Псины

Дорогие мои читатели! Я хотела вас поздравить с Днем святого Валентина! Прошу прощения за такую небольшую главу. У меня было в планах внести небольшую ясность в дальнейших отношениях между героями. И решила, что будут неплохо сделать это на 14 февраля! Приятного прочтения! Надеюсь, вы меня не возненавидите.

На часах было около девяти часов вечера. Весь район покрыт тишиной ночи. Только вот в дверь квартиры номер "17" звучали громкие беспрерывные стуки.

- Открой, блять. Слышишь меня, Громова?!

Разозленный крик Туркина раздался по ту сторону закрытой двери. На протяжении нескольких минут он в никакую не хотел уходить, продолжал долбить кулаками, оставляя после себя внушительные вмятины. Сидя на полу коридора, темноволосая с закрытыми глазами опиралась затылком об стену. Меньше всего она хотела видеть Валеру. Кажется, созданным шумом группировщик разбудил весь дом. Кто-то уже грозился вызовом милиции. В ответ сразу получили вежливое "я тебе сейчас фанеру пропишу за ментов!". Больше никто не пытался возразить или остановить гвалт.

- Я тебя предупреждал. Говорил, если узнаю или увижу, что ты влезла в драку, то на фарш пущу! И что в итоге? Ты втерлась со своей подружкой в наши разборки! А если бы Зима не успел? Лежала со вспоротой грудью! А ты, сука, мне слово дала, что мизинцем туда не ступишь! Теперь прячешься и боишься мне в глаза посмотреть?!

Замахиваясь рукой для ещё одного удара, дверь неожиданно открылась. Кулак Туркина приостановился прямо перед лицом застывшей девушки. Втягивая воздух сквозь сжатые зубы, он был готов сорваться в эту же секунду, но при одном взгляде на покрасневшие от слёз глаза Полины, внутри него что-то дрогнуло. Разжимая ладонь, парень аккуратно обхватил её щёки, притягивая к себе, упираясь лбом в лоб.

- Ты пойми меня, принцесса. Я не хочу видеть, как твой трупак в гробу выносят. За скорлупой не уследил. Ещё и тебя потерять? Ту, которая не осудила за мою слабость и была рядом? Нет, лучше кричи на меня, ругайся, обзывай. Можешь ненавидеть. Но не умирай..

Последние слова Валера произнёс едва ли слышимо. Закрывая свои зелёные глаза, он скользит пальцами по щекам и роняет голову на плечо шатенки. Гладит осторожно ладонями по спине, будто вымаливает прощение за свою выплеснутую злость. Но вслух никогда не скажет: не по-пацанки это. В этом и был весь Турбо. Сначала делает, потом думает.

- Я не понимаю тебя, Валер. Отталкиваешь, потом притягиваешь. Делаешь вид, что меня не существует. Вслед обнимаешь, как будто видишь в последний раз.

- А я так и живу. Как в последний раз. Даже когда в магазин иду, выхожу из подъезда, дерусь, гуляю. Жизнь моя такая, что любое движение моё, возможно, будет последним. А ты явилась из ниоткуда, колючая, стервозная, бойкая, проживающая жизнь, как я. Смотришь ещё так пристально в самую душу..хоть понимаешь вообще, что со мной творишь, а? Знаю, козёл. Девушка есть. Но не могу я, не могу, чтоб прожить один день и не прикоснуться к тебе.

Каждое сказанное слово сопровождалось мягким соприкосновением его рук к телу. Сначала спина, плечи, шея. Дыхание участилось, когда пальцы Валеры впились в её волосы, оттягивая назад голову, чтобы держала лицо на уровне его. Нужно ли это? А если точнее, нужен ли он? Она не отрицает, что от него порхают бабочки в животе, ноги млеют, сердце бьётся настолько сильно, будто у неё тахикардия. Но каков смысл? Эти выдуманные чувства взялись из ниоткуда, возможно, также исчезнут. Жить моментом? Вся её блядская жизнь построена на этом и ничем хорошим не закончилось. Нужно думать о будущем группировки, а не о том, как сильно хочется прижаться к нему и целоваться, пока губы не начнут пульсировать от боли. Это лишь моментная слабость, желание чувствовать что-нибудь, кроме страха перед завтрашним днём и путаницы реального мира от галлюцинаций. Использовать кого-то ради своей утехи? Нет, она не должна давать ложных надежд.

- Уходи.

- Что?

Сжимая его запястье руки. Громова отвела взгляд куда-то в сторону, чтобы не видеть погасшие на секунду зелёные глаза, от которых всё внутри сжалось.

- А я тебя понял. Не слишком хорош, да? Мне ведь нечего предложить. Уличный раздолбай с отцом алкоголиком..

- Валер, пожалуйста..

Нельзя, чтобы он многое узнал про неё. Будет больно не только ей, но и ему. Пусть лучше смотрит с отвращением, а не как выкинутый на улицу кот. При попытке отодвинуться к дверям квартиры она чувствует, как парень жмется, только сильнее пытаясь посмотреть в глаза. Но Полина упорно отворачивается от него.

- Хочешь я уйду от неё?

- Нет. Глупо рвать отношения ради мимолётного влечения..

Когда Турбо вновь хочет взять её лицо в свои руки, девушка сразу же отталкивает от себя. Хватило пару секунд, чтобы забежать внутрь квартиры, захлопнув за собой дверь. Ноги не выдержали, заставив почувствовать их обладательницу слабость, падая на колени. Раздался громкий стук об препятствия между ними и его измученный голос.

- Хочешь цветов?

Она молчит. Следует удар рукой об дверь, но Громова никак не реагирует, прикрывая ладонями уши. Они не знают друг друга. Всё слишком по-детски опрометчиво. Это ошибка.

- Сладкое? Плюшевую игрушку? Что ты любишь? Может, пластинку для магнитофона? Какая музыку тебе нравится?

Становилось только хуже. Голова раскалывалась. Она искренне не понимала, зачем Туркину всё это. В глубине души была надежда, что вот наиграется мальчик и побежит дальше. Но нет, нужно ведь пострадать, да? Постоять возле двери, задавая эти глупые вопросы!

- А котёнка хочешь?

В глазах неприятно защипало. Услышав, как Турбо сел около дверей, она дрожащими ладонями закрыла своё лицо, склоняя голову вниз. Не понимала, просто не понимала. Как он что-нибудь мог почувствовать хоть малейшую каплю симпатии к ней, если абсолютно ничего не знает про неё. Это разве возможно? Нужно думать, что делать дальше. Как выбраться из ямы дерьма, объяснить девочкам, куда пропала Настя. Как теперь выстроить собственный авторитет перед глазами других группировок. Сейчас необходимо решить эти проблемы, а не идти на поводу эмоций. Холод пробегает по её плечам. Темноволосая качается из стороны в сторону, обнимая колени, пытаясь слушаться голос разума. Делает вид, что не слышит, нашёптывание в своё ухо и чужое присутствие рядом. «Ты погубила меня, погубишь всех, погубишь его». Повторялись слова из разы в раз одно и тоже. Она должна найти выход.