25
— Валь? — Загадочно окликает
— Ммм...
— Я больше не хочу тебя отпускать.
— А я никуда не ухожу, — смеясь отвечаю.
— Я не в этом смысле.
— Тогда я тебя не понимаю, — настораживаюсь, когда вижу его серьезное лицо.
Он молчит, его лицо не трогает улыбка и я сажусь на кровать, прикрыв грудь одеялом. Его руки нежно обнимают, губы целуют шею, а потом он поднимает глаза и решительно говорит, без доли сомнения в голосе:
— Давай подадим заявление?
— Какое?
— В ЗАГС.
— Ты сума сошёл? — Смеюсь, приняв его слова за шутку.
— Да, ещё три года назад, — он по-прежнему серьёзен и я начинаю понимать, что он не шутит, — прости, что я без кольца, но мы прямо сейчас поедем в ювелирный салон и выберем тебе то, которое ты захочешь.
— Я не…
— Подожди, — он перебивает меня, закрывая мне рот поцелуем, — пожалуйста, не отвечай сейчас, подумай.
Это очень неожиданно и я пока не готова дать ему ответ. Однажды я уже была замужем и этот брак не принёс мне ничего хорошего, но это же Кораблин и, кажется, с ним я готова на все.
Я выхожу из душа, захожу к нему в спальню и слышу, как открывается входная дверь, в квартиру кто-то зашёл и я испуганно спрашиваю:
— Кто это может быть?
— Не знаю, наверное, мама, она обещала заехать в выходные, — говорит совершенно спокойно, а я удивленно распахиваю глаза:
— Что? Валентина Ивановна?
Он обнимает меня за плечи и целует в макушку.
— Ну чего ты так испугалась? Я уже не маленький ребёнок, а моя мама мудрая женщина и, кстати, не кусается, так что не бойся ее.
Pov Егор
Второй раз в жизни я занимался сексом без защиты и оба раза были с моей Златовлаской. Дело вовсе не в моей легкомысленности, я делал это намеренно, чтобы ничего не мешало мне ее чувствовать полностью, изучать, выпивать до дна так, чтобы захлебнуться от собственных ощущений.
Валя выходит из душа в одном полотенце, по голым плечам стекают капли воды и внутри меня с новой силой разгорается пожарище. Распирает желание вновь прижать к себе легкое и гибкое тело, ласкать губами молочную кожу и тонуть вместе с ней под одной шумной волной удовольствия, но я слышу звук дверного замка и мне приходиться сдержать себя.
Ключи от квартиры есть только у матери и я точно знаю, что пришла она.
Валя пугается, ее щеки трогает румянец смущения, поэтому я обнимаю ее за плечи и спешу успокоить:
— Ну чего ты так испугалась? Я уже не маленький ребёнок, а моя мама мудрая женщина и, кстати, не кусается, так что не бойся ее.
Моя мама и правда никогда не станет лезть в мою личную жизнь и всегда примет мой выбор, так что бояться, правда, нечего.
Я оставляю Златовласку в комнате, чтобы она оделась, а сам иду в гостиную встречать мать. Мы редко видимся с тех самых пор, когда они с отцом перебрались жить за город в новый дом, а мне оставили эту квартиру, поэтому я очень соскучился.
Нахожу мать на кухне, возле стола, она достаёт из пакета фрукты и мои любимые пироги, которые печет Раиса Олеговна, наша домохозяйка. Должно быть, мама заранее предупредила Раису, что поедет ко мне, чтобы та успела напечь целый пакет моих любимых, с вишней.
— Ма, привет, чего не позвонила? — подхожу со спины и целую любимую женщину в щеку.
— Егорка, я же говорила, что приеду на выходных, — она поворачивается и смотрит на меня через очки большими глазами, в которых теплится особый вид нежности, — а ты что, не один?
— Ну, если честно, не один.
Она треплет меня за макушку, как в детстве, а потом с улыбкой, по-доброму, произносит:
— И давно ты стал водить своих хабалок к себе домой? Раньше, для таких целей, ты снимал номер в гостинице.
— Все-то ты про меня знаешь, Ма, — хватаю из пакета пирог и жадно кусаю, — потому что она не из тех, как ты выразилась, хабалок. Валя другая и, надеюсь, что в скором времени — моя невеста.
— Вот как? — удивляется мама, — и когда ты собирался нас с ней познакомить?
— Ну, вообще-то, вы знакомы, — улыбаюсь и с интересом смотрю, как меняется ее лицо, как широко открываются глаза и ползут вверх брови.
— Неужели? И кто она?
— Ма, а давайте мы все вместе чай попьём, а? — кладу пирог на стол, отряхиваю от крошек руки и, вновь, поцеловав ее щеку, иду за Валей, — я сейчас приглашу ее к столу.
Когда я захожу в спальню, Валя уже одета и стоит ко мне спиной, смотрит в окно. Золотые локоны волос разбросаны по лиловому атласу платья, а пальцы рук нервно стучат по подоконнику. Я обнимаю ее, накрываю своей ладонью холодные пальцы и разворачиваю к себе. Ловлю ее взгляд и прошу не переживать:
— Милая, ну ты чего? Я больше не хочу с тобой разлучаться, поэтому рано или поздно тебе все-равно придётся встретиться с моей матерью, — грею в руках холодные ладони и нежно целую.
— Да, но тот случай, три года назад. Я так и не осмелилась посмотреть ей в глаза.
— Знала бы ты, как мне тогда влетело, а знаешь за что? — Она кивает, — За то, что испортил тебе жизнь, в случившемся она винила только меня и жалела, что не в силах была тебе помочь. Поверь, она знает, какой ее сын обалдуй и все, что я делаю, исключительно по моей воле.
Мы вместе заходим в гостиную, где на столе уже припасены три кружки с горячим чаем, а в глубокой тарелке лежат пироги.
Мои женщины смотрят друг на друга, я вижу, что мама узнала Валю, но даже если и удивилась, то вида не подала. Спокойна встала со стула и поприветствовала:
— Здравствуйте, Валентина Васильевна, не ожидала вас увидеть с моим сыном.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна, — я чувствую ее волнение, поэтому прижимаю к себе ближе.
— Все хорошо, ты вся дрожишь, успокойся, — шепчу на ухо и провожаю к столу.
Валя пьёт только чай и мама видит ее скованность, поэтому сама начинает говорить:
— Валентина Васильевна, пробуйте пироги, такие печёт только наша Рая. Знаете, когда Егор был маленький, он был готов за них отдать все свои игрушки и, по-прежнему, они остаются его любимым лакомством.
Наконец-то девушка улыбается и берет из тарелки сладкое угощение от Раисы.
— Ма, зачем же так официально? Ты можешь называть мою девушку — Валя, — смотрю на Златовласку и она кивает, подтверждая мои слова, я подмигиваю ей и добавляю, — как-никак, породнимся скоро.
Валя даже чаем поперхнулась от неожиданности, метнула на меня хмурый взгляд, но промолчала.
— Честно, Валя, вы первая девушка с которой он меня знакомит. Видимо, мой сын, наконец-то, влюбился по-настоящему, — она говорит легко и непринуждённо, чтобы разбавить напряжение, отражающееся в натянутой спине Вали. — Я хочу, чтобы вы знали, что я вас ни за что не осуждаю, для меня главное, чтобы мой сын был счастлив, а если это вам удаётся, значит я спокойна. — Ох, как люблю я свою мать.
Я чувствую, как разряжается обстановка и Златовласка чувствует себя уже комфортно. Мама ещё долго рассказывает про меня и мое детство, с гордостью и умилением, а я, не отрывая глаз, смотрю, как девушка смеется и мне приятно видеть с каким интересом она слушает истории про мое детство.
Pov Валя
На работу мы сегодня едем вместе. Вчера вечером, когда мы забирали мои вещи из съемной квартиры, гостей у Риты не наблюдалось, да и сама она не осмелилась высунуть нос из своей комнаты. Егор все время был со мной и помогал паковать чемоданы. С ним я чувствую себя намного увереннее, только сейчас, почему-то, переживаю.
— Егор, может мы пока не будем афишировать наши отношения на работе?
— Валь, почему я должен скрывать свою женщину? Мы не маленькие дети, чтобы шарахаться по углам и прятаться от чужих взглядов, — он настроен решительно, но я все-равно считаю нужным сказать:
— Но Валя, твоя секретарша, она…
— Валентина Касаткина сегодня увольняется, я уже договорился с хорошим знакомым, ее примут на работу с таким же графиком и зарплатой. Поверь, она ничего не потеряет.
— А что скажут другие сотрудники?
— Мне плевать, что они скажут. Почему нас должно интересовать чье-то мнение? Скажи, чего ты боишься?
— Да ничего не боюсь, просто, как-то это все неожиданно.
Мы подъезжаем к офисному зданию, вместе выходим из машины и у самого порога встречаем Кристину. Егор не стесняется, целует меня в щеку и желает хорошего дня, а у меня уши горят под ее пристальным взглядом.
— Вот это да, Карнаухова, сорвала джекпот, — девушка смеётся и таращит на меня глаза.
— Я тоже рада тебя видеть, Кристин.
— Да ладно, я уже в курсе. Почему ты раньше молчала, что преподавала у нашего босса математику в ВУЗЕ?
Я не перестаю удивляться способности этой девушки, собирать сплетни со скоростью света.
— Да не знаю, как-то повода не было, — жму плечами, когда мы заходим в кабинет, — а ты как об этом узнала?
Коллега хитро улыбается, хлопает глазками, а потом ее терпение взрывается и она, потирая ладони, выпаливает все свои новости.
— Ну, не только ты с бала уехала с принцем, мне тоже удалось прихватить. Роман Витальевич проводил меня до квартиры и задержался на ночь, — закусывает губу и загадочно качает головой, — он мне все и поведал, как ты нашему Владимировичу тогда голову вскружила, а сама отворот-поворот и свинтила восвояси. Вот у него на работе крышу-то и заклинило. А я всегда считала его скучным, пока в субботу не выдал.
— Все это, конечно, не совсем так, но суть одна, — я включаю компьютер и вижу, как Кристина ерзает на стуле, будто так и не выговорилась, — ну давай уже, рассказывай, вижу, что не терпится.
Кристина продолжает мне рассказывать про неё с Филимоновым во всех красках, не утаив ни одной подробности.
День пролетает незаметно, а под конец рабочего дня я иду в кабинет Кораблина, чтобы подписать документы.
Подойдя к двери, я замечаю, как из под стола высовывается голова Вали Касаткиной. Она собирает вещи, прихватив с собой горшок с цветущим фикусом. Когда замечает меня, замирает, долго смотрит, а потом с грустью произносит:
— Значит это ты, та самая училка, от которой у него снесло крышу?
— Похоже, что так, — держусь уверенно.
— И чем тебе удалось так его к себе привязать, приворожила что ли? — Она смеётся, в словах отражается неприкрытая зависть и я отвечаю:
— Хуже! Подписала договор с дьяволом, — я улыбаюсь, когда вижу удивление на лице блондинки, но усомниться не даю.
— Ну и дура.
— Зато счастливая, — отворачиваюсь и иду дальше, где меня встречают губы Егора.
Он жадно целует и обнимает за закрытой дверью и я позволяю. Нас никто не видит, но мне уже неважно.
— Валь, ты закончила с работой? Я уже так соскучился, может ну ее, поедем в ресторан? — он устало морщит лоб и я не могу отказать.
— Вот только документы мне сейчас подпишешь и свободна, только давай не в ресторан, я хочу приготовить ужин для своего мужчины сама.
— Как скажешь, милая. — Опять целует, но я уже останавливаю его.
— Подожди до дома, — дарю улыбку и ухожу.
На ужин я приготовила утку с овощами и картошку по-деревенски. Пока накрывала на стол, Егор томился ожиданием и давился слюной, а позже, когда ел, мычал о удовольствия. Мне было приятно готовить для него, особенно приятно видеть и осознавать, что ему понравилось. Он не переставал меня хвалить и благодарить за вкусную еду и для меня это была награда. Бывший муж всегда считал это должным и никогда не отмечал мои старания.
— Валь, — серьезно обратился.
— Ммм..
— Ты подумала над моим предложением, — он встаёт со стула, подходит ко мне и достаёт из кармана коробочку из красного бархата, — ты будешь моей женой?
Кольцо очень красивое и дорогое, но я думала над его предложением чуть больше суток и поняла, что даже если бы здесь лежало кольцо из пластмассы, я бы все-равно сказала «Да».
— Буду, Кораблин, буду, — улыбаюсь и целую его губы.
Он надевает кольцо мне на палец, целует руки, плечи, ключицы, шею, добирается до губ и произносит.
— Я люблю тебя, Валь, очень люблю!
________________
Конец.