Глава 10. Твоя девочка. 18+
Она всё ещё лежала на спине — растрёпанная, оголённая, с дыханием, будто пробежала марафон. Её тело не отпускало, мелко вздрагивало. Но глаза уже не были затуманены. Они были ясные. Наполненные.
— Всё? — хрипло спросила она, глядя в потолок.
Он медленно снял футболку, откинул её в сторону. Подошёл ближе, навис над ней, ладонью провёл по щеке. Нежно. Но внутри этой нежности была сила.
— Нет. — Его голос стал ниже. — Теперь я сосредоточусь на тебе.
Она посмотрела на него, и что-то в её взгляде дрогнуло. Не страх, не волнение. Ощущение, что она наконец отдала контроль, и сейчас не знает, что с этим делать.
Он провёл ладонью по её груди — медленно, будто изучая рельеф её тела. Затем наклонился, впился в губы. Поцелуй был тяжёлым, властным, не оставляющим пространства для игры. Она открылась ему полностью, прижалась, выгнулась, сама двинула бёдрами навстречу.
— Ты хочешь больше? — прошептал он у её уха, обжигая дыханием.
— Хочу тебя.
Он усмехнулся. Глухо. Сухо.
— Это не так просто, Лиз. Ты уже забыла, что ты не одна.
Она дёрнулась — он почувствовал, как её тело чуть напряглось. Он обхватил её запястья, поднял над головой и прижал к матрасу. Говорил почти ласково — но в голосе сталь.
— Он думает, что ты святая. Что ты всё ещё его. Что ты не можешь вот так стонать от чьих-то чужих пальцев.
Она отвернулась.
— Посмотри на меня. — Он крепче сжал запястья. — Посмотри. Мне нужно твоё лицо, когда я войду в тебя. Пусть он увидит, что ты уже не его девочка.
— Егор… — Её голос сорвался, но она не сопротивлялась. Только губы задрожали. — Не надо… показывать.
— Я же сказал, что сосредоточусь на тебе. — Он отпустил руки, приподнялся с матраса, будто всё забыл, будто действительно переключился. Глаза были тёмными, спокойными. Слишком спокойными. — Без камер. Только ты и я.
Он провёл рукой по её животу, ниже — раздвинул её ноги, наклонился. Она выдохнула — резко, от напряжения. Он вновь нашёл её точку, осторожно проник пальцами — один, второй. Она выгнулась. Сразу. И сразу снова захрипела, как будто его прикосновения жгли.
А он уже включил камеру на втором телефоне, молча, скрытно. Тот лежал за подушкой, и он поднял его одной рукой, наведя. Чёткий фокус — на пальцы, медленно двигающиеся в ней. Влажный, липкий звук заполнил комнату, но она, вся в ощущениях, ничего не замечала.
— Вот так, малышка… — выдохнул он, и не отыгрывал. В этот момент он действительно был с ней. Пальцы работали в ритме, что он выучил уже наизусть. Она текла под ним — вся, беспомощная, кричащая, будто умирает.
— Егор, да…
— Скажи громче.
— Да, да… Твоим… Твоими…
Он сунул пальцы глубже, раздвигая внутри, вытирая всякую память о Марке.
— Ты хочешь, чтобы он видел? — прошептал.
— Нет…
— Плевать.
Он кончил съёмку ровно в тот момент, когда она закричала, выгнулась, потеряла всё. Её тело выгнулось дугой, голос хрипел, по лицу текли слёзы — не от боли, от безумного, выжигающего удовольствия.
Он выключил камеру. Не показал. Не сказал. Встал, подошёл к тумбочке, взял телефон, открыл диалог с Марком.
Видео — загружено.
Подпись: “Смотри, какая твоя девочка в постели.”
Отправить.
Он нажал “отправить”.
А потом вернулся к кровати, сел рядом, провёл ладонью по её волосам.
— Спи, Лиз.
Она что-то прошептала — но он уже не слушал. В голове гудело. Он сделал это. И теперь пути назад не было.