Потребление

Глава 1
Вечер. Бледный желтый свет исходит от фонаря, у подъездов сидят гуляки, а на площадке все еще гуляют дети. Дети. Без забот, без отвественности, без планов. Смотря на них, я вспоминаю свое ушедшее детсво. Ушедшее быстро и незаметно, подобно киношному ниндзя. Остались только воспоминания о лучших годах. Лишь ностальгия иногда навеявала, как легкий и теплый майский ветерок, согревая меня. Но лучшее и худшее в жизни впереди.
Я иду мимо заборов, зеленых и высоких деревьев. Иду по длинному и еще теплому тротуару, нагретому днем жарким солнцем. Над подъездными лампами кружатся мотыльки, ударяясь в стекло.
Достав ключ, я открываю примагниченную дверь и захожу в новенький предбанник. В подъезде сделали ремонт и наркоши с больными детишками в предподростковом возрасте еще не успели испортить на совесть выкрашенные стены. Плитка лежит под ногами, словно ковер. Такой знакомый, мягкий, как у бабушки. Поднимаюсь по лестнице, ведущей к лифту. Открываю ящик с сорванным замком - ничего. "Как всегда",- думаю я.
Лифт наконец-то приходит, и я поднимаюсь на свой этаж. Квартира располагалась на 8 этаже. Лифт поднимал меня и кабину, скрипя и тряхтя, как старый дед, копающий грядки в 40 градусную жару. Его давно пора заменить. Срок эксплуатации лифта 25 лет, а дом построили в 80-х или 90-х. Такие лифты были во всех девятиэтажках, выстроенных после "хрущевок".
Двери открылись со скрежетом. Я вышел, достал легкие ключи с брелком "BMW" и открыл деревянную дверь с мудренным замком и ведущую в тамбур. Наша квартира была за стальной, непробиваемой дверью. "Гарант защиты",-думал я. Справа от нас жила сумасбродная бабушка. Кажется она болела жизофренией. Ей все время казалось, что из розетки надуваются шарики, кто-то смеется. Она кричала на нее и тотчас все замолкало. Мать хотела поговорить с родственниками этой особы, чтобы ее забрали отсюда. Но не вышло.
Я открыл стальную дверь, подобно средневековым воротам и вошел внутрь. Никого не было. Это уже было понятно: дверь была закрыта на 2 замка. Я положил ключи на полку, прошел в ванну. Помыв руки, я зашел в свою родную комнату с новенькими обоями цвета морской волны и картинами, вышитыми моей бабушкой. Кошки, спавшие на книжной полке, смотрели на меня из картины словно я был их хозяином. Псы также предано висели на стене, сидя около камина.
Я снял свои дилоровские авиаторы, аккуратно положив их в массивный чехол, и сел в удобное кресло. Окно было открыто и веяло летним августовким ветерком. Последние дни стояла невыносимая жара и ее отголоски были и до сих пор.

Я сел напротив окна и думал. Думал о 11 классе, ЕГЭ, похоронах деда, прошедших месяц назад. Думал обо всем, но и не о чем. Мои мысли разбредались. Поэтому я не нашел ничего лучше, чем засесть в мессенджере.
Современное общество поглощено социальными сетями. Мы их рабы. Лайкай, репость, смотри и давай о себе дохера информации. По такому принципу живет не одно поколение. И они не осознают, что находятся в плену. Мы прозомбированные рекламой потребители. И увы по таким порядкам живет общество. Но пока что меня это не волновало, и я лайкал упругую задницу симпотичной одноклассницы. Вскипел чайник, я закусил печенькой и стал вглядываться в окно, из которого открывался вид на большое поле, напоминавшее о наших предках, колесивших по нему. Рядом были гаражи, по которым лазала ребятня, шиномонтажки и трасса, вдоль которой была длинющая труба протяжённость юг не один километр.
Я сел на стул, и стал вглядываться в закат, пытавшись разглядеть свое будущее.