Part 16
Все в универе обсуждали меня, но почему, я так и не поняла.
Я долго ополаскивала свое лицо водой, держала руки под краном — так, что они покраснели от холода, пыталась успокоиться и выровнять дыхание. Когда я почти пришла в себя, в туалет забежала Милана. Лицо ее было испуганным — настолько, что мне и самой вновь стало страшно.
Та огляделась по сторонам, убедилась, что в туалете мы одни и поманила меня к себе.
— Что? — непонимающе спросила я.
— Иди сюда. В кабинку. Быстрее! — прошептала она.
Я зашла в узкую кабинку, и мы заперлись в ней.
— Что случилось? — тихо спросила я. Подруга тяжело вздохнула.
— Даяна, пожалуйста, пусть то, что я скажу тебе, останется между нами. Хорошо? Пообещай мне!
— Обещаю, — ответила я.
— На тебя обозлилась Лебедева. Открыла охоту на мышь.
— Что? — заморгала я. — Какую охоту?
— Это так называется — открыть охоту на мышь! Ну, буллинг, понимаешь? Мышь — это жертва. И это ты. — В голосе Миланы слышалась дрожь, и сама она выглядела так, что вот-вот заплачет.
Я сглотнула.
— Оксане не понравилось, что ты ходила на свидание с ее парнем, Демьяном, понимаешь? — продолжила девушка.
— Что? Парень? Какое свидание? — выкрикнула я, и подруга закрыла мне рот ладонью.
— Не кричи! Нас не должны услышать! С мышью разговаривать запрещается, — зашептала она испуганно. — За то, что я с тобой разговариваю, меня тоже могут сделать мышью... Ой, прости! Я не считаю тебя мышью, Даяна. Но идти против Лебедевой и ее подружек тоже не могу. Я уже однажды была изгоем. В школе. Мне очень страшно. А Лебедева... Она уже считает себя королевой нашей группы. Делает, что хочет. — В ее голосе послышалось призрение.
— Но я не понимаю, какое свидание? — тихо спросила я. — Это какой-то бред!
Милана вытащила телефон и открыла беседу группы, из которой меня исключили. Общение там шло активное. Я не успела прочесть всего, но выцепила какие-то колкие фразочки про себя. Обсуждали мое поведение, лицо, фигуру, одежду... Однако Милана не дала мне прочитать все это, а просто открыла фотки, на которых были изображена и я Егоров.
Нас успели снять вчера и сделали это тайно. На первой фотографии я и Демьян стояли в обнимку — тайный фотограф выцепил момент, когда я едва не упала, а он меня подхватил. И выглядело это так, что мы обнимаемся. Затем было несколько фото, где мы сидели на лавочке, и сделаны они были так, что со стороны казалось, будто мы беспечно болтаем. Последняя фотография была откровенно провокационной. Нас сфотографировали в тот момент, когда Демьян убирал у меня с волос паука, близко склонившись к лицу. Издалека казалось, будто бы мы целуемся.
Я смотрела на эти фото большими глазами, не понимая, кто мог их сделать и для чего. Это же какая-то несусветная глупость! Егоров мне и даром не нужен! А фото... фото тупо высосаны из пальца.
— Теперь понимаешь? — прошептала Милана. — Все думают, что вы ходили на свидание. Оксана в ярости. Боже, Даянка.. зачем ты пошла с ним гулять... Она тебя со свету сживет!
— Это не то, что ты думаешь. Меня кто-то подставил! Я не была на свидании с Егоровым. Да он мне вообще не нравится...
— Все думают иначе. Даяна, не ходи одна, хорошо? Они могут поймать тебя в туалете или после учебы. Находись в людных местах, или там, где камеры есть. При них они не осмелятся нападать. За это их сразу из университета выкинут...
В туалет вдруг кто-то зашел — судя по шагам, несколько человек, и Милана сжалась. А глаза ее наполнились страхом.
— Мышь должна быть тут, — услышала я голос одной из подружек Лебедевой.
— Да, девки сказали, что она сюда зашла, — подхватил кто-то из другой группы. У Лебедевой была своя личная свора.
— Мышь, а ну выходи! — выкрикнула одна из девчонок. — Или мы тебя найдем!
— Выходи по-хорошему!
Они стали заглядывать в каждую кабинку. Милана зажала рот ладонью, и стала теребить меня за рукав, глазами показывая на унитаз. Я сразу поняла ее — она хотела, чтобы я забралась на унитаз с ногами. Тогда бы они не заметили, что в кабинке нас двое.
Это было реально страшно. Агрессия от своры шла такая, будто они готовы были разорвать меня на кусочки. Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. А вот Милана сталкивалась, а потому боялась гораздо сильнее. Я видела, как ее трясет.
Дверь в нашу кабинку тоже попытались открыть, но, разумеется, этого не случилось. Замок тут был хороший.
— Мышь тут! — заорала одна из подружек Лебедевой. — Я ее нашла!
— Сейчас мы тебе устроим! Готовься! Открывай по-хорошему, сучка!
Я прикрыла глаза, понимая, что сейчас произойдет что-то плохое. Мы должна защититься от своры. Схвачу ершик для унитаза и если что смогла ударить.
Я уже представляла, как делаю это, как Милана вдруг громко сказала:
— Девочки, тут я!
— Кто я?
— Милана Краснова!
— И что ты там делаешь?!
— У меня живот прихватило, — жалобно сказала девушка, не сводя с меня немигающего взгляда. — Болит ужасно, что-то не то в столовой съела.
Свора расхохоталась, однако поверила ей. Ей дали несколько тупых советов и со смехом вышли из туалета. Я облегченно выдохнула. Милана — тоже.
— Я не хотела, — прошептала подруга. — Я правда не хотела! Но Лебедева всех заставила объявить тебе бойкот. Она хочет сделать твою жизнь невыносимой. Прости меня.. Я не могу тебе помочь. Боюсь, что меня снова станут травить, как в школе. Лучше отчислиться, Дая.
Подруга открыла дверь и выбежала. А я подошла к зеркалу и посмотрела в свое отражение. Лицо у меня было усталое, но глаза блестели — в тусклом свете они казались черными.
Действительно ли я должна сдаваться и убегать? Я должна дать отпор. Но как? Их много, а я.. Одна.
Прозвенел звонок, и нужно было вернуться в аудиторию, однако я не торопилась сделать это. Еще какое-то время провела в туалете, снова умыло лицо, переплела волосы туго затянув их в высокий хвост, и только потом вышла в пустой коридор.
В кабинет заходить не хотелось, однако пришлось сделать это. В коридоре меня заметил преподаватель и велела идти на пару.
Я открыла дверь и, извинившись, села на свое место. Ольга Владимировна не стала мне ничего говорить, просто кивнула. Наверное, решила, что я задержалась случайно.
Математика прошла относительно спокойно. Я чувствовала на себе недобрые взгляды и слышала шепотки, которые преподаватель то и дело пресекала. Я знала, что одногруппники смотрят на меня и обсуждают. Было больно, что девочки, с которыми я подружилась, так легко отказались от меня, но я была благодарна Милане, что она нашла в себе силы что-то мне объяснить.
Пару раз мне в спину прилетали бумажные шарики, которые смачивались слюной и через ручку плевали. Правда, один раз шарик прилетел не в меня, а в дружка Викторова, который сидел рядом с Миланой. В того самого, с длинной стрижкой и с недовольным выражением лица.
— Страх потерял? — на весь класс злобно осведомился он, повернувшись назад. — Я тебе сейчас эту бумажку в задницу запихну
— Не поняла, что за лексикон?! — возмутилась Ольга Владимировна. — Немедленно отвернись! Еще раз услышу — у тебя будут проблемы.
— Это у них будут проблемы, если еще раз в меня чем-то кинут, — пообещал друг Викторова. Больше в меня никто шариками не пулялся. Видимо, испугались, что снова попадут в Макса.
В конце урока мне пришла записка.
«Ты от нас не сбежишь», — было написано в ней.
Я оглянулась и увидела, как подружки Лебедевой нагло ухмыляются, и демонстративно разорвала бумажку на части. Их улыбочки померкли.
Бойкот продолжался весь учебный день. Меня продолжали не замечать, при этом шепотом обсуждая. Подружки Оксаны больше не искали меня — Милана была права. Они боялись открывать боевые действия там, где были камеры и свидетели. Такие трусливые мрази, как они, привыкли нападать, оставаясь с жертвой наедине.
Последней парой была экономика. Вся группа стояла под дверью кабинета, но после звонка препод так и не появился.
— Давайте свалим? — предложила Лебедева скучающим тоном. — Все равно скукота.
— Кому эта экономика вообще нужна? — подхватила ее подружка подхалимским тоном.
— Так, значит уходим! — заявила Оксана.
Ее поддержали подружки и несколько пацанов — из тех, кому не нравилось учиться.
— Нас накажут, если уйдем, — нахмурилась староста.
— Камон, вам это надо? Ну сидите, если хотите, — пожала плечами Лебедева. — А мы пойдем на крышу тусоваться. Если препод придет — напишете, ясно? Народ, кто с нами?
Закинув на плечо сумку, девушка с видом королевы первой направилась в сторону лестницы. За ней потянулось большая часть класса. На крышу подниматься не разрешалось, но у той откуда-то были дубликаты ключей, поэтому она время от времени тайно туда проникала.
Человек десять осталось стоять у кабинета — в том числе староста и девчонки, с которыми раньше я хорошо общалась. Странно это слово — раньше. Еще вчера мы весело болтали и переписывались, а сегодня они меня сторонились, как прокаженную. Только Милана время от времени испуганно на меня смотрела. Ей было стыдно и страшно одновременно.
Преподаватель, который вел у нас экономику, так и не пришел. Настя ходила в учительскую, и там завуч смогла дозвониться до него — оказывается, экономичка попал в аварию по дороге в университет. Слава богу, с ней все было хорошо, но у нее не сразу получилось связаться с руководством.
Мы отправились по домам. А завуч даже не заподозрила, что большая половина класса ушла на крышу.
Забрав из шкафчика одежду, я вышла на улицу. Внутри было пусто — то, чего я больше всего боялась, случилось. Я стала изгоем.
Мне казалось, что Лебева и ее свора догонит меня на улице, и то и дело оглядывалась, однако ничего плохого не произошло. Они не пошли следом за мной — просто стояли рядом со школой и весело кричали:
— Мы тебя поймаем, мышь!
Чтобы не слышать этого, я показала им фак, торопливо сунула в уши наушники и ускорила шаг. Домой я добралась без приключений, разогрела обед, поела, не чувствуя вкуса. Мамы не было, и я включила музыку, пытаясь отвлечься от плохих мыслей. На эмоциях я даже пыталась потанцевать, но ничего не получалось. Страх и ярость съедали меня изнутри, драли сердце когтями, разрывали душу на части. В голове крутился вопрос — за что? Почему именно я? Что я такого сделала? И кем они себя возомнили?
В соцсети мне пришло несколько сообщений от чьих-то фейков. Все они были однотипными, «мы тебя поймаем». Отвечать я не стала — удалила. Пошли к черту, до их уровня опускаться не буду!