Часть 7
***
— Чуя, — проговорил Дазай, всё так же касаясь руки Накахары. — А что это за странное существо?
— Ты о чём? — не понял Чуя.
— Я говорю о том человеке, который принёс зеркало. Я понимаю, что это человек, но он выглядел довольно необычно, я никогда раньше не видел ничего подобного.
— Что? — Чуя ошарашенно смотрел на Осаму. — Дазай, ты заболел?
— Не знаю, — проговорил тот. — Ответь, пожалуйста.
— Это была медсестра.
— Медсестра? Значит, так называются эти существа?
— Дазай, ты пугаешь меня. Какие существа? Это женщина. У тебя совсем крыша поехала из-за наркоты?
— Возможно, — не стал возражать Дазай, он вообще плохо понимал, что происходит. Может, он и правда наркоман, и всё это нереально? Или нереальной была его жизнь до того, как он очнулся в больнице? — Мне что-то нехорошо, — проговорил Осаму, укладываясь в постель и забираясь под одеяло.
— Ты побледнел. — Чуя прикоснулся рукой ко лбу Осаму. — Горячий. У тебя ломка начинается.
— Значит, я действительно наркоман? Всё это просто какой-то бред. Я не помню, чтобы когда-либо принимал наркотики.
Чуя тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам Осаму, а минут через пять в палату вошла медсестра и сообщила о том, что за Дазай-саном приехали, чтобы перевести его в реабилитационный центр.
— Не оставляй меня, — попросил Дазай, сжав руку Чуи в своей ладони.
— Я поеду с тобой, — пообещал Накахара.
***
Дазай провёл в реабилитационном центре почти три недели. Чуя часто навещал его, иногда оставался на ночь, поддерживал как мог. Дазай страдал физически и морально из-за того, что наркотики довольно сильно подорвали его здоровье и психику. Он долго не мог понять, что реально, а что нет. Ему казалось, он сходит с ума, но этот симпатичный рыжий парень здорово ему помогал, и когда он как-то не появился в течение дня, Дазай начал скучать по нему.
— Где ты был вчера? — спросил Осаму, когда Чуя вошёл в палату на следующий день.
— Сложная миссия. Потом босс заставил писать отчёт. Извини, не успел до отбоя приехать к тебе. Меня б, конечно, впустили, но я думал, что ты спишь, — ответил Накахара, присаживаясь на кровать рядом с Дазаем. — Я безумно скучал. — Чуя склонился над Осаму и поцеловал его в губы. Они целовались несколько раз прежде, но дальше этого пока не заходило, даже когда Накахара ночевал у Осаму в палате. — Могу остаться у тебя на ночь, если хочешь.
— Хочу, — ответил Осаму. — Ты знаешь, я тоже скучал. Переживал, почему ты не пришёл, и телефон твой был целый день недоступен.
— Мобильный накрылся, — проговорил Чуя, укладываясь в постель рядом с Осаму. — Не знаю, как так получилось, но он выпал у меня из кармана, когда я был на большой высоте. Хотел сегодня купить новый, но так спешил к тебе, что решил не забегать в магазин. Куплю завтра.
Чуя обнял Дазая, притягивая к себе и целуя в губы. Поцелуй был нежным, а потом стал более требовательным и жадным. От него по телу Осаму начала разливаться горячая волна возбуждения. Чуя нравился ему, и он его хотел. Накахара начал срывать с него одежду, освобождаясь и от своей.
— Я люблю тебя, — прошептал Чуя, вновь впиваясь в губы Дазая своими и переворачивая его так, чтобы Осаму оказался сверху.
Дазай, пока валялся в больнице, решил изучить информацию о мире, в котором оказался. Ведь он понимал, что это какая-то другая реальность. Стоило взглянуть хотя бы на этих странных существ — медсестёр-женщин, которых в больнице оказалось полно. Дазай был удивлён, узнав, что стал выше ростом, а Огай почему-то уменьшился: он навещал Осаму несколько раз и последний смотрел на него сверху вниз; был удивлён тем, что в этом мире не существовало альф, бет и омег. Люди в данной вселенной подразделялись лишь на два пола: мужской и женский. Однако мужчины тоже могли быть вместе, но их называли гомосексуалистами или геями, голубыми, а ещё существовало одно слово, которое Дазаю категорически не нравилось, оно было матерным и тоже обозначало отношения двух мужчин. Такие отношения считались ненормальными, ведь мужчины от своей связи не могли иметь потомства, но Дазая последний фактор нисколько не смущал, потому что детей никогда не хотел, да и Мори тоже. Он даже когда-то заставил его сделать аборт, после того, как Осаму, забыв о противозачаточных, провёл со своим мужем течку, практически не выбираясь из постели, и залетел.
Осаму изучил отношения между гей-парами, в том числе и сексуальные, так как о том, чтобы быть с женщиной, он и помыслить не мог, ведь в его мире их попросту не существовало, а значит, нужно было как-то приспосабливаться, чтобы вести более-менее привычный для себя образ жизни и здесь.
— Чуя, — произнёс Дазай, отрываясь от сладких, манящих губ.
— Что? — прошептал Накахара.
— Я хочу, чтобы ты был сверху.
— Что? — переспросил эспер, не веря своим ушам. — В позе наездника? — решил уточнить он.
— Нет, — проговорил Осаму, неотрывно глядя в голубые озёра. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул.
— Ты же никогда не хотел этого, хотя я предлагал много раз.
Чуя с Осаму были вместе с шестнадцати лет, но до него у Накахары были девушки и один парень, с которым он в сексе был сверху, но прошло столько лет... Чуя предлагал Дазаю поменяться ролями несколько раз в начале их отношений, но тот отказывался, и это именно Накахара всегда ложился под Дазая. В принципе, ему это нравилось, а точнее, просто было всё равно в какой роли быть в сексе с Осаму, главное, чтобы находиться с ним рядом, любить, целовать, касаться. Чуя ещё в шестнадцать понял, что влюбился в Дазая, несмотря на то, что они с ним постоянно ругались и дрались в юности. Повзрослев, оба изменились, стараясь находить компромиссы, хотя, бывало, скандалы между ними всё ещё случались.
— А теперь хочу, — невозмутимо ответил Осаму, проводя большим пальцем по нижней губе Накахары и повторил:
— Трахни меня, Чуя.
— Ладно, как скажешь.
Перевернув Осаму на спину, Чуя принялся осыпать поцелуями его лицо и тело, Дазай, к его огромному удовольствию, больше не носил свои дурацкие бинты, и не пришлось тратить время на разматывание мумии. Теперь они были намотаны лишь на руках, поскольку покрывали реальные раны. Дазай откинул голову назад, подставляя шею горячим поцелуям, и застонал, оглаживая спину Чуи. Его дыхание и сердцебиение участилось, он развёл ноги в стороны, обхватывая ими бёдра партнёра, и тот застонал, прошептав:
— Ты сводишь меня с ума.
Чуя положил руку на член Осаму, сжимая его ладонью и двигая ею вдоль ствола, накрывая губами сосок Дазая, слегка покусывая, отчего он выгнулся, вновь застонав. Потянувшись рукой к лубриканту, Накахара смазал им свои пальцы, протолкнув один внутрь Осаму, срывая с его губ очередной стон. Ощущения были не совсем привычными для Дазая (ведь физиология омег немного отличалась от физиологии мужчин, насколько Осаму понял), но не менее приятными. Когда Чуя начал двигать пальцем внутри и надавил на простату, Дазая словно током прошило, он снова выгнулся и застонал, а потом Чуя ускорил движения, и Осаму подался бёдрами ему навстречу, желая получить больше. Когда Накахара, протолкнув в него второй палец, задвигал уже двумя, Осаму задрожал всем телом, вновь подаваясь бёдрами вперёд.
— Нравится? — спросил Чуя, двигая рукой и проталкивая в тело Дазая ещё один палец.
— Да-а-а, — простонал Осаму. — Это так необычно. А-ах, — снова не смог сдержать стона Дазай, когда Чуя надавил на простату. — Ещё.
Чуя задвигал рукой быстрее, и с губ Осаму сорвался очередной стон.
— Чуя, войди, — молил Накахару Дазай.
— Ещё рано, — ответил тот, резко двинув рукой вперёд. — Я не хочу сделать тебе больно.
— Чу-у-уя, — простонал Осаму.
Накахара добавил к трём пальцам четвёртый, и Дазай резко двинул бёдрами вперёд, насаживаясь на них сильнее и снова постанывая.
Через минуту, вытащив пальцы из Осаму и смазав свой член и анус партнёра лубрикантом, Чуя вошёл внутрь наполовину, затем снова толкнулся вперёд, входя до конца. Выждав немного времени, давая телу любовника привыкнуть к своему члену, Накахара подался назад и снова толкнулся в него, проникая на всю длину и срывая протяжный стон с губ Дазая, удерживая его руками за бёдра и вновь резко толкаясь внутрь. Осаму закинул одну ногу на плечо Чуи, а второй обхватил его за талию, насаживаясь на, внушительных размеров, орган партнёра. Чуя двигался всё быстрее, Осаму старался попадать ему в такт, постанывая и вскрикивая каждый раз, когда член любовника попадал по простате, ощущая нарастающий жар внизу живота. Накахара положил руку на орган Дазая, обхватывая его ладонью, слегка сжимая влажную от предэякулята головку, продолжая двигаться в Осаму, оглаживая второй рукой его бедро, при этом надрачивая ему. Ещё более ускорившись, Чуя проникал в его тело с пошлыми хлюпающими звуками и характерными хлопками. Осаму всё громче постанывал, впившись пальцами в кожу на спине любовника, всё быстрее двигаясь ему навстречу, ощущая, как жар внутри становится сильнее.
Всё резче вбивая любовника в постель, Чуя сам не мог сдержать стонов, ощущая приближение разрядки. Убрав ладонь от члена Осаму, Накахара обхватил его за бёдра обеими руками и принялся ещё быстрее натягивать на член, проникая на всю длину без остатка. Пламя внизу живота Дазая стало нестерпимым, и от каждого толчка оно разгоралось всё сильнее, а потом произошёл взрыв, разлившийся по телу Осаму потоками раскалённой лавы, заставляя его дрожать, выгибаться и кричать, разбрызгивая по своему животу и животу любовника сперму, и раздирать спину ногтями до крови. Чуя толкнулся в Дазая ещё несколько раз, со стоном кончая внутрь и падая на него сверху.
Немного отдышавшись, Накахара провёл рукой по вспотевшей груди Осаму, глядя в карие омуты.
— Тебе понравилось? — спросил он.
— Я в жизни ничего подобного не испытывал, — ответил Дазай. И он говорил правду. До Мори у него никого не было, но муж частенько бывал грубоват с ним в постели, поэтому особого кайфа Осаму с ним не испытывал в сексе. И только во время течки Мори его удовлетворял полностью, потому что Осаму, когда она начиналась, было всё равно, как его ебут: грубо или нежно, значение имела лишь потребность, с которой он ничего не мог поделать. Природа брала своё. Но сейчас всё было иначе. Никаких течек в этой реальности у людей не существовало, но Чуя смог его так возбудить, что и течки не надо: настолько сильный оргазм он испытал.
— Я так рад, что с тобой, — проговорил Осаму, — а не с Огаем.
— С Огаем? Дазай, ты всё ещё думаешь, что он твой муж?
— Нет, я понял, что это не так, и безумно счастлив, — проговорил Осаму. — Я просто представил всю эту ситуацию, будь я его мужем. Какая радость, что я с тобой, а не с ним.
— С чего ты вообще думаешь об Огае в таком ключе, Осаму? Я тебя не понимаю, у тебя всё ещё какие-то глюки?
— Да, наверное. Прости, мне просто приснился кошмар.
— О чём?
— О том, что я был замужем за Огаем, а он издевался надо мной, как хотел.
— Издевался над тобой? — Чуя усмехнулся. — Да кто над тобой поиздевается — дня не проживёт.
— Правда?
— Осаму, у тебя реально крыша едет?
— Я действительно не знаю, что со мной, но у меня какие-то провалы в памяти, — солгал Дазай.
— Ладно, всё это влияние наркотиков. Если ты бросишь, жизнь нормализуется. Ты должен завязать навсегда, — проговорил Чуя, строго глядя на Осаму. — Ты реально измучил меня. Когда в таком состоянии — проявляешь агрессию, у тебя галлюцинации, постоянно что-то мерещится, а потом начинаешь резать вены или вешаться, порой глотаешь таблетки. Я устал. Поставь себя на моё место, Осаму. Я хочу тебе помочь, но не могу и от этого в два раза тяжелее. Ты не желаешь моей помощи, вкалывая себе каждый раз эту дрянь!
— Прости, я больше не буду, — ответил Дазай. — Не знаю, зачем я это делал. Я не помню даже кайфа от наркотиков, зато ощущаю проклятую ломку. Моему телу очень больно и плохо, сейчас уже полегче, но в первую неделю, я думал, что сдохну. Никогда к этому не вернусь, клянусь.
— Мне сложно тебе поверить, Осаму.
Дазай провёл пальцами по щеке Чуи, сказав:
— Верь мне, я тебя не предам больше никогда и не совру. Я хочу, чтобы между нами всё было иначе. Не так, как раньше. Прошу... — Дазай умоляюще смотрел на Чую, и тот, с тяжёлым вздохом, положил голову на его плечо.
— Надеюсь, что ты не врёшь. Сколько раз ты меня обманывал и даже изменял, находясь в наркотическом бреду. Я хочу тебе верить, но больше не прощу, если ты меня снова предашь.
— Я изменял тебе? — казалось, Осаму был искренне удивлён. — Чего ему не хватало? Такой парень — просто мечта, — тихо проговорил он, но Чуя частично услышал его.
— Только не говори, что не помнишь, — произнёс Накахара, неотрывно глядя в глаза напротив. — Я нашёл тебя в каком-то борделе, в номере с такой же угашенной шлюхой, как и ты сам, но ты сказал, что перепутал меня с этим парнем. Я тебе не поверил, конечно. Но теперь понимаю, что это было возможно.
— Почему?
— Потому что после того случая, я хотел почувствовать себя на твоём месте и понять, в чём смысл. Я принял наркоту однажды. И вообще не помнил, как прошёл тот день. Мне это не понравилось, и я быстро соскочил.
— Прости, — снова проговорил Осаму. — Я брошу, клянусь. И никогда больше не вернусь к этому, поверь, Чуя!
Осаму обнял любовника и прижал к себе, целуя в губы, и крепкие руки обняли его в ответ, а затем губы Дазая прошептали:
— Трахни меня снова, Чуя.