Часть 15
Едва мафиози успели одеться, как Рэмбо на полу зашевелился, открывая глаза.
— Кто вы такие, мать вашу?! — прошипел эспер, глядя на Осаму.
— Ты меня что, не узнаешь? — поинтересовался Чуя.
— Тебя-то я помню, — проговорил брюнет. — А вот этого омегу, — последнее слово Рэмбо сказал презрительно, будто выплюнул, — вижу впервые. Кто ты?
— Как жаль, что ты меня не помнишь, — усмехнулся Дазай, присаживаясь рядом с Артюром и удерживая его рукой за шею, дабы исключить вероятность использования последним способности.
— Что ты имеешь в виду? — спросил брюнет.
— Ничего. Так, мысли вслух.
— Где Верлен? — спросил Накахара.
— Я должен об этом знать? Вы ведь вместе с ним покинули Францию.
— Восемь лет назад Верлен исчез, с тех пор я его не видел, — проговорил Чуя.
— Это печально, но почему ты считаешь, что я знаю, где он. Ты думаешь: я его похитил?
— Именно, — произнёс Чуя. — Лишь ты способен ему противостоять, никто другой не смог бы его одолеть.
— Я не видел Верлена с тех самых пор, как вы покинули с ним Францию.
— Я тебе не верю.
— Подожди, Чуя, — вступил в разговор Дазай. — Ты работал на организацию «Токийский ястреб»?
— С чего я должен отвечать на вопросы какого-то никчёмного омеги? — спросил Рэмбо, надменно взглянув на Осаму.
— Потому что этот никчёмный омега, как ты выражаешься, может легко отправить тебя на тот свет, а перед этим будет долго и мучительно пытать, — голос Дазая прозвучал холодно и безэмоционально, хотя в нём сквозила угроза.
— Да кто ты... — Рэмбо не договорил, вскрикнув от боли, так как Осаму сломал ему два пальца на правой руке, сделав это довольно быстро и так, что Рэмбо ничего не понял до того момента, пока это не произошло.
— Намерен и дальше мне перечить? — всё так же спокойно проговорил Дазай. В ответ на его слова Рэмбо попытался активировать способность, но, как и следовало ожидать, у него ничего не вышло.
— Какого... — лишь вымолвил он, посмотрев в карие омуты. Только сейчас до него дошло, что он не может применить способность, потому что омега касается его рукой.
Осаму усмехнулся, сказав:
— Сюрприз.
Однако Рэмбо больше не проронил ни слова, и Дазай извлёк откуда-то нож Чуи, который снова спёр у него, после того как тот настоял на том, чтобы Осаму вернул ему холодное оружие. Накахара лишь возмущённо фыркнул, ничего не сказав, а Дазай провёл лезвием по щеке Рэмбо, оставляя на ней кровавый след. Эспер поморщился от боли, но не издал ни звука. Дазай медленно провёл клинком по груди брюнета, разрезая одежду и кожу.
— Думаешь, что пытками добьёшься чего-то? — спросил Рэмбо, с насмешливой улыбкой глядя на Осаму. — Я ничего тебе не скажу.
— Знаешь, — Дазай задумчиво провёл лезвием по груди Артюра, немного правее оставленной прежде раны, — в моей практике не было ни одного пленника, которого я не смог бы расколоть. Мне известно, что ты крепкий орешек, но и твоя броня скоро даст трещину, и ты мне всё выложишь как на духу. А хочешь знать почему? — продолжая резать кожу эспера так, будто картошку чистил, и между делом общаясь с ним, как со старым другом, спросил Дазай, на что пленник лишь снова поморщился от боли. — Потому что мне всегда нравилась моя работа, — Осаму усмехнулся. — А пытки — это любимая её часть.
Чуя удивлённо смотрел на Дазая, но молчал, решив не встревать в разговор, то есть монолог напарника.
— Чуя, — обратился Осаму к Накахаре, — там возле входа стоит саквояж, принеси мне его, а заодно набери ведро воды.
Чуя вышел из гостиной и принёс Дазаю саквояж.
— Открой, — попросил Осаму. — Я не могу отпустить его.
Чуя раскрыл саквояж, и Осаму попросил его передать ему молоток. Увидев инструмент в руках Дазая, Рэмбо задёргался, но верёвки сильно осложняли дело. Пока Чуя пошёл искать ведро, Осаму надавил правым коленом пленнику на живот, отчего эспер застонал, а Дазай развернул его правую кисть так, чтобы и она, и ладонь лежали на полу. Размахнувшись, мафиози тюкнул молотком по указательному пальцу Рэмбо, раздробив кость. Тот вскрикнул, а Осаму нанёс ещё один удар, ломая средний палец, удовлетворённо улыбнувшись, когда Артюр снова закричал от боли. Раздробив все пальцы на его правой руке, и даже те, которые уже были сломаны, Дазай так же перебил ему молотком запястье, стукнув по нему со всей дури. Комнату прорезал нечеловеческий вопль, на что Осаму лишь довольно улыбнулся, после чего занялся левой рукой. Когда он с ней закончил, в комнату вошёл Чуя с ведром воды, которое он поставил рядом с Дазаем. Накахара присвистнул, оглядывая травмы Рэмбо, а тот, посмотрев на него, проговорил:
— Я правда не знаю, где Верлен, и не имею к его исчезновению отношения.
— Я спрашивал тебя не об этом, — сказал Осаму, дробя молотком кисть левой руки пленника. С первого раза сломать ему её не удалось, поэтому он нанёс несколько сильных ударов подряд. Рэмбо кричал от боли, но даже его крик не смог заглушить противный хруст, с которым ломалось запястье.
Схватив Артюра за волосы и намотав их на руку, Дазай убрал колено с его живота и, подтащив пленника к ведру, окунул в него головой, попросив Чую придерживать ведро на всякий случай, чтобы не опрокинулось.
Продержав Рэмбо в воде примерно минуту, Осаму потянул его за волосы, вытаскивая из ведра и позволяя эсперу жадно хватать ртом воздух. Секунд через десять Дазай вновь окунул Артюра головой в воду, снова удерживая его в ней в течении минуты. Пытка продолжалась минут двадцать, пока Дазаю не надоело, но пленник по-прежнему упрямо молчал, не желая отвечать на вопросы Осаму.
— Однако, ты упёртый, — проговорил Дазай, глядя на Рэмбо сверху вниз. — Но глупый. Чуя, возьми этот паяльник и включи в розетку.
— Что ты задумал? — поинтересовался Накахара, однако выполнил просьбу любовника.
— А теперь сними с него штаны.
— Что? — казалось, Чуя был шокирован предложением Осаму.
— Да ладно тебе, рыжик, ты же мафиози. Неужели никогда не приходилось развязывать языки? Это один из самых любимых моих видов пыток, а знаешь почему?
— Нет.
— Потому что он самый эффективный. Ну что, Рэмбо, будешь говорить или хочешь почувствовать раскалённый паяльник у себя в заднице? — тот не сразу ответил, а точнее, он просто замотал головой, а затем Чуя, расстегнув ширинку на его брюках, стащил их с него вместе с трусами до колен. — Придержи его, — обратился Дазай к Накахаре.
Чуя, схватив Рембо за ноги, задрал их вверх, прижав колени к животу, а Осаму взял в руку паяльник, который уже достаточно хорошо прогрелся, и одним движением руки вогнал его в анальный проход пленника с каким-то странным скворчащим звуком. Артюр заорал от боли настолько громко, что Чуя поморщился, а потом Рэмбо потерял сознание. Осаму с каким-то садистским наслаждением провернул паяльник внутри мужчины; завоняло палёной плотью, после чего Дазай извлёк орудие пыток из его задницы, а Чуя с отвращением отпустил ноги Рэмбо.
— Действительно крепкий орешек, — проговорил Осаму. — Ну ничего, думаю, что теперь он расколется и выложит нам всю правду.
— Ну ты даёшь, — произнёс Чуя. — Как тебе в голову такое пришло?
Осаму лишь усмехнулся.
— Никогда бы не подумал, что омега на такое способен.
— Почему вы все считаете, что омеги должны быть мягкотелыми, ни на что не способными неженками?
— Не знаю. Видимо, потому, что таков стереотип и большинство омег именно такие.
— Наверное, я сюда прибыл для того, чтобы сломать эти глупые стереотипы.
— Снова ты говоришь так, будто прилетел с другой планеты.
— Возможно, так и есть, Чуя. Ты не задумывался об этом?
— Нет. По-моему ты просто псих.
— Ты хотел сказать: психопат? Не парься, я часто такое слышал. Но я не психопат, могу тебя заверить, — Осаму усмехнулся, с интересом наблюдая за мимикой Накахары. На его лице сейчас отображалась буря эмоций. Чуя не знал, что и думать. Этот человек был загадкой и полон сюрпризов, и он не понимал, чего от него ожидать через пять минут.
— Отдохнули и будет, — тем временем проговорил Дазай, поднимаясь на ноги. Взяв ведро воды в руки, он вылил его содержимое в лицо пленника. Тот застонал, открывая глаза. — Готов отвечать на вопросы омеги? — ухмыляясь, спросил Осаму, снова дотрагиваясь до Рэмбо. Тот ничего не ответил, лишь кивнул.