10
— Ким Тэхен? Здравствуйте, меня зовут Кван Минсо, я главный хирург отделения. Пройдем в мой кабинет?
Мужчина перед ним отрешенно кивнул и поднялся со стула. Было видно, как тот не желает уходить от реанимации, но им срочно нужно поговорить. Войдя в свой кабинет, врач предлагает сесть в кресло и сам садится напротив — за свой рабочий стол.
— Итак, господин Ким. Сразу скажу, что состояние крольчонка довольно плачевно. Нет-нет, что вы. Его жизни ничто не угрожает, — сразу же поспешил успокоить мужчину он, когда заметил отчаяние во взгляде своего собеседника. — Но его здоровье… Начну по порядку. Спина, стопы и бедра гибрида оказались испещрены множеством шрамов, предположительно, рваного происхождения. Возможно, падение на стекло или острые камни. Шея — один большой синяк. Повреждены стенки горла, так что он не сможет нормально говорить какое-то время точно, но при должном лечении голос к нему вернется в течение месяца-двух. Следующее — одно из самых серьезных — у гибрида развился характерный ожог в виде фигуры Лихтенберга, который обычно возникает после удара молнии. Могу предположить, что гибрид подвергался регулярному действию электрического тока. К сожалению, подобные следы убрать с тела невозможно, потому как они идут из нервной системы. Мы можем только помочь снизить болезненную реакцию, но тело гибрида — живот и бедра — останутся с этими следами, — вздохнув, доктор прикрыл на пару секунд глаза, не в силах смотреть на мужчину перед собой. — Кролик сейчас переведен из реанимации в отдельную палату, но находится под действием сильных лекарств, потому что организм его сильно истощен. Так что если вы хотите навестить его, то готовьтесь к тому, что будете общаться с бессознательным гибридом. Есть вопросы, господин Ким?
— Когда я смогу забрать его? — глухо спросил Тэхён, глядя пристально на врача.
Тот поёжился и озвучил ответ. Неделя. Прикрыв веки, Ким кивнул и выдохнул судорожно, проведя ладонью по лицу.
— Хорошо… Хорошо. Спасибо.
Поднявшись, Тэхён чуть поклонился врачу и вышел из кабинета, тут же натыкаясь на медсестру. Та любезно повела его к гибриду. И пока мужчина шёл, он мог подумать. Новость о том, что жизни Чонгука ничто не угрожает принесла огромное облегчение. А со шрамами они справятся. Тэхён сам займётся лечением, когда они вернутся домой. Они. Домой. От этих двух слов в груди потеплело. Улыбнувшись тоскливо и нежно, Тэхён поблагодарил женщину и вошёл в палату, сразу замечая измождённого кролика и садясь рядом.
☆ﾟ. * ･ ｡ﾟ
Спокойствие. Как давно он не ощущал его. Скитаясь по улицам, он вечно был в напряжении, готовый в любой момент бежать или драться. В питомнике у заводчика — совсем не было намека даже на временное спокойствие. Но сейчас, лежа на больничной койке, Чонгук ощущал то самое. И хотя все еще была дикая слабость, а говорить он не мог, было хорошо. По крайней мере, пока что он в безопасности. Своего нового хозяина он еще не видел, но добрая медсестра сказала, что это мужчина самый удивительный из всех, кого когда-либо она здесь видела. И это, к сожалению, больше напрягло, чем обрадовало. Очередной хозяин, что привяжет к себе, а после растопчет? Очередной благодетель, позже обернувшийся палачом? Нет уж, достаточно.
Но вот мысли прерывает скрип двери, и Чонгук поднимает осторожно голову, чтобы не навредить перевязанной шее. И в глазах мгновенно поселяется страх наравне со злостью и отчаянием. Он. Не может быть. Зачем он здесь? Пришел снова сделать больно? Зачем?
Чего Тэхён не ожидал, когда подходил к койке, так это того, что Чонгук уже проснулся. Зато страх, злость и боль были вполне очевидны. Закусив губу, Ким выдохнул и устроился поудобнее на стуле, глядя неотрывно в эти глаза, полные эмоций.
— Привет, кроха… — прошептал едва слышно Тэхён, слабо, счастливо улыбнувшись. — Врач сказал, что твоей жизни ничего не угрожает и что через недельку мы сможем поехать домой.
Вздрогнув при виде полыхнувших в глазах гибрида злости и отрицания, мужчина поджал губы и опустил голову, не выдержав тяжелый взгляд.
— Знаешь… Я сейчас немножко воспользуюсь тем, что ты не можешь говорить и двигаться… Просто… Выслушай меня. Прошу, — вновь подняв голову, Тэхён заглянул в глаза Чонгука со смирённой мольбой. — Ты не представляешь, как сильно я жалею, что тогда сделал тебе больно. Я сорвался на тебе, в то время, как ты ни в чем не был виноват. Ты поддерживал меня и заботился. А я перечеркнул все это своей несдержанностью. Мне искренне жаль, что так вышло. Даже если ты мне больше не веришь. Я был бы очень счастлив, если бы ты остался со мной. Но я понимаю, что слишком много боли тебе причинил и что это почти невозможно. Позволь мне позаботиться о тебе, пока ты восстанавливаешься. А там ты сделаешь свой выбор. Прошу.
Поджав губы, Чонгук опустил веки и отвернулся. Смотреть в глаза Тэхена было невообразимо тяжело, особенно когда он говорил такие вещи и сам смотрел так, словно это его били. Кролик не понимает. Зачем тот это делает. Он же прогнал, сказал не лезть. Разве такое может вырваться случайно? Разве можно случайно причинить тому, кто дорог, боль? Чонгук не уверен.
Но вот его ладони касается чужая теплая, и он резко распахивает глаза, смотря в умоляющие тэхеновы. Губы против воли дергается в оскале, а из груди лезут шипение и угрожающее урчание. Выдернув свою ладонь, кролик, теперь безумно боящийся прикосновений, прижал ее к груди и опустил уши, скалясь. Мужчина тут же отодвинулся, смотря с болью, но покорно принимая это. Закусив губу и заломив брови, все еще стараясь хмуриться, гибрид отвел взгляд, обнимая себя за плечи в надежде, что Тэхен уйдет. Но тот не собирался даже. Кажется, у него попросту нет выбора и ему придется вернуться туда, где лопнули его доверие и преданность, раздавленные под ступнями того, кто залез глубоко внутрь и до сих пор жил там. Вот только страшно…
Вздохнув тяжело, Тэхён покачал головой и отстранился. Руки тряслись от усталости и задавленной в глубины сердца боли, но он лишь стиснул их в кулаки, скрывая дрожь. Бледно улыбнувшись, мужчина поднялся с места и сделал несколько шагов назад.
— Я завтра привезу тебе блокнот и ручку. Ты не сможешь говорить ещё месяц-два. Твои любимые сладости врачи, к сожалению, не разрешают. Но я что-нибудь придумаю. Отдыхай и восстанавливайся.
Улыбнувшись натянуто, Тэхён развернулся и направился к двери, прекрасно понимая, что Чонгук его видеть не хочет. И у него нет права противиться. Не после того, что он сделал.
☆ﾟ. * ･ ｡ﾟ
На следующий день Чонгук проснулся поздно, все еще слабый и с лекарством в крови. Врач заходил перед сном на вечернем обходе и сказал, что его необходимо вводить еще несколько дней. Так что сейчас он чувствовал себя просто отвратно. И когда пришел Тэхен, он даже не мог разлепить веки, но все же пришлось. Подняв голову и слегка дернув ушками в сторону звука, Чонгук перевел на него взгляд, сразу замечая, что мужчина выглядит жутко неуверенным и разбитым. И от этого неприятно кольнуло где-то под сердцем, но он лишь поджал губы и отвел взгляд. Стул рядом с кроватью неприятно скрипнул, когда Тэхен на него сел, а после Чонгук ощутил, как в его ладонь вложили ручку и блокнот. Открыв глаза, он опустил взгляд и нахмурился, пока Тэхен не напомнил, что это для общения. Закусив губу, он кивнул и прижал блокнот к груди, не поднимая взгляда.
— Не хочешь разговаривать… — улыбнулся бледно Тэхён, опустив голову. — Что ж… Тогда разговаривай хотя бы с врачами. Сообщай о своём состоянии, чтобы они могли эффективнее тебя лечить.
Кролик вновь кивнул, и после этого повисла глухая тишина. Было слышно лишь раздражающее тиканье часов на стене. Вспомнив внезапно о небольшом гостинце, Тэхён полез в портфель и достал оттуда коробочку любимых чонгуковых конфет, поставив их на постель рядом с ним.
— Вот. Не показывай только врачу, тут нельзя такое приносить.
Вновь кивок. Чувствуя, как все трескается в груди, мужчина улыбнулся натянуто и поднялся на ноги, отходя на пару шагов.
— Я переговорю с твоим лечащим врачом о домашнем лечении и вернусь, хорошо?
На этот раз нет даже кивка. Вздохнув, Тэхён развернулся и направился на выход, в дверях столкнувшись с медсестрой. Пропустив ее, мужчина вышел из палаты и остановился у стены в нескольких метрах. Спустя пару минут вышла та самая медсестра, неся в руках коробку конфет. Слабо улыбнувшись, Тэхён опустил голову.
— Что ж… Пусть будет так…
☆ﾟ. * ･ ｡ﾟ
Когда он вновь остался в палате один, сразу стало спокойнее. Он видел, что обижает Тэхена, ранит его своим поведением. Но ведь он это не специально. Просто физически не может даже смотреть на мужчину, не то что пытаться говорить — и дело тут не в израненном горле. Просто тяжело вот так легко, спустя столько времени, подпустить к себе, будто ничего и не было. Утерянные и растоптанные доверие и животная преданность так легко не возвращаются. Конечно, Чонгук чувствовал, что мужчина искренне просил прощения. И что тот действительно сожалеет о том, что причинил боль. Но пока слишком сложно.
Но все же специально ограждать себя от него он не будет, потому что, хоть и боится, но маленький кролик внутри все еще безумно скучает по своему хозяину, который спас его от лап жестоких ублюдков. Так что, когда Тэхен вернулся, гибрид поднял голову, смотря внимательно за ним и невольно вздрагивая от натянутой поверх боли улыбки. Дрожащая рука схватила блокнот и карандаш, и Чонгук вывел на белоснежных листах вопрос:
《Что сказал врач? 》
Распахнув глаза, когда Чонгук принялся что-то писать, Тэхён торопливо сел на стул и взял протянутый дрожащей рукой блокнот, невольно улыбаясь чуть ярче. Он не игнорирует его. И это главное. Бегло прочитав написанное, Ким вернул блокнот и поднял на кролика взгляд.
— Через пять дней можно будет тебя забрать. Сейчас главное — побороть измождение. В целом главная проблема — голос и шрамы. Некоторые останутся на всю жизнь, но мы что-нибудь придумаем, если захочешь. Голос вернётся сам, но горло напрягать нельзя. Ещё он мне выписал список лекарств и мазей, которыми надо пользоваться. И прописал строгий покой минимум на две недели. Питание здоровое и витамины, но они и так есть, — мягко улыбнувшись, Тэхён склонил голову, рассматривая свои нервно подрагивающие пальцы. — На этом все. Ничего опасного у тебя нет.
Вздохнув с облегчением, Чонгук стиснул в пальцах карандаш, не решаясь вновь что-то писать. Но вид поникшего мужчины, что никогда прежде не выглядел настолько сломленным, угнетал. Так что он, закусив губу, вновь стал писать, краем глаза видя, как Тэхен вскинулся, смотря недоверчиво. Закончив писать, гибрид еще некоторое время сверлил блокнот неуверенным взглядом, но все же протянул его, тут же отводя взгляд.
《Это радует… Спасибо? За то, что возитесь со мной несмотря на все, что случилось. Я знаю, что мешаю, но действительно благодарен. Хотя умереть для меня было нестрашно. Но спасибо.》
Закусив губу, Чонгук сжал до побелевших костяшек карандаш. Сквозь ресницы наблюдая за мужчиной, он видел, как тот с каждым прочитанным словом мрачнеет только сильнее. И хотя его не должно это волновать, но невольно в груди все сжималось от нежелания расстраивать Тэхена.
— Ты мне не мешаешь, Чонгук, — прошептал едва слышно Тэхён, опустив голову и стиснув пальцами блокнот. — Никогда не мешал. Да, я тогда много дерьма наговорил, но… Тогда я был безмерно зол. И моя злоба была направлена в адрес других. Но перепало тебе, как бы это отвратительно не звучало. Ты оказался не в то время не в том месте. Знаю, это меня не оправдывает. И мой поступок перечеркивает все, что у нас было. Но… Прошу, не думай, что ты мне мешаешь. Что ты мне не нужен. Потому что это не так. Если бы ты мне мешал, я бы не искал тебя все это время. Я бы не посещал каждый аукцион, боясь и одновременно надеясь тебя там найти. Не забрал бы. И не сидел сейчас тут.
Закусив губу до кровавого привкуса во рту, Чонгук накрыл лицо ладонями и отвернулся от мужчины. Ушки прижались плотно к голове, а тело начало мелко дрожать из-за немого плача. Слишком тяжело слышать все это. Слишком трудно поверить. Но так хочется… Он рыдает беззвучно, пропитывая подушку слезами и задыхаясь из-за нехватки воздуха. Но вот кровать проседает слегка, а после Чонгук чувствует тепло сильного тела, что прижалось к нему со спины. Рука осторожно накрыла его талию, прижимая ближе, а загривка коснулись полные губы.
— Мой маленький, хрупкий кролик… — прошептал горько, тоскливо Тэхён, прижимаясь лбом к напряженным лопаткам и успокаивающе поглаживая болезненно худую талию. — Сколько же ты вытерпел из-за меня… Никаких извинений не хватит, чтобы искупить мою вину… Но я буду повторять их снова и снова… Я вновь заполучу твоё доверие, кроха…
Оставив на нежной коже едва ощутимый поцелуй, мужчина прикрыл веки и затих, позволяя Чонгуку выплакать всю накопившуюся боль. Позволяя ему вновь накопить сил на борьбу с миром и с ним, с Тэхёном.
Замерев, кролик распахнул глаза, дыша тяжело и смотря перед собой стеклянным взглядом. Прикосновения обжигали, вызывали жуткий страх и приступ паники, но Тэхен не позволял отстраниться, шепча куда-то ему в лопатки, что все хорошо. Что ему не нужно бояться. И он, захлебываясь слезами, обнял себя руками, больше не пытаясь вырваться и покорно позволяя себя обнимать. Ведь впервые за долгий месяц ему не больно.