11
Октябрь 2000.
Случилось это в последний день октября, в тот самый день, когда пока еще теплый октябрь медленно превращался в ноябрь, принося с собой холод и слякоть. Небо целый день было затянуто плотной пеленой светлых туч покрытых серым налетом снизу, знаете, таких туч, что изливаются на землю обильными осадками. Дожди могут идти несколько дней подряд, а иногда и недель превращая дороги в бурные реки, стремящиеся в нижний город и затем, обильными водопадами стекающие в городское озеро. Этот, пока еще октябрьский день, не был из числа таких. Дождь прошел лишь несколько минут с утра и затем прервался на часок, но лишь для того, чтобы разгуляться поновой уже ближе к обеду. Ветра практически не было, но температура упала до положенных для осени плюс девяти градусов.
Мы покинули здание школы, когда дождь уже прекратился, но земля все еще была мокрой и сверкала тут и там глубокими лужами, хотя и встречались островки подсыхающего асфальта. Я уныло посмотрел на небо и вздохнул. Казалось тех невероятно теплых дней, что стояли еще на прошлой неделе, не было и в помине и все это лишь чудесный сон. И как ведь все идеально совпало!
- Эй, Андриано Челентано, чего встал? – я почувствовал легкий удар в правую лопатку. – Идешь домой?
Я оглянулся. Это был вечно не унывающий одноклассник Антоха. Он улыбался мне своей знаменитой улыбкой, очень похожей на улыбку Бодрова младшего, и похлопывал по плечу.
- Ага, – только и ответил я.
- Готов отдыхать?
- Да как-то настроения нет.
Я снова взглянул на небо. Нет, ну надо же было именно так лечь картам, а? Именно в последний день школьных занятий перед девятидневными каникулами погода так резко испортилась, словно хотела нам хоть как-то насолить. «Что, детки, рады окончанию занятий? Так вот вам сюрприз». Я был уверен, что только этим сюрпризом все не ограничиться. Сегодня небольшой дождь, а завтра ветер и ливень. Через день проливные дожди. Все, что мне останется делать на каникулах, так это сидеть дома и рубиться в «кваку». Хотя конечно можно было больше времени уделить чтению, но у меня были совсем другие планы... совсем.
- Чего ты снова такой унылый? Что в четверти вышло?
Я махнул рукой и протянул Тохе свой дневник:
- Сам смотри. У меня как всегда.
Ну да, это был последний учебный год, в котором у меня все складывалось «как всегда», не так, конечно, как в младших классах, но все же не дурно учитывая мои увлечения, «скромную подработку» и пачку «Мальборо» спрятанную в столе среди моих блокнотов, куда мама обычно не лазила (вдруг я прячу там порно?).
- М-м-м, - протянул Тоха, пролистав дневник и остановившись на последних страницах, - только четверки и пятерки, даже по химии?
- Ну да. В этот раз еще как-то выкрутился.
- Черт, везет тебе. Мама точно не накажет.
- Накажет? – я так горько усмехнулся, что не пришлось даже продолжать, Антон и так все понял, лишь взглянув на небо, но я все же закончил. – Я и так уже походу наказан. Что мама может еще сделать?
- Забрать «соньку» например.
Левая часть моего лица дернулась, словно меня ударили током. Антоха улыбнулся, догадавшись, что о таком я и не думал.
- Ага. – Он вернул мне мой дневник. – Об этом ты не думал?
- Да ладно, – отмахнулся я. – С оценками у меня все пучком.
- Это точно.
Он вздохнул так горестно, что мне стало его жалко.
- А что у тебя?
Он протянул мне дневник и грустно улыбнулся. От схожести с Бодровым не осталось и следа. Я не стал листать дневник, как это сделал он, а сразу перевернул его и открыл с последней страницы, словно в руках у меня был свеженький томик «Темнее, чем индиго» или «Кроно Крусэйд». Хватило одного взгляда, чтобы определить судьбу Антона. В графе оценки за первую четверть стояли одни лишь тройки, изредка разбавляемые четверками и пятерками, да и то по труду или физ-ре.
- Сочувствую.
Я вернул ему дневник с каким-то пейзажем на обложке - я-то в те дни использовал дневники исключительно с изображением агентов Малдера и Скалли и от души обклеивал свободное пространство небольшими самоклеящимися квадратиками с изображением групп «Король и Шут» и «Раммштайн».
- Ага. – Антоха убрал его в рюкзак за спину и потянулся. – Ну, хоть погода не радует, будет не так обидно дома прохлаждаться.
Мда, вот вам субъективность восприятия во всей красе.
- Не всем погодка по душе, Тоха.
- Ну, у тебя хоть «сонька» есть.
- Так приходи, поиграем.
Антоха смешно скривился:
- Мама вряд ли отпустит.
Мы молча пошли дальше и как раз приближались к участку милиции, когда я поднял голову и заметил то, что меня не могло не радовать в такой откровенно говенный день.
- Стоп. – Я рукой хлопнул Антоху по животу, чем сбил парню дыхание и заставил с шумом выдохнуть.
- Ты... чего... - прохрипел он.
Но я его не слушал, я даже ударил его не специально, хотя мы частенько обменивались тумаками, так по-дружески, я был в плену эмоций.
- Вот так подарочек перед каникулами.
- Да что случилось-то?
Я схватил Антоху за голову и повернул чуть вправо и приподнял подбородок, чтобы он смог разглядеть двух пацанов на другой стороне дороги. Они как раз поднимались по холмику, так как тротуар был намного выше уровня дороги.
- Видишь их? – спросил я возбужденно.
- Ну да. – Он присмотрелся. – Это Леха Морозов и... как там его...
- Подзад Пинаев, – подсказал я.
- Кажется, его не так зовут.
- Да срать я хотел, как его зовут. Этот ушлепок мне задолжал.
- Чего именно? – Антоха удивленно меня оглядел.
- Удар в живот и прямой в челюсть.
Губы Антохи искривились в ехидной улыбке. Ему эта идея явно понравилась. Он был из тех парней, что не откажутся помахать руками, если дело того стоит. Нет, он не был хулиганом, ну точнее не совсем им был... в общем деньги у малышни не отбирал. Но если того требовали обстоятельства, то снести пару голов он был всегда не против, даже больше, он был этому только рад.
- Сможешь занять Мороза, пока я потолкую с черножопым?
- Еще спрашиваешь. – Антоха уже сбрасывал рюкзак с плеча и разминал пальцы.
- Даже не спросишь в чем причина?
- А она мне и не нужна, – ответил Антон, поправляя куртку. – Ты не из тех, кто будет нападать на кого-то просто так. Если подумать, то я и драк, то твоих видел... ну мало видел... или вообще не видел?
- Вот и хорошо. Идем.
Мы перешли дорогу и встали у подъема.
- Эй, Взад-Всем-Даваев, сегодня забыл своих дружков в чуркистане? – крикнул я, вскинув голову. На моих губах играла улыбка.
Парень замер. Я даже увидел, как дернулись его уши. Затем он медленно повернулся и ненавидяще взглянул на меня. Его скулы ходили ходуном.
- Че поджидал меня, сука? – спросил он, убрав руки в карманы и выгнувшись как знак вопроса.
Его нос нависал над телом, словно вороний клюв и я пришел к выводу, что нос у него скорее армянский или грузинский.
- Ага, с ночи очередь занял, – усмехнулся я. – Спускайся, будь паинькой. У нас тобой есть незаконченные дела.
Он с хрипом втянул воздух и громко сплюнул. Правда, плевок вышел не таким эффектным как его бравада перед этим. Сгусток слюны вышел маленьким как яйца мыши, да еще и зацепился о бороду, растянувшись длинной паутинкой, которую сдуло порывом ветра. Антоха прыснул, прикрывая рот рукой.
- Тебе надо, ты и поднимайся, гондон. – ответил он.
- Спускайся по хорошему, чурка, – сквозь зубы процедил я.
- Мне и тут хорошо. Тебе надо ты и поднимайся.
- Зассал? – прибег я к грязному приемчику, который безотказно действует на всех парней без исключения.
Он на меня искоса глянул, его нос дернулся вверх и вниз.
- Ну, поднимайся сюда и поговорим. Или ты сам зассал?
И тут я попал в ловушку, которую сам же и поставил. От этого слова глаза у меня налились кровью, а жилки на висках запульсировали. Антоха это заметил.
- Там мы будем как на ладони перед ментовкой, – шепнул он.
Я оглянулся и сжал кулаки.
- Вроде там тихо. Нас не заметят.
- Идем?
Я даже не стал отвечать, просто пошел вперед. Поднимаясь по склону, я не отрывал глаз от лица Азада. Кажется, в его лице поубавилось уверенности, видимо он решил, что мы не рискнем выходить на открытое место. Длинноногий Антоха добрался до верха раньше меня. Их поединок с Морозом длился недолгие две секунды, которые ушли у Тохи на то, чтобы поднять кулак и двинуть им в челюсть парня. Мороз плюхнулся на задницу и стал тихо подвывать, потирая ушибленное место. Антон посмотрел на меня и развел руки, как бы говоря «ну, что поделать».
Когда я навис над Азадом, он сделал два шага назад. В глазах уже читался неприкрытый страх. Видимо его пугали мои размеры: широкие плечи и грудь «колесом». Он выкинул свой кулак и зацепил меня скользящим по челюсти. Я криво усмехнулся. Он попытался ударить еще раз и тут я выкинул свою правую руку и ударил его в живот. Когда он со свистом начал сгибаться я поймал его на противоходе полу-хуком, полу-аперкотом, словно гребанный Рой Джонс в бою против Гриффина в 97-м году. Азад чуть ли не кубарем полетел назад и растелился на спине. Не зря я сотни раз пересматривал тот бой и повторял все движения Роя.
Я подошел и завис над ним, уперев руки в колени.
- Сука... тупая сука... я тебя достану ... достану тебя гандон. – ревел он, вращая ничего не видящими зрачками.
Я снова применил подлый приемчик и так легонько, но все же вполне чувствительно пнул его носком кроссовка в лицо.
- Заткнись, чурка, – приказал я, разглядывая своего поверженного соперника. – Это тебе за ту нашу встречу за школой. Что? Один на один ты не такой герой как три против одного?
- Да пошел ты.
- Да, пойду, и очень скоро. И заешь что? Я хочу ходить один, понимаешь? Один. Если я увижу двух двоих жополизов шныряющих поблизости, я снова с тобой поговорю один на один. Смекаешь?
Он молча смотрел на меня. Кажется, его взгляд прояснялся.
- Эй, - я легонько шлепнул его открытой ладонью по лицу. – Ты меня понял.
- Да пошел ты, сука сранная, хренов нарколыга! Блядь тупая... – заорал он и стал дергаться, но по его глазам было ясно, что он меня услышал.
- Отлично, – кивнул я.
- Эй, эй, пошли. – Антоха потянул меня за куртку. – Кажется, нас кто-то видел из магазина.
Я огляделся, но никого не заметил. Окна магазина были темные.
- Да-да, - кивнул я, - с него достаточно. Сегодня наш Азад получил под зад.
- Вот и напиши об этом стихи, – заметил Антоха оглядываясь. – А сейчас идем.
Я бросил последний взгляд на поверженного противника, и мы кинулись бежать домой.
- Мы еще встретимся, гнида, – кричал он, мне вслед, поднимаясь с тротуара.
Мы зря паниковали, нас никто не увидел. Никто, кроме невысокой девочки, что вышла из-за ларька с мороженным и попробовала на вкус «сливочный стаканчик». Она скривилась и выкинула его в стоящую рядом урну, чем вызвала волну негодования и удивления на лице толстенной продавщицы. Девочка не обратила на нее внимания и прошла мимо, свернув в магазин с надписью «свежий ХЛЕБ».