1.1
Чонгук
Нестерпимо яркая вспышка молнии озарила чёрное небо, и древний храм, воздвигнутый на вершине самой большой скалы, возвышающейся над городом мрачной громадиной, зловеще блеснул во тьме. Из-за пелены дождя очертания святилища лишь угадывались, но местные знали, что именно там, где острые шпили почти достигают всезнающих небес, проводятся кровавые обряды и приносятся жертвы, благодаря которым народ может жить, не переживая за будущее…
Именно там, где чуть только что не пожертвовали мной!
Псы лишайные! Отродья низших тварей! Да кто посмел так поступить со мной – одним из последних Чёрных Лордов, благодаря которым люди живут в мире, не подвергаясь нападкам с Сумрачной стороны?! Жаль, я так и не успел узнать, кто решил поступиться спасителем, но клянусь, что найду виновных и заставлю их заплатить кровью… Вот только выживу сперва.
Пресветлый, не дай вот так сгинуть, не отомстив! Да я же от позора не отмоюсь и на том и на этом свете, если предстану перед предками вот таким – смертельно раненым и ослабленным каким-то жалким жрецом…
Кровь хлестала из раны, дыхание давно стало прерывистым, что у зверя, загнанного охотниками, но мне необходимо хотя бы спуститься с проклятой скалы. Повезло ещё, что во время ритуала я дёрнулся, и кинжал ударил не прямиком в сердце – вот было бы весело… Но я всё-таки очень посмеялся, когда убийца промахнулся, и мне даже удалось ранить его в ответ – жаль только капюшон не сорвал, так и не узнав шокирующую правду.
Я и не подозревал, что меня опоят прямо на приёме у Его вечно подозрительного Императорского Величества, который всегда проверяет что подают на стол.
Усыпили, черви…
Сначала я ощутил слабость, как после передачи энергии для поддержания охранного контура вокруг нашего мира – этим, собственно, и занимаются Чёрные Лорды, не давая всяческим тварям проникать сюда и мешать мирным жителям, а частенько приходиться и вступить с ними в сражение. Но я точно не ожидал, что упав в обморок аки девица, которую напугал размер достоинства её мужа в первую брачную ночь, окажусь на жертвеннике. Камень алтаря я узнал сразу, да и место, где должен был проводиться вопиющий акт принесения меня незаменимого в жертву, наталкивало на определённые догадки.
Что снова возвращает меня к главному вопросу… Какая сволочь? Какая. Бессовестная. Сволочь. Заставила. Меня. Голышом. Петлять. По. Каменным. Коридорам?! Меня!
Жизненная сила утекала, а магии, добровольно отданной в одном из последних ритуалов, не хватало, чтобы залечить рану на ходу, и я механически переставлял кажущиеся вовсе неподъёмными ноги. Опираясь на стены, где наверняка оставил кровавые отпечатки, я брёл вперёд, надеясь, что выбрал верный поворот, иначе окажусь в тупике – и тогда конец моим славным денькам.
За спиной уже слышались шаркающие шаги пришедшего в сознание старика-жреца, которого я вырубил ещё в самом начале, а впереди сквозь мерцание чадящих факелов брезжил далёкий, казавшийся недостижимым свет. Я видел сверкающие молнии, слышал ворчливый рокот грома над ущельем и молился об одном – не сгинуть, как слабак, и уповал лишь на милость Бога. Больше надеяться было не на кого, да и не привык я просить помощи. Никто и никогда не услышит от меня этих жалких слов. Я – Гроза Хаоса! Я – Лорд Смерть, я… будущий трупак.
Как же не хочется умирать во цвете лет! Не всё вино выпито, не все женщины побывали в моей постели, да и лет-то всего ничего…
Но кровь уже заливала каменный пол, без того отяжелевшее тело, сделалось почти неподъёмным, и я осознавал, что могу отправиться к праотцам гораздо раньше отмеренного срока – какой бы он там ни был, однако предпринять что-то уже не мог. До вожделенного выхода оставалось добраться ещё пару шагов, пару тяжёлых, невыносимо мучительных шагов, оставляющих меня почти без сил. Ещё чуть-чуть, ещё полшажка, и я уже чувствую свободу, она так одурманивает, но… Вот Мрак! И как из всех поворотов я мог выбрать именно тот, который привёл к обрыву?
И что прикажете делать? Кажется, удача, что неверная любовница, мне в кои-то веки изменила.
Удар тупым предметом по затылку дал понять, что бойкий дед в балахоне меня всё же догнал, но это не означает, что я так просто сдамся и позволю вновь возложить себя на клятый алтарь! Вот только перед глазами расплывалась реальность, боль жалила ядовитыми укусами, и тело стало казаться совсем чужим.
─ Это конец, ─ прошелестел голос из-под капюшона, и его обладатель вмиг очутился очень близко, заставляя отступать к самому краю. ─ У тебя нет выбора, кроме как принять свою участь. Не сопротивляйся, глупый мальчишка!
─ Ошибаешься, ─ прорычал я, пока в голове мелькала безумная идея. ─ Выбор есть всегда!
Один шаг – и я, расправив руки, словно крылья, полетел спиной вниз, где меня ожидали острые, как драконьи зубы, пики камней, и лишь одна мысль была обращена в чёрное небо:
«Пресветлый, не оставь меня в этот час! Не забирай мою душу… Я должен вернуться!»
Я мог поклясться, что в ответ услышал странные слова, произнесённые удивительно прекрасным женским голосом, из-за которого слёзы наворачивались на глаза, а сердце в груди замирало.
─ Мой верный пёс, великий воин… Ответь богам, ты жить достоин?
Да! Да, демоны побери! Я достоин жить! Где угодно, кем угодно – только бы жить…
Молния вспыхнула совсем близко – кажется, прямо рядом со мной, а может, даже ударила в голову – иначе не могу объяснить этой нестерпимой боли, отдавшейся точечным разрядом по всем нервным окончаниям. А после всё померкло, и слова, услышанные мной, потонули в дожде и грохоте, забываясь в мгновение ока.
* * *
Пробуждение хоть и вышло неприятным, но я его вовсе не ожидал, так что оно, в принципе, уже должно было стать радостным событием. И я правда обрадовался. Поначалу.
Первым, что я почувствовал, начиная приходить в сознание, были всё та же боль и запахи. Отвратительные, забивающиеся в нос, незнакомые запахи. Какие мазохисты могут жить в таком месте? И куда я вообще попал? Непохоже на Небесные или Подземные Чертоги. Хотя, откуда мне знать? Я же там ни разу не гостил…
Ощущения говорили в пользу того, что я был, скорее, жив, чем мёртв, ибо трупы точно не испытывают подобных мучений, и я попытался встать с земли. Закинуло меня в странный мир – а местность точно не выглядела знакомой, к тому же, необъяснимые шумы и эта вонь в очередной раз меня в моих предположениях убедили.
На ноги подняться не вышло, поэтому я с трудом, но встал на четвереньки, однако земля почему-то оказалась слишком близко к лицу, а стоило глянуть вниз с бо́льшим вниманием – и уже я был близок к сердечному приступу: вместо своих рук и ног я видел лишь звериные лапы.
─ А-А-А-А! ─ если я ожидал, что мой крик получится человеческим, то так сильно я ещё не заблуждался, а оглянувшись, едва не свернул шею, но разглядел хвост, приветственно шевельнувшийся пару раз, и осознание накрыло с головой.
Нет, такого не могло со мной произойти! Я бывал в разных жизненных передрягах, просыпаясь потом и в канавах на окраине города, и в лесу, и даже в мертвецкой пару раз – ну с кем не бывает? После того ядрёного напитка, приправленного волшебным табаком гоблинов-кочевников, даже покойники пребывали бы в лёгком недоумении. Но чтоб вот так, превратиться в животное, оказавшись в чужом грязном мирке… Меня? В собаку? Вот уж спасибо, Пресветлый, удружил. Ничего не скажешь! Так, значит, ты мою молитву услышал?
Что ж, спасибо, что хотя бы не рыбкой в аквариуме сделал... Я умею быть благодарным, а значит, приму действительность, какая она есть. Чуть позже.
С последней мыслью вернулась боль, и я вновь рухнул на ру… лапы, едва не взвыв от непередаваемых ощущений. Казалось, будто я всё-таки упал с той скалы, и камни впились в каждую клеточку тела, медленно убивая и всасывая в себя мою кровь. Ко всему прочему, совсем рядом, из-за кустов послышались всё приближающиеся детские голоса и шаги, но по какой-то причине я им не обрадовался, и когда в поле зрения попали несколько парней лет этак двенадцати на вид, мне показалось, что в спину дыхнула сама Смерть. С чего бы вдруг?
─ Смотрите, пацаны! ─ самый бойкий – очевидно, их лидер, указал в мою сторону. Это я понял даже с полузакрытыми глазами и в вечерней полутьме.
Радовало, конечно, понимание чужого языка, но вот палки в руках у детишек безмерно огорчали, как и предвкушающие выражения их лиц. Я всегда, так или иначе, ощущал угрозу, исходящую от кого-то – ну ладно, почти всегда – но тут не нужно было никаких предчувствий, поскольку я прекрасно понимал: мне хана. Ребятня стремительно приблизилась, становясь полукругом, и я с тоской вспомнил недавнюю попытку жертвоприношения. Может, лучше было отдаться жрецу на растерзание? Он мне хотя бы винца предложил пред смертью, а эти что?
─ Чё делать будем? ─ спросил парень в странной шапке, лопнув ртом какой-то не менее странный пузырь. Жарища жуткая – зачем ему такой головной убор? Юродивый что ли?
─ Может, добьём нафиг? Этих тварей тут всё равно ещё много бегает, ─ хохотнул главарь, а у меня, видавшего разные ужасы, мурашки побежали по коже, а шерсть на холке наверняка вздыбилась.
Как любил говаривать наш придворный маг: «Дети – мухоморы жизни»… Воистину, магистр Эрмин. Воистину.
А вокруг ни души…
Мне бы подняться, оскалиться или что там собаки делают, чувствуя опасность? Но немощное тело не могло выполнить больше, чем уже сделало, и немудрено. Не знаю, что случилось с этим псом до того, как я попал в его тело, но у него явно были не самые лучшие времена, а теперь так вообще веселее некуда.
Первый удар пришёлся по позвоночнику, и я натурально взвыл, съёживаясь на грязной земле.
─ Да что ж вы творите, мелкие демоны?
─ Лежи-лежи, псина, и не скули, ─ посоветовал мне мальчишеский голос. ─ Тебе недолго осталось.
─ Да по башке ему тресни пару раз и не возись! ─ включился другой. ─ Хочу посмотреть, как у него мозги вытекут!
─ Точно, надо сфоткать!
─ А ну прекратите! Кому сказал? Вы хоть знаете, кто я и что с вами сделаю?!
Да, собственно, ничего.
Они меня и не понимали, продолжая гоготать, как полоумные и бить, а я лишь мог скулить и удивляться, откуда в таких юных созданиях столько ненависти и жестокости? Удар за ударом я чувствовал, как из меня стремительно и вновь уходит жизнь, но даже в тот момент не мог поверить в происходящее, будто это самый зловещий и неправдоподобный сон.
Вот это ирония… Меня, Чёрного Лорда, называемого лучшим сторожевым псом границ, добивают какие-то дети, словно я безродная больная дворняга.
«За что?» ─ мелькнуло в пульсирующей голове, и я почувствовал себя таким жалким, чего со мной в жизни ещё не было. Даже когда плетьми за непослушание охаживали в детстве, не ощущал подобного унижения, не думал о собственной никчёмности, принимая наказание с достоинством – иначе в моём мире было не выжить. Но сдохнуть так, едва обретя второй шанс? Да не дождётесь!
И тогда, наконец, я начал злиться по-настоящему.
Громоподобный рык зародился где-то внутри, разрастаясь, усиливаясь, набирая мощь вместе с начавшимся вдруг дождём, и я начал медленно подниматься. Сначала одна отяжелевшая лапа, потом вторая – ребятки очень удивились таким переменам, а когда я оказался на всех четырёх, встряхнулся, невзирая на боль, и оскалился, демонстрируя свои намерения, смельчаки конкретно так приссали.
─ П-парни, валим! У него бешенство, по ходу! ─ и они дали дёру, побросав своё оружие, упавшее к моим мерзким лапам, как памятник несостоявшемуся убиению.
Ха, тоже мне воины! Вас бы в Мрачной Цитадели запереть на пару месяцев – быстро бы исправились и подучились не только сражаться и правильно вести себя, но и уважать слабых. Да, именно слабых, ведь их сила не в кулаках или умении махать мечом, и позор тому воину, который нападёт на беззащитного…
Что-то на лирику потянуло, как бы умом не повредиться. Он мне ещё нужен, как-никак!
Слабость вдруг нахлынула приливной волной, и я понял, что нужно двигаться. Просто идти, пока не наткнусь на хотя бы мало-мальски добродушных людей или не свалюсь вновь, но тело становилось всё неподъёмнее, и каждый новый шаг превращался в изощрённую пытку. Раскалённые угли по сравнению с этим – просто забавы, и я знаю, о чём говорю.
Зрение расфокусировалось окончательно, но слух был всё ещё невероятно чутким. Дождь постепенно превратился в ливень, холодя раны, и глухие раскаты грома раздавались всё чаще, наталкивая на странную мысль о том, что гроза проводила меня из дома, а теперь привечает здесь… Но, вероятнее всего, я просто умираю.
Впереди тем временем что-то шумело, мелькая яркими огнями, и я двинулся в ту сторону, рассудив, что люди там, где свет – в моём мире народ не любит темноту, ведь с ней приходят и твари. Значит, и здесь все собираются у костров и магических огней даже в такую непогоду, иначе и быть не может!
Лапы понесли вперёд, и я собрался с последними силами, чтобы совершить, очевидно, самый безрассудный и безумный поступок в своей жизни. Яркие огни ослепили двумя светящимися глазами монстра, несущегося прямо на меня на невероятной скорости, какую не развивают даже молодые драконы, только вставшие на крыло, а следом раздался отвратительный визг, и я, кажется, наконец-то потерял сознание.
Глупый, глупый пёс.
Что ж, прощай, жестокий мир! Мы были знакомы недолго, но меня это нисколько не огорчает…