Извращенец
Дима сидел, глубоко утонув в кресле с высокой спинкой, словно это кресло было его троном, а стол с мониторами — маленьким королевством, куда никто не имел доступа без его разрешения. Экран светился холодным светом, отражаясь в его глазах, и он машинально прокручивал колесико мышки, наблюдая за бесконечной лентой постов в фан-пабликах о вайперр. Чужие мысли, комментарии, мемы, новости из разряда «кто с кем встретился» — всё это текло перед глазами, как река, которая никогда не заканчивалась. И он чувствовал странное удовольствие в том, чтобы быть частью этого информационного потока, но в то же время — отчуждённость.
Мозг его работал иначе: пока рука выполняла рутинное листание, мысли вились клубком в голове.
«А что бы нового из инфоповода сотворить? — размышлял он. — Мир же не запоминает молчаливых. Мир запоминает тех, кто сделал шум. Даже если шум был пустым».
На краю стола лежала пачка жвачки. Знакомая голубая обёртка с мерцающими буквами притянула взгляд. Дима протянул руку, нащупал холодный пластик упаковки, достал одну пластинку и бросил в рот. Резкий вкус морозной мяты вспыхнул во рту ледяной волной. Он прищурился и на мгновение отвлёкся, смакуя этот холод, который будто отрезал его от суеты.
И тут мысль всплыла резко, как всплывает брошенный камень в прозрачной воде — соседка Лера. Та самая Лера, что оставила на его машине помадное сердце разбитое стекло своими каблуками по всей видимости.
Внутри у него всё скрутилось. Он был безумно зол. Но эта злость была особенной, не той, что хочется выплеснуть немедленно. Она была вязкой, странной, даже… интересной.
«Вот что любопытно, — подумал Дима, наклонившись ближе к экрану. — Когда человек тебя ранит, ты можешь одновременно ненавидеть и восхищаться. Ведь только близкие, только те, кто рядом, могут позволить себе роскошь быть орудием боли. Случайный прохожий не сделает из твоей жизни историю. А соседка ещё как может».
Он откинулся на спинку кресла и усмехнулся. В груди поселилась смесь раздражения и азартного ожидания.
Клавиатура мягко щёлкнула под его пальцами. Он открыл новую вкладку, вписал «Instagram» и вошёл в свой профиль. Пальцы слегка дрожали, но не от страха, а от предвкушения.
«Ну что, Лера, сыграем в твою игру? — почти вслух произнёс он. — Ты разбила стекло, я тебе разбил спокойствие. Игра только начинается».
Ник её он знал заранее — через связи, через маленькую сеть людей, которые всегда могут достать нужную информацию. Он щёлкнул по строке поиска, вбил имя, и профиль загорелся на экране. Много разных необычных фоток,пару сторис в актуальном и легкомысленные комментарии от подруг на которые она естественно отвечала. База девушек.Такая обыденность, такая простая оболочка жизни. Но за ней скрывался тот самый огонь и загадочность.
Дима на секунду замер, наблюдая за её фотографиями.
«Вот что странно, — размышлял он, — у человека может быть тысяча образов. В сети он один — улыбающийся, подкрашенный фильтрами. В реальности он другой — колючий, упрямый, живой. И мы всегда выбираем, каким образом воспринимать другого: либо глотать эту цифровую оболочку, либо пытаться дотянуться до ядра. Но ядро больнее».
Он глубоко вдохнул. Пальцы зависли над клавиатурой. Решимость сформировалась в нём внезапно, как решение прыгнуть в холодную воду — или не прыгнуть вовсе. И он прыгнул.
Со своего основного профиля, без всяких анонимных страниц, он написал ей короткое и предельно ясное сообщение:
kai4ngel:
«приходи ко мне через час. нужно решить вопрос по поводу машины».
Он перечитал написанное трижды. В этом сообщении не было эмоций, не было ни злости, ни просьбы, ни угрозы. Только сухая необходимость. И именно это делало его сильным.
Отправив сообщение, Дима откинулся назад, снова жуя мяту. Лёд во рту будто перекликался с жаром в голове. Он закрыл глаза и позволил себе несколько секунд размышлений.
«Интересно, — думал он, — как люди выбирают оружие против друг друга. Я выбрал электронную почту — те фальшивые документы о депортации, которые выглядели настолько убедительно, что она на секунду поверила. А она выбрала каблуки и помаду. Я ударил по её страху, она — по моей гордости. В этом есть справедливость? Или это бесконечный обмен ударами, где справедливость не имеет значения?»
Он вспомнил момент, когда показывал Серёже свою «шутку» — подделку документов. Он смеялся, хлопал его по плечу, а внутри он чувствовал, что сделал что-то большее, чем просто разыграл девушку. Он залез в чужое личное пространство, в её уязвимость. И теперь получил ответ. Разбитое стекло было честным продолжением этой игры.
Он снова посмотрел на экран. Ответа от Леры пока не было. Но он был уверен: она придёт. Потому что такие истории не оставляют в стороне. Они требуют продолжения.
Дима встал, прошёлся по комнате, глядя на себя в тёмном отражении окна. Его собственный силуэт показался ему другим — напряжённым, сосредоточенным.
Он усмехнулся и сел обратно в кресло. Взгляд его упал на телефон. «Через час, Лера, — сказал он себе. — Посмотрим, что у нас получится. Может быть, мы уничтожим друг друга. А может, наоборот — оживим».
***
Лера сидела за столом в офисе Apple, пальцы легко скользили по клавишам MacBook, пока она вносила последние правки в презентацию. В помещении стояла почти клиническая тишина, нарушаемая лишь лёгким гулом кондиционера и щелчками коллег. Она была полностью погружена в работу, когда телефон завибрировал.
На экране всплыло сообщение в Instagram
kai4ngel:
«приходи ко мне через час. нужно решить вопрос по поводу машины.»
Она нахмурилась, почувствовав привычное раздражение. Ник знакомый, но лицо — нет. Лера медленно кликнула на профиль отправителя. И замерла.
Его имя было почти незнакомо, но где-то в глубине памяти мелькнуло — она видела его ник в TikTok пару недель назад. И там было что-то вроде вирусной песни, которую все напевали, но она никогда не связывала её с конкретным человеком. А теперь этот человек сидел перед ней на экране телефона — её сосед с соседнего дома, тот самый, чей капризный характер она знала из случайных встреч в районе.
Лера скептически покачала головой.
«Серьёзно? Он тот самый?» — пробормотала она, глядя на его посты. Немногочисленные фотографии казались случайными, но комментарии от тысяч подписчиков говорили о другом: этот парень был куда более влиятельным, чем она могла себе представить.
Её пальцы скользнули по экрану, изучая профайл. Это было странное ощущение — сосед, который несколько раз раздражал её своими шутками и подлянками, оказался тем, о ком недавно гуляли мемы и треки в интернете. В голове смешались раздражение, любопытство и лёгкая тревога.
«И теперь он хочет, чтобы я пришла?» — подумала Лера.
Она откинулась в кресле, пытаясь осмыслить ситуацию. Разбитое стекло на машине, помадное сердце на лобовом — всё это стало похоже на начало странной игры. Но теперь правила изменились. Этот человек был не просто сосед с выходного этажа — он уже имел аудиторию, влияние, и это делало его куда более непредсказуемым.
Лера вздохнула, медленно положила телефон в сумку и решила, что не имеет смысла тянуть время. Она не знала, что он задумал, но чувство ответственности и любопытства подсказало: лучше встретиться лицом к лицу и разобраться, чем позволять напряжению накапливаться.
***
Лера припарковала машину, снег кружил вокруг, а холод пронизывал до костей. Она шагнула к двери, сжимая сумку, и ждала. Минут пять. Каждая секунда тянулась как вечность. Снег успевал осесть на капюшон и ресницы, а раздражение росло с каждой секундой.
Когда дверь наконец приоткрылась, Лера, едва переступив порог, взорвалась:
— Ты что, собирался меня заморозить на улице? Пять минут! ПЯТЬ! На улице минус десять, а ты тут размышляешь, открывать ли мне дверь?!
Дима лениво приподнял бровь, ухмыльнулся и сделал шаг в сторону, позволяя ей пройти во внутрь.
— Ну, Лера… я подумал, что тебе понравится немного свежего воздуха перед входом. А то ведь в тепле скучно, да?
Лера хмуро посмотрела на него.
— Свежего воздуха?! Ты серьезно? Я сука стояла на морозе, а ты улыбаешься, как будто это забавная шутка!
Дима распахнул дверь шире, продолжая язвительно:
— Ну что ж, теперь ты внутри. Надеюсь, замёрзшие пальцы не мешают тебе наслаждаться гостеприимством.
Лера рявкнула.
— Боже, ты реально думаешь, что это смешно? Мог бы просто открыть дверь сразу!
Дима скрестил руки на груди, ухмыляясь.
— Ах, простите меня, госпожа пунктуальность. Но, знаешь, мне нравится, когда люди чувствуют себя… ожидаемо.
Лера бросила сумку на пол, снег с капюшона падал прямо на ковёр:
— Ожидаемо? Я злюсь, а тебе это нравится?
— Может быть…
Лера сжала кулаки, готовая взорваться снова, а воздух между ними был пропитан напряжением: игра только начиналась, и она уже выходила из-под контроля.
Лера стянула с ног мокрые ботинки и оставила их у двери, бросив взгляд на слегка заледеневшие следы, что остались на коврике. Сняв пуховик, она вздохнула, чувствуя, как тепло постепенно возвращается в замерзшие пальцы.
Гостиная Димы встретила её мягким, приглушённым светом. Она была совмещена с кухней, и это сочетание создавало ощущение открытого, но уютного пространства. По стенам висели плотные темные шторы, закрывая панорамные окна, и лишь изредка пробивался тусклый уличный свет, отражаясь на гладкой поверхности кожаного дивана.
В углу стоял шкаф, в котором аккуратно выстроились десятки дисков и виниловых пластинок. На полках соседствовали фигурки — часть из них выглядела как Чужой, часть — явно фанатские изделия с изображением самого Димы. Лера едва сдержала улыбку, оглядывая этот причудливый микс хобби и коллекционирования.
Черный кожаный диван выглядел основательно, рядом с ним стоял темный кофейный столик. На столе красовались альбомы с полуголыми девушками. Лера ухмыльнулась и не удержалась — взяла один из них в руки, перелистывая страницы, пока Дима лениво наблюдал за её реакцией.
— Ну что, — проговорил он с легкой усмешкой, — тебе нравится мой маленький музей?
Лера лишь бросила взгляд через плечо, слегка покачав головой, но в глазах блестела искорка интереса. Атмосфера гостиной была одновременно расслабляющей и слегка провокационной — и она это чувствовала.
— Не думала, что парни до сих пор листают такие журналы, — Лера медленно пролистнула страницу, криво усмехаясь. — Разве для этого нет… ну, порнушки в телефоне или компьютере?
Дима закатил глаза так демонстративно, что это само по себе выглядело как отдельный спектакль. Он шагнул ближе, протянул руку к альбому.
— Блять. Это коллекция. Ценность издания, обложки, качество печати. Это искусство, а не то, о чём ты думаешь.
Он попытался ухватить журнал, но Лера увернулась, прижимая его к груди, и хитро прищурилась.
— Искусство? Серьёзно? — её голос звучал насмешливо. — Тогда получается, ты ценитель… голых задниц и силиконовых бубсов.
Она отступила на шаг, держа альбом, словно трофей, и наслаждалась тем, как у Димы дернулся уголок губ.
— Ты неисправима, — пробормотал он, делая новый рывок.
Но Лера, смеясь, ловко ушла в сторону. Она увернулась так резко, что её волосы скользнули по его руке. Дима повернулся за ней, но снова промахнулся — Лера юркнула к дивану, подпрыгнула и перебралась на другую сторону, всё ещё держа альбом.
— Отдай. — Голос Димы звучал уже жёстче, хотя в нём слышалась игра. — Ты даже не понимаешь, что держишь.
— Зато я точно понимаю, кто это держит обычно, — парировала она, ловко выскальзывая из-под его протянутой руки. — Извращенец.
Он резко засмеялся, и в этом смехе слышался вызов. Лера понимала — он не отступит. Она ещё раз увернулась, прижимая журнал к боку, но чувствовала: он стал двигаться быстрее, предугадывая её шаги.
В какой-то момент она повернулась слишком поздно. Дима использовал паузу: шагнул вперёд, резко обхватил её талию обеими руками, и прежде чем Лера успела вырваться, легко подхватил её, словно она ничего не весила.
— Эй! — Лера взвизгнула, пытаясь отбиваться локтями. — Поставь на землю!
Но он уже закинул её через плечо, крепко удерживая одной рукой. Альбом выскользнул и упал на ковёр, но Лера даже не заметила — она барахталась, упрямо колотя его кулаками по спине.
Дима, тяжело дыша, но всё ещё с ухмылкой, удерживал её так, будто нес какой-то драгоценный трофей.
— Вот так, — сказал он, с притворной серьёзностью. — Иногда коллекцию нужно охранять силой.
Лера висела вниз головой, её волосы касались его спины, а голос звучал возмущённо, но срывался на смех.
— Ты псих! Совсем больной! — выкрикнула она, бестолково дрыгая ногами. — Поставь меня, иначе я… я укушу тебя!
Но Дима лишь чуть-чуть хлопнул её по бедру ладонью, как будто предупреждая, кто здесь контролирует ситуацию, и сделал несколько шагов по гостиной, упрямо не замечая её протестов.
Он не собирался отпускать её. Он шагал по гостиной медленно, нарочито величественно, словно нес на показ невидимым зрителям. Лера болталась на его плече, упираясь ладонями ему в спину, а её смех перемежался с возмущёнными выкриками.
— Дима, ты идиот! — она извивалась, пытаясь вырваться, но его хватка была крепкой. — Ты что, собираешься таскать меня по всему дому?
— А почему бы и нет? — лениво протянул он, слегка покачивая её, будто ребёнка. — Тебе полезно — разгонит кровь после твоих пяти минут на морозе.
Он прошёл мимо дивана, свернул к кухонной зоне, словно нарочно демонстрировал свою «добычу». Лера почувствовала, как он нарочно покачивает её при каждом шаге, и от этого она ещё сильнее разозлилась.
— Поставь меня, говорю! — выкрикнула она, пытаясь дотянуться рукой до его лица, но угол был неудобный.
Дима лишь хмыкнул и сделал круг обратно к шкафу с пластинками, словно в шутку показывал ей «экскурсию».
— Видишь, — сказал он, — тут у меня музыка, там коллекция…
— Ну... — Лера стиснула зубы, и в её голове мелькнула мысль: если словами и руками не взять, значит, остаётся крайний метод.
Она резко наклонилась и, поймав момент, вцепилась зубами в его плечо сквозь футболку. Не сильно, но достаточно, чтобы он отчётливо почувствовал.
— Ай! — Дима дернулся, чуть не выронив её, и остановился. — Ты что, с ума сошла?! Укусы теперь в ходу?!
Лера захохотала, не выпуская изо рта ткань его футболки, а потом всё-таки разжала зубы и с вызовом прошептала:
— Я же предупреждала.
Он посмотрел на неё сверху вниз, пытаясь сохранить суровый вид, но в глазах плясали искры — смесь злости и развлечения.
— Ты реально психованная, — пробурчал он, поправляя хватку, чтобы не дать ей снова выскользнуть.
— А ты извращенец, — парировала она мгновенно, хотя висела на плече вниз головой.
Дима наконец разжал её запястья и сделал шаг назад, позволяя Лере полностью встать на ноги. Она быстро потерла руки, раздражённо сбрасывая остатки напряжения, а взгляд её метнулся на упавший на ковёр альбом.
— Ладно, — пробормотал Дима, спотыкаясь на мысли, как перевести тему, — хватит. А теперь о более серьёзных вещах насчёт машины.
Звезды и комментарии о главе повышают мне мотивацию!!!