4 глава
Перед моими глазами проносились непередаваемые пейзажи природы. Подступавшая осень уже окрасила многие деревья в жёлто-оранжевый цвет.
Во мне бушевали сомнения. Это спонтанное решение не давало мне покоя. Я направлялась в Москву, пути назад уже нет. И всё же, если я не успею вернуться к первому сентября? Хотя это не такая уж и глобальная проблема, ну, пропущу я торжественную линейку, она и без меня пройдёт. А мама? Я даже не сказала ей. Когда я вернулась домой, она уже спала, а, когда проснулась, то её уже не было. Так что я просто написала ей записку, в которой сообщила, что меня не будет три-четыре дня, повесила её на холодильник, взяла пару вещей и уехала. Возможно, она решит, что я у подруги и не станет волноваться, а, может быть, узнает, что я в Москве и её хватит удар. Но я не думала об этом, когда покупала билет. Снова всё к «сложным чувствам». Ехать ещё тринадцать часов, так что я ложусь, поворачиваюсь на бок, и мной тут же овладевает сон.
Просыпаюсь от того, что какая-то женщина что-то кричит. Пугаюсь, не понимая, где я вообще нахожусь, но тут же в моей памяти всплывают последние двое суток. Прихожу в шок от того, что проспала тринадцать часов. Судорожно нащупываю рядом с собой сумку, с которой, похоже, спала в обнимку. Достаю телефон и набираю Кирилла, но он не отвечает. Неудивительно. Поезд стоит уже несколько минут, так что я вынуждена выйти.
Я стою на перроне и пытаюсь дозвониться Кириллу. Ладно.
Я с трудом нахожу выход с вокзала и оказываюсь на оживлённой московской улице. Попадаю в поток людей, меня толкают и, даже не извинившись, просто перешагивают. Отлично. Дружелюбная Москва. Рваные джинсы сейчас, кажется, в моде. Рваные на одной коленке с кровью. Мм.
Встаю, отряхиваюсь и снова набираю Кирилла. И я уже чувствую, как во мне закипает злость и отчасти обида. Попытка, ещё и ещё. Проходит час. На моём телефоне 15% зарядки. Я уже готова заплакать. Я всего около полутора часа в Москве, а у меня уже разбита коленка, порваны джинсы, и я готова заплакать. Ещё час. Уже пять вечера. Я начинаю паниковать. Что если он не приедет? За эти два часа ко мне подходило пару людей, спрашивая, всё ли у меня нормально, но я отвечала, что просто жду друга. Я уже не пытаюсь дозвониться Кириллу, боясь, что у меня сядет телефон. Проходит ещё полчаса, а, может, и больше, не знаю, я даже не включаю телефон. Я ужасно хочу есть и уже устала стоять, но никуда не ухожу, чтобы не потеряться. Если через час он не приедет, мне придётся брать билет обратно, а, может, и вовсе ночевать на вокзале. Приехала в Москву к другу.
Я уже мысленно смирилась с тем, что мне придётся провести ночь на вокзале, но мой телефон вибрирует. Это Кирилл.
-Алло, Саш,- я слышу на фоне женский голос, понимаю, почему вдруг Саша, а не малая, как он обычно меня называет. «Саша - для тебя слишком серьёзно»,- так он мне говорил. Я готова поклясться, что слышала, как она его целует, очевидно, в щёку. И я практически вижу его самодовольную улыбку. Обида меня душит, и эмоции всё-таки берут верх. Слёзы катятся по щекам. Я всхлипываю.- Саш, ты там что, плачешь? Что-то случилось?
Нет, он что, издевается что ли?
-Ты случился, Незборецкий! Вот где ты?- чувствую колющую обиду, такую, что хочется разреветься прямо посреди улицы, но я только всхлипываю ещё раз, вытирая слёзы.
-Чёрт, ты приехала, да?
-Я уже три часа стою у входа в вокзал.
-Прости, я думал, ты завтра приедешь. Я скоро буду.
-Я убью тебя, Незборецкий!- кричу я и сбрасываю.
Люди оборачиваются и удивлён но смотрят на меня. Я снова утираю слёзы и опускаю взгляд. Проходит ещё час, прежде чем Кирилл приезжает. Ладно, это я могу понять, пробки и всё такое, Москва всё-таки. Но те три часа. Меня буквально разрывает от злости.
Он выходит из машины, думая, что я брошусь ему на шею, но я слишком обижена.
-Малая, прости,- он смотрит на меня сверху вниз, держа руки в карманах.
-Отвали,- я толкаю его и сажусь в машину.
Какое-то время мы едем молча.
-Саш, прости.
-Проехали,- говорю я, но голос выдаёт обиду.
-Ты расстроилась?
-Да нет. С чего это? Я простояла на вокзале три часа, хочу есть и пить, ещё я упала и разодрала коленку, лишилась единственных приличных штанов, и мой лучший друг забыл обо мне, развлекаясь с очередной девушкой на одну ночь!
-Ты ревнуешь? - он смеётся.
Я не нахожу ничего лучше, чем просто ударить его в плечо и отвернуться. Он начинает смеяться ещё громче.
-Не ревнуй, дорогая, сама же сказала с девушкой на одну ночь. Ничего серьёзного...
-Вот только можно без подробностей!
-Она, кстати, ничего...
-Ещё одно слово и я тебя убью!- он снова смеётся.
Всю оставшуюся дорогу мы смеёмся.
Почему, пока я стояла на вокзале, в моей голове крутилось около тысячи планов мести, но стояло ему со мной заговорить, и я всё простила? Какого чёрта?
***
Переодевшись, я выхожу к Кириллу и вижу в его взгляде разочарование.
-У тебя есть пижамы, которые нравятся мне гораздо больше,- он окидывает оценивающим взглядом мою пижаму, состоящую из легинсов и бесформенной огромной футболки, достающей до середины бедра.
-Отвали, Незборецкий,- я смеюсь.- Чем ты будешь меня кормить?
-Пицца?
-Ну, давай.
Через некоторое время мы валяемся на кровати, едим пиццу и смотрим фильм, как в старые времена (только раньше пиццы у нас не было).
Когда пицца заканчивается и фильм тоже, Кирилл неожиданно предлагает показать мне Москву. На часах половина одиннадцатого.
-У тебя завтра концерт.
-Спасибо, я вообще-то помню,- он смеется.
-Ну, если тебя это не смущает, то давай.
-Смущает? Ты же знаешь, что меня уже давно ничего не смущает,- он смеётся, и я закатываю глаза.
Всю ночь мы разъезжали по Москве. Домой вернулись часов в пять-шесть утра и сразу легли спать, я даже не стала переодеваться. На меня подействовали недавние переживания, так что я даже не помнила когда и где заснула. Может быть, в машине, а, может, уже дома. Вот только проснулась я рядом с мирно спящим Кириллом.