Часть 11
***
Осаму выписали из клиники, и ему пришлось выйти на работу, хотя он не представлял, как сможет работать в должности правой руки босса Портовой Мафии. Мало того, что ни дня в своей жизни не работал, так ещё и стал начальником в такой серьёзной организации. Конечно, Дазай не был дураком, он понимал, что такая работа требует жёсткости характера, чего он за собой отродясь не замечал, к тому же был уверен, что рано или поздно ему придётся убивать. Но вот сможет ли он нажать на курок и отнять чью-то жизнь? Осаму не знал. Точнее, предполагал, что не сможет этого сделать, а значит, рано или поздно и Мори, и Чуя заподозрят, что с ним что-то не так. Этого допустить Осаму не мог. Ведь то, что с ним произошло, было просто чудом, подарком судьбы, наградой за все его страдания в мире, где таких, как он ни во что не ставили; где муж был ненормальным садистом и за любую провинность или даже просто так, ради своего удовольствия, жестоко его избивал и насиловал.
У этого Дазая, который раньше жил в его теле, было всё: положение в обществе, уважение коллег и начальства, деньги, власть, сила, мужество и острый ум (как понял Осаму, едва выйдя на работу), но главное — замечательный парень, в которого Осаму влюбился по уши за столь короткий срок. Дазай понимал, что этот человек решил так же, как и он, покончить с собой, вскрыв себе вены, но он не мог его понять. Как можно желать умереть, имея всё в этой жизни?
— Как же мы с тобой поменялись? — вслух размышлял Осаму, находясь в своём кабинете. Чуя ему рассказывал, что у него остановилось сердце, когда уже скорая приехала и его с трудом вернули к жизни. — А может быть, ты умер, а моя душа переселилась в твоё тело? Но почему это произошло? Только бы не поменяться обратно. Я не хочу назад. Ни за что! И я не упущу шанс, который ты собирался выбросить на помойку.
Дазай хотел узнать побольше о том человеке, в тело которого он переселился, чтобы постараться вести себя, как он, поступать так же в той или иной ситуации, поэтому много расспрашивал Чую о своём прошлом, сделав вид, что из-за наркотиков страдает частичной потерей памяти. И Чуя, с тяжёлым вздохом, рассказывал.
Дазай узнал от него о многом, и его пугал тот человек, место которого он занял, да и кого он только не пугал? Как понял Осаму, его не просто уважали, а очень боялись в мафии, за исключением нескольких человек, а точнее, Мори и Чуи, да, может быть, ещё Верлена. Всё потому, что его предшественник был холоден и жесток, к тому же видел людей насквозь, читая их, как открытые книги. Попросив Чую дать ему информацию на всех членов мафии, Осаму принялся за её изучение, ведь в своём мире он мало кого знал из членов организации, так как редко бывал в порту и лишь иногда мог встретиться с кем-то из мафиози на каком-нибудь приёме у Мори.
— Я не упущу этот шанс, — говорил себе Осаму. — Ни за что не упущу. И если нужно будет убить — я убью, если нужно будет пытать — я буду пытать.
Однако сказать было проще, чем сделать, переломить себя, изменить своим прежним принципам. Осаму не умел даже стрелять (оружия в руках никогда не держал), поэтому, почитав в интернете, как это делается, посещал тир, выпроваживая всех прочь, если кто-то там находился. Кстати, это было несложно: достаточно прикрикнуть на кого-то из мафиози, хотя внутри всё сжималось от страха. Но члены мафии не смели не то что возразить, но даже взглянуть в его сторону, если он появлялся в тире и грозно бросал лишь одно слово: вон!
Дазай ходил в тир каждый день и проводил там довольно много времени. А вскоре он уже вполне сносно мог стрелять, и даже Чуя, который как-то зашёл в тир (когда Осаму был там и не услышал его шагов из-за наушников) и молча наблюдал за Дазаем, не заподозрил неладное.
Коснувшись плеча Осаму, который от неожиданности вздрогнул и повернулся к нему лицом, Накахара сказал:
— Неплохо, но у тебя иногда подрагивают руки, поэтому ты попадаешь в молоко. Всё это проклятые наркотики. Правильно, что тренируешься, нужно возвращать себе форму.
Осаму кивнул и продолжил стрелять по мишеням, пока Чуя тоже надевал наушники и заряжал пистолет. Накахара стрелял идеально, Осаму застыл на месте с открытым ртом, наблюдая за Чуей. Все его пули легли точно в цель, и ни разу Накахара не промахнулся.
А спустя неделю босс отправил Чую с Осаму на задание, и вот тогда-то Дазай понял, что переступить черту не так просто, как кажется. Стрелять по мишеням — это одно, а выстрелить в живого человека, пусть и подонка с пистолетом в руках, — совсем другое.
Их было человек сто, и Осаму сначала попросту растерялся, когда они с Чуей оказались около базы неприятеля. Накахара, активировав способность, крушил врага направо и налево, а Осаму стоял, как пень, глупо хлопая глазами, хорошо хоть Чуя не смотрел на него в этот момент. Повсюду был слышен грохот, крики врага и выстрелы, пули свистели со всех сторон, и Чуя отбрасывал их гравитацией. Осаму так ни разу и не выстрелил.
В принципе, на подобных заданиях, когда напарники вступали в противостояние с врагом, в такой ситуации не было ничего необычного. Ведь Чуя легко мог обезвредить противника и без Дазая, однако тот всегда вступал в бой наравне с Накахарой, никогда не прячась за его спиной и уничтожая врагов вместе с ним. Главная сложность сегодняшней миссии заключалась в том, что мафиози предстояло захватить одного из эсперов живым. И именно Осаму предстояло это сделать, поскольку ни Чуя, ни кто-либо другой не смог бы противостоять одарённому, если он применит способность, ведь только на Дазая она бы не подействовала. Эспер мог останавливать время, точнее, это была женщина, но суть состояла в том, что, применив дар, она обездвиживала всех без исключения. И какой бы мощной способностью не обладал её противник, он не мог ей противостоять. Лишь на Осаму её дар не действовал, и это ему нужно было взять девушку.
Накануне они с Чуе обсуждали план, и Дазай знал о том, что ему предстоит сделать, и внутренне всячески готовился к этому. Когда эсперы вошли в здание, Накахара уничтожил почти всех внутри, а потом время застыло, и Чуя вместе с ним. А Дазай будто оцепенел, дрожащей рукой сжимая пистолет и оглядываясь по сторонам. Девушки нигде не было видно, а затем она вышла к нему, направив на Осаму оружие и смело глядя в карие омуты. Не говоря ни слова, девушка выстрелила, а Осаму так и не смог нажать на курок, лишь в последний момент успел инстинктивно отклониться в сторону, но не достаточно быстро, и пуля обожгла болью правое плечо.
Чуя по-прежнему не двигался, а девушка, направив на него пистолет, с ненавистью посмотрела на Накахару. Её палец дёрнулся на курке, нажимая, а в следующий момент она была сбита с ног, рука ушла в сторону, и пуля поменяла предполагаемую траекторию полёта, всё же попав в Чую. Одновременно с этим сверкнула белая вспышка, обнуляя способность девушки. Чуя дёрнулся от пули, попавшей в грудь, но тут же активировал способность, добивая выживших врагов.
Осаму лежал на девушке сверху, вжимая её в пол. Когда он бросился на неё, его пистолет вылетел из руки, и сейчас он был безоружен. А девушка, не в силах применить способность, как-то высвободила руку с пистолетом, но Осаму перехватил её; они начали сражаться за оружие, послышался выстрел. От громкого звука заложило уши, девушка вскрикнула и обмякла, а Осаму шокировано смотрел на неё, не веря своим глазам. По её животу расползалось огромное кровавое пятно, глаза были устремлены вверх, застыв навеки; она была мертва.
— Дазай, блядь! — вывел Осаму из ступора окрик Накахары. — Какого хрена? Её нужно было взять живой!
Осаму обернулся к Чуе, заметив, что его рубашка на груди окрашивается в красный цвет, как и его собственная.
— Ты ранен? — Осаму встал с трупа и подошёл к Чуе, оглядывая рану.
— Ты тоже, — послышался ответ, и Накахара покачнулся. — Как-то сегодня хреново всё вышло, — добавил он, падая на пол, но Дазай подхватил его на руки и, несмотря на собственную рану, вынес к машине. Благо, водить он умел, поэтому, быстренько перевязав рану Чуи подручными средствами, сел за руль и помчался в порт.
Чуя был без сознания, и Дазай со страхом поглядывал на него, время от времени отвлекаясь от дороги, опасаясь, что он может умереть. Грудь Накахары вздымалась и опускалась, однако волнение Осаму за любовника просто зашкаливало. На огромной скорости влетев в порт, Дазай резко ударил по тормозам, останавливаясь возле высотки Портовой Мафии. Вытащив Чую из машины, он вошёл с ним в здание; тут же к нему устремились несколько мафиози, один из них взял Накахару на руки, так как заметил, что и сам Осаму ранен. Дазай не возражал, и вскоре уже Чуя лежал в лазарете, где врачам пришлось приступить к срочной операции. Рану самого Дазая тоже обработали и перевязали, даже пулю вытаскивать не пришлось, так как она прошла навылет.
Осаму места себе не находил от переживаний за Накахару и винил во всём произошедшем себя. Он не смог нажать на курок, хотя по заданию Мори и не должен был; девушку нужно было взять живой, но она всё равно умерла, а теперь Чуя оказался на грани жизни и смерти, и всё из-за его нерасторопности и нерешительности. А тут ещё босс позвонил и срочно вызвал к себе.
Когда Осаму вошёл в кабинет, Мори встретил его суровым взглядом.
— Поздравляю, Дазай-кун, с полным провалом операции, — произнёс Огай после того, как Осаму отчитался о миссии. — Что произошло? Как так получилось, что объект, который вы должны были взять живым, погиб, да ещё и Чуя пострадал, и ты, я смотрю, ранен?
— Мори-сан, я пытался взять её живой, — начал врать Осаму, но взгляд при этом выдавал его с потрохами, и Огай заподозрил неладное. — Поэтому я не хотел стрелять, но она выстрелила и в меня, и в Чую.
— База уничтожена? — спросил босс Портовой Мафии.
— Нет, мне было не до того. Я даже оружие своё не забрал. Пистолет куда-то отлетел, а Чуе срочно нужна была помощь.
— Замечательно, — проронил босс. — Отправь группу зачистки, пусть уничтожат все следы вашего пребывания там.
Осаму кивнул, а Мори спросил:
— Как Чуя?
— На операционном столе, — ответил Дазай.
— Не думал, что когда-нибудь скажу эти слова, — неожиданно произнёс Мори, — но ты меня разочаровал, Дазай. Надеюсь, что твоя сегодняшняя неудача на задании связана с длительным приёмом наркотиков, и мне не придётся применять к тебе жёсткие меры.
— Простите, Мори-сан. Но там была такая ситуация...
— Я не желаю выслушивать твои дурацкие оправдания, — отрезал босс. — После больницы ты изменился. Прежний Дазай никогда не провалил бы такое простое задание. Иди.
Осаму молча вышел из кабинета босса, направившись в лазарет. Всю дорогу пока он туда шёл, в голове звучали слова Огая:
«Прежний Дазай никогда бы не провалил столь простое задание».
«Для прежнего Дазая это задание было простым, — промелькнула мысль в голове. — А для меня оказалось невыполнимым. В том-то и дело, что я не прежний Дазай, и уже все это заметили. Я просто ничтожество! Из-за меня пострадал Чуя, и неизвестно ещё чем всё это закончится».
Когда Осаму подошёл к дверям медпункта Портовой Мафии, из палаты вышел врач, и Дазай тут же задал вопрос, который его беспокоил сейчас больше всего:
— Как он? Чуя жив?
— Да, операция прошла успешно. С ним всё будет хорошо.
— К нему можно?
— Проходите, но он ещё не отошёл от наркоза.
Осаму прошёл в палату и присел на стул рядом с постелью Чуи. Взяв его руку в свою, он уткнулся лбом в его ладонь.
— Я не хочу стать разочарованием для тебя, — тихо проговорил Осаму. — Я не хочу тебя потерять. Прости меня, Чуя, это я во всём виноват. Я струсил, не смог нажать на курок вовремя, и ты чуть не погиб. Я подвёл тебя. Как жаль, что я не знал прежнего Дазая, я бы хотел стать таким, как он: смелым, решительным, беспощадным к врагам и очень умным. Вы все говорите о моей гениальности, но это он был гением, а не я. Он никогда бы не допустил того, что произошло сегодня с тобой на задании. Прости.
Осаму просидел у постели Чуи минут тридцать, затем вспомнил, что так и не отправил группу зачистки на бывшую базу врага. Взяв в руки телефон, Осаму позвонил одному из командиров группы и отдал ему приказ уничтожить на базе все их следы с Чуей. А ещё тридцать минут спустя Накахара открыл глаза, приходя в себя.
— Чуя, наконец-то ты очнулся, — Осаму склонился над Накахарой и чмокнул его в лоб. — Я так волновался.
— Что это было вообще, Дазай? — спросил Чуя. — Ты вёл себя так, будто впервые на задании.
— Я знаю, я облажался. Не понимаю, что со мной происходит. Прости, я тебя подвёл.
— Ты ведёшь себя странно, Осаму. Пора бы уже взять себя в руки.
— Ты прав. Я постараюсь.
— Дазай... — тихо проговорил Чуя. — Может это прозвучит глупо, но ты будто совсем другой человек. Даже твоя манера речи изменилась после того, как ты очнулся. Что с тобой происходит?
— Наверное, это влияние наркотиков, — пытался оправдаться Осаму. То, чего он опасался, произошло: Чуя и Мори заподозрили неладное.
«Они все считают, что я стал другим, — мысленно говорил себе Осаму. — Даже моя манера речи изменилась. Конечно, она изменилась. Да и откуда мне знать, какая была она у него раньше?»
— Всё будет хорошо, обещаю, — произнёс Осаму. — Я больше не разочарую тебя.
Чуя скептически посмотрел на Осаму. Он знал, что Дазай раньше никогда не сказал бы таких слов, даже если бы его душа кричала об этом. Если он и раскаивался когда-нибудь в чём-то, то выражал это совсем иначе. Каким-то Осаму стал мягким, и это пугало Чую, к тому же Дазай, который всегда был активом, теперь предпочитал в сексе роль пассива. Он действительно стал совсем другим человеком.