судный день
03.08.2022
Сегодня в метро меня спросил мужчина: «Почему вы выглядите так грустно?» Не стала ему объяснять, что это не грусть, а простое терпение.
Мои глаза быстро побежали по строчкам. Они не могли остановиться.
Было неосознанное желание узнать о ней больше из всего, что будет в этом блокноте. И я делал это с каждым мгновением все желаннее, чем когда начинал. На несколько минут я даже забыл, что она ушла, не оставив ничего. Исчезла.
01.02.2023
Редактор сказал, что моя книга слишком мрачная. Отправила ему фото своих вен с подписью: «А так лучше?»
Книгу напечатают без правок.
03.12.2023
Сегодня мне исполнилось двадцать четыре. В подарок купила себе лезвие, ведь старое затупилось. А с ним и все вокруг.
Множество строк, кричащих о том, как люди относились к ней ... О том, как жгли бычки об ее плечи, ловили темной ночью на тротуаре, снова и снова отказывали в печати книги.
В этот момент мне стало жаль ее. Не думаю, что сама Мортен хотела, чтобы ее жалели, но я не хочу врать ей. Хочу, чтобы она наконец выплеснула все. Чтобы она открылась мне.
19.09.2025
Купила пачку «Menthol X». Он не любит резкие запахи. Идеально.
23.11.2025
Он вел себя странно.
— не выкинул сигарету
— посмотрел на нее (не видела, но предсказуемо)
— ответил мне одним сообщением
Тут я понял, что она ведет эта игру уже долгое время. Сразу видно, про кого эти строчки.
Я громко сглотнул и сделал глоток из стакана, который стоял на столе. Только вот я совсем не помнил, откуда он.
На дне была прилеплена записка.
«3:2. Играй до конца.»
Я снова повернул голову на блокнот и прочитал последние две записи:
26.11.2025
На пороге он спросил, что с лицом. Не стала ничего отвечать. Ему не обязано знать о визите отца.
27.11.2025
Я знаю, что ты это читаешь. Не жалей меня. Скоро мы встретимся еще раз.
Ее слова казались мне, как будто предсмертные. Часы показывали без пяти девять часов утра, и я подорвался с места. Записки — записками(к тому времени я уже сопоставил в голове, что она тоже от Лидии), исповеди — исповедями, а съемки никто не отменял.
Я понимал, что сегодня, вероятно, прийдется много врать. И это было самой сложной частью этого дня. Призовой фонд в сто пятьдесят тысяч рублей приманивал, но для меня было важнее оставаться собой.
*
На самом моторе меня чуток зарядили энергией ребята. В видео участвовали Лёша, Саня «FrameTamer» и Сатир. Ну, из наших. Припизднутых.
За пределами гримерки начинал собираться народ. Ребята из стаффа отмечали всех, кто уже явился, а мне даже на мгновение показалось, что я услышал ее имя. Пора было заканчивать с этим, пока не поздно.
Еще наши ребята сидели в судьях: перед началом Илья настоятельно попросил не подсуживать нам, так что все будет честно. Да и сам Яцкевич же будет сидеть с ними. Там уже будет точное решение.
Пока мы все еще ждали оставшихся людей, мне, по секрету, показали часть тем, которые могут встретиться. Илья утверждал, что темы будут выбраны в зависимости от участников. Все, что я увидел, это было эвтаназия и что-то про уважение. А после нам сообщили, что все в сборе.
На записи приветствия я все оглядывался на толпу в надежде увидеть ее макушку среди людей. Но среди молодых ребят их оказалось больше, чем я предполагал. Да еще и высокие люди заполонили место ближе к кадру, так что это было невозможно.
Также, на удивление, я увидел сзади себя очень много взрослых людей: от тридцати до пятидесяти лет. Может, у Илюхи новый фетиш?
В последствии, он объяснил это тем, что рослые люди тоже могут отстоять себя, и будет намного интереснее, если приз выиграют не наши, даже не чувак из МГУ без нормальной стипендии, а бабушка, которая выживает на свою пенсию. Им ведь тоже это надо, не меньше молодежи.
На моей куртке было вышито — номер 12, а сзади большими буквами «ПАРАДЕЕВИЧ». На других я увидел похожее, только за вместо псевдонима там были имена. А ниже, едва заметно, были вышиты их направления. Типа блогер там, стример.
Илья объявил о начале дебат и торжественно подошел к колесу фортуны с номерами с первого по сотый. Нас всех посадили на стулья в конце ангара, а на середину поставили два кресла.
— Сейчас мы выберем два человека, которые будут соревноваться первыми. После того, как вы сядете на кресла, то мы определим тему и дадим вам минуту на подготовку. — Яцкевич нажал на кнопку в своей руке и на экране чуть в стороне включилось изображение таймера. — Потом, когда вы будете готовы, мы запустим время — две минуты на то, чтобы переспорить аппонента. Если по окончанию раунда не будет выявлен точный победитель, то мы с судьями примем решение.
Мы все захлопали и начали присвистывать. Небольшая паника окутала меня с головы до пяток. Я все еще не видел ее.
Мортен, словно наркотик, заела в моей голове. Бесповоротно.
— Номер 56, Анастасия. И ... — на одно кресло присела какая-то девушка-студентка. Она выглядела далеко не так, будто пришла на серьезное шоу на победой. — ... номер 7, Лидия.
Мое сердце пропустило удар.
Прямо позади себя я услышал тихий мат и то, как кто-то прокашлялся. Ну, не то, что кто-то. Лидия Мортен.
Она напоследок едва заметно провела пальцем по моему затылку и встала со стула, слегка цокая своими лоферами на небольшом каблуке. Теми, которые вчера стояли в моей прихожей.
Ее волосы были уложены чуть лучше, чем вчера. Такого явного синяка уже не было — видимо, замазала его. На плечах одета водолазка, а лоферы немного перекрывали смольные джинсы. Поверх одежды на ней висели несколько железных браслетов, цепочка со знаком луны, а на пальцах красовались серебряные кольца: вчерашнее и в форме змеи.
Она села на стул напротив Анастасии, и я даже не заметил, как прошло время. Все время мои мысли были заняты ей. В тот момент, как она вернулась на свое место позади меня, а незнакомка покинула помещение, пройдя для небольшого интервью, я только отмер. Ее пальцы снова оказались на мне, но в этот раз поглаживали по спине и лопаткам. Через тонкую ткань это ощущалось, как что-то невероятное. И я был правда готов чувствовать это вечность, но меня вызвали.
Через пол минуты напротив меня приземлилась рыжая девушка. Карина. Она была ярко накрашена, а ее длинные волосы были заплетены в тугой высокий хвост.
Она не похожа на нее. Неинтересно.
— Ваша тема: «Должны ли мужчины компенсировать историческую вину?». — пиздец, братья. По другому никак. Я сматерился себе под нос и продолжил слушать друга. — Карина защищает ответ «да», Саня — «нет».
Моя минута на подготовку пошла. Но я правда не собирался стараться для победы. Импровизация — мой конек в подобном. Опирался я только на нее.
— Начали!
Мои глаза посмотрели на аппонентку, а она тут же начала говорить. Карина начала сыпать статистикой, что большинство тиранов — мужчины. Я слегка потерялся, а включился, когда таймер начал отсчитывать последнюю минуту.
— Вину носят, как дурацкий галстук. Сними — и ты свободен. — я не сразу понял, что это цитата из дневника Лидии. Лишь когда она удивленно посмотрела на меня из гогочущего зала.
— Да вы стримеры все — сексистский мусор! — девушка стала активно переходить на личность, откровенно посыпая нас говном. — Вы, стримеры, только кричать и умеете. Где аргументы?
— Вину не компенсируют. Ее перерастают, как детские штаны. — и я плохо соображал, сев на стул. Таймер тогда истек и Илья объявил меня победителем.
По истечению первого тура на стульях осталось меньше людей, в половину, точнее. Все оставшееся время сзади меня гладила рука, будто самозабвенный ребенок Мортен вырисовывала на мне узоры. Я лишь на мгновение словил ее руку за своей спиной, чтобы остановить. Ее холодная рука легла на колени, пока я встал и пошел к ребатам в другую комнату.
Там они переделывали колесо, убирая ненужные номера и приделывая новую сетку, в которой будет пятьдесят имен. От руки подписывая все, Яцкевич, сам того не зная, написал наши имена рядом. Дальше имен я не знал, а моя помощь не требовалась. Я ушел обратно.
В этот момент со стороны выхода вошла Лидия. От нее слегка несло ментолом. Вернее, ментоловыми сигаретами. В этот раз меня не воротило от этого запаха. Даже приятно как-то стало.
Через еще пару минут вышел Илья. Перед этим помощники занесли колесо и вновь мы все сели на стулья. И еще раз. Также. Только в составе двадцати пяти человек.
Да. Я снова выиграл раунд.
Мортен все еще мостилась сзади, и я уже не убирал ее рук во время перерыва. Лишь включал телефон и только облокачивался назад, чтобы ей было удобнее. В этот момент вторая рука исчезала и я слышал слабый звук со спины. Она тоже включала мобильный.
Не отвечать:
Что-то ты не радуешься особо. Не хочешь победы?
Вы:
Не хочу.
Вы:
Не хочу врать, хотя бы себе.
От нее больше не поступило сообщений. Впрочем, и незачем. К нам вышел Илья с колесом.
— В этом раунде у одного из вас будет иммунитет. — Яцкевич повернулся в сторону колеса. — Прямо сейчас я прокручу это колесо и тот, на кого выпадет стрелка, автоматически проходит в следующий раунд.
Колесо быстро разогналось на своей оси и стало замедляться только спустя минуту-две.
— Номер 12! — воскликнул Илья. Лидия сзади слегка ущепнула меня. — Александр Парадеич получает иммунитет на этот раунд.
Я поднял руку до того, как Илья ушел.
— Я передаю свой иммунитет номеру 26, Саньку.
— Пф .. — вздохнул Яцкевич. — Раз тупой, то ладно. Иммунитет у Саши ФреймТеймера. — девушка снова ущепнула меня, но уже больнее. Ермолаев вышел к парням и мы продолжили. — Только в этом раунде мы не будем спорить. Мы отсеем сразу треть игроков и оставим тех, кто будет биться в четвертьфинале, полуфинале и финале.
Нас всех попросили встать по парам, чтобы выявить счачтливчиков. Игра была самая обычная: камень-ножницы, бумага. Я сразу отошел от Лидии, ведь не хотел, чтобы по нечайности она вышла заместо меня.
Через десять минут нас всех выстроили в шеренгу. Еще одного участника выгнали рандомайзером, и теперь нас было восемь. Слева от меня примостился Саня, а справа — Мортен.
Я видел, как она слегка нервничает, но говорить ничего не стал. Уж лучше словлю ее потом.
Нас, путем уже привычного колеса, поставили по парам. Я стоял с пузатым мужчиной в костюме, а Лидия с парнем, младше ее. Санёк стоял с бабушкой, а еще одну пару я толком и не видел.
Нас с мужчиной вызвали первыми. Мы сели друг напротив друга все в тех же креслах. Он протянул руку для рукопожатия.
— Максим. По профессии юрист. — он пожал мне руку и отпрянул чуть назад, снимая куртку с номером и пиджак.
— Александр, стример и блогер. — я нервно оперся локтем на подлокотник и стал теребить манджету. В ней лежала сигарета Мортен, как талисман.
— Ваша тема: «Является ли месть справедливой?» — Илья отошел от нас, давая время на подготовку. Через минуту он громко объявил о начале. В моей голове снова пустота.
Максим наклоняется вперед и напирает на меня.
— Месть — это детский сад. Взрослые люди создали законы именно потому, что иначе мы бы до сих пор резали друг-друга из-за урожая. — мужчина явственно показал свое превосходство надо мной, и я еще секунд пятнадцать думал над ответом.
— Если ... — голос дрожал. — ты не ударишь в ответ, то они пойдут бить дальше. — какую хуйню я нес, представил еще тогда, но было безразлично. До того момента, пока мой взгляд не покосился на Лидию. Она закатила глаза.
В сердце кольнуло. Я будто стал идиотом в ее глазах.
— Вы только что оправдали любое насилие. — усмехнулся Максим. — Интересно, ваша подруга под номером 7 с этим согласна?
Я снова перевел глаза на место, где она должна была стоять. Но увидел лишь плавный силуэт, который идет в сторону туалета. Дурак.
Время истекает и мы встаем. Илья молчал, ведь знал, что я тоже все прекрасно понял. Я поблагодарил ребят и Максима за соперничество и ушел вглубь ангара. Так, чтобы все еще мог смотреть за всем.
Мне вслед хлопали, но я вовсе не радовался.
К этому времени Мортен вернулась. Их с парнишей сразу усадили на кресла. Илья озвучил тему про эвтаназию.
Я толком не слушал диалог. Хотя бы со стороны этого малолетнего верующего аболтуса.
Через две минуты парень встал и истерически быстро покинул ангар. Его добили слова все еще спокойной девушки. А мне тогда стало интересно, какая она в гневе. Но проверить я не успел.
Еще несколько раундов я сижу, будто в забвении. Саша тоже вылетел и подсел ко мне. Он стал рассказывать, что бабка-учительница ненормальная. А после полуфинала я увидел, как эта бабушка и Лидия остались вдвоем.
Они уже сели на места, но Яцкевич дал им пять минут отдыха. За это респект отдельный. После нескольких часов съемок устаешь, как собака.
А им спорить в финале.
— Итак, ваша тема: «Уважение — это обязанность или награда?» На подготовку у вас одна минута, а после мы начинаем финал.
Илья отошел. Лидия сидела спокойно. Как будто уже заранее все знала. И я не сомневался в этом.
— Финал начинается!
Лариса Петровна(как я узнал с надписи на спине бабушки) начала быстро говорить про моральный долг. Ее голос звучал, как крик, но по истечению прошлых раундов все поняли, что это привычный тон.
Мортен молчала. Она не беспокоилась о чем-либо. Лишь выжидала момент.
— Вы тридцать лет били детей линейками, орали на них и не знали, что такое спокойный тон. Где тут Ваше уважение? — Лидия вникнула, когда учительница на мгновение замолкла.
Лариса Петровна ахнула.
— Кто вам сказал это?! — бабушка удивленно посмотрела на нее, как будто Мортен перед ней тарелку говна поставила.
— Мой дневник. — улыбнулась девушка. Она смотрела прямо на аппонентку, якобы цитируя. — «Ваша давняя ученица ...»
Девушка не закончила, потому что в ее лицо прилетела пощечина. Илья сразу подлетел к ним, чтобы остановить учительницу. Он отогнал ее, и тогда я сорвался к ней.
Буквально подлетел, опускаясь на одно колено. Она посмотрела на меня стеклянными глазами.
Я аккуратно убрал ее руку от щеки и увидел, как синяк на глазах расцветал синим, а по подбородку бежала струя крови.
Пальцем вытер ее, на время останавливая. Крикнул Яцкевичу, чтобы брал аптечку. Поцеловал ее в губы.
Продолжение следует ...