15. Тишина,полная слов.
«У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье...» - Лев Толстой.
Ада шла быстро, почти бежала, хотя внутренне чувствовала, как каждый шаг дается с трудом. Дорога вела её к заброшенному парку аттракционов. Ангар, который был безжалостно сожжён Хенком, теперь не доставлял страха и жути, скорее наоборот - тоску по прошлому.
Шаг замедился. Сердце стучало где-то в горле. В его силуэте, на фоне темнеющего неба, она уже различала фигуру Кислова. Он стоял, опершись о фюзеляж, и, казалось, смотрел куда-то вдаль, в сторону моря. Его спина выглядела напряженной, словно он тоже ждал этого момента с не меньшим трепетом.
Последние несколько метров девушка прошла почти бесшумно, чувствуя, как внутри все сжимается. Этот самолет, который когда-то символизировал полет и свободу, теперь словно застыл во времени, готовый либо взлететь, либо окончательно превратиться в груду металлолома. И их отношения, казалось, были на той же грани. Ада подошла ближе, её взгляд встретился с его. В воздухе повисла напряженная тишина, полная невысказанных слов и неразрешенных чувств.
Секундные гляделки длились будто вечно. Каждый рассматривал глаза напротив, пытаясь запомнить всё из этого момента.
Киса разорвал зрительный контакт. Рука полезла в карман спортивок, доставая оттуда шоколадные сигареты. Увидев протянутую пачку, Калинова достала одну и зажала меж губ. Щелчок колёсика, и сигарета вспыхнула, а вдох наполнил лёгкие едким дымом.
Оба стояли молча. Один пытался подобрать какие то слова, а другая ждала от него первого шага. Но эта тянущая тишина начала раздражать больше, чем рёв мотоциклов в ночное время.
Не выдержав больше ждать, она с лёгким укором спросила:
- Ты так и будешь стоять молча, или может хотя бы попытаешься что-то сказать?- в ответ послышался усталый вздох.
- Да блять, у меня никогда не было таких разговоров! Я чё ебу, что нужно говорить?- после этих слов, он включил телефон. - Если хочешь услышать сюсю- мусю эти, то жди, щас загуглю.
Только кудрявый начал набирать текст в поисковую строку, как на его пальцы легла рука. Подняв изумлённый взгляд, на лице у подруги он увидел усмешку. И нет, не высмеющая, а какая то.. добрая что ли?
- Своими словами, Вань. Я не хочу слушать чужие мысли людей с ответов майл ру. Пусть они будут грубыми, некрасивыми, но они будут от тебя.
Кислов был в растерянности. Он не был философом, по типу Мела, у него никогда не было отношений. Да что уж там, он даже матери родной "люблю" сказать не может! А тут перед подругой, которая еще неизвестно как отреагирует. Хотя, глядя в её глаза, можно прочитать, что осуждать и как то высмеивать она его не будет. Собрав все мысли воедино, Киса набрал воздуха в лёгкие, выдыхая. Его пальцы медленно, почти нерешительно потянулись к ее ладони, словно боясь спугнуть. Сначала он лишь невесомо коснулся кончиками пальцев тыльной стороны ее руки, словно проверяя, не отдернет ли она. В этом касании не было никакой настойчивости или силы, лишь тонкий намек. Затем почувствовав, что она не отстраняется, набрался смелости, и сцепил их ладони, будто соединяя невидимый ток.
- Все эти чувства еще давно были, я просто пытался их погасить. Думал, что навряд ли тебе нравится друг-наркоша, который вечно злится на всех.- брови свелись к переносице, а большой палец начал аккуратно поглаживать тыльную сторону ладони.- Я хотел лучшего для тебя. Но в последние дни они стали настолько сильными, что я просто уже не знаю че делать. А этот поцелуй.. Да я сам не ебал, че это было, оно само как то получилось. К чему я это..
Кислов повернулся к подруге, смотря в её необычные, но до дрожжи прекрасные глаза. Калинова всё это время внимательно слушала его слова, а когда прозвучала пауза, она невольно задержала дыхание.
- Ты мне нравишься, Ад, причём очень давно. Я просто ссыкло, которое всё это время боялся тебе сказать это.
Улыбка натянулась на лице девушки. Глаза сверкнули решимостью. Она определённо что то задумала..
Её пальцы мгновенно сжались на его ладони, и она резко, но не грубо, потянула его на себя.
В этом движении не было агрессии, лишь безотлагательная, почти требовательная нежность. Ваня пошатнулся, не ожидая такого напора, и сделал невольный шаг вперед, прямо в её объятия.
Расстояние между ними рухнуло в одно мгновение. Его тело прижалось к её, его глаза широко распахнулись в удивлении, но это удивление тут же сменилось узнаванием, а затем и готовностью. Ада подняла лицо, её взгляд был полон той самой невысказанной жажды, что долго витала между ними, и, почти не давая ему опомниться, вовлекла в поцелуй.
Он был нежным, мягким, но в то же время невероятно глубоким и всепоглощающим. Долгожданный, он словно стер все сомнения и страхи, растворив их в едином, спасительном прикосновении губ. Время остановилось, и остался только этот момент - только они двое, потерянные друг в друге.
Калинова отстранилась от Кислова резко, но без отторжения - скорее, с внезапной, почти игривой решимостью. Их губы оторвались друг от друга с легким, влажным звуком, и момент поцелуя оборвался, оставив за собой лишь теплое послевкусие и внезапное ощущение пустоты.
Его глаза, всё ещё полуприкрытые и затуманенные страстью, открылись и наткнулись на её лицо. Ада смотрела на него, и на её губах медленно расплылась ухмылка. Это была не просто улыбка, а та самая дерзкая, чуть кривоватая ухмылка, которая говорила о том, что она знает нечто, чего не знает он. В ней читалось лукавство, легкое торжество и обещание чего-то еще - или же осознание того, что она только что провернула нечто очень для неё забавное. Её глаза блестели от этой внутренней потехи, а уголок рта чуть приподнялся, придавая её лицу вид хищницы, которая только что отпустила свою добычу... или готовится к следующему шагу.
- И что это было?- усмехнулся Киса, рассматривая лицо напротив. Его руки находились на её талии, удерживая на месте.
Сделав невинное лицо, она убрала руки с шеи парня, которые притягивали его ближе во время поцелуя, скрестив их на груди.- Забудь.- бросила брюнетка, и отвела взгляд.
- Ай лиса-а-а.. Передразнить меня решила?- лёгкий, мелодичный смех сорвался с губ Ады. В этом смехе не было ни колкости, ни насмешки - лишь чистое, искреннее веселье, возможно, над собой, над ситуацией, или над тем, как Ваня выглядел в этот момент.
Не дав ему опомниться, она, всё ещё посмеиваясь, обняла парня. Это был нежный, но крепкий жест, прижимаясь к нему так, что он почувствовал её тепло и легкое дрожание от смеха. Её руки обвились вокруг его торса, а голова уютно устроилась на его плече.
Кислов, застигнутый врасплох этой волной нежности, инстинктивно обнял её в ответ. Он не собирался упускать такой шанс. Едва почувствовав её тепло и мягкость, он вдохнул запах её волос, и, не теряя ни секунды, пока она ещё была так близко, а смех ещё не утих, тихо, но с отчетливой решимостью прошептал, прижимаясь губами к её волосам:- Так что, встречаться будем?
Легкий, едва слышный выдох сорвался с губ Ады, прежде чем она произнесла тихое, но твердое:- Да.
Это было не столько слово, сколько ощущение, вырвавшееся наружу. И в тот же миг, как это "Да" прозвучало, мир вокруг них, казалось, замедлился, растворяясь в тишине.
Они стояли, крепко обнявшись, полностью погруженные друг в друга. Время перестало существовать. Его руки обнимали её, притягивая еще ближе, и она чувствовала тепло его тела, спокойное биение его сердца. В этом объятии было всё: обещание, утешение, начало чего-то нового и глубокого. Ничего не нужно было говорить, слова казались лишними. Лишь тепло кожи, легкое дыхание, сплетающееся в одно, и чувство невыразимой близости заполняли пространство.
В этот момент Ада была по-настоящему счастлива. Внутри разливалось то самое редкое, чистое, почти обжигающее тепло, которое способна подарить только искренняя взаимность. Оно заливало каждую клеточку её существа, вытесняя тревоги и страхи. Где-то в сознании, словно далекий, почти забытый фон, всё ещё маячила мысль о том, что за ней, возможно, сейчас следит тот самый сталкер. Этот невидимка, таившийся в тенях маленького городка, был постоянной, невысказанной угрозой. Но сейчас, в крепких объятиях Кислова, эта угроза казалась несущественной, приглушенной, почти нереальной.
***
В это время..
Вечер окутал маленькую комнатушку, захватывая её почти осязаемой темнотой. Без света она казалась пустой, безжизненной, будто в ней давно нет никакой счастливой жизни, только страх, смерть и безумие.
Всюду царил полумрак, кроме одного уголка: приглушенный, теплый свет настольного светильника, который падал на деревянную поверхность стола, выхватывая из темноты букет свежих лилий и рядом с ними - пустой листок, в котором наверняка должно быть начиркано пару строк.
Блондин, до этого бесцельно прохаживающийся у окна и глядящий куда-то вдаль, словно ожидая кого-то, наконец отвернулся от стекол, за которыми уже начинали зажигаться огни от уличных фонарей. Тяжело вздохнув, он подошел к столу и опустился на стул. Словно поддаваясь невидимой тяжести раздумий или усталости, он положил подбородок на скрещенные перед собой руки, уперевшись локтями в столешницу. Его взгляд был устремлен прямо на цветы и записку, но казался затуманенным, словно он смотрел сквозь них, погруженный в собственные мысли.
- Я же предупреждал, но раз вы у нас такие храбрые..- безумная улыбка растянулась на лице, а в голове придумывались всякого рода извращенные идеи. Но их оборвал звонок в телефоне:
- Да, шеф?
- Как дела с его подружкой?Всё идет по плану?- в трубке прозвучал грубый, сиплый голос.
- Конечно, только вот.. личность она и вправду интересная..
- Что то задумал поинтереснее?
- Чтобы принести твоему должнику еще больше страданий, можем задеть двух зайцев одним выстрелом. Как тебе такое?
- Я не сомневался в твоёй гениальности. Действуй.
—–———————————————————————
ТГК: на флирасе . - зарисовки по этому фанфику,спойлеры и прочее увидете там!)