5.1
Чонгук
Пить в компании домового, хомяка и кота – бесценный опыт. Главное, никогда и ни под какими пытками об этом не рассказывать, иначе точно не поймут или вообще закроют в усадьбе для умалишённых… Ну ладно ещё домовой, тот хотя бы представитель разумной расы, с ним можно. Он мне даже помог в подъезде убраться после прихода этого Антона-недоделка, а потом наложил на итак спящую Лалису сонные чары, чтобы точно проспала до утра, непотревоженная нашими разговорами. Но вот два пушистых существа, решившие присоединиться к вечернему употреблению горячительных напитков, вызвала сомнение. Впрочем, недолго – всего до первых признаком опьянения.
Уже привычно устроившись на кухне, мы с Емелей опрокидывали одну за другой, закусывая какими-то очень вкусными соленьями из закромов домового и его жены. Мужичок загадочно молчал после принятия на грудь, а вот я, являясь парнем общительным, решил докопаться до моего нового пушистого друга.
─ Так у тебя правда семь жизней осталось? ─ спросил я, вгрызаясь в странный, но интересный овощ под названием огурец. Емельян мне ещё посоветовал рассол утром выпить, чтобы состояние нормализировалось, правда, терзали меня сомнения, что я вообще смогу это сделать.
─ Правда, ─ нехотя подтвердил усатый и, видя любопытство на наших мордах-лицах, обречённо принялся рассказывать: ─ Я ж когда в это тело попал, оно крохотным слабым котёнком было, и на сильном морозе бы вряд ли выжило. Вот и лежал на снегу, чувствуя, как жизнь медленно уходит, и только потом меня Лалиса нашла, да обогрела, а жизнь одна просто дымом вылетела изо рта. Я это хорошо прочувствовал.
Что-то в рассказе царапнуло, какая-то мысль не укладывалась в голове, а потом, словно вспышка, пришло озарение.
─ Уж не хочешь ли ты сказать…
─ Да, не моё это тело, ─ вынужден был признать кот, и я жадно уставился на него в ожидании дальнейшего рассказа. ─ Мой мир умирал, и я, как один из тех, кто был виновен в его гибели, получил суровое наказание от богов. Больше ничего не скажу, потому что даже имени своего уже не помню – настолько слился с сознанием кота.
Вот как… Значит, не я один оказался в подобной истории. Это, конечно, радует, но и тот факт, что никакие боги так и не пришли на помощь пушистому, не может не огорчать. Значит, вот это меня и ждёт…
─ Я тебя понимаю, ─ вздохнул я, представляя, что пришлось пережить моему товарищу по несчастью.
─ Понимает он, как же! ─ внезапно взбесился он. ─ Что-то не припомню, чтобы хоть р-раз я смог мужиком снова стать даже на ночь, обнять девушку руками, а не этими лапищами пушистыми неуклюжими, при этом не поцарапав её нежную кожу! У-у-у, неспр-раведливо!
─ Ты уж не о Лисе ли говоришь, блохастый? ─ подозрительно прищурившись, спросил я, наполняя очередной стакан.
─ Нет у меня блох, бес патлатый! ─ вскинулся Бубенец, угрожающе вставая передними лапами на стол.
─ А ты разве ещё не понял? ─ подключился к нашей беседе Емельян, тут же сдавая блондинчика со всеми потрохами. ─ Джисушка – его зазноба ненаглядная. Лалиса для него как младшая сестра, за которой он присматривает, а вот её подруга – самая желанная рыбка для нашего котика.
Котик коротко зашипел в ответ, но более никак не выказал гнева, и я продолжил допрос.
─ Ладно, а вторую жизнь как умудрился про… Как, в общем, потерял?
Блондинчик успокоился, и принялся рассказывать, словно этой вспышки и не было:
─ Лиса как-то сильно заболела, а мы тогда ещё жили с её родителями в частном доме, далековато от города. Врача вызвали, а на улице метелища сильная, почти непроглядная, дороги все замело. В общем, пока суд да дело, ей стало только хуже, и даже температуру сбить не могли, вот я и… помог. ─ Глядя на кота, я мог бы сказать, что он сейчас сам не отказался бы выпить, но он точно не стал бы о таком врать, да и Емеля кивал в такт словам пушистого.
Я, никогда не слышащий о подобном явлении, потрясённо замер, продолжая смотреть на богатого жизнями приятеля.
─ И как ты смог это провернуть?
─ Просто пожелал от души, и жизнь сама потянулась к ней, ─ ещё тягостнее вздохнул кот, нервно виляя меховым хвостом. ─ На следующее утро от болезни и следа не осталось. Все считали это чудом.
─ Молодец ты, ─ протянул я с уважением. ─ Твоё здоровье!
Мы с домовым ударились стаканами, выпили, а потом я задал вопрос, волнующий меня, наверное, с самого начала нашего с усатым вреднюком знакомства.
─ Ну а почему Бубенчик-то?
На меня глянули весьма враждебно, но ответа я всё-таки дождался.
─ Да потому что тело досталось уже такое, дефектное, ─ как-то тихо произнёс кот, будто ему было стыдно. Видя непонимание на моём лице, он не выдержал: ─ Один он у меня всего был, один, вместо двух! Не доходит?!
Сначала я и правда не мог осознать сказанное, но, увидев посмеивающегося тихонько Емельяна, начал медленно, но верно понимать…
─ А-а, ─ рвущийся наружу смех удалось сдержать с трудом. ─ Ну, ты радуйся, что хоть один… бубенчик удалось сохранить! У нас вон известный воин как-то тоже замёрз едва ли не до смерти, так вообще оба потерял… ─ тут я всё же неприлично хрюкнул. ─ Это ж кто тебя так обласкал? Точно уж не маленькая Лиса!
Пушистый насупился, и его морда после подобного признания вызывала неконтролируемые приступы хохота, но дабы не обижать друга, у которого жизненная тропа тоже оказалась не сахарной пудрой присыпана, я подавлял порывы. С трудом, но подавлял.
─ Давай, смейся! ─ с надрывом, достойным театральных подмостков, произнёс кот, напомнив мне о другой актрисе, тайну которой я никак не мог разгадать.
─ Слушай, Емеля, я одного не пойму, ─ обратился я к домовому, хрустнув очередным огурцом, ─ кто всё-таки эта старуха по соседству, что у меня от неё волосы на теле встают дыбом?
─ Сам не знаю. Тёмная она какая-то, даже слишком, как по мне, а вот кто именно – поди, пойми ещё! ─ мужичок махнул рукой. ─ Я уже давно сдался в попытках выяснить всю правду о ней. Даже с другими домовыми советовался, но все руками разводят. Если хочешь рискнуть и узнать – флаг тебе в руки, Чонгукушка. Я с неизвестной силой сталкиваться страшуся, ─ открестился он.
─ М-да, ─ печально констатировал я, потягиваясь. В мышцы, пусть и не так быстро, как хотелось, возвращалась сила, наполняя кровь, и это приятно радовало, а вместе с ней я чувствовал, как наполняется кое-что другое, поэтому вынужден был удалиться в уборную.
─ Ты куда намылился? ─ поинтересовался кот, округляя и без того огромные глаза при виде того, как я поднимаюсь с места.
─ Ты не поверишь.
─ В этот раз только не перепутай ничего! ─ полетело мне вслед, но я уже скрылся в тёмном зёве коридора, вынужденный признать, что так ещё никогда не радовался столь близкому расположению туалетной комнаты.
Когда со всеми важными делами было покончено, я вымыл руки, не переставая удивляться изобретениям этого мира, попутно отмечая, что мне не помешает принять нормальную человеческую ванну – особенно волосы требовали мытья, и решил, что займусь этим вопросом сегодня же, пока опять не обзавёлся пёсьим телом. А выйдя из помещения, я не сразу вернулся к сотрапезникам, и, крадучись, проскользнул в комнату Лисы. Зачем? Наверное, потому что у меня теперь мозг собаки, а свой я безнадёжно пропил, и логику собственных поступков бесполезно пытаться понять. Ноги просто несут вперёд, и как бы так не произошло, что этими самыми ногами вперёд меня в скором времени не вынесли из квартиры…
Девушка всё так же крепко спала, и едва я вошёл в её спальню, захотелось прилечь рядом, притянув хрупкое тельце к себе, вдохнуть запах волос цвета карамели и никуда не спешить, растягивая этот момент. И ноги сами сделали пару уверенных шагов к постели малышки, а руки потянулись к свернувшейся калачиком Лили, когда совесть, обычно редко свойственная мне, вдруг пробудилась от многовекового сна и дала о себе знать.
«Я пообещал Коту… Пообещал…» ─ стучал в голове раздражающий набат.
Да что с тобой такое, Гук? В твоей жизни что, девок мало было? Почему именно она никак не отпускает ни взор, ни мысли?
─ Фиаррэ (неудачник), ─ обречённо пробормотал я. Родной язык, прозвучавший из моих же уст, вдруг показался чужим, словно я давно на нём не разговаривал, хотя прошла всего пара дней.
Нет, нужно срочно что-то с этим делать! Не ровен час, я так совсем рехнусь…
Я накрыл девушку одеялом почти до шеи, невольно вдыхая её запах, а затем быстро устремился обратно – подальше от такого соблазна. На кухне меня встретили любопытными взорами все, кроме хомяка, который уже укатился, а я уселся на место, и тут же хлопнул очередной стакан.
─ Ты долго, ─ подозрительно протянул кот.
─ Мне тебе ещё объяснять всё что ли? ─ разозлился я. Ещё и полотенчико розовое неожиданно взбесило, стоило глянуть на свои ноги. Неужели у старины Антона здесь не завалялась пара брюк? Странно это всё. Надо бы где-то нормальной одеждой разжиться…
─ Ну-с, пора и честь знать, ─ решил Емеля, видя перемены во мне. ─ Уберёшься, надеюсь, сам, а пока я не ушёл, покажу тебе кое-чего. Идём!
Домовой соскочил со стула, спешно исчезая в гостиной.
─ Э, ты чего удумал, старый? ─ понеслось ему вслед от пушистого, но кто бы его ещё слушал.
В следующее мгновение Емельян уже нёс в руках странную штуку, напоминающую тонкую книгу, только это, как выяснилось, было нечто иное.
─ Лиса его убьёт, если он сломает что-нибудь! ─ запаниковал Бубенец. ─ Верни на место, пока ещё не поздно!
─ Не трясись ты так, а то шерсть выпадет. Чонгукушка у нас быстро адаптируется, так што сейчас я ему так же быстро всё и расскажу!
Передо мной поставили волшебное устройство, нажали на какие-то кнопки, и я впал в настоящий транс, уставившись в то, что именовали «монитор ноутбука». Емеля разъяснил всё очень понятно, а буквы благодаря своему амулету, я начал различать почти сразу, стоило чуть дольше задержать взгляд на клавиатуре, как её назвал домовой, так что мне не нужно было переживать.
─ Ну вот, значится, будешь просвещаться, ─ довольно произнёс мужичок, видя, что я вполне легко справляюсь с машиной. ─ Я тебе потом покажу, как на кухне всё правильно включать и работать с техникой, а пока изучай этот мир. А я, пожалуй, пойду.
─ Спасибо, друже… ─ я уже залип во всемирной паутине, как жертва арахнида-мозгеда, и реплики почти не доходили до меня.
─ Только потом не забудь всё закрыть, ─ напомнил Емеля.
─ Да-да…, ─ отмахнулся я, окончательно погружаясь в мир высокоскоростного Интернета, и был потерян для общества на какое-то время, уже не слыша ни исчезновения домового, ни попыток кота до меня как-то достучаться.
Столько информации я не узнавал даже во времена учёбы. Голова гудела от новых знаний, но зато я многое выяснил и подчерпнул, так что нельзя было теперь сказать, что я совсем ничего не ведаю об обстановке. Первое правило воина я помнил отлично, вот и выяснял всё, что только мог, не следя за временем.
Очнулся я лишь, когда рассветные лучи позолотили комнату, вот только с ними пришла и боль. К счастью, следующее своё обращения я почувствовал заранее, а потому быстро свернул всю деятельность, успевая даже закрыть крышку чудо-машины, сильно упростившей бы жизнь в моём мире.
Что ж, по крайней мере, я вычислил, когда время отбивают мои «собачьи часы».