.
О Единый! Только не говорите, что этот ненормальный решил поиграть в цирюльника!
— Зачем? — прохрипела я. — Не надо. Мне и так хорошо.
— В дороге удобнее, — невозмутимо ответил ушастый любитель кос, продолжая извращаться над моей шевелюрой.
Судя по ощущениям и тому, что я видела краем глаза, мне заплетали колосок вокруг головы. Я чувствовала себя куклой, с которой решил поиграть великовозрастный мальчишка.
— Не оборачивайся, — велел настойчивый голос позади, и мне немедленно захотелось обернуться.
Что еще он задумал? На ум приходили всякие непристойности.
Цирюльник за моей спиной замер и убрал пальцы от моих волос.
Что он там делает?
Я попыталась подсмотреть, но меня сразу одернули:
— Сиди смирно.
Пока я выполняла его приказ, то есть вела себя как послушная пленница, эльф что-то бормотал на своем языке, шевеля дыханием волосы на моем затылке. В ягодицы настойчиво упиралось свидетельство чужого возбуждения. Смущенная, я попыталась отстраниться, но, зажатая между бедрами эльфа, только лишний раз поелозила задом по его паху.
Мужчина судорожно вздохнул, а бугор в его штанах вырос и ответил на мою возню заметной пульсацией.
— Сиди смирно, — повторил эльф, процедив сквозь зубы. — Из-за тебя мне придется начинать заново.
Что начинать?
Солнце коснулось горизонта, и небо вдалеке из медово-желтого стало розовым, в то время как над нами по-прежнему было синим — цвета сапфиров, как глаза моего похитителя.
— Готово, — объявил эльф и в качестве завершающего штриха воткнул мне в прическу свой гребень для волос.
Я безотчетно потянулась пальцами к голове — потрогала обруч из толстой косы и деревянное украшение на затылке. Резная поверхность гребня, его широкое основание и длинные зубчики оказались неожиданно горячими, словно долгое время пролежали возле открытого огня и сильно нагрелись. Странно.
— Пойдем. — Эльф поднялся на ноги и с неловким видом запахнул мантию, прикрыв штаны, что красноречиво топорщились спереди. — Надо найти укрытие, пока окончательно не стемнело. Если поторопимся, через два часа доберемся до небольших скал с пещерами. Там можно устроиться на ночлег. Безопаснее, чем на открытой местности.
Я прищурилась, вглядываясь вдаль, — никаких скал, ровная чистая линия горизонта, небо в оттенках красного.
Впрочем, какая разница?
Если перед сном меня не свяжут, во время ночного привала я сбегу. Ободренная этой мыслью, я зашагала рядом с похитителем, на ходу ощупывая свою новую прическу.
По дороге молчали. Вести беседы со всякими мерзавцами желания не было. Что касается моего спутника, он вроде как не прочь был завести разговор, но словно не решался. Косился в мою сторону, открывал рот, набирал воздуха в грудь, но на том все и заканчивалось.
Через час, как эльф и обещал, на фоне красного закатного неба нарисовалось темное пятно — скала, а еще через час мы уже стояли у входа в пещеру.
Щель была узкая, протискиваться в нее пришлось боком, да и сама пещера оказалась каменным мешком, где в полный рост не встанешь, ноги не вытянешь и сидеть можно только в обнимку. Так мы и сели — плечом к плечу.
Эльф предложил мне воды и вяленого мяса из своей сумки, а после скудного ужина привалился спиной к стене из неровного гранита и прикрыл веки.
Я даже дышать забывала, гадая, вспомнит ли он перед сном о мерах предосторожности. Неужели не свяжет пленницу на ночь? И кинжал на поясе оставит без присмотра?
Эльф сидел с закрытыми глазами, и с каждой минутой шанс сбежать казался все более реальным. У меня пересохло во рту, под мышками вспотело, сердце билось в районе горла.
Стараясь не шевелиться, чтобы не напоминать о себе, я следила за дыханием похитителя. Наконец он задышал ровно и глубоко, как это делают спящие, черты его лица расслабились, а тело обмякло.
Я не могла поверить своему счастью!
Вот болван — так опростоволоситься! Совсем опыта похищений нет!
Выждав еще немного для верности, я начала осторожно пробираться к выходу. В столь тесном пространстве дело это было сложное. Пришлось извернуться змеей, чтобы не задеть ноги моего надзирателя и не разбудить его.
И вот я у цели.
Протискиваясь наружу сквозь щель в скале, я оглянулась на своего похитителя: эльф дрых и не замечал ничего вокруг.
Прощай, гаденыш! Счастливо оставаться.
На миг я пожалела, что не открепила от его пояса кинжал — ночью в красной долине оружие будет не лишним — но я не знала, насколько крепко уснул ушастый, и боялась разбудить его своими манипуляциями.
Выбравшись из пещеры, я полной грудью вдохнула запах свободы.
Так, теперь бегом назад, в лагерь тано.