2
Лалиса
Сидя на траве, я водила карандашом по бумаге. Послеполуденное солнце грело спину. Потребовалась куча времени, чтобы уговорить Чонгука взять меня на природу, дабы я могла нарисовать хоть что-то, помимо интерьера нашего дома и заднего двора.
К счастью, он отвез меня в парк недалеко от особняка, но теперь вел себя так, словно меня нет.
Я бросила на него очередной косой взгляд. Он стоял в нескольких шагах, скрестив руки на груди, и осматривал территорию. Любой, у кого есть капля здравого смысла, понял бы, что он - мой телохранитель
Я чертила карандашом по бумаге, стараясь передать острую линию подбородка Чонгука и зловещий хмурый облик.
Уже долгое время я предпочитала рисовать только Чонгука, о чем он, конечно же, не подозревал.
Оставалось лишь представить, что бы он сказал, если бы узнал, что все вылазки в различные места не имели смысла, поскольку я рисовала лишь его. Иногда я брала на себя смелость и изображала Чонгука в одежде прошлых веков, давая волю творческому потенциалу. Сегодня я выбрала для телохранителя ковбойские сапоги и шляпу.
Взгляд Чонгука остановился на мне, и, как обычно, резкий блеск в его глазах вызвал у меня дрожь во всем теле. По спине пробежались мурашки. Никто другой не заставлял меня испытывать подобное. Уж точно не мальчишки-ровесники, которые ведут себя по-ребячески.
Все вокруг хотели угодить мне. Я легко могла привлечь людей на свою сторону, но социальные навыки были бесполезны против упрямства Чонгука. Он решил возненавидеть работу и, следовательно, меня, и не позволял себе принять другую точку зрения.
Но я не глупа. Я знала, что нелепо влюбляться в него по многим причинам, главной из которых являлось то, что между нами десять лет разницы. Но я иногда мечтала о том, что будет, когда я стану старше.
Снова сосредотачиваюсь на рисунке, заштриховывая парней-ковбоев. Погруженная в свои мысли, я слишком поздно поняла, как на меня упала тень. Вскинув голову, увидела, что Чонгук пристально смотрит на меня и рисунок.
- Тебе не следовало малевать меня, - прорычал он, вырывая бумагу из блокнота.
- У тебя ярко выраженная челюсть. Она привлекает внимание, - оправдывалась я.
Было ясно, что Чонгук считал, что я сошла с ума.
- И какого черта ты выставила меня ковбоем?
Я пожала плечами:
- Мне надоело изображать тебя в джинсах, рубашке и кожаной куртке все время.
Чонгук покачал головой, что-то пробормотав себе под нос, и разорвал рисунок на части.
- Эй! - закричала я, вскакивая и пытаясь выхватить у него из рук клочки бумаги.
Бесполезно. Он попросту загородил меня и спокойно скомкал обрывки в крошечный шарик.
- Не рисуй меня, Лалиса. Я очень сильно разозлюсь, если мне придется отчитываться перед доном, потому что он нашел провокативные рисунки в твоей комнате.
- И чем это отличается от твоего обычного настроения? - надменно спросила я. - Ты практически Сердитый кот в обличье мафиози.
Чонгук смерил меня взглядом, но я привыкла к упрямому выражению лица и храбро смотрела в ответ.
- Сейчас мы вернемся домой, и ты отдашь мне все похожие рисунки, поняла?
- Поняла.
* * *
Мы действительно возвратились в особняк, и Чонгук сразу же последовал в мою комнату. И с грозным видом наблюдал, как я открываю верхний ящик стола, в котором хранила большинство рисунков Чонгука. Затем вручила ему около двух дюжин произведений.
Он просматривал их, время от времени качая головой, а при взгляде на один даже вскинул брови. Я предположила, что это рисунок, на котором он изображен в халате Людовика Четырнадцатого.
Чонгук поднял на меня глаза и прищурился.
- Это не все.
Я сделала невинное лицо.
Он указал на набросок на самом верху стопки.
- Он не так хорошо и подробно прорисован, как тот, что я видел сегодня. А значит, с тех пор ты улучшила навыки, а поскольку ты маленькая отличница, будешь хранить лучшие работы отдельно, чтобы любоваться ими.
Я покраснела и на секунду метнула взгляд в сторону прикроватной тумбочки. Чонгук враскоряку подошел к ней и попытался открыть ящик, но тот оказался заперт. Мне не хотелось, чтобы Лиин получил материалы для шантажа. Чонгук пошарил под кроватью, а затем ухмыльнулся.
У меня отвисла челюсть, когда он вытащил ключик, который я скотчем приклеила к каркасу кровати, и открыл ящик.
- Тут личное, - прошипела я, но он уже схватил стопку из пятнадцати листков.
На верхнем рисунке Чонгук держался за руки со взрослой версией меня. Я воспользовалась мобильным приложением, чтобы состарить себя, а затем нарисовала рядом с Чонгуком.
Я очень надеялась, что он не узнает меня. Однако пристальный взгляд, которым он одарил меня, разрушил надежду.
- Что тут?
Я сглотнула и пожала плечами.
- Я знаю, что это якобы ты, Лалиса. Тебя трудно не узнать, не говоря уже о костюме «Шанель», который никто младше семидесяти не стал бы носить.
- Носить «Шанель» всегда в моде, независимо от возраста, - возмутилась я.
- Ты больше никогда меня не нарисуешь, поняла? Последнее предупреждение. - Он вышел, не дожидаясь ответа.
Мои щеки горели от смущения, и я была на грани того, чтобы разрыдаться, когда кое-что поняла: «Чонгук уделил достаточно внимания моим рисункам, чтобы заметить разницу в улучшении навыка рисования за последние несколько месяцев».
Ухмылка расплылась по моему лицу.
- Лалиса? - позвала мама, просунув голову в приоткрытую дверь, которую Чонгук не захлопнул до конца. - Можем мы поговорить?
Я уловила напряженную улыбку мамы. У нее были такие же полные губы, как и у меня, но теперь они сложились в жесткую линию. Неужели Чонгук донес на меня? Я даже и не думала об этом.
- Что-то случилось?
- О нет, солнышко, - проворковала мама. Она вошла в комнату и опустилась на мягкую банкетку у окна.
Я устроилась рядом, гадая, в чем дело.
- Поскольку твой тринадцатый день рождения совсем скоро, мы с отцом подумали, что пора побеседовать с тобой о будущем.
Ничего неожиданного. Все хотели узнать, кому обещана дочка дона.
- И?
- Последние несколько месяцев мы размышляли над твоей возможной парой. Но не хотели торопить события, в особенности потому, что выбрали для тебя неожиданного кандидата.
До меня доходили слухи о том, что меня собираются выдать замуж за члена Корсиканского союза, чтобы укрепить силы Синдиката, но я знала папу. Он ни за что не позволил бы мне стать частью другой мафиозной семьи, поскольку был слишком обеспокоен моей безопасностью. И отец ни за что не позволил бы мне покинуть Чикаго, даже если бы это в разы сократило количество возможных претендентов.
Да и сын младшего босса не захочет оставить родной город ради меня.
- Ты ведь знаешь О Сехуна?
Мои губы сложились в букву О. Я совсем не думала о Сехуне, когда кто-либо заговаривал о браке.
- Мы играем вместе в теннис. - «Вместе» в данном случае не вполне подходящее слово.
Мы никогда по-настоящему не играли в паре или друг против друга. Однако посещали теннисный клуб, а тренер иногда тасовал учеников для отработки определенных навыков. Несколько раз мы с Сехуном оказывались в одной группе, но, кроме быстрого «привет», мы никогда, ни разу, по-настоящему не общались. Вокруг него в качестве свиты вилась компания друзей.
- Твой папа работает с его отцом. Сотрудничество важно для Синдиката, и мы стараемся создать более прочную связь между семьями. Наличие родственных отношений с политической элитой может дать преимущество.
Я пыталась вспомнить нашу последнюю встречу. Это случилось несколько месяцев назад. Он и еще несколько мальчиков сидели на трибуне, пока мы с Еджи играли в теннис. Сехун - высокий блондин, и в некотором роде даже красивый. Будь мои волосы светлыми, все люди, мечтающие о «золотой парочке», были бы счастливы. Я хихикнула, заставив маму озадаченно посмотреть на меня.
- Я просто подумала, что он идеально подошел бы, чтобы удовлетворить капризы тех, кто мечтает о «золотой парочке». Но Лиину, вероятно, пришлось бы занять мое место.
- Слухи о «золотой парочке» никогда не прекратятся.
Я знала, что именно поэтому многие хотели, чтобы папа женился не на маме, а на ком-то другом.
Мама накрыла ладонью мою руку.
- Ты отреагировала намного лучше, чем я ожидала.
Я вскинула бровь.
- Я удивлена, но не понимаю, почему должна волноваться. Все вступают в брак по договоренности. - Я поджала губы, задаваясь вопросом, почему мама беспокоилась. - Или ты считаешь, что мне не место в Синдикате, если я выйду замуж за постороннего?
- Милая, ты всегда будешь частью Синдиката. Твой брак с кем-то вроде Сехуна, чью семью высоко ценят, помог бы клану. Его семейство очень влиятельно, а если его отец станет сенатором, ситуация только улучшится.
Я кивнула. Синдикат стал бы неприкосновенен, будь у нас поддержка семьи политика. Я знала, что папа печется о нашей безопасности и хочет укрепить Синдикат. Почему бы не помочь ему?
- И у тебя было бы больше свободы в браке с человеком, не принадлежащим нашему клану. Ты могла бы изучать искусство, возможно, даже работать в этой сфере. Наши мужчины не особо либеральные.
- Вы с папой уже дали согласие?
- Нет, - ответила мама. - Сначала я хотела посекретничать с тобой.
Я прикусила губу. Странно думать о браке с тем, кого я едва знала, или в принципе думать о замужестве. Всякий раз, когда в моей голове мелькала подобная мысль, я откидывала ее. Все это казалось далеким делом будущего.
Теперь же я столкнулась с реальностью.
- Могу я пообщаться с ним завтра во время тренировки? Я хочу составить представление о нем.
- Конечно! Правда, он ни о чем не подозревает. Родители не хотят ничего ему сообщать, пока ситуация не станет более конкретной.
- Я ничего не скажу ему. Но найду предлог поболтать.
- Ты умная девочка. Я уверена, он ничего не заподозрит. - Мама поцеловала меня в висок. - Расскажи потом, как все прошло, ладно?
* * *
Еджи выглядела более взволнованной, чем я, словно именно ей предстояло выйти замуж за Сехуна. После того как мы переоделись в белые теннисные юбки и одинаковые футболки, направились к крытым теннисным кортам.
Мой пристальный взгляд скользил по просторному залу, пока я не заметила Сехуна на предпоследнем корте, играющего против одного из его друзей - мальчика азиатского происхождения, имени которого я не знала.
Корт рядом был пуст, поэтому я повела Еджи туда.
- Перестань пялиться на них, как будто тебе есть что скрывать, - пробормотала я, когда мы зашли на корт.
У Еджи нет ни единой жилки обманщицы. Она слишком правильная. Мы были как добрый и злой полицейский.
Она покраснела.
- Я не могу ничего поделать!
- Сосредоточься, - сказала я и бросила ей теннисный мяч, прежде чем занять позицию по другую сторону сетки.
Лишь низкий барьер отделял наш корт от соседнего, где Сехун и другой мальчик сошлись в жарком поединке.
Некоторое время мы с Еджи перебрасывались мячом, прежде чем я отправила его в сторону Сехуна.
Я подбежала к заграждению. Сехун с хмурым видом подобрал мяч.
- Эй, смотри, куда бьешь! Ты сорвала нам игру.
Он кинул мячик, даже не потрудившись подойти. Я поджала губы. Как грубо. Он был таким, каким я его помнила: высокий и худощавый, со светлыми волнистыми волосами.
Его грубость задела меня. Я повернулась к Еджи, теперь без настроения.
Та пожала плечами. Я уже не предприняла попытки установить с ним контакт, да и вклиниться в разговор не получилось бы. Они слишком сосредоточились на игре. Позже в смузи-баре я снова попытала счастья и устроилась на стуле за стойкой рядом с Сехуном и его другом.
От их диалога о лякроссе, я чуть не уснула. Вскоре к ним присоединились еще двое мальчишек. Я никогда не обращала внимания на О Сехуна, и теперь понимала почему. У нас нет схожих интересов или общего круга общения. Он был одет в поло, как типичный ученик дорогой частной школы и любимчик учителей. Биография таких парней всегда кристально чиста, как и теннисная форма.
Я знала, что у родителей Сехуна имелись свои секреты, однако не такие темные, как у моей семьи. Мы происходили из разных миров.
Сехун и его друзья думали, что они - опасные хулиганы. Но я знала, как они выглядят на самом деле. Не уверена, что сумею когда-нибудь полюбить кого-то вроде него, не говоря уже об уважении.
Вчера мама спросила, могу ли я представить, что однажды выйду замуж за Сехуна. Я всегда знала, что у меня будет брак по договоренности. Для дочери дона иного варианта не существовало. Однако прямо сейчас я не могла воспринимать Сехуна иначе.
Четверо парней переместились за столик в столовой теннисного клуба, выбрав сэндвичи, картошку фри и газировку. По крайней мере, в этом отношении они не были такими же напыщенными, какими выглядели.
Если бы Сехун заказал боул с ягодами асаи или сашими из тунца, я бы подвела черту.
В дверях появился Чонгук, явно уставший ждать.
- Почему так долго? Нельзя взять этот дурацкий зеленый сок навынос?
Я закатила глаза.
- Нам нужно отдохнуть после тренировки. Дай нам еще несколько минут.
Чонгук взгромоздился на свободный барный стул.
Девушка, работающая за стойкой, немедленно подошла к нему, кокетливо отбросив волосы назад.
- Что я могу для вас сделать? Может, имбирный шот? Весьма пикантный на вкус и придаст немного бодрости.
Выражение лица Чонгука едва не заставило меня расхохотаться.
Его бодрило совсем другое, в особенности - ножи и пистолеты.
- Черный кофе, как можно крепче.
Она улыбнулась почти укоризненно.
- Слишком много кофеина вредно для здоровья.
Я знала, о чем он думал: «Взбесишь меня еще раз и...»
Еджи толкнула меня локтем, отвлекая мое внимание от Чонгука и возвращая к столу с моим возможно будущим мужем.
Я прислушивалась к разговору Чонгука с девушкой, параллельно незаметно наблюдая с Еджи за Сехуном.
- Нет, спасибо, - отрезал Чонгук, когда девушка продолжала настаивать на полезных свойствах очередного напитка.
Она перестала предлагать ему сок и, наконец, поняла намек.
- Он довольно милый, - проронила Еджи, критично оглядывая Сехуна.
Он выглядел неплохо. Однако был слишком хорошеньким для парня. Я пожала плечами:
- Он мальчик. Богатый мальчик.
- А ты богатая девочка, - прокомментировал Чонгук.
Я подскочила, мои щеки запылали. Меня охватило возмущение, когда я оглянулась на Чонгука, который подкрался к нам. Да, он находился рядом, но я не думала, что он будет подслушивать наш разговор.
- Она - дочь дона, - растерянно улыбнулась Еджи.
- Спасибо, что предупредила, - протянул Чонгук. Он окинул глазами бар, покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. - Сколько времени еще ты собираешься преследовать этих мальчишек? У меня не хватит терпения на неловкую подростковую влюбленность. - Он не потрудился понизить голос.
Сехун и его приятели бросали на нас косые взгляды, а затем другой парень толкнул его локтем, и все захихикали.
Я хмуро посмотрела на Чонгука.
- Класс, теперь он думает, что я в него влюблена. - Спрыгнув с барного стула, я направилась к выходу, возле которого была припаркована машина, Еджи последовала за мной.
Чонгук побрел за нами со скучающим видом.
- А разве это не так?
Я уперла руки в бока.
- Конечно, нет. Мама и папа собираются выдать меня замуж за О Сехуна - светловолосого парня. Он - сын политика.
Чонгук взглянул на меня и зевнул.
- Я уверен, у них есть серьезные причины, - сказал это он таким тоном, словно ему все равно на то, что я выйду замуж.
Я прикусила губу и замолчала.
Чонгук легко мог заставить меня чувствовать себя глупым маленьким ребенком, даже не оскорбляя. Его взгляд говорил больше, чем тысяча слов.
Как странно: хотя сегодняшнее грубое поведение Сехуна вызвало у меня желание держаться от него подальше, грубость Чонгука только усилила мое стремление быть рядом с ним.
* * *
Когда в тот же вечер мама зашла в мою комнату, чтобы поговорить о Сехуне, я не рассказала ей о своих сомнениях. Я знала, насколько будущий брачный союз важен для Синдиката, и мне хотелось внести посильный вклад.
- Наша сделка пока что не будет достоянием общественности. И из того, что я поняла: О повременят сообщать обо всем Сехуну. Родители хотят подождать, когда он подрастет и сможет понять причины их решения.
Я кивнула. Для людей за пределами мафиозного мира браки по договоренности являлись редкостью. Мать и отец парня, вероятно, боялись, что он не справится с ситуацией или случайно проболтается. Должна признать, я только порадовалась подобному раскладу. Таким образом, в ближайшее время мне не придется снова пытаться поговорить с ним.
Но я очень гордилась тем, что мои родители понимали: я достаточно сильна духом, чтобы совладать с предписанным мне будущим.
И я хочу, чтобы они продолжали гордиться мной, даже если это означало смириться с Сехуном.