Заговор
POV Лилия
После исцеления голова плохо соображала и я пока не знала как действовать и вести себя в ситуации пленницы, ведь на этот раз я не просто пленная рабыня, но и жена Рафаэля, которая обязана вызволить мужа из плена. Образование и детство сделали меня такую и как бы не желала измениться, неизменно считала себя вынужденной помочь близким людям. Чувствовала ответственность за мужа, хотя после замужества именно он должен был заботиться обо мне.
А что делать с Артуром и вовсе не представляла, поэтому посчитала за лучший вариант – лежать в палатке, отвернутой спиной к Ярину, и думать. Разглядывать тени за стенами и опасаться появления самой страшной массивной тени. Вот так, наверное, ощущаешь себя в клетке. Ходишь, бродишь вдоль нее, иногда сбегаешь, но дрессировщик в лице Бонифация неизменно ловит и обратно сажает, чтобы зверек сидел под неустанным контролем. Шаг влево или шаг вправо жестоко карался. Только контроль, полное безоговорочное слияние с его мыслями и эмоциями. Я должна была удовлетворять все его желания и мысли. Слиться с его натурой и понять его. Другие женщины с легкостью могли это совершить, но я не могла. Раньше. Сейчас же... притворившись спящей после ухода Артура, посмотрела на явно обеспокоенного Ярина, зажато передвигающегося вдоль палатки точно человек с перебитыми нервными окончаниями, и решила для себя, что именно это Бонифаций получит. То чего столь яростно желал – послушание и " любовь к господину". В конце концов у меня не было выбора, как только подчиниться, если не хотела причинить вред оставшимся близким людям. Изобразить послушание я вполне могла, только надо было сделать небольшое усилие над собой. Перебороть эмоции и потерпеть. И тогда в один сладкий момент принцу, избалованному женской любовью, надоест глупая, послушная рабыня и тогда прогонит ее в за шей.
Бонифаций всего лишь избалован женщинами. Стану послушной и его внимание потухнет, как уголек. Уже не будет вызова или искр пламени. И возможно после появления скуки он позволит забрать Рафаэля и Клару. Хоть правитель чрезмерно хладнокровен, но бессмысленно не убивал людей – исключительно ради собственных целей.
Хотел потаскушку, как обозвал в брачную ночь – получит. Всю без остатка. Буду потаскухой. Послушной и без эмоциональной.
Принцу не важны чужие слова, женское мнение, желания или чувства. Только слепое обожание, подчинение и подтверждение власти. Что ж, дам это принцу...для этого только надо немного постараться.
Я буду человеком без души. Куклой...послушной, верной, глупой. Эмоции заверну в клубок и вовек не позволю им распутаться. Завяжу так, чтобы ни одна живая душа не развязала и не выпустила мои мертвые эмоции... да будет так. Красные пески свидетели.
* * *
Правда, ускорять время до встречи с Артуром я не собиралась, следовательно, максимально продлевала время свободы. Понимала какова будет плата за предательство: удовлетворение мужской гордости; доказательства, что я под ним. И чтобы каждый знал об этом и в особенности те люди, которые были свидетелями моего предательства.
* * *
Ярин встал на мою сторону перед братом, но я не понимала истинной причины помощи.
В ту ночь мы лежали в идеальной тишине, я – на одной стороне палатки, а Ярин – на другой. Думала – усну замертво, но в голове было столько беспорядочных мыслей, от которых глаза не закрывались и смотрели на обнаженную спину мужчины. По пояс младший Бонифаций разделся, но не стал смущать абсолютной наготой.
Нотации по поводу моего обмана быстро прошли и мужчина улегся. Поначалу бухтел себе под нос, но вскоре прекратил, осознав глупость бесполезных стенаний и попыток что‑то доказать или убедить.
Теперь его дыхание казалось сонным. Спина ровно поднималась и опускалась... Глядя на плечо мужчины я гадала, что от меня скрывали. Что произошло после того, как Артур вынес из дворца? Почему у меня была паника при первом пробуждении. Я чувствовала себя сумасшедшей и потерянной? Почему? О, дьявол, скажи, что произошло? Почему Ярин так сильно заботился обо мне и почему даже Артур был довольно снисходителен, а не убил предательницу‑потаскуху?
Вскоре устав ворочаться, измученная мыслями, я почувствовала сильную потребность справить нужду. Тихо поднялась и под покровом ночи одернула полог палатки. В тот же момент позади раздался уверенный голос, смутно напомнивший Артура:
– Я тебя провожу! – вынужденно остановилась и медленно обернулась. Увидела, что мужчина лишь притворялся спящим. Глаза вовсе не заспанные, золотистые волосы аккуратно спадали по плечам и кольцами завивались ниже груди. Самое забавное – прищурив один глаз Ярин с насмешкой смотрел на меня. Похоже его забавляло, что мы оба изображали спящих людей. Чудо, а не человек. Почти всегда улыбался в отличие от старшего брата.
Значит, Ярин не доверял пленнице и следил за мной. Стоило бы напрячься, но тем не менее, стоило также признать. Между страхом кары от внушающего ужас Артура и глупой девичьей прихотью, он выбрал последнюю – обман Артура. Я не привыкла, что ради моих желаний люди рискуют и это немного нервировала, поэтому чисто на подсознательном уровне попыталась найти в его поведении тайные помыслы, но тут же одернула себя. Прочь...прочь...глупые мысли. Я не о том подумала. Ярин просто очень обаятельный мужчина, который решал проблемы через диалог.
Не противостоять же естественной потребности, когда тело уже налилось болью и другого выбора не имелось. Согласно кивнув Ярину, вышла из палатки и на некоторое время остановилась, чтобы посмотреть назад – туда, где остался оазис Вацлава. Думала увидеть дымок от сожженной земли, как в тот раз возле тринадцатой мертвой земли, но сейчас увидела темное звездное небо, проседь облаков и самое главное – не уловила запаха дыма. Значит, не сжег, как мою землю.
Там где‑то далеко остался мертвый отец – человек лишенный чести и мне почти его не жаль. Лишь самую малость. Своего доброго отца я оплакала давно своей памятью и мыслями. Сейчас же кроме разочарования он ничего больше не вызывал.
Нужду я справляла недалеко от лагеря за палатками, расставленными кругом. Я успела спрятаться за одной из них и в тот же момент спиной с кем‑то столкнулась. Шарахнулась в сторону, а девушка едва не вскрикнула, широко раскрыв рот в форме буквы «о». Но узнав девицу, я вовремя прикрыла ей рот и успела пресечь удивленный вопль.
Клара тут же повисла на моих плечах, а затем крепко стиснула в удушливых объятиях.
– Жива! Слава красным пескам. Я думала отдашь душу дьяволу, но ты живучая!!! – после того, как ее приступ нежности закончился, я похлопала девушку по плечам, а затем погладила по капюшону, скрывающему светлые волосы. Я не очень любила нежности и мне сложно проявлять симпатию, но встрече с Кларой я очень рада и она это прекрасно понимала.
После объятий Клара, крепко взяв меня за плечи, отодвинула от себя и внимательно оглядела мои руки, местами содранные и в синяках. Но больше всего подруга заострила внимание на моих глазах и это было так долго, что показалось странным. А еще на секунду я уловила в ее взгляде...что‑то необъяснимое. Страх, удивление или любопытство. Возможно на моем лице или около глаз тоже множество ссадин, но из‑за отсутствия зеркал не представлялось возможным увидеть отражение. И я не знала, насколько уродливо выгляжу.
Интересно, насколько человек, который столкнул меня с лестницы добился поставленной цели. Хотел, чтобы я сломала ноги и стала калекой? Одно знала точно и именно поэтому оглянулась по сторонам. По красному кругу на ночном небе. По палаткам, в которых ночью отдыхали Артур и воины‑сарацины. Отметила идеальную тишину, а наш заговорческий шепот напротив должно быть звучал, как крик.
Столкнул с лестницы – один из бездушных сарацинов Артура. В этом была уверенна.
Сделала себе мысленную заметку расспросить поподробнее младшего Бонифация о моей изуродованной внешности и дальнейших планах на счет пленников.
Клара вспомнила о том, что положенные минуты для справления нужды иссякли и нормальный разговор не получится, поэтому затараторила, оглядываясь по сторонам:
– Надо встретиться в другой обстановке. Уговори златокудрого принца пригласить меня к вам в палатку? Клара показала очень широкую, «сладкую» улыбку, что от обилия приторности я закатила глаза к небу. Но подруга вновь кокетливо поправила светлую прядь волос за ушко и помахала пальчиками кому‑то за моей спиной. Это означало, что нас подслушивал Ярин. Следил. Вынюхивал должно быть ради Артура.
Я согласно кивнула на ее предложение, но поинтересовалась здоровьем Рафа. А она глухо ответила настолько тихо, чтобы ни одно насекомое не услышало наш разговор:
– Жив и это очень странно.
* * *
Я сделала вид, что не заметила слежки, Ярин – изобразил, что не заметил того, что я заметила слежку. Забавно выглядело, как мы понимающе переглянулись между собой и отвернулись в стороны, при этом у обоих на губах появилась ухмылка. Пытаясь сдержать смех, очень сильно прикусила нижнюю губу, но мои эмоции резко изменились. Погасли. Стали противоположными по настроению едва через несколько палаток увидела два смутных силуэта. Ярин быстро сориентировавшись, закрыл мне рот ладонью и спрятал за ближайшей палаткой. Отсюда открывался неплохой вид на происходящее.
В палатку зашел первым огромный высокий зверь с обнаженной спиной, в одних штанах и босой, что подсказывало – он на несколько минут покинул свою палатку, а теперь возвращался. А за ним девушка – пленная малышка Трин, которая забитой или испуганной сейчас не казалась. Не со слезами, как тогда, когда спасала ее от пьяных мужчин. Если припомнить, принцесса мечтала об этом. Говорила, что Артур предназначен ей судьбой, именно поэтому тот не женился на Тиль и на Кларе.
Думаю, она счастлива находиться в одной палатке с Артуром.
И зверь рад новой свежей девичьей крови. Не полудохлой надкусанной рабыне, а девственной принцессе. Милашке с обворожительным личиком. Никто не устоит перед наивностью Трин. Если у Клары броская, на грани вульгарности красота, то у Трин милая, наивная красота. Даже я покорена ее миловидностью, что уж говорить о диком звере.
– Он живет вместе с Трин? – Ярин вместе со мной наблюдал за той палаткой, прекрасно видел, что я их заметила, но не ответил, потому что, видимо, пленная не достойна ответа. На мой вопрос прозвучала глупая тишина. Уж лучше бы не задавала вопрос и не чувствовала себя глупой. – Боюсь, всем шейхам наших земель нужно держать своих дочерей подальше от Зверя красных песков. Он скоро будет славиться не военными победами, а количеством совращенных принцесс.
Если до этого имелись сомнения по поводу своего не желания попадаться на глаза рабовладельцу, то теперь они бесследно исчезли.
Сколько наивных глупышек, словно на привязи, тянулось к Артуру. Дурочки мечтали растопить лед и холод принца, но это бесполезно. Он вас надкусит и выбросит, как испорченный кусок мяса. Впрочем, как и меня попользовал, а теперь бросил мои обглоданные кости Ярину. Сам в это время пользуется Трин. Логично. Вполне логично.
В палатке первым делом спросила про свою изуродованную внешность:
– Я сильно страшная?
Странно, но Ярин опять оказался в хорошем настроении. Он старательно скрывал улыбку, но морщинки возле рта немного проявлялись и подсказывали о его внутреннем веселье.
– Нетипичный вопрос для женщины. Обычно они спрашивают: «А я красивая? А я тебе сильно нравлюсь?» Ярин забавно исковеркал голос, сделав его похожим на писклявый женский, чем вызвал мою улыбку и вновь нормальное настроение. Сразу забылись и Артур, и Трин. Младший Бонифаций заверил, что с моим лицом всё по‑старому, но когда я попросила о встрече с Кларой Ярин ответил отказом очень твердо и грубо, из‑за чего я даже опешила и не смогла найти достойных аргументов в свою пользу.
Я была уверенна в его согласии, в конце концов, что могло быть плохого в простой встрече с подругой? Не будем же мы планировать побег? Это глупо. Во‑первых по середине пустыни. Во‑вторых некуда бежать. В третьих‑ Артур сказал, что будет убивать моих близких, если сделаю что‑то не так. Поэтому я искренне удивилась отказу Ярина.
Попыток добиться желаемой встречи с Кларой или Рафом я не оставила. Продолжила три дня настойчиво просить об этом подарке. Ярин по началу был серьезен и непоколебим и даже злился и нервничал, но со временем немного оттаял и начал забавляться над моим попрошайничеством. Мои просьбы сыпались с промежутком в пять минут и должны были мертвого разозлить, но принц – упертый. Только фыркал и отказывал. И он наверное, получал удовольствие от моих просьб, ведь в такие моменты приходилось быть чуть милее, чем я обычно есть. Улыбку я очень пыталась изобразить, когда просила принца. И даже руки складывала в молитвенном жесте. Но захватчик был непоколебим точно скала.
Под конец третьего дня после моей очередной просьбы‑требования белокурый принц развернулся и, насмешливо поклонившись в точности, как прекрасная дева, ответил отказом. В момент поклона я уже начала улыбаться, обрадовавшись согласию, но затем – хладнокровный отказ и насмешка. Всё это вывело меня из себя и я вспылила. Не сдержала гнева и разочарования:
– Стало быть ты такой же мерзкий, как твой братец! Можешь засунуть эти встречи себе в з..
Последнее слово я сдержала в себе. Сглотнула его внутрь, чтобы не вырвалось и с долей разочарования в Ярине намеревалась улечься спать, но не успела. Мое запястье было схвачено, а дальнейшее движение стало невозможным. С удивлением обернулась. Посмотрела на свою белую кожу, контрастирующую со смуглыми пальцами мужчины и еще больше удивилась, услышав захватчика:
– А что получу взамен?
Мне послышалось? Я должно быть плохо расслышала его вопрос. И это совсем не то, о чем я подумала. Вопрос показался с откровенным намеком или возможно это своеобразная шутка, ведь Ярин часто шутил, поэтому не всегда удавалось понять серьезен он или нет. Но почему‑то именно в тот момент принц прекратил щериться или насмехаться. Тот вопрос задал напротив с очень серьезным видом.
– А...а... – мне не сразу удалось ответить. Только после некоторых раздумий и то удалось ответить вопросом на вопрос. – А что ты хочешь?
Подсознательно я знала ответ на свой и его вопрос, но опасалась услышать его.
Только сейчас Ярин вероятнее всего понял, что у меня спросил и сразу пожалел об этом, потому что быстро убрал руку от моего запястья и спрятал ее, странно, за собственной спиной. Будто боялся, что не сможет ее контролировать и та начнет действовать сама. Неловкий момент был прерван внезапным шорохом с улицы. Мы оба здорово всполошились, услышав его, подумали – кто‑то нас увидел или услышал. Пойманные за постыдным тут же поспешно отстранились друг от друга, словно допустили слишком многое. Ярин под предлогом узнать, кто это был, выбежал из палатки и позволил мне прийти в себя после странного случая. К сожалению, вернулся довольно быстро, но при этом начал избегать моего взгляда. Предположил, что, кто‑то проходил мимо палатки в туалет и вряд ли был свидетелем нашего разговора. Нам не стоило слишком беспокоиться.
После этого мы не разговаривали и легли спать в абсолютном молчании и даже на следующий день между нами царила неловкость, которую с трудом уничтожил Ярин, поведав об истинных причинах отказа:
– Забудь о моих вчерашних словах. Всего лишь неудачно пошутил. Я не могу выполнить твою просьбу, потому что не могу нарушить приказ своего правителя. Артур строго на строго запретил тебе общаться с другими людьми. Ни с кем. Ни с женщинами, ни с мужчинами.
– Почему запретил? – искренне вознегодовала, отказываясь понимать подобную ересь. – А пороть кнутом случаем не велел, а то я много разговариваю и дышу?
Ярин не ответил, поскольку всадник перед нами, будто услышав нас, хоть мы и шептались, обернулся. Пришлось срочно прикрыть глаза и притвориться без сознания, обратно рухнув на грудь белокурому принцу. Пусть думают, что Ярин разговаривает сам с собой.
Если вам нравятся мои подборки книг, можете меня угостить бокальчиком чая ;) 2202 2012 2856 2167 (сбер)