Частина 3
— Ох ты ж... — Джодах потерял равновесие и упал в высокую траву, которая покрывала горные склоны мягким ковром. Холодные капли росы мгновенно обожгли кожу, и он вздохнул, расправив крылья.
Небо над головой игралось цветами. Пурпурные и винные облака медленно плыли, окутывая пространство, а два солнечных шара, один больше, другой ярче, медленно катились к горизонту. Горы были похожи на стражей, застывших в тишине, наблюдающих за миром, где один ангел с потерянным сердцем бродит один.
— И на хрена я это делаю... — Джодах посмотрел на пучок цветов и трав в своей руке. — Снова. Как последний дурак.
Он лег на спину, смотря в небо. Пурпурные облака напоминали его глаза. Холодные, глубокие, надежные, те, которые стремятся поймать что-то, что слишком далеко.
«Сколько раз ещё...?»
— Я же стараюсь... — сказал вслух. — Слышишь? Я же... пытаюсь.
Воздух промолчал.
Ангел закрыл глаза, вспомнив все эти месяцы: подарки, которые тот принимал молча. Вещи, которые он находил, иногда даже вымоливал у Мироходцев, лишь бы увидеть хоть намек на искреннюю улыбку на лице Смотрящего.
— Ты же даже пальцем не шевелишь... — Джодах тихо улыбнулся, почувствовав, как что-то обжигает грудь.
Вздохнув, он осторожно сел, встряхнув с перьев росу, и взглянул вниз на долину.
— А помнишь, как я тебе брошь ту нашел? — обратился в пустоту. — Выглядела как часы, с песком внутри. Серебряная. Красивая. Ты так посмотрел... я подумал, вот сейчас... сейчас точно скажешь что-то хорошее.
Перед глазами в воображении встал тот самый холодный взгляд.
"Спасибо. Хорошая вещь."
Джодах скривился.
— Ну да, "хорошая вещь"... — пробормотал. — А где она сейчас? А? В мусоре? Под кроватью? Может, Миждумирец носит её вместо тебя?
Тишина.
Только ветер шелестел травой, будто кто-то и вправду отвечал — но слишком тихо, чтобы услышать.
— Чёрт... я снова разговариваю сам с собой... — пробормотал Джодах, прикрывая лицо руками. — Дожился.
Он долго сидел так, пока небо полностью не потемнело, и только первая звезда не вспыхнула над вершинами гор.
— Ладно... пора. Ты же не любишь, когда я поздно... — язвительно кинул сам себе и встал.
Вернувшись в тюрьму, Джодах бесшумно прошел коридорами, надеясь не столкнуться с Смотрящим. Потому что когда сталкиваешься — это всегда больно.
В своих покоях он наконец расслабился. Захлопнув дверь, кинул травы на стол, завалился в гнездо. Длинные волосы раскинулись по подушкам, крылья вяло свисали.
— Фух... живой.
Он вытянул сумку, перевернул её над покрывалом. Мелочи посыпались блёстками: кольца, серьги, броши, бусинки.
— Ох, сколько хлама... — Джодах улыбнулся краешками губ. — Но я знаю, что ты всё равно не оценишь.
Он представил, как Время зашёл бы сейчас в комнату. Как всегда — тихо, неожиданно.
"Что ты опять там насобирал?.."
— Да ничего... просто... хотел тебя порадовать...
"Зачем? Тебе это не нужно."
— Мне — нет.
"Тогда зачем?"
— Потому что я тебя люблю, идиот.
Он выдохнул и закрыл глаза.
— Как же ты задолбал мне нравиться...
Джодах перебрал украшения, аккуратно сложил в шкатулки: броши к брошкам, кольца к кольцам. Он любил порядок. И ещё — то, что у него был хоть какой-то уголок, где он мог быть собой.
Когда закончил, взял одну из книг — старый том о магии Мироходцев.
— Может, научить Ло-шку. Он точно хоть заценит.
Развернул страницу.
— Так... заклинание перемещения в пределах одной реальности... м... интересно... — пробормотал вслух.
На мгновение подумал, что было бы неплохо, если бы Лололошка сидел сейчас рядом.
— Ты бы упал рядом со мной. Потом сказал бы: "Да ты опять паришься из-за мелочей, павлин". А я бы ответил: "Да, потому что твой JDH — козел." А ты бы рассмеялся...
Джодах замолчал, вдруг почувствовав, как что-то тёплое подступает к горлу.
Вздохнул.
— Ну и ладно. Я справлюсь. Как всегда.
Он уткнулся носом в подушку.
— Люблю тебя, идиот пространственный.
Тишина ответила той же молчаливостью, что и вся его жизнь.
***
Проснувшись под мягким слоем собственного пуха и перьев, Джодах медленно потянулся, чувствуя, как каждый сустав лениво щелкнул от онемения. Его крошечная комната была залита мягким серебристым светом, который пробивался сквозь тонкие щели в стенах. Пёрышки, раскиданные по гнезду, были живым доказательством того, что ангел снова вертелся во сне, будто пытаясь вырваться из объятий собственных тревог.
— Тьфу, опять, — пробормотал он, стряхивая с плечи. — Ещё чуть-чуть — и этот пух заполонит всю тюрьму... а тогда уж точно нарвусь на Смотрящего.
Джодах криво улыбнулся. Ах, как он любил тайком дразнить Смотрящего — дерзко, с лёгкой иронией, не переходя границу дозволенного. Дразнил... но никогда не чувствовал ненависти. Напротив — ему казалось, что даже в самом холодном взгляде Бога Времени была та крошка внимания, которая придавала смысл его жалкому существованию здесь.
Он подхватил небольшой свиток со столика и почти вприпрыжку выбежал из комнаты. Его тёмные, лёгкие, как ночное небо, крылья немного задели стену, и несколько перьев остались висеть в воздухе.
Коридоры тюрьмы, как всегда, дышали тишиной. Лишь изредка за металлическими решётками слышалось тяжёлое дыхание заключённых. Все они по-своему боялись Смотрящего — кого-то он сломал, кого-то замкнул навсегда, кого-то забрал память. Но Джодах... он чувствовал к нему что-то другое.
И вот — знакомая фигура в тёмном мундире, с длинным чёрным капюшоном, скрывающим лицо. Бог времени медленно прошёл мимо камер, не обращая внимания на мольбы и проклятия. Его шаги отозвались, как удары часового механизма.
— Приятель! — Джодах весело воскликнул, подскочив к нему.
Он легонько коснулся его плаща кончиками пальцев. Мягкая ткань дрогнула, и Время резко развернулся. Его белые глаза блеснули.
По полу снова растекался черный дым шепота.
[Ты снова здесь, Джодах? — голос бога был холодным, как лезвие ножа. — Чего нужно?]
— А я вот... принес кое-что, — ангел протянул свиток. — Это... то, что ты искал.
Смотрящий молча взял свиток. Его пальцы на мгновение коснулись руки Джодаха — холодные, почти ледяные. Тот невольно вздрогнул, но не убрал руку.
[И что ты хочешь этим добиться?]
— Хочу, чтобы ты... хотя бы раз... пришел со мной. Есть мир, маленький, но там уютно. Я обустроил его для нас. Там нет замков, решеток... Ты мог бы побыть... просто человеком. Не богом времени. Хоть на миг.
На теле Смотрящего не дрогнул ни один мускул.
[Нет.]
— Но... — Джодах нервно переминался с ноги на ногу. — Ну почему?! Я же не прошу много... Не прошу любви... просто немного... немного твоего времени.
[Нет.]
Отказ был каменным. Холодным. Окончательным. Но Джодах не отступил.
— Послушай... Я знаю, я раздражаю тебя. И, возможно, даже обижаю. Но ведь... ты знаешь, что я... что я...
Он вдруг набрал воздух в легкие, сделал шаг ближе и... обнял Смотрящего сзади, осторожно, исподтишка. Его губы едва коснулись черного капюшона.
И тогда... все изменилось.
Аура Смотрящего внезапно опустилась, как ледяной туман. Тюрьма застыла. Время перестало идти. И в следующую минуту тело Джодаха обожгло резкое холод — его мгновенно телепортировали. Ангел упал на холодный, каменный пол.
Оглянувшись, он понял... где он.
Клетка
Снова
Он отчаянно скрежетал зубами.
— Нет... Нет! Это... это шутка, правда? — его голос задрожал. — Ты же... обещал...
Джодах подскочил к барьеру, горячечно прижимая ладони к невидимой стене. И тогда перед ним, как бы из тени, появился Смотрящий.
— Почему? — голос Джодаха сорвался на хрип. — За что?!
Смотрящий медленно поправил мундир и взглянул на него тем же взглядом... Спокойным. Холодным.
До костей.
[За то, что ты не понимаешь границы.]
— За то, что... обнял тебя? За то, что... что я тебя... — ангел запнулся, опустив голову. — Я же просто хотел...
[Ты можешь оставить свои детские игры для Лололошки или Окетры. Со мной — нет, — голос Времени вибрировал, как звон. — Иначе будешь сидеть здесь. Навсегда.]
Он стукнул каблуком по каменному полу. Джодах вздрогнул.
— Но... как... если я не могу прикоснуться к тебе... как мне показать... что ты для меня значишь? Я не знаю других способов!
Смотрящий холодно взглянул на него.
[Подумай об этом. Я вернусь.]
Он развернулся, и его фигура растворилась в черном дыме. Оставив после себя пустоту.
Джодах медленно отошел от барьера, упал на колени, обнял себя крыльями, хвостом и... наконец, спустя долгое время... снова заплакал. Молча. Бесшумно.
Его длинные белые волосы рассыпались по плечам, скользя по полу, как клубки тумана.
<Впервые за века он почувствовал настоящий холод одиночества. И полную ненужность.>
<Смотрящий был его последней опорой. И сегодня она сломалась.>
<От одного взгляда. От одного слова. От одного неправильного чувства.>
И уже когда, казалось, хуже быть не могло... пронизывающая боль прошла через живот.
— Только не сейчас... — прошептал он, прижимаясь щекой к холодному полу. — Только не... это...
***
Джодах медленно, почти ползком, подтянул себя к невидимому барьеру. Его пальцы дрожали, оставляя едва заметные царапины на прозрачной стене. Он прижался лицом к холодной гладкой поверхности, чувствуя, как щека остывает от контакта. Губы судорожно сжимались, а голос сипел, издавая лишь хриплые, обрывочные фразы:
— Пожалуйста... Дружище... выпусти меня... я... я больше не буду... обещаю...
Джодах дрожал. Он сжал в ладони фиолетовую калошу своих штанов, как если бы это могла быть хоть какая-то опора в этом проклятом месте, где даже воздух казался тяжелее самого существования. Грудь ходила ходором, а в уголках глаз блестели капли, которые он так отчаянно сдерживал.
А Время... Время слышал все.
Он стоял по ту сторону барьера, не подавая знака, что откликнется. Его лицо скрывалось под тенью капюшона, но Джодах знал — знал, что эти глаза смотрят на него, что это холодное снежное пламя внимательно наблюдает, слушает каждый хрип его просьбы.
— Я... обещаю... больше не трогать... не лезть... я не буду... только выпусти меня... пожалуйста... я вернусь в свое гнездо... только... только позволь...
Ему не нужны были многословные условия. Он был готов принять что угодно, лишь бы снова почувствовать свое мягкое гнездышко, свои пуховые подушки, запах своего пера, а не этот вязкий, холодный мрак камеры.
Тишина продолжалась. Джодах уже потерял надежду, когда услышал тихий шелест плаща.
Время ступил ближе. Лицо так и оставалось в полумраке, а вот рука медленно потянулась к застежке черного циняного цогра. Движение было плавным, отточенным — и вот цогр упал вниз.
Словами не было сопровождения. Не было и выражения на лице. Лишь легкий кивок головой. Разрешение.
И Джодах не заставил себя ждать.
Мгновение — и он исчез, оставив за собой только легкое дрожание воздуха. А в следующую секунду уже лежал, свернувшись клубком, в своем гнездышке. Теплая перина, его собственное перо, разбросанное повсюду, запах знакомого уюта... Он жадно втянул воздух, как будто боясь, что это снова какая-то иллюзия.
Тем временем Время, оставшись в пустой камере, медленно повернул голову в сторону, где была комната Джодаха. Его взгляд задержался на стене, за которой было то самое гнездышко. Губы едва заметно сжались, а на лице промелькнула почти незаметная, но такая знакомая ему эмоция — удивление.
Его удивляла эта... упертость. Такой надрыв в поведении Джодаха, такая сильная реакция на простое заключение. Они пережили многое, их отношения всегда балансировали между дозволенным и запрещенным, между дружбой и чем-то неопределенным, что оба не решались назвать.
Время решительным шагом направился к его комнате.
Ему нужно было... увидеть. Убедиться. Не потому что он переживал — конечно же нет. Просто... чтобы убедиться, что этот дурак снова не устроит что-то бессмысленное.
Тень от его фигуры скользила по стенам, а в воздухе висело тяжелое ожидание следующей встречи.