Дьявольская влюбленность

Доменико Моретти

Звук выстрела потряс мое тело. Все было тихо, холодно, пока я смотрел на кровать, думая об Адриане.

А потом тишина исчезла. Изменившись звуком выстрела. Я услышал крик.

Потом еще один выстрел.

Все остальное произошло как в тумане.

Мои ноги действовали сами по себе, и я, не задумываясь, выбежал из комнаты с пианино.

Еще один болезненный крик. Голос Бруны. Это был голос Бруны.

Я последовал за криком в конец коридора, мое сердце бешено колотилось в груди.

Я услышал позади себя шаги и, не глядя, понял, что это Стефано и Арман. Они были в нескольких комнатах от меня. Без сомнения, они тоже должны были слышать выстрел.

Мои ноги слегка остановились, когда я понял, что крик доносится из комнаты Сэма. Я почувствовал, как мои глаза расширились от паники, и ускорил шаг.

Имение подверглось нападению?

Блять нет! Только не снова!

Мои руки сжались в кулаки, мое тело напряглось от тревоги. Я бросился открывать дверь, мои глаза бешено осматривали комнату в поисках угрозы.

Первое, что я увидел, было разбитое окно, и на мгновение перед моими глазами вспыхнуло лицо моей матери.

Этот момент. Выстрел. Крики. Это было так знакомо.

Мой взгляд упал на пол, когда я услышал болезненный стон. Мои мускулы напряглись, мое тело напряглось от виде передо мной.

Я чуть не отшатнулся от шока, но вовремя остановился, глядя на Бруну в полном ужасе. Мои глаза следили за лужей крови вокруг нее, и мой живот сжался.

Кровь не была для меня чем-то новым.

Я привык к крови и ужасу, который с ней связан. Я заставлял людей истекать кровью. Я смеялся, когда они истекали кровью. Черт, мне было приятно видеть, как они умоляли о спасении своей жизни, истекая кровью.

Нет, я не боялся крови. У меня не из-за этого скручивало живот и слабели колени.

Именно в этот момент, от этого чувства дежа вю меня затошнило. Я увидел это, когда мне было семь лет, когда моя мама сделала последний вздох.

И теперь я снова это видел.

Я бросился к Бруне и опустился рядом с ней на колени, прежде чем заключить ее в свои объятия.

          — Бруна?, — я задыхался.

Следующие ее слова были полны боли, но я их услышал. Ясно как день. Они принесли мне боль в груди другого типа. Боль, а затем гнев. Так много гнева.

           — Отец, — выдохнула она от боли, — Он ... это ... предатель ... шпион ..., — Бруна  вздрогнула, ее тело содрогнулось.

Она смотрела на меня испуганными глазами, умоляя. Мне не нужно было видеть свое лицо, чтобы знать, что выражение мое искажено яростью. Я чувствовал, как она вибрирует сквозь мои кости.

Бруна продолжала говорить, даже несмотря на затрудненное дыхание.

         — Он... знает, — она ​​прервалась, и ее лицо исказилось, на лбу выступил пот. Кровь текла в уголках ее губ.
Слезы катились по ее щекам, когда она пыталась заговорить, — Он... знает... где... Адриана... находится...

Адриана. При звуке ее имени мое сердце забилось сильнее. Мои руки сжались вокруг Бруны.

Онемение прошло. Мой разум снова очистился.

Вместо холода, пронизывающего мое тело, я чувствовал только жгучий гнев.

         — Взять его!, — проревел я.

Я видел, как Стефано выбегает из комнаты. Кристиано выпрыгнул из окна.

Мне стало жарко, моя кожа зудела от желания убить. Заставить его истекать кровью.
Сэм, один из моих самых доверенных людей. Мой консильери, он заменил мне отца... Как я этого не увидел? Я доверял ему, но он предал меня. Как долго?

Он умирал, замерзший, бездомный, голодный. Но я поднял его, дал ему дом. Семью. Даже когда его братья были предателем, я верил в него.

Глупый. Такой чертовски глупый. Я не доверял людям легко, но доверять Сэму было ошибкой. Большой гребаной ошибкой.

Покачав головой, я посмотрел на Бруну. Ей пришлось заплатить цену.

Адриане пришлось расплачиваться за мою глупость.

Бруна плакала в моих руках, все ее тело дрожало от того, насколько тяжелыми были ее рыдания.

Она положила руку на живот, прямо там, где прошла пуля.

Закрыв глаза, прошептала она. Ее голос был низким, а слова такими тихими.

         — Мой малыш...

Что-?

Я смотрел на нее в полном ужасе.
Я неправильно ее расслышал. Мой разум играл со мной злую шутку. Я хотел спросить ее, попытаться прояснить это замешательство, но мой язык стал тяжелым.

Она снова открыла глаза.

          — Малыш... мой... малыш..., — плакала она у меня на руках.

Ошибки не было. Никакой путаницы. Мой разум не обманул меня. Я отчетливо слышал, и было больно. Эти слова причиняли боль, и я не мог представить, насколько сильно было больно Бруна
.
Мои губы не двигались. Я просто смотрел. Даже когда Бруну вырвали у меня из рук, Арман кричал, плакал, умолял ее не оставлять его, я не двигался.

Мой взгляд медленно переместился к животу Бруны, из которого текло много крови.

У ребенка не было возможности выжить. Это было невозможно.

Выживет ли Бруна?

Я, черт возьми, ничего не знал.

Я вырвался из своих мыслей, когда док вбежал в комнату. Арман отнес Бруну к кровати, и я быстро поднялся на ноги.

Моя кровь ревела от несправедливости.

Нет, она ревела от гнева, от потребности в ответах.

Я был в ярости, мое тело тряслось от силы моей ярости.

Мои глаза скользили по комнате, встречаясь со Стефаном, когда он снова ворвался в комнату.

Я видел ярость, нетерпение и беспокойство в его лице. Я также знал, что он борется за контроль.

Я тоже.

Все мы были такими.

Сэму живым не выбраться.

Стефано посмотрел на меня и кивнул, прежде чем снова уйти.

Один кивок был всем, что довело меня до безумия.

Сэму был схвачен, и мой контроль оборвался.

Бросив на Бруну последний взгляд, я вышел из комнаты. Я не звал Армана. В этом не было смысла.

Теперь он не собирался уходить от Бруны.

Пробираясь в подвал, я позволил ярости закипеть. Я позволил себе почувствовать гнев, зная, что позже он мне пригодится.

Только гнев поддерживал меня. Не было времени для слабости.

Я отодвинул на задний план образ испуганной и обиженной Адрианы, истекающей кровью и близкой к смерти Бруны.

Стефано ждал меня перед дверью с жестоким выражением лица.

Он ничего не сказал.

Сказать было нечего.

Один из нас предал нас.

Кто-то, кому мы доверяли и относились к нему как к отцу. Но сейчас мы не могли останавливаться на этом предательстве.

На это не было времени.

Нашей единственной целью было получить ответы и найти Адриану.

Стефано открыл дверь, и я вошел уверенно и целенаправленно.

Медленно, даже несмотря на мой гнев.

Сэм был привязан к стулу лицом ко мне. Его голова была опущена, но я знал, что он слышал, как я вошел. То, как напряглось его тело, выдало его.
Стефано обошел меня, и стал позади него с убийственным выражением лица.

Я пошел вперед, остановившись всего в двух футах от Сэма.

В комнате воцарилась тишина.

Никто не сказал ни слова, но воздух был тяжелым и напряженным. Почти удушливым.

Я позволил тишине затянуться еще на несколько минут. Сэм напрягся. Все это была игра, игра на доминирование, и в тот момент я держал власть, а Сэм был всего лишь пешкой.

Когда я почувствовал, что едва держусь на тонкой нити контроля, я двинулся вперед. Я отдаю ему должное. Он не двигался и не вздрагивал.

Схватив его за подбородок, я поднял голову. Он тупо уставился на меня, полностью лишенный эмоций. Подпитываемый глубокой ненавистью и гневом, я отступил и ударил его. Я слышал, как его нос хрустнул под силой моих суставов.

Я жаждал его крика, его крови. Когда он не издал ни звука, я ударил его снова, сильнее, чем раньше. Был очень приятный звук. Еще одна сломанная кость. На этот раз он вздрогнул, его глаза зажмурились от боли.

Я схватил его за горло и сжал, наблюдая, как он борется за дыхание. Его лицо покраснело, а затем стало пурпурным. Клетки разорвались на его коже крошечными красными точками, когда его широко раскрытые глаза уставились на меня в панике.

Белки его глаз покраснели, когда он задыхался от моей хватки. Его зрачки расширились, и я улыбнулся, наблюдая, как он борется за свою жизнь, за очередной глоток воздуха.

Уголок его рта опух, а на скуле была рана. Его нос уже опух, приобретя уродливый оттенок зеленого.
Я сжал пальцы чуть сильнее, чувствуя его трахею. Он задыхался от давления, которое нарастало в его горле, когда оно доходило до его лица.
Я боролся с желанием посмеяться над его страданиями.

Адриана страдала из-за него. Она была невиновна, но платила за то, чего не заслуживала. Все из-за этого человека передо мной. Что бы ему ни вручили, этого никогда не будет достаточно. Я никогда не буду удовлетворен.

Когда я увидел, как глаза Сэма закатились, я нажал еще раз, прежде чем отпустить его. Его голова упала вперед, и он опасно закашлялся, отчаянно хватая ртом воздух для следующего вдоха.

Все его тело дрожало от попытки вдохнуть как можно больше воздуха.
Когда я заметил, что он научился контролировать свое затрудненное дыхание, я схватил его за волосы и откинул голову назад. Я прижал его шею к спинке стула и впился взглядом.

          — Почему?, — я просто спросил.

Одно слово.

Один вопрос.

Сэм был одним из моих людей. Он понимал, как я работаю. Он понимал, чего я хочу, даже не спросив.

Думал, предательство повредит. Было больно, но меня больше всего охватил гнев. Ярость затуманила мое зрение и все остальные эмоции.

Мне нужно было найти Адриану, и Сэм был моей единственной надеждой.

Мысль о том, что ей угрожает опасность и что ей больно из-за кого-то, кому я доверял, послала волну боли по моему телу.

Это моя вина?

Это была постоянная мысль в моей голове, что-то, что медленно убивало меня каждый день с тех пор, как ее забрали у меня.

         — Какого хрена ты это сделал?, — я зарычал ему в лицо.

Он не вздрогнул, но то, как его глаза метнулись в сторону, выдавало его страх и боль. Я знал, что мой взгляд обещал насилие и месть. Мой голос дрожал от этого.

Когда он не ответил, я снова ударил его, быстро потеряв терпение.

          — Ответь мне!

Рядом с его глазом была рана, и он вздрогнул, когда мой удар попал в нее. Похоже, Стефано уже ранил его.
Я посмотрел на свою руку и увидел его кровь. На мне не было перчаток, и в тот момент я не хотел их носить. Я хотел увидеть его кровь на своих руках, зная, что он страдает и мучается.

При мысли об Адриане я нанес еще один яростный удар ему по лицу. Я почувствовал, как сжались мои челюсти, и услышал скрежет зубов.

Если бы я мог, я бы привязал его за гребаный кишечник за то, что он сделал.

Сэм закашлялся и задохнулся, сплюнув кровь, скопившуюся у него во рту.

Он взглянул на меня опухшими глазами.

           — Ты убил моего брата.

О, я знал, что так и будет. Была только одна причина, по которой он меня предал.

Его брат предал мою жизнь, мою мать, и когда я стал Боссом, я убил его.

Без угрызений совести или даже капли вины. Я оставил его на холодной земле истекать кровью. Когда я вернулся ночью, его тело уже было похоронено.

Был бездомным. И одиноким.
Я вернул его в свой дом. Мы были как отец с сыном не по крови, но все же.

Никогда не думал, что до этого дойдет.

Но все это время меня предавали.

Семь лет он меня предавал.

Покачав головой, я отстранился.

Закинув руки за спину, я посмотрел на

Сэма сверху вниз. Наконец он вздрогнул под тяжестью моего убийственного взгляда. Я почувствовал, как уголки моих губ удовлетворенно дернулись.

          — Ты был предателем все это время?, — Стефано зарычал впереди меня.

Сэм повернул на него голову  и усмехнулся.

Он замолчал и застонал от боли, прежде чем ответить.

         — Да. Все это время ... это ... был я ... но ... ты был слишком ... слеп ... чтобы это увидеть.

Лицо Стефано стало яростным, и он протянул руку, ударив Сэма кулаком в живот. Он согнулся в агонии и захрипел через сломанный нос.

         — Блять, — пробормотал он себе под нос.

В отчаянии потерев лицо, я глубоко вздохнул. Я не мог его убить. Не сейчас. Пока я не найду Адриану. И я знал, что он не расскажет мне легко.

Мои пальцы чесались от желания убить его. Но пока я собирался причинять ему боль, пока он не почувствует тяжесть боли, которую причинил моему Ангелу.

         — Почему Адриана? Ты враждебно относился к нам... не к ней, — спросил Стефано подходя к нему.

Артур покачал головой.

        — Ты прав. Моя вражда была с тобой, — он замолчал и ахнул. Сделав глубокий вдох, он продолжил тихим болезненным тоном, — Я даже не знал, кто она такая, пока мы не поехали на пляж. Даниэль мог мне доверять, но он был умен. Меня никогда не пускали в его дом. Только в его клубы. Но в тот день он позвал меня к себе домой. Я увидел там фотографию Адрианы. Я сложил два и два, и готово. Она была его невестой.

         — Это не объясняет, почему ты ее выдал, — отрезал Стефано.

Когда я увидел, что он в гневе двинулся вперед, я схватил его за руку, останавливая.

Сэм продолжал говорить.

        — Даниэль хотел ее вернуть, и я хотел заставить тебя заплатить. Это было легко. Две птицы с одним камнем. Лучший способ сбить вас с ног - это поразить вас своей слабостью. И она была твоей единственной слабостью.

Я промолчал, сдерживая гнев. Если бы я двинулся, я бы его убил.

         — Годами я ждал, планировал. Я искал твою слабость. Ты был сильным ублюдком. Твой девиз: «Убей или будь убитым». А потом в твою жизнь вошла Адриана. Это было почти слишком легко, — сказал Сэм, тяжело дыша.

Я видел, как его губы дернулись в легкой улыбке, когда он сухо усмехнулся.

         — Ты сделал всего две ошибки. Первую - доверился мне, — он глубоко вздохнул, прежде чем нанести последний удар, — Вторую - влюбился в Адриану. Итак, понимаешь, в конце концов... это была твоя... вина. Ты позволил ей... стать твоей слабостью.

Стефано протянул руку и нанес Сэму три яростных удара.

        — Ты гребаный ублюдок!, — он ревел.

Он потянулся, чтобы нанести еще один удар, но я оказался быстрее.

Я закрыл глаза, глубоко вздохнув.

Когда я услышал голос мои глаза резко открылись.

        — Альберто знал, что я не предал Босса?, — прошипел он Сэму в уши.

Сэм рассмеялся сквозь боль.

         — Бля... да... он все знал. Это был наш план. Мы заставили вас думать, что он вам поверил, а я был за вашей спиной, давая ему правильную информацию. Как вы думаете, он всегда знал ваши шаги, когда Стефано давал ему ложную информацию?

        — Значит, все было напрасно?, — Стефано зарычал, разочарованно отстраняясь.

Сэм кивнул.

       — Это... было... очевидно. Стефано был ... слишком ... верен. Даже когда он был... близок к... смерти... он ничего не выдал... ничего.

Он замолчал, отчаянно вдыхая воздух через сжатые легкие.

        — Он... знал, что ты... никогда не предаш своего брата, — Оглянувшись на Стефано он улыбнулся разбитыми губами, — Ты ... как ... чертовски верный пес.

Глаза Стефано пылали яростью.

        — Ты, дерьмо, — выплюнул он.

       — Это больше не имеет значения», - наконец сказал я, — Где Адриана?

Ничего не имело значения. Почему Сэм предал меня или как... имела значение только Адриана. Я чертовски ненавидел то, что я зависел от Сэма, чтобы найти ее, но другого пути не было.

Он приподнял бровь, глядя на меня.

        — Ты... правда... думал... это будет так... легко?

На этот раз по моим губам пробежала улыбка. Ни в коем случае это не была нежная улыбка. Нет, она обещала только боль.

         — Нет, я не думал, что это будет легко, — я пожал тяжелым плечом и наклонился вперед, пока наши лица не оказались на расстоянии нескольких дюймов, — Тебе будет нелегко. Ни за что.

Я откинулся назад и кивнул Стефано. Он сунул Сэму в рот белую ткань и отступил, глядя на свою ручную работу.
Виктор подошел к заднему столу и вернулся со своим любимым оборудованием.

Машинкой для стрижки. Пальцы обычно отрубала чисто и без особых усилий.

Стефано также вернулся со спиральным ножом. Моим любимым.

Он передал его мне, пока я смотрел, как Стефано приступает к работе. Все началось медленно. Несколько ударов, Сэм задыхался, и когда он все еще молчал, Стефано перешел к ногтям.

Было больно, до невозможного. Крик Сэма заглушала ткань, но по тому, как его тело дрожало, было очевидно, что он испытывает ужасную боль.

Он еще не потерял пальцы. Всего три ногтя.

Я поднял руку, и Стефано сразу остановился. Он вырвал ткань изо рта Сэма и он закричал, когда боль пробежала по его пальцам и по телу.

Его рука была привязана к подлокотнику, и я видел, как дрожали его пальцы. Они были залиты кровью, и я усмехнулся от этого вида.

         — Хочешь поговорить сейчас?, — подумал я, глядя на его кровавое месиво.

         — Пошел... ты..., — прохрипел он.

        — Нет? Ты не хочешь?, — насмехался я, — Тогда ладно. Наслаждайся.

Стефано держал машинку над указательным пальцем Сэма, чуть ниже первого сустава.

Он ждал. Ожидание было формой душевной пытки. Лучший способ кого-то сломать. Ожидание делало их напряженными, еще более встревоженными, и их страху не было предела.

Я мысленно считал секунды.

Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Сэм закричал. Он ревел так громко, что у меня в ушах звенело. Его боль была музыкой для моих ушей, и я сел на стул позади себя.

         — Это был всего лишь палец, —пробормотал Стефано, глядя на окровавленный сустав на полу.

         — Убедись, что он не истечет кровью до смерти, — отрезал я.

Мы еще не закончили с ним. Только когда мы получим ответы и Адриану в безопастности в этой комнате.

Прошло несколько минут, потерял еще один палец.

По одному на каждой руке.

Я ждал, желая увидеть, если он заговорит, но Сэм оставался упорно тихим. Покачав головой, чтобы подавить рычание от разочарования, я встал, и Стефано отошел в сторону.
Наклонившись вперед, я схватил Артура за подбородок.

         — Если ты заговоришь, тебе будет легче, — предупредил я.

        — Я... знаю... ты..., — выдохнул он, — Не имеет значения... заговорю я... или нет... я не... сделаю... этого... живым... в любом случае.

Я склонил голову набок, глядя на него любопытными глазами.

        — Умно. Ты прав. В любом случае живым ты не выберешься. Но если ты заговоришь, я сделаю твою смерть быстрее.

Еще одна ложь, и он это знал.

Когда он промолчал, я вздохнул для приличия. Не торопясь, я прогулялся вокруг его стула, давая ему немного времени, чтобы отдышаться.

Я снова остановился перед ним. Он смотрел себе под ноги, его опухшие губы сжались в тугую, упрямую линию.
Я слегка провел спиральным ножом по его щеке, но не настолько, чтобы повредить кожу. Но этого было достаточно, чтобы дать ему понять, что должно было случиться дальше.

Когда нож коснулся его второй щеки, я прижал его сильнее, и кровь потекла по рваной коже. Он поморщился, но промолчал, закусив губу, чтобы не закричать.

Я знал, что спиральный нож жег там, где он разрезал, и Сэм, вероятно, мучился.

Я прижал нож к его шее, оставив за собой кровавый след. Кожа покраснела, и я отстранился. Его дыхание было резким и затрудненным.

Каждый вдох казался трудным для вдоха и выдоха.

Я поднес нож к его бедрам, делая порезы на ходу. Порезы были не слишком глубокими, их было достаточно, чтобы вызвать невыносимую боль через несколько минут.

        — Ты готов поговорить сейчас?, — спросил я, когда его крики утихли.

Он зашипел и посмотрел на меня. Я покачал головой. Кристиано расхаживал по комнате, а Стефано снова принялся за работу.

Еще два ногтя и пальца.

А потом я сделал порезы на его теле.
Иногда мы выходили из комнаты, оставляя Сэма одного дышать через его боль. А потом мы возвращались.

Так продолжалось... часами. Пока я не начал чувствовать себя беспомощным и совершенно безнадежным.

В следующий раз, когда мы снова вошли в комнату, голова Сэма была низко опущена. Было уже утро. В течение часа я ходил за пределами комнаты Бруны, раздумывая, войти мне или нет.

Но чувство вины тяготило мое сердце.

Вместо этого я оставался снаружи.

Затем я был в комнате с пианино, желая, чтобы там была Адриана. Еще один приступ вины. Еще одна волна боли.

После часа жалости к себе я ушел и направился в подвал.

Ярость вернулась в полную силу. В воздухе пахло кровью. Было тяжело от смерти и неуверенности.

Я уставился на Сэма, ожидая от него реакции. Когда я двинулся к нему, он медленно поднял голову. Его лицо было почти неузнаваемо. Опухшее, красное, смесь зеленого и пурпурного. Несколько порезов. Некоторые глубокие, некоторые еле еле.

Он смотрел на меня опухшими глазами, и я видел, как у него работает челюсть.

Он открыл рот, но не произнес ни слова.

Он попробовал еще раз, но это было похоже на булькающий звук. Сэм попытался прочистить горло и несколько раз закашлялся, прежде чем сделать глубокий вдох.

Я видел, как его горло шевелилось, когда он сглатывал, а затем попробовал снова.

          — Она...

Мои глаза расширились, и я шагнул вперед.

         — Где она?, — потребовал я, мое сердце билось быстрее и бешено, как птица в клетке.

          — Она... в..., — он задохнулся, прежде чем продолжить, — Это... в... моем доме.

         — Твоем доме?, — Стефано зарычал.
Сэм медленно кивнул.

        — Вот... где... Даниэль.. прячется... Мой дом... д... ом... прячется... место.

Я запустил пальцы в волосы и развернулся, пробив стену. Все это время. Она была прямо у нас под носом.

          — Выдвигаемся, — приказал я Стефано и Кристиану, — Для твоего же блага, я очень надеюсь, что она там, —
сказал я Сэму.

———————————————————————

Спасибо всем за ⭐️⭐️⭐️, не забывайте чем больше их, тем быстрее глава выйдет♥️🙌🏼

Приближается день освобождении Адрианы...

Комментарии и голоса;)

⭐️⭐️⭐️

И помните, что если их будет больше то глава выйдет даже завтра.

Всех люблю ♥️♥️♥️