20
Чонгук
Когда я печатал ежедневное электронное письмо Данте и Чонхе на следующее утро после того, как переспал с Лалисой, то все еще не верил в произошедшее.
У нас был секс. Дважды.
Я лишил Лалису девственности и попросил быть «эксклюзивными» друг у друга, как она выразилась. Я понятия не имел, что на меня нашло. Меня никогда не волновало, с кем спят женщины, с которыми я трахаюсь. Естественно, они были замужем. Но Лалиса? Подозрение, что она может быть с кем-то еще, приводило меня в лютую ярость по отношению к поганому счастливчику.
А одна только мысль о том, что однажды она будет принадлежать Сехуну, вызывала у меня желание убить ублюдка прямо сейчас.
Часть меня подумывала признаться во всем Данте. Не потому, что я пытался быть благородным и рассказать правду дону. Я просто надеялся, что он отменит помолвку Лалисы с Сехуном.
Конечно, чувство самосохранения и разумность заставили меня лгать. Когда через несколько лет Лалиса выйдет замуж за Сехуна, мы с ней, вероятно, уже потеряем взаимный интерес. Рисковать ее репутацией и своей жизнью исключительно потому, что я теперь одержим ею, было идиотизмом.
Я, как обычно, ждал ее в машине перед зданием Парижского института моды, но, когда она села на пассажирское сидение, атмосфера накалилась. Обычно она говорила что-то провокационное, и я отвечал в своей манере, но она лишь напряженно улыбнулась, а я не смог придумать нечто остроумное.
Черт, я впервые вел себя как идиот рядом с женщиной, с которой трахался.
Я завел машину, радуясь звуку двигателя. Во время поездки мы не разговаривали. Поднявшись в квартиру, я приготовил крепкий кофе.
Лалиса откашлялась.
- Мне не нравится. Я хочу, чтобы все вернулось в прежнее русло, в те дни, когда мы еще не занялись сексом.
На мгновение я решил, что ей нужно возобновление чисто деловых отношений, и определенно не был сторонником этого.
Она закатила глаза. Я предположил, что выражение моего лица выдало мои чувства.
- Наши поддразнивания и подшучивания. Не хочу, чтобы между нами возникла неловкость лишь потому, что мы регулярно занимаемся сексом.
- Регулярно занимаемся сексом?
- Ну, я надеюсь, так и будет. Разве нет?
Я притянул ее к себе.
- А нужно ли спрашивать?
Она просияла.
- Значит, все улажено? Мы ведем себя как прежде, но с дополнительным бонусом в виде регулярного секса?
- Меня устраивает, - заявил я, скользнул рукой под ее юбку, а потом прямо в трусики. И начал кружить вокруг ее киски. - Может, нам следует дать определение слову «регулярный», - пробормотал я, наслаждаясь ощущением того, как она становится скользкой от моих пальцев.
- Ежедневно, - выдохнула она.
- Ежедневно, - согласился я, прежде чем усадить ее на стол, чтобы облегчить доступ к киске.
После секса на кухне мы поужинали, а затем решили провести второй раунд в постели.
Было почти девять часов, когда мы просто лежали рядом, оба потные и изнуренные после особенно долгого и напряженного соития, когда я брал ее по-собачьи.
Лалиса зевнула.
- Устала?
- Я плохо спала прошлой ночью, помнишь?
- Я надеялся, сегодня вечером будет то же самое?
Лалиса засмеялась и покачала головой:
- Новый раунд я не выдержу. Я устала, а завтра мне надо быть в форме. Мы получаем задание на первый семестр. Конструирование одежды, понимаешь? Это будет составлять треть нашей оценки.
- Ладно, я здесь, если передумаешь, - сказал я, скрестив руки за головой.
Выражение мордашки Лалисы изменилось, но я не знал почему. Она села и скользнула на край матраса.
- Что ты делаешь?
Она фыркнула, будто ответ очевиден:
- Иду спать.
Я промолчал. Предположил, она останется на ночь, а теперь чувствовал разочарование.
- Неловко спать в кровати одному, верно? - вдруг добавила она.
- Вероятно.
- А как было с другими женщинами?
Мне не особенно нравилось говорить с ней о других женщинах. Особенно с учетом того, что Лалиса поймала меня с поличным.
- Они делили постель с мужьями, поэтому эта тема никогда не поднималась.
Она пожала плечами:
- У меня пока нет мужа, теоретически мы могли бы делить постель, если хочешь.
- А чего хочешь ты?
Никто из нас не собирался делать первый шаг.
- Меня устроит любой расклад.
- Меня тоже.
Лалиса решительно кивнула и встала.
- Наверное, я все же отправляюсь к себе. Думаю, так проще, да и мы не зайдем слишком далеко, точно?
- Точно.
Она схватила с пола халат и шагнула к двери.
- Стой! - прорычал я, чертовски устав от наших игр.
Она повернулась, вскинув брови:
- Что?
- Вернись в постель.
- Почему?
- Вернись. Черт. Возьми. Обратно. В. Постель.
Лалиса вновь закатила глаза, но поспешила ко мне, нырнув под одеяло.
- Все в порядке. Не нужно горячиться.
Я протянул руку, и она прижалась ко мне.
- Наверное, нам следует придумать дополнительные правила для нашего романа. - Мне совсем не нравилось называть это романом, но я не имел ни малейшего понятия, какой термин лучше использовать в нашем случае.
У нас нет отношений. Нельзя вступить в оные, заранее зная, когда они закончатся. Да и мне не нравилось состоять с кем-то в отношениях.
- Какие правила? - спросила Лалиса тихим голосом, вибрации которого я почувствовал везде.
Даже если слова причинят боль, я должен их сказать.
- Что мы никогда не забудем. Ты принадлежишь Сехуну. Не мне.
- Не забуду, не волнуйся, - прошептала Лалиса. - Но я могу быть твоей столько ночей, сколько пожелаешь, пока не выйду замуж.
- Не только ночей, Лалиса. Если ты станешь моей, то мы будем заниматься сексом в любое время суток.
Она предупреждающе посмотрела на меня.
- Чонгук, я сегодня уже не смогу. Откуда ты берешь столько энергии? Ты на десять лет старше. Все мужчины такие?
- Дело во мне. Я вечный двигатель в человеческом обличье.
- Можно не быть настолько тщеславным? - Она покачала головой и хлопнула меня по груди.
- Могу попробовать.
- Мы договорились о ежедневном сексе, а не почасовом.
- Неужто я не оставил незабываемое впечатление?
Лалиса прищурилась. Лукавое выражение ее лица с каждым днем забавляло меня все больше и больше.
- Знай, что это неправда, но не жди, что я потешу твое эго.
Я пожал плечами:
- У меня крутая девушка.
Лалиса ничего не ответила, и я сообразил, как прозвучала моя фраза.
- Все закончится, когда мы прилетим в Чикаго, - опять зашептала она. - И неважно - когда именно. Мы не можем прятаться за спиной семьи. Зато все по-другому, пока мы далеко от них.
- Да, - согласился я. - Твой отец убьет меня.
- Значит, мы оба согласны, что это может продолжаться, только пока мы в Париже?
- Абсолютно. - Я не упомянул, что уйду с поста телохранителя, когда закончится ее учеба. Когда я просил Данте об услуге, у меня имелись иные причины, но теперь я порадовался, что у меня будет возможность увеличить дистанцию между Лалисой и мной, когда мы вернемся в Чикаго.
Она прикусила нижнюю губу так, что мой член дернулся. Я выгнул бровь.
Она прильнула ко мне:
- Полагаю, я могла бы выйти на ринг и схлестнуться с тобой в очередном раунде, если ты бы сделал то же самое, что и в первый раз, когда мы шалили.
- А можно более конкретно?
Вряд ли Лалиса намекала на оральный секс, поскольку ее реакция ясно дала понять: ей не понравилось. Поэтому с тех пор я уже не позволял себе лишнего в этом вопросе.
Лалиса погладила мою грудь, затем спустилась ниже, ее ногти дразнили выступы моего пресса и внутреннюю поверхность бедер.
- Было невероятно сексуально, когда ты нависал надо мной и трахал мой рот в доминирующей и злостной манере.
Кровь прилила к члену, когда в сознании пронеслись образы первой ночи.
- Не говори ничего подобного.
- Почему?
- В голове возникает множество идей, к которым ты не готова.
- Я более чем готова. Повторяю. Тогда мне понравилось.
- Но после ты исчезла в ванной, чтобы поплакать.
- Неправда.
- Твои глаза были красными и опухшими. Поэтому я не собираюсь повторять ничего подобного, малышка.
Она выглядела удивленной. Впервые я сказал «малышка» не для того, чтобы разозлить ее.
Я тоже услышал разницу.
- Мне по душе, когда ты называешь меня малышкой, ты вкладываешь в это особенный смысл.
Верно. Я всегда так делал, даже если скрывал за насмешкой шуткой, сарказмом. В прошлом Лалиса легко выводила меня из себя, она и теперь продолжает, но со временем я понял, что мне даже нравятся ее подколы.
- Я серьезно. Мне было приятно. Но я убежал в ванную: мне хотелось большего, чем просто секс из ненависти.
- Я никогда не займусь с тобой сексом из ненависти, ты в курсе.
Наши взгляды встретились, что внезапно показалось мне слишком интимным. Я бы не вынес столько, сколько вынес бы любой другой. Я безмерно заботился об ней, что являлось главной проблемой моего существования. Добавлять сюда секс крайне рискованно. Я никогда не влюблялся в женщину, с которой спал, но у меня возникло чувство, что Лалиса может многое изменить, а мне не следует подвергать себя опасности.
Быть с ней до ее замужества - нормально, но влюбиться в нее, вот что станет фатальным.
Она прищурилась.
- И я никогда не займусь с тобой сексом из ненависти. Ты мне нравишься, Чонгук. Ты привносишь в мою жизнь необходимые краски.
Я усмехнулся.
- Аналогично, малышка. Точь-в-точь.
- Как насчет повторения первой озорной ночи?
Я глухо зарычал и притянул ее к себе для поцелуя.
- Разве я способен тебе отказать?
***
Лалиса
Теперь, когда мы с Чонгуком установили определенные правила, я чувствовала себя превосходно. Конечно, никто лучше меня не знал, что одно дело - иметь правила, а другое - следовать им.
Однако я могла пойти на риск, поскольку мне было слишком хорошо с ним, чтобы отказываться от всего, что у меня появилось. И не только в физическом смысле, хотя секс оказался потрясающим.
У меня появляются мурашки и приятное покалывание между ног, когда я думаю о нашей сексуальной жизни в последние несколько недель. Когда Морис попытался связаться со мной, я сбросила вызов. Мне хотелось быть только с Чонгуком. Я не видела себя с кем-то другим.
Март заканчивался, погода была солнечной и теплой целую неделю, что позволило нам гулять по городу, когда я не была занята учебой.
Мы с Чонгуком миновали несколько компаний, расположившихся на траве, как раз неподалеку от Эйфелевой башни. Почти все отдыхающие здесь были туристами или студентами по обмену.
В основном парижане избегали района вокруг пресловутой столичной достопримечательности.
Мне же не надоедало тут гулять, но даже я часто предпочитала более укромные места города.
Я держала в руке телефон и во всем искала вдохновение. Я редко фотографировала архитектурные памятники, поскольку сделала кучу снимков в первые дни приезда сюда, и теперь искала оригинальное в обычном.
Мое внимание привлек шорох. Я сразу начала фотографировать. Один из городских голубей клевал остатки какой-то еды, но внезапно прямо из куста резко выпрыгнула крыса и напала, отобрав кусок съестного у озадаченной птицы, а затем бросилась обратно в укрытие.
Я оторвала палец от экрана телефона, но сохраняла бдительность на случай, если произойдет очередная странность.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать: Чонгук наблюдает за мной.
- Другие люди снимают на видео Эйфелеву башню, а ты - крысу, дерущуюся с голубем из-за куска багета, - пробурчал Чонгук, но, несмотря на сварливое выражение лица мужчины, я поняла, что он искреннее изумлен.
- Зато такие снимки могут попасть в самые просматриваемые фото в соцсетях - в отличие от другой ерунды.
Он прищурился.
- Неужели ты используешь какую-нибудь бесполезную социальную платформу, где полуобнаженные девчонки-подростки танцуют под дерьмовый рэп? - Он пожал плечами и хмыкнул. - Хотя тебе подходит.
- Знаешь, Сынок, соцсети основаны на алгоритмах. А если тебе предлагают полуобнаженных девушек, то это многое о тебе говорит.
- Я сообщу твоему дорогому братцу. Я просматривал его аккаунты, когда в последний раз конфисковал его телефон.
- Конечно, - сказала я, подавляя улыбку.
Наше подшучивание тоже возродило меня к жизни. Несмотря на наш частый - очень частый - секс, мы все равно безжалостно дразнили друг друга.
- У меня самая великолепная девушка, которая каждое утро и вечер светит попкой в отчаянной попытке меня соблазнить, мне не нужны соцсети.
- Поправка, это не попытка, если она имеет успех.
Ответная хитрая усмешка Чонгука согрела меня сильнее, чем лучший горячий шоколад в Париже.
Я толкнула его локтем и объявила:
- Я умираю с голоду. Покорми меня.
Чонгук кинул на меня крайне пошлый взгляд, который заставил меня пожелать оказаться в менее публичном месте.
- Вчера я кормил тебя ужином.
Я хлопнула его по руке, мои щеки покраснели, а желание разлилось в животе, когда я вспомнила, как он брал меня в рот вчера.
Однако я притворилась, что ничего не поняла, и продолжала как ни в чем не бывало:
- Думаю, я в настроении для отличного утиного паштета и салата.
- Не то, на что настроен я. - Но Чонгук все же повел меня к маленькому парижскому ресторанчику со старыми стеклянными витринами, украшенными савойской капустой и фарфоровым цикорием.
Заведение уже стало нашим любимым. Владелец был немного экстравагантным, но говорил по-английски, что радовало Чонгука, и здесь подавали вкуснейший утиный паштет с домашними корнишонами и деревенским хлебом. Мы устроились за столиком возле выхода и могли наслаждаться уличными сценками.
- Два бокала шампанского, - сказал он и поднял брови, глядя на официанта. - Если вы его не выпили.
В прошлый раз мы обедали в ресторанчике, хозяин которого вместе с персоналом выпил весь алкоголь во время просмотра футбольного матча, поэтому у них не оказалось ни капли шампанского.
С застенчивой улыбкой официант принес нам заказанный напиток.
- Мы что-то празднуем? - спросила я, поднимая бокал.
- Прекрасную жизнь.
- И то, что ты наконец-то лишил меня девственности? - прошептала я смущенно.
- Несколько недель назад, если быть точнее.
Я надулась:
- Полагаю, это давно не новость.
Чонгук парировал:
- Я предпочитаю отпраздновать событие, подарив тебе три оргазма утром.
- Приветствую такое.
Мы чокнулись, и я пригубила шампанского.
Затем мне в голову пришла мысль, от которой я едва не подавилась, с трудом сдержав смех.
- Я почти уверена, папа не будет пылать энтузиазмом, если в твои расходы мы включим шампанское, чтобы доставить мне оргазмы.
Чонгук мгновенно помрачнел.
- Я плачу за нас из моих собственных денег. Вот что делает настоящий мужчина, когда приглашает женщину.
- Я обожаю, когда ты ведешь себя как негодник, но и в роли джентльмена ты неплох.
Чонгук что-то проворчал и сделал глоток. Он не любил шампанское и сделал это только потому, что я ненавидела выпивать в одиночестве.
- Кстати, - проговорила я, когда мы расправились с едой. - Я возбуждена с того момента, когда мы покинули лужайку у Эйфелевой башни.
- Крыса возбудила тебя? - сухо спросил он, но похотливый блеск в его глазах не остался незамеченным.
- О да! Особенно если они лакомятся картошкой фри. Кстати, это была именно картошка, а не кусок багета.
- Тебе нравится всегда быть правой.
- Не всегда, - поправила я. - Но да, ты угадал.
Чонгук махнул хозяину рукой, чтобы оплатить счет, но вместо того чтобы поторопиться и подарить мне оргазм, он болтал с мужчиной так, будто ему больше было нечего делать.
Я стиснула зубы. Он явно наказывал меня за постоянные поддразнивания в прошлом.
Когда мы ушли, я позволила своему взгляду блуждать по каждому хотя бы наполовину привлекательному парню.
- Может, мне лучше выбрать одного из них, чтобы утолить желание. Они не станут тратить время на разговоры.
Чонгук хищно улыбнулся:
- Боюсь, это уже не вариант.
Его чувство собственничества заставило меня желать его еще сильнее.
Однако мне хотелось склонить чашу весов в свою пользу, поэтому, когда мы вернулись в квартиру, я прошла прямо в свою комнату и заперлась, а затем взяла любимый фаллоимитатор, лежащий в прикроватной тумбочке, и включила секс-игрушку.
Чонгук ударил кулаком в дверь:
- Открой.
- Давай попозже. Мне хочется поразвлечься.
- Я снесу дверь!
Я шагнула к кровати, растянулась на покрывале, а затем стянула мокрые трусики.
Я дразнила свои складки вибрирующим кончиком фаллоимитатора, тихо постанывая.
- Лалиса, у тебя есть еще три секунды, прежде чем я вышибу дверь.
Я с улыбкой прикусила губу и увеличила вибрацию, прежде чем вставить головку вибратора в киску. Теперь я громко стонала.
Раздался треск, дверь распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Деревянные щепки и штукатурка посыпались на пол.
Я ойкнула от удивления и села, широко раскрыв глаза.
Чонгук прервал меня:
- Я тебя предупреждал. - Его взгляд метнулся к игрушке, которую я даже не вытащила. - Черт, - процедил он.
Я снова легла на спину.
- Посмотрим, как ты объяснишь это нашему домовладельцу.
- Ты действительно думаешь, что мне не плевать на него, когда я вижу, как ты трахаешь твою сладкую киску вибратором?
Я пожала плечами и медленно засунула фаллоимитатор глубже. Чонгук смотрел на меня потемневшими от голода глазами. Он расстегнул штаны и вытащил член, который жаждал присоединиться к процессу.
У меня потекли слюнки, когда я увидела его, но продолжила доставлять себе удовольствие секс-игрушкой, словно мне надоело чувствовать его внутри себя.
Когда он принялся себя гладить, я сдалась.
Я отбросила вибратор. Чонгуку не понадобилось второе приглашение. Он с ухмылкой бросился к кровати и схватил меня за лодыжки, потом потянул к самому краю и мгновенно погрузился в меня. Я вскрикнула и почти сразу кончила.
Я не знала, как долго мы терялись друг в друге, но внезапно нас прервал звонок во входную дверь, что случалось совсем не часто.
Я была немного сбита с толку, особенно когда позвонили снова. Чонгук выскользнул из меня. У него был настороженный взгляд. Мужчина схватил пистолет и поспешил прочь из спальни.
Через некоторое время он вернулся, но выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Я сразу села, опасаясь худшего.
Если родители приехали сюда сейчас, мы оба обречены. В моей спальне, вероятно, пахло сексом, и мой взлохмаченный вид особо не помогал.
- Кто там? - спросила я, вставая, подбирая трусики с пола и поправляя платье.
- Твой жених.