Глава 8 Просто жизнь
«Пусть она ему чужая, как и сам он чувствует себя чужаком везде и всюду, - но именно это и сближало их сейчас сильнее всяких слов и прочнее долгих лет постылой жизни»
Э. Ремарк «Триумфальная арка»
Я подходила к заветному строению. Маленькое, деревянное, с небольшой лужайкой рядом, а на ней...М-м-м...Астры. Вся эта картина веет чем-то светлым, теплым...детством. Те редкие дни, когда отец брал выходные, и мы проводили их вместе. Тут тебе и рыбалка, и конные прогулки, и драки на деревянных мечах и они, астры, огороженные маленьким деревянным заборчиком.
Астры стали чем-то в роде негласного символа нашей семьи. Каждую весну мы высаживали на месте вымерзших по зиме новые, нередко увеличивая количество цветочных голов. Они были разных цветов: красные, фиолетовые, белые и другие. Мы никогда их не срезали. Охраняли, как драгоценное сокровище, словно оно сама суть нашей семьи, ее негласное сердце.
В тот год я не садила астры. И отец тоже. Перед тем, как покинуть Корону, я заглянула, на прощание, домой. Сердце взвыло от ожидающей меня там картины: клумба была не ухожена, сорняки скрывали за собой редкие цветы, которые, казалось, утратили привычный блеск и цвет. Если и можно было как-то увидеть пагубность моих действий в разрушенных строениях Короны, то разоренная клумба отразила саму их суть: я принесла горе не масштабом физических разрушений, нет. Я уничтожила все, что было дорого другим, дорогим мне людям...Эта боль была не внешняя. Она отравляла души моих близких. Только там пришло осознание всего непростительного, совершенного мною.
Я проронила много слез. Во снах мне виделась эта печальная картина, а в дверях дома стоял отец. Он смотрел с отчуждением в мою сторону.
«- За что ты их сгубила?»
«- Я хотела всем доказать, что стою большего...»
«- Они погибли. Как и ты. Как и я...»
В этот момент я подбегала к отцу, но он пропадал, словно растворялся в воздухе. А я оставалась одна. Рыдая и поглаживая увядшие бутоны...
Вот та самая дверь. За ней человек, которому я причинила столько боли. Он покинул гвардию ради меня. Дело всей своей жизни ради неблагодарной дочери! Зачем я вернулась? Причинять еще большую боль? Грета, почему ты так настаивала на этом? Ответь...Я знаю, что ты наблюдаешь за мной с облаков, на которых хотела давно оказаться...
Я пересилила желание убраться прочь от этой двери и цветов. Только не бежать. Не снова...
Стук-стук.
Сердце безудержно завыло от горя, наполняющего все мое нутро. По телу пробежала дрожь.
- Войдите! – послышался приглушенный голос. Родной до боли. Еще не догадывающийся об имени незваного гостя.
Я приоткрыла дверь. В образовавшуюся щелку я увидела знакомую с детства картину: за столом сидел мужчина, полирующий рапиру. Он не изменил своей давнишней воскресной привычке.
Неуверенно я шагнула во внутрь. Все такое родное. И стены, с пыльными картинами, и пол, немного затертый и потерявший свой блеск. Я могу ошибаться, но даже запах был тот самый: пыль вперемешку с резким запахом полирующего средства.
Я остановилась в небольшой прихожей и прикрыла дверь. Отец сидел в каких-то дести шагах от меня и пристально вглядывался в черты наглого посетителя, решившего нарушить его покой и умиротворение. Наши глаза встретились. Оружие со звоном шмякнулось на стол, но нас это ни капли не смутило. То, что произошло в мгновение встречи взглядов, заглушило реальность.
- Привет...отец.
- Кассандра... - он вскочил со стула и бросился мне навстречу. Я последовала его примеру.
- Я и забыла, что у тебя такое крепкое объятие. – глаза наполнились слезами радости.
- Какое оно должно быть у ответственного за молодежь? – он тепло улыбнулся. – Я рад тебя видеть дома, дочка.
- Мне так жаль...астры... - слова кое-как пробивались за шмыганьем.
- Я знаю. Они...я слежу за ними, не волнуйся.
- Спасибо...
***
К вечеру мы закончили нашу беседу. Отец понимал мое желание покинуть в скором времени Корону, он не настаивал на большем и был готов отпустить свою пташку в дальние земли. Спасибо ему за теплый прием...
На душе стало легче: с меня словно скинули тяжеленный мешок. Как сложно бывает иногда решиться постучать в дверь и сказать пару слов дорогому человеку.
Солнце заходило за горы, играя последними лучами в облаках. Мне вспомнилась необходимость придумки желания. Времени оставалось так мало, а в голове ни идеи. Что же попросить сделать Вэриана...
Только в голову пришло его имя – сердце невольно сжалось. Скомканный листок так и остался лежать в моей сумке.
«...Те изумруды ее глаз,
И стан воителя-Афины,
Улыбку царственной графини
Когда увидел в первый раз...»
Щеки зарделись от запомнившихся строк. Талантливый человек талантлив во всем? Да. Теперь скажу я точно. Инженер, алхимик, поэт, стрелок, художник...Художник. Он же продолжает рисовать, верно? Надеюсь, ему не составит это большого труда. А мне память о доме...о нем...
Мы осознаем цену того, что имеем, только потеряв это. Этим чем-то может оказаться и человек. Вроде, он был тебе никем. Только другом в далеком прошлом. Том прошлом, когда мы наслаждались жизнью в полной мере, не оглядываясь назад, шли вперед, к четкому светлому будущему. Когда тропа заросла терновником, а солнце скрылось за черными тучами?..
Знакомая дверь. Я постучала и мне тут же открыли.
- Как все прошло? – он предложил мне сесть и по-товарищески улыбнулся.
- Все хорошо. Посидели, поговорили. Отец был счастлив... - какая-то мысль мне не давала покоя, и, кажется, я смогла ее распознать. – Погоди, а откуда тебе известно о моем пункте посещения?
Парень зардел. Кажется, он понял, что сболтнул лишнего.
- Ну, скажем так, фанера не имеет хорошей звукоизоляции.
- Точно, я и позабыла, что мы разделены одной тонкой перегородкой.
Прозвучало, кажется, несколько двусмысленно. Я решила сменить неудачно подобранную тему разговора.
- Я придумала желание.
- А в окно глядит как раз последний солнечный луч. – собеседник взглянул в его сторону и улыбнулся. – И каково ваше желание, миледи?
- Ты мог бы нарисовать мой портрет, если, конечно, тебе не сл...
- Разумеется! Я как раз соскучился по карандашу, выводящему не строгие чертежные линии, а плавные контуры.
Вэриан вскочил с места и направился к шкафу. Вытащил лист и стакан карандашей. Он постарался сделать грациозное и быстрое движение по добычи стирательной резинки, но выронил ее из рук.
Кажется, вся вселенная может измениться, но одна лишь неуклюжесть Вэриана останется неизменно-вечной.
В его голубых глазах заплясали огоньки – признак мастера своего дела. Он постарался найти идеальный ракурс и сделал пару указаний, в какую сторону и с каким выражением мне смотреть. И карандаш поплыл по белому листу, оставляя свой серый узор.
Вскоре пришлось зажечь свечи, при этом мне не позволили покинуть свое место:
- Стой и не шевелись, иначе я потеряю идеальный ракурс! – в своем голосе он как-то умудрялся совместить строгость и наигранную обидчивость. Маг и чародей.
Когда в окне замелькала луна, автор, доделав оставшуюся пару штришков, последний раз взглянул на меня и сравнил с изображением на листе, театрально сместив брови к переносице.
- Что ж, как вы и просили. – Мне протянули лист.
- Весьма польщена. – Мы одновременно заулыбались наигранным правилам хорошего тона.
Сказать, что я была поражена, значило ничего не сказать. С листа на меня смотрела я, немного серьезная, но с загадочной полуулыбкой на лице. Работа была в графике – черно-белая – разве, что художник решил выделить зеленый цвет моих глаз и плаща. Яркий контраст.
- Ну как, нравится? – творец затаил дыхание в предвкушении вынесения мною приговора.
- Смеешься, что ли? Да это шедевр! Боже мой, мне кажется, что я нарисованная выгляжу куда красивее настоящей.
- Могу поспорить с вашим последним утверждением. – простая улыбка Вэриана. Только за нее одну можно влюбиться в этого парня...
Господи, что творит мое сознание...
- Чаю?
Да, надо отвлечься. И срочно!
- Было бы неплохо.
Мы вели беседу о чем-то житейском, намеренно стараясь не коснуться запретного уголка души каждого. Может быть, сухо, но зато без кровопролитий...Во всех смыслах.
- Слушай, Вэриан...А не мог бы ты мне рассказать, кто такая Афина? – риск выдать себя был минимален, если, конечно, автор не хватился пропажи (а зная Вэриана, можно быть в этом уверенным)
- Древнегреческая богиня мудрости и честной войны. Изображалась в шлеме и с копьем в руке, нередко с совой – ее символом и спутником.
Кажется, я начала краснеть. Черт! Только бы он не заметил...
- А, собственно, откуда такой интерес к мифологии, если, разумеется, это не военная тайна. – его лицо приобрело загадочную физиономию полководца, руководящего войсками перед сражением.
- Да так, встретилось мне недавно...Вот я и заинтересовалась.
Парень начал обдумывать сказанное. Что-то у него на уме зреет близкое к провалу всей моей миссии по скрыванию листочка.
Вскоре в дверь постучали и прервали умозаключения моего собеседника. И спасибо за это огромное.
В комнату вошла Рапунцель, с очень потрепанным видом. Что-то бывшая блондинка замыслила, это выражение лица я узнаю из тысячи.
- Очень хорошо, что вы оба здесь. Я составила план на завтрашний день. – что ж, не одно зло, так другое...переживем как-нибудь. – К 12 мы, собрав необходимые вещи, отправимся на пикник. Пробудем на нем часок, другой и вернемся в замок. Имена присутствующих, думаю, обсуждать не станем. – мы покорно кивнули. – Что ж, а по приезде начнем готовиться к вишенке на торте – вечернему мероприятию. Бал-маскарад. Приглашен весь город и округа...
Я побледнела.
- Погоди-погоди, мы же договаривались о танцах в кругу друзей и семьи? Какой «весь город»? – надеюсь, моя дрожь не была слышна в голосе.
- Этот бал был запланирован уже давно, с разницей в день...Поэтому я решила, что ничего страшного не будет в том, чтобы подвинуть дату в честь твоего приезда
- Ты же знаешь, как я отношусь ко всему подобному, Рапс...Если меня, как фрейлину, и научили танцевать, то это не означает, что я сплю и вижу, как надеть бальное платье и пуститься в пляс.
- Событие и вправду обещает быть грандиозным, Кассандра – уже подал голос молчащий до этого Вэриан. – На таком побывать – редкость. Причем в родных стенах и с близкими людьми...пусть и разбавленными другими.
- Да, и тем более бал-маскарад... - шатенка задумалась над выбором подходящих слов – сможешь развлечься во всю.
Толпа танцующих людей, при одном взгляде которых на меня, разгорится неведомый пожар гнева...Что ж...Серая мышь в кругу злобных крыс без возможности быть рассекреченной. И приятным дополнением дорогие люди. Я принимаю вызов.
- Тогда, думаю, можно попытаться насладиться вечером во всю. Прихватив маску, конечно.
- Чудно! Ты не пожалеешь, что согласилась, Кэсс. А я побежала улаживать последние несостыковки. Доброй ночи Вэриан, Кэсс.
- Доброй ночи, Рапунцель. – в унисон проговорили мы удаляющейся королеве. Поздновато для забот. Но кто говорил, что роль монарха проста?
Я широко зевнула.
- Полагаю, стоит расходиться. Завтра день будет не из простых
- Это уж точно. Добрых снов, Кассандра.
- И тебе добрых, Вэриан.
Я покинула комнату и зашла через точно такую же соседнюю дверь. Не зажигая свеч, скинула с себя походную амуницию и сумку, кинув их на стул, стоявший по соседству. И рухнула в кровать. Настоящую кровать! Никогда не думала, что буду скучать по подобным вещам: все же я привыкла к казарменному ходу жизни...Но спать на жесткой кровати куда лучше, чем в лесу возле костра, накрываясь дорожным плащом. Да здравствует нормальная жизнь!.. Да сгинет в подземелье мое решение продолжить путь...
Вскоре мысли перешли в состояние заторможенности, и я провалилась в сон, находясь в тепле и уюте, ни о чем не жалея.