Часть 8
Несколько мгновений я пристально смотрел на неё, затем шагнул из ванной. Молодец. Хорошая девочка...
-Разве не было ясно сказано? Я не имел ни малейшего желания видеть тебя сегодня.
Войдя в гостиную, я обратился к брату, который ждал меня. Подобно мне полчаса назад, он стоял у камина, держа в руках чугунную кочергу, которой, судя по всему, корректировал поленья, и внимательно уставился на меня.
— Рад тебя видеть, Руслан, — произнес он через несколько секунд, и, подойдя ближе, протянул руку.
— Не могу сказать того же, — ответил я на рукопожатие, — так какого чёрта ты здесь делаешь?
Трифон вернулся к камину и снял с полки золотистый конверт с тиснением. Чтобы понять, что внутри, а именно приглашение на его свадьбу с попрыгуньей, мне не нужно было открывать его.
— Это не могло подождать? — бросив конверт на диван, поинтересовался я. — В следующий раз я прикажу охране прогнать тебя, если решишь явиться, когда меня нет.
— Вряд ли твоя охрана посмеет прогнать хозяина этого города,- ответил он с улыбкой.
Невесело усмехнувшись, я приблизился к камину, ощутив тепло, исходящее от огня. С полки, на которой стояла ещё неоткупоренная бутылка старого доброго коньяка, я снёс её, свинтив крышку. Наполнив бокал, сделал пару глотков.
— Не предложишь составить тебе компанию? — спросил Трифон.
— Извини, бокал только один, — ответил я, сделав небольшой глоток.
Хозяин города, чтоб его... Я вновь отпил, осознав, что именно мне суждено было занять это место после нашего отца. В ином сценарии я бы и занял, но Нью-Йорк всегда был слишком заманчивым куском, желанным многими. Любыми способами, даже самыми грязными. В памяти вновь всплыли крики тормозов, локоть заныл, и события, свершившиеся более трёх лет назад, оказались вновь живыми. Два с половиной года в коме... Покушение было рассчитано до мелочей, но в итоге червей кормить ушёл не я, а тот, кто всё организовал. И случилось это благодаря Трифону.
— Ты в порядке? — спросил он, когда я вернул бокал на полку и снова налил коньяк, подавая ему.
— Да чёрт его знает, — ответил я, глотнув прямо из горла и заткнув пробкой.
Приближаясь к полуночи, Трифон присел на подлокотник дивана, медленно смакуя коньяк. Огненные отблески танцевали на стекле бокала, играя на циферблате его грёбанного эстетического времени. Белобрысая балерина, раритетный автомобиль, дом в стиле барокко...
— Не помешало бы тебе подстричься, — произнёс он спустя некоторое время.
Я отвернулся к огню. В этом, пожалуй, братец был прав. Месяцы, проведённые в горах, словно вырвались из той жизни, что текла здесь, наполняя её рутиной и шумом. Но настало время возвращаться. С каждой каплей коньяка напоминания из далёких просторов теснили меня, придавая замешательство и нежелание встретиться взгляду реальности. Я ощутил, как сердце сжимается при мысли о том, что ждет меня на свете. Но в то же время, это было неизбежно, ибо жизнь неумолимо шла вперед, приглашая меня вновь войти в её мир, где свет и тень сливались в вечном танце.
Взяв кочергу, я осторожно подвигнул потрескивающие поленья и, вернув её на место, произнес сдержанно:
— Тебе пора. Спасибо за приглашение. Передавай привет своей леди.
— Обязательно передам, — отозвался он, но вставать не спешил, продолжая неторопливо повивать коньяк.
Младший брат, обладающий правом выбора, этого самого права не знал. Он и вправду представлял себе мир, как златые страницы, о которых мне лишь мечталось. Если он позволял себе развлечения с английскими танцовщицами, то мне приходилось лавировать между личными желаниями и ожиданиями отца — человека, погрязшего в своих делах, так что выбиться из сетей, что сам же сплёл, уже не мог. Ох, как же он удивится, вернувшись на грешную землю, узнав о многом, что скрыло время.
— Ты изменился, Руслан, — заметил Трифон, поднимаясь и ставя бокал на полку.
— Ты тоже, — скользнул взглядом по нему.
Хотя... именно этого и следовало от тебя ожидать.
— Чего именно?
Я, не отвечая, взял с дивана конверт, извлёк приглашение и, бросив конверт в огонь, наблюдал, как языки огня его поглотили. Пламя с готовностью накинулось на бумагу, превращая светлое золото в угольный пепел. Уголки листа почернели и завернули, словно теряя надежду.
Я пробежал взглядом по строчкам, выведенным аккуратным старинным почерком, и вновь поднял взгляд на брата.
— Ривера, — отложил я бумагу. Ри-ве-ра..— Не думал, что ты решишь наделить её своей фамилией. Разложить её на постели — одно дело, но жениться... Этого я от тебя не ожидал.
— Во-первых, Руслан, полегче, — неподдельное предупреждение брата проскользнуло в его голосе, словно облачко грозы. Что ж, это исключительно его заботы.
— А во-вторых? — не желая выслушивать продолжение, спросил я.
-Возможно, ты намекаешь, что мне тоже не мешало бы связать себя узами брака?
— Не помешало бы, — резко ответил он, взглянув на меня в упор.-Возможно, тогда голова встанет на место.
Я указал ему жестом в сторону арки. Брат не стал испытывать моё терпение. Молча мы вышли из гостиной, и, оказавшись в холле, он остановился.
Последовал его взгляд, и я увидел на самом верху лестницы девочку. Она была одета в платье, что я принес ей, держалась за поручень и с не меньшим интересом разглядывала Трифона
Вот же маленькая сучка! Она явно не понимает слов. Значит, придётся объяснить доходчивее: я приказал — она выполнила. "Сиди в комнате" значит "Сиди в комнате", мать её!
— Это ещё кто? — спросил Трифон, вновь уставившись на меня.
Не ожидал, братец? Похоже, действительно не ожидал.
-Невеста,-спокойно произнёс я, глядя брату в глаза. И добавил, подчеркивая первую часть: — Моя невеста.
В его взгляде отразились недоумение, недоверие и, наконец, вопрос, на который я не собирался отвечать. Какого дьявола?! Какого дьявола я должен что-то объяснять? И как мог я объяснить это ему, если даже сам толком не понимал? Хотя... это тоже могло быть забавным. Его сахарная танцовщица и моя... моя малышка Маугли.
Я глянул на девчонку, усмехнулся и снова встретился взгляду брата:
— Как тебе? Красивая, правда?
Трифон смотрел на меня со смесью ярости и осуждения. Я же обратился к вышедшей из кухни Элле:
— Проводи Трифона Каримовича. Он уходит.
-Мы ещё поговорим об этом,-отрезал тот и, не
дожидаясь экономку, пошёл к двери.