9. Процион B
— Ты точно останешься, Аи? — в который раз обеспокоено спросил мужчина у падчерицы. Не нравилась ему эта идея.
— Да, пап. У меня... свои дела есть.
— Ох... Хорошо. Мы будем к вечеру.
Девушка несколько раз лениво кивнула головой. Он уже десять минут тянет с уходом. Правда беспокоится.
— Если что-то случится, позвони нам, — влез в разговор Йота. Младший брат уже сидел в машине, а он пришёл поторопить отчима. — И не как в прошлый раз.
— Ага. Идите уже, — в мыслях она закатила глаза.
Кареглазый парень потянул за рукав шатена, взрослую копию их Соты, вынуждая выйти на лестничную площадку. Девушка, не затягивая, поспешила закрыть квартиру на замок.
Раздражало. Как с маленькой. Даже Соту так не опекали, но на «почему» был вполне логичный ответ, который Аи и сама знала.
Она снова посмотрела на часы, а затем на календарь.
У младшенького день рождения. И в этот же день умерла их мама.
Было, несомненно, тяжело на душе всем членам семьи, но мужчина благородно решил не портить праздник единственному родному сыну. Они, своей чисто мужской компанией, ушли.
Брюнетка решила остаться. Маму она любила в разы больше братьев. Да и слишком они с ней похожи — папа каждый раз то неотрывно смотрит на Аи, вспоминая жену, то и вовсе отводит глаза, не желая смотреть на неё. Йота тоже сходство часто подмечает, только вслух он об этом не говорит. Не думает, что сестра и так всё понимает.
Она на все сто процентов уверена, что не хочет омрачать сегодняшний день своим присутствием.
Девчонка поправила красивое кольцо с тремя нефритами на пальце и взъерошила свои волосы. Настроение было ниже некуда. Но, по хорошему, сегодня нужно зайти в школу, встретиться с Кохара-сенсеем и забрать свою награду, ибо сделать это позже не выйдет из-за его отпуска.
Телефон завибрировал, побеспокоив пустой лёгкий стеклянный стакан, стоящий рядом. Аи вздохнула, мысленно проклиная членов своей семьи за обострение какой-то гиперопеки, но это оказались не они.
«Не хочешь встретиться завтра? Я хочу прогуляться.» — 9:45
🌌🌌🌌
— Ты заслужила этого. Который год подряд, — усмехнулся мужчина и похлопал ученицу по плечу.
Брюнетка поправила серебристую оправу очков и на пару мгновений задумалась.
— Я не возьму его. Пусть стоит в Вашем кабинете.
Хаяте удивленно вскинул брови и ещё раз глянул на кубок за ежегодную олимпиаду по астрономии. На подставке была аккуратно выгравировано имя девушки.
— Ты уверена?
— Да, — она цокнула языком. — Мне хватит грамоты.
Преподаватель легко улыбнулся.
— Я правда горжусь тобой, Фудзивара. Ты большая молодец. Я счастлив, что ты выбрала именно космос. Он подходит тебе.
— Просто другие в этом ничего не смыслят, — Аи закатила зелёные глаза, но постаралась хотя бы чуть-чуть улыбнуться учителю. Он сыграл немалую роль в её развитии.
Да. Пусть награда остаётся у него.
На память.
🌌🌌🌌
В чёртовом торговом центре как обычно не протолкнуться. Девушка недовольно проходит сквозь толпу к маленькой оптике с яркой вывеской в углу.
Вот именно там очереди не бывает никогда.
Люди готовы ходить и спотыкаться о каждый угол, нежели носить очки или линзы.
Здесь Аи знают. Все свои очки, которые стали неотрывной частью её образа, она приобрела здесь.
— Мне нужна новая оправа, — она поклонилась в знак приветствия и сразу уставилась на коротковолосую девушку.
— Выбирай модель, — та пожала плечами.
Брюнетка на пару секунд сжала губы, то ли с досадой, то ли с недовольством.
— Точно такая же. Серебристая.
Голова сильно болела. В груди закололо и она сделала болезненный вдох, поморщившись.
Фудзивара дождалась, пока поставят нужные линзы, и ответила на сообщение от отца, едва различая буквы на кнопках.
В толпе стало сложнее дышать. Аи нахмурилась, подумав о том, как в детстве ходила с матерью за школьными вещами. Тогда она с широкой улыбкой предлагала примерить каждую вещь, попавшуюся на глаза, а женщина ежеминутно качала головой в знак отказа.
Кажется, это было так давно, что и не вспомнить толком.
Обидно. Безумно обидно, но Сота каждый раз улыбается ей так тепло, что хочется разрыдаться, как маленький ребёнок, и долго-долго кричать о несправедливости жизни.
Девушка закусила губу и зажмурилась, одной рукой собрав мешающиеся волосы. Глаза заслезились.
Аи было трудно.
В течении целого полугода глупые школьники наивно думали, что помогают своими нескончаемыми вопросами про смерть мамы и рождение брата. Только сильнее доводили её. Им нравилось раздражать девочку и разжигать её ненависть к младшим.
Ханма в течение года безустанно отправлял свои провокационные сообщения, в которых винил бывшую подругу в смерти своей девушки.
А Маи на её глазах просто забили до смерти. Они смеялись и улыбались, но глаза неизвестных горели ненавистью. Вот только не к ней, а к самому Ханме.
Сама Фудзивара трусливо сбежала за несколько минут до зарегистрированного времени смерти и даже не позвонила в полицию или «скорую помощь».
Иногда её били за длинный язык, и становилось легче. Правда. Боль помогала осознать, что Аи всё ещё жива, хотя могла умереть вместо них.
Ещё и приходилось видеться с людьми, которые вызывали у неё необоснованную тревогу и чувство страха. Хотелось просто пропасть, потерять сознание и не очнуться, когда находишься рядом с ними.
Таким человеком был и надоедливый Мицуя, что своими странными глазами буквально выедал твою душу.
Головные боли не прекращались, а только усиливались от монотонного шума вокруг.
Накатила усталость.
Кубок правда остался на память. А мамино кольцо с нефритами завтра останется на тумбе. На память.