5 глава
Jennie
Вместо того, чтобы поехать к кому-то из подруг, я заселилась в отеле и заплатила за неделю наличными. Я не хотела, чтобы Чонгук отследил мое местонахождение с помощью кредитной карты. К счастью, у меня были собственные сбережения от Floria Designs и я предусмотрительно прятала дома пачку денег на случай непредвиденных обстоятельств, когда бизнес пошёл в гору. Этого должно было хватить, чтобы оплатить отель и продержаться, пока я решала, что делать дальше.
Было ли это трусостью — уйти, не сказав ни слова? Возможно. Но мне нужно было время побыть наедине, чтобы подумать, поэтому я не сразу сообщила своим друзьям.
Выйдя из пентхауса, я выключила телефон и не включала его, пока распаковывала вещи, принимала душ и старалась не думать о том, что случилось за последние несколько часов или об острой боли в груди.
— Гук! — я засмеялась, когда Чонгук вошел в душ и обнял меня сзади за талию. — Ты должен был заказать еду в номер.
— Я так и сделал, — его рот скользнул по моему плечу и шее. Несмотря на пар, окутавший ванную комнату, по моей коже побежали мурашки от удовольствия. — Но я решил, что сначала хочу десерт.
— А что, если я не согласна? — дразнила я. — Может быть, я хочу следовать нормальному порядку вещей.
— В таком случае... — губы Чонгука достигли уголка моих губ. Одной рукой он обхватил мою грудь, а другой неторопливо опустился между моих ног. Удовольствие разлилось в животе, и я не смогла сдержать тихий вздох. — Мне просто придется найти способ убедить тебя, не так ли?
Я закрыла глаза, позволяя горячей воде смыть мои слезы. От нашего первого отпуска, проведенного вместе, нас отделяли многие годы, но я почти чувствовала призрачную силу его объятий.
Я оставалась в душе дольше, чем следовало, но вода, жар и эмоции ночи сговорились, чтобы затянуть меня под воду. Как только моя голова коснулась подушки, я уснула.
Когда я проснулась на следующее утро и, наконец, включила телефон, у меня были десятки пропущенных сообщений, звонков и голосовых от моих подруг и Чонгука. Он, должно быть, связался с ними после того, как вернулся домой и не нашел меня.
Я отправила быстрое сообщение в групповой чат, заверив девочек, что я в порядке и что расскажу им все позже, прежде чем сделать глубокий вдох и открыть голосовые сообщения Чонгука.
Мое сердце мгновенно сжалось от звука его голоса, который с каждым сообщением становился все более похожим на панический.
«Где ты?»
«Джен, это не смешно.»
«Мне жаль, что я опоздал на наш рейс. Возникла чрезвычайная ситуация на работе, и мне пришлось с ней разбираться. Мы еще можем осуществить оставшуюся часть поездки.»
«Черт возьми, Дженни. Я понимаю, что ты злишься, но, по крайней мере, дай мне знать, что ты в порядке. Я не... черт.»
Ряд проклятий, смешанных с безошибочным стуком дождя по бетону, раздался на заднем плане. Время сообщения было 3:29. Что, черт возьми, он делал так поздно?
Его последнее сообщение было два часа назад в 6:23 утра.
«Перезвони мне. Пожалуйста.»
Давление в моей груди стало невыносимым. Я не была готова встретиться с ним лицом к лицу, но сон очистил эмоциональный туман прошлой ночи, и отчаяние в его голосе разрушило мою предыдущую клятву избегать его, пока у меня не будет плана. Лучше было встретиться с ним, чем позволить неопределенности гноиться.
— Отель Paradise, — я не дала ему возможности что-то сказать, когда он поднял трубку.
Когда я положила телефон, в животе у меня все сжалось от нервов.
Я уже сомневалась в своем выборе. При ярком дневном свете мой безымянный палец казался невероятно обнаженным, а решение уйти — необдуманным.
Кто-то постучал в дверь.
Мой желудок снова сжался. Я вдруг пожалела, что сказала ему, где я, но было слишком поздно.
Тем не менее, никакое внутреннее ободрение не могло подготовить меня к тому, что ждало меня, когда я открыла дверь.
— Боже мой, — вздох вырвался прежде, чем я смогла его сдержать.
Чонгук выглядел ужасно. Растрепанные волосы, помятая рубашка, под глазами фиолетовые пятна усталости. Его одежда прилипла к телу, а обычно чистые ботинки выглядели так, будто они прошли полосу препятствий.
— Что... — я не успела закончить свой вопрос, как он схватил меня за плечи и внимательно осмотрел,
— Ты в порядке, — облегчение смягчило грубость его голоса.
— Я в порядке. — Физически. — Почему ты весь мокрый?
На пол с него капала вода. Тем не менее я пригласила его внутрь и закрыла за нами дверь.
— Я попал под дождь, — глаза Чонгука прошлись по комнате и остановились на моем открытом чемодане. — И трудно разглядеть лужи в четыре часа утра.
— Почему, черт возьми, ты бродил по городу в четыре утра?
Его острые глаза вернулись к моим.
— Я прихожу домой с работы и обнаруживаю, что моя жена ушла, а ее обручальное кольцо в кармане нашей проклятой домработницы. Она не отвечает на мои звонки, и никто из ее подруг не знает, где она. Я думал, ты... — Он сделал глубокий вдох и выпустил его одним длинным, контролируемым выдохом. — Я ходил в места, где ты обычно бываешь, пока не понял, что все они, конечно, были закрыты в такой поздний час. Поэтому я поручил своей команде безопасности прочесать город, пока сам проверял твои любимые районы. Я не знал...
У меня перехватило дыхание при образе Чонгука, бродящем по улицам под дождем в поисках меня. Это было настолько не похоже на холодного, незаинтересованного человека, к которому я привыкла, что казалось, будто он придумывает сказку вместо того, чтобы говорить правду.
Но доказательства были, и они вызвали новую, мучительную волну боли в моей груди.
Если бы он все время так заботился. Если бы только мне не нужно было уйти, чтобы откопать частичку человека, в которого я влюбилась.
— Когда ты вернулся домой? — тихо спросил я.
Тусклый румянец окрасил его скулы.
— Восемь тридцать.
Через два с половиной часа после запланированного времени вылета.
— Я не специально опоздал на самолет, — сказал Чонгук. — Это была чрезвычайная ситуация на работе. Комиссия по ценным бумагам и биржам...
— В том-то и дело, — мое прежнее беспокойство исчезло, уступив место знакомой усталости. Не той, что появляется после бессонной ночи, а той, которая формируется годами, которой приходится слушать одни и те же оправдания. — Всегда возникают какие-то срочные дела на работе. Если это не Комиссия по ценным бумагам и биржам, то это фондовый рынок. Если это не фондовый рынок, то это какой-нибудь корпоративный скандал. Что бы это ни было, оно всегда на первом месте. Передо мной. Перед нами.
Челюсть Чонгука сжалась.
— Я не могу игнорировать подобные ситуации, — сказал он. — Люди зависят от меня. Миллиарды долларов зависят от моих решений. Мои сотрудники и инвесторы...
— А как насчет меня? Разве я не важна?
— Конечно, важна, — он казался озадаченным.
— Даже тогда, когда я рассчитывала на то, что ты придешь, как и обещал? — эмоции застряли у меня в горле. — Неужели это менее важно, чем многомиллиардная корпорация, которая, вероятно, будет в порядке, если ты возьмешь один выходной?
Напряженная тишина нарастала и почти душила нас, пока он не заговорил снова.
— Ты помнишь наш выпускной год в колледже? — взгляд Чонгука впился в мой. — Мы едва виделись за пределами колледжа, потому что мне приходилась работать на трех работах, чтобы хватало на основные потребности. Мы ели чертов рамен на наших свиданиях, потому что у меня не было ресурсов отвезти тебя в хорошие рестораны, и я пообещал себе, что если когда-нибудь выберусь из этого, то я никогда больше не окажусь в такой ситуации. Мы не окажемся в такой ситуации. И сейчас мы не там.
Он жестом показал между нами.
— Посмотри на нас. У нас есть все, о чем мы когда-либо мечтали, но единственный способ сохранить это — сделать свою работу. Пентхаус, одежда, украшения. Все это исчезнет, если...
— Какая от этого польза, если я не вижу тебя рядом с собой? — мое разочарование достигло критической точки. — Мне не нужен ни шикарный пентхаус, ни одежда, ни самолет и все остальное. Я предпочитаю иметь мужа. Настоящего, а не только на словах и бумагах.
Возможно, я не понимала, потому что выросла в обеспеченной семье и поэтому никогда не могла в полной мере ощутить те препятствия, которые пришлось преодолеть Чонгуку, чтобы достичь всего. Но я знала себя и знала, что была бы в тысячу раз счастливее есть рамен с ним в его комнате в общежитии, чем когда-либо присутствовать на каком-нибудь модном гала-концерте, украшенном драгоценностями и фальшивой улыбкой.
Глаза Чонгука потемнели.
— Все не так просто. У меня нет богатой семьи, на которую можно было бы опереться, если дела пойдут плохо, Джен, — грубо сказал он. — Все на мне.
— Но ты Чон Чонгук. Ты миллиардер! Ты можешь позволить себе выходные. Черт, ты можешь выйти на пенсию в эту минуту и при этом иметь достаточно денег, чтобы жить в роскоши всю оставшуюся жизнь!
Он этого не понял. Я видела это по упрямому взгляду его глаз.
Мой голос понизился до шепота:
— Это была наша десятилетняя годовщина.
Чонгук тяжело сглотнул.
— Мы можем уехать сейчас, — сказал он. — Мы все еще можем отпраздновать нашу годовщину, как и планировали.
Как бы я ни пыталась объяснить, он не понял, почему я была расстроена. Дело было не в физических, материальных вещах, таких как бронирование билетов или столиков на ужин.
Он всегда был амбициозным, но раньше я думала, что он достигнет точки, когда будет доволен тем, что имеет. Теперь я поняла, что этой точки не существует. Ему никогда не будет достаточно.
Я медленно покачала головой.
— Нет.
Проснувшись утром, я не знала, в чес заключается мой план, но теперь он был предельно ясен.
Даже если это убьет меня, даже если проще всего будет упасть в его объятия и погрузиться в воспоминания о том, какими мы были раньше, мне нужно пройти через это.
Если я не выберусь, пока могу, я превращусь в пыль, в не более чем коллекцию потерянного времени и нереализованных мечтаний.
Упрямый блеск в глазах Чонгука исчез, сменившись замешательством.
— Тогда пойдем со мной домой. Мы все обсудим.
Я снова покачала головой, пытаясь дышать сквозь иглы, вонзающиеся в мое сердце.
— Я не вернусь.
Он замолчал. Замешательство сменилось осознанием, а затем неверием.
— Джен...
— Я хочу развестись.