psychic love

Ликс вновь ныряет в пьяный туман с мягкими хёнджиновыми губами на своих и горячим языком в своем рту. Глаза сами по себе закрываются от приятных ощущений, создаваемых Хваном. Детектив отвечает на поцелуй, забивая на все свои моральные устои, а Хёнджин ухмыляется в поцелуй и делает его жёстче, страстнее и больнее для Ликса. Мыслям больше не место в голове, а нижняя губа младшего уже страдает от несильных прикусываний со стороны блондина. Но Феликсу это нравится. Ли желает освободить свои руки, обвить ими шею Джина и прижать как можно ближе к себе, но с каждой попыткой высвободить их Хван сжимает запястья все сильнее и прикусывает губу младшего до крови, придавая поцелую металлический привкус. Перехватив обе руки Ликса одной своей, Хёнджин освобождает вторую, моментально запуская ее под футболку австралийца. Теплая ладонь мягко проскользила вдоль торса, заставляя того мычать в поцелуй. Хван водил по бокам Феликса, по подтянутому прессу, снова вызывая дрожь от бегающих по спине мурашек.

Плавно переходя с живота к позвонкам, постепенно спускался вниз на бедра. И не разрывая поцелуй, Хван подхватил Феликса за бедра, освободив наконец его кисти, потому что одной рукой младшего ему не удержать. Стройные ноги сразу обвивают талию крепкой хваткой, а руки заключают шею в кольцо. Хван знает где находится спальня рыжего. Он уже довольно долго находился в доме и успел немного изучить его. Особенно хорошо он знал где кровать, потому что успел подготовиться ко всему, что будет происходить.

Он знал, что сегодня брама падет.

Хёнджин мягко опускает Феликса спиной на постель. Так несвойственно живодеру и садисту. Ли чувствует на себе приятную тяжесть тела старшего, его жадный взгляд и тяжелеющее дыхание. Он притягивает Хвана к себе, вовлекая в новый поцелуй, потому что Джин целуется так пьяняще и приятно, что вызывает одержимость. Блондин решает побыть немного снисходительным, пока что позволяя младшему делать что тому захочется. Тем временем, руки Ли уже тянутся к пуговицам шелковой рубашки Хвана. Наблюдая за этим, Хёнджин не может не улыбнуться. Ему нравится смотреть как его мальчик отдается ему. Как пустота и сопротивление в глазах, сменяется желанием и искрой. Одна за другой пуговица на рубашке старшего расстегиваются, обнажая подтянутую грудь. За ними следуют остальные, но в более быстром темпе, но Ли уже не расстегивает их, а безжалостно срывает, жаждая увидеть всего Хёнджина.

Пепельноволосый тоже не сидит без дела и покрывает белоснежную кожу на шее Ликса багровыми отметинами, местами прокусывая кожу до крови, а потом слизывает ее, наслаждаясь вкусом. Феликс уже тихо стонет от боли, не самые приятные ощущения, но ему нравится все это. Австралийцу нравится абсолютно все что делает старший. Ли чувствует как сходит с ума....

Рубашка старшего покидает игру, оставляя Феликса один на один с полуобнаженным Хёнджином. Ликс засматривается на в меру накачанное, стройное тело, любовно проводит кончиками пальцев от острых ключиц до кромки брюк. Хвана забавляет зачарованность юноши под ним, чем он и пользуется, срывая с того футболку. Феликс краснеет, но не стесняется себя. А Джин улыбается и нежно целует красные щёки, медленно спускается сначала на губы, потом на подбородок, на шею, поцелуями извиняясь за ранее причиненную боль. Хван знал, что боли, причиненной им Феликсу будет ещё много, знал на что обрекает его. Она будет сильной, нефизической и душераздирающей, и чувствовать ее будет не только младший. Феликс был единственным, чью боль Хёнджин не мог вынести. Рыжеволосый тает от нежности старшего, запуская руки в густую шевелюру. Руки Хвана позволяют себе слишком много и тянутся снять оставшуюся одежду с парня. Обнаженный Феликс словно произведение искусства. Бархат белой кожи контрастирует с черными простынями. Так вызывающе и так таинственно. Но Ликс начинает сомневаться в правильности их действий. Что если все происходящее — одна большая ошибка и еще не поздно все остановить? В голове даже промелькнула мысль о том, останется ли он в живых после всего. Парень закусывает губу, упирается руками в грудь Хвана и тихо произносит:

— Хёнджин, стой.

Хван отрывается от тела младшего и смотрит ему в глаза. В глазах Джина можно увидеть удивление и возмущение.

— Что-то не так? — спросил он, стараясь не показывать своего недовольства.

— Это как-то неправильно.....

Хёнджин ухмыляется, видя страх рыжего. На дне плещется неуверенность и страх, но Хван не позволит Ли поддаться. Младший боится этих перемен. Вся его жизнь была пропитана правосудием и праведностью, а сейчас он делает шаг в пропасть и не знает кому делает хуже и что будет дальше? Он сейчас пускает прахом все ради Хёнджина, но что получит взамен? Стоит ли он всего, что копилось кровью и потом столько лет? Снова этот бесконечный поток мыслей расшатывает сознание. Он так запутался.

Феликс чувствует как начинает поддаваться панике и старший это видит.

— Посмотри на меня. — басит Хёнджин. Взгляд такой взволнованный и мятежный, леденящий неуверенностью и боязнью, что искореняет ехидство в глазах блондина. Он нежно улыбается и прикрывает глаза, припадая лбом ко лбу парня, поглаживает щеку. — Не волнуйся, малыш, все будет хорошо. Правила нужны чтобы их нарушать и мы уже нарушили их. Оба. Пути назад нет. Отпусти. И Феликс отпускает. Слова Хёнджина кажутся ему слишком близкими к правде. Плевать правильно ли это, неправильно.

Надоело метаться, всё-равно они оба уже преступники. Хван — серийный убийца, а Ликс — покрывающий его пособник. Если это вскроется, Ли арестуют, поэтому остается два пути: насладиться ночью со столь сладким и горячим Хёнджином, может даже потом сбежать с ним куда-нибудь подальше, либо же уйти и поставить все на старые рельсы — блюсти закон и быть дератизатором преступного мира. Но кажется рядом с Хваном это все потеряло всякий смысл.

Хван обрывает все сомнения чувственным поцелуем, осточертело видеть эти терзания. Пора брать ситуацию и разум Феликса под свой контроль. Не разрывая контакта горячих языков, он снимает свой ремень и туго привязывает юношеские кисти к спинке кровати. Рыжий недовольно мычит, когда чувствует как Джин встает и разрывает сладкий поцелуй и с легким удивлением смотрит, как тот идет к тумбочке, стоящей около кровати, где лежит тюбик со смазкой. Откуда он узнал что она там есть? Игривая ухмылка озаряет лицо старшего и он внимательно смотрит на Ли.

— Малыш любит пошалить вечерами после работы.

Феликс, будто виновато, поджимает губы и следит за действиями блондина. Отрицать бессмысленно, но и раскрывать, что стыдливо дрочил на Хёнджина ночами, тоже не хочется. Ликс ёрзает напряженными бедрами, пытаясь подползти поближе к Джину. Внизу живота тяжелеет и он изнывает в желании и неудовлетворенности, хочет чтобы парень прикоснулся к нему наконец, но осознает, что двигаться почти не может из-за, сковывающего движения, ремня, что так больно сдавливает их. Останутся следы, но сейчас это никого не волнует, в частности и самого Феликса.

Хёнджин и сам уже еле сдерживается, ведь представлял себе этот момент много раз. И вот наконец, распаленный и желанный мальчишка хнычет и вызывающе раздвигает колени перед ним. Дорогие, черные джинсы Хвана, летят на пол рядом с кроватью. Старший пристраивается между ног рыжего и выдавливает себе на пальцы немного прозрачной смазки. Феликс уже стонет лишь от этой картины, нетерпеливо ожидая, когда эти пальцы окажутся в нем. А Хёнджин не торопиться потакать младшему.
Он медленно размазывает смазку меж пальцев, наслаждаясь разочарованным поскуливанием Ли. Младший знает, что не имеет власти сейчас, поэтому молча ждет. Джин наклоняется к лицу Ликса оставляя нежный поцелуй на виске, а после приближается к уху и шепчет нежно:

— Потерпи, сладкий. Хван ласково целует ушко и размазывает уже теплую смазку по входу. Феликс томно дышит, ёрзает и не выдержав хныкает:

— Хёнджин, пожалуйста.....

Ли не успевает договорить, так как тот довольно резко и болезненно вогнал пальцы. Хочется слезть с них, убежать от дурацкого дискомфорта и боли. Хван мало того, что ввел сразу два, так ещё и сразу же начал ими двигать, раздвигая тугие стеночки.
На глазах рыжеволосого скапливаются слезы, а губа крепко стиснута меж зубов. Слишком больно, но одновременно и хорошо. Да, именно хорошо от боли, которую доставляет старший.
Плевать, что потом будут синяки, кровоподтёки, а возможно даже шрамы. Плевать что сейчас безумно больно, ведь потом будет нереально кайфово. И даже эта боль, она не осознаётся рыжим в полной степени. Ему не важно, что сейчас блондин терзает его шею, ключицы и плечи как тому угодно, не оставляя живых мест.

Главное, что все происходящее — воля Хёнджина.

Несмотря на все представления Ли о долгой боли, она быстро закончилась, сменяясь тем самым, что нельзя описать словами. Это приятное чувство заполненности, заставляющее тело дрожать от удовольствия и пронзающих разрядов тока.

Он тихо стонет и прогибает спину. Голова забита глупыми пошлыми мыслями, которые впервые хочется не отогнать, а осуществить. Хван чувствует Ли, как и его страсть и желания. Пальцы покидают тело в сопровождении стона разочарования. Тело уже горит, не в силах терпеть пустоты, поэтому Феликс чуть ли не умоляет блондина своим тихим скулежом и жалостливым взглядом. А Хёнджин этого и ждёт. Он хочет чтобы его просили, даже умоляли избавить от мучений, заставив испытывать незабываемое наслаждение.

— Джинни~ — томно выдыхает Ли, — давай уже.....мхм....

Это «Джинни» из уст рыжеволосого не сравнимо ни с чем другим. Это новая музыка для Хван Хёнджина, которая должна заканчиваться не просто нежным произношением его имени, а выкриками и мольбами ускорится, стать более жёстким и грубым, чтобы летали звёздочки перед глазами и скакал пульс. Слушая просьбу младшего, пепельноволосый приподнимает его за бедра, устраиваясь ближе к распаленной промежности.
Феликс откидывает голову назад, сжимая связанные руки в кулаках. Он уже готов, но старший не упускает возможности поиздеваться, водит членом по кольцу мышц, но не входит. Внизу живота уже давно неприятно тянет и Ликс начинает опять ёрзать, в надежде, что это хоть как-то поможет.

— Джин...— разочарованно стонет Феликс. Хёнджину нравится чувствовать власть над младшим, видеть как тот извивается под ним как последняя шлюха, моля взять его как можно скорее.
Вдоволь наигравшись Хван входит в Ликса на всю длину, резко и жёстко. Рыжий издает протяжный гортанный стон, выгибаясь в спине и пытаясь вытащить натертые кисти из осточертевшего ремня. Старший замечает синяки на коже и дрожащие затекшие мышцы и отвязывает запястья, отбрасывая ремень на пол.

Австралиец чувствует свободу и не упуская момента обвивает одной рукой шею, а второй зарывается в светлые волосы любовника.

Парень подаётся бедрами вперёд намекая, что можно двигаться дальше. Хёнджину два раза намекать не нужно и он начинает двигаться, с каждым толчком ускоряясь все быстрее и глубже. Он безжалостно вдалбливал рыжего в кровать, которая отзывалась тихими скрипами. Феликс стонет громко и пошло, сильно сжимая в руках волосы на затылке Хвана, особенно когда тот попадает по комочку нервов. Хван тоже не сдерживается и низко стонет прямо в покрасневшее ухо юноши, иногда прерываясь чтоб закусить чужую губу или оставить засос на нежной шее. Голова шла кругом, а происходящее отбивалось в памяти яркими вспышками.
Огни за окном, глаза Хёнджина, боль от укусов и пики оргазма, стертые колени и локти, капли пота, непонятно откуда взявшаяся кровь и исцарапанная спина. Эта пошлая идиллия продолжалась непонятно сколько времени, но Феликс давно потерял счет времени, иногда отрубаясь.

С очередным глубоким толчком, Феликс чувствует как его накрывает оргазм и он пачкает свой живот семенем, а за ним и Хёнджин изливается внутрь, толкнувшись до упора. Ли чувствует теплую жидкость внутри себя и сладко прикрывает глаза от удовольствия. Он никогда не забудет этот вечер, ведь эта ночь принадлежала только им двоим. Таким разным, но таким подходящим друг другу, на черных простынях и с поцелуями вкуса дорогого виски. Обессиленный Хёнджин валится рядом с Ли, нежно обнимая за талию и прижимаясь как можно сильней к пылающему телу. Феликс лежит неподвижно, он просто не может пошевелиться, ему нравится просто лежать рядом с Хваном и чувствовать руку на своей талии.

— Давай сбежим куда-нибудь? — прерывает Феликс долгую тишину, в которой было слышно лишь тяжелое дыхание и биение юношеских сердец.

— Обязательно, куда только пожелаешь, — с закрытыми глазами произносит блондин, — но сначала мне нужно будет кое-что закончить завтра и все.....потом я весь в твоём распоряжении. — Хван целует Ликса во взмокший лоб. — О чем ты? — взволнованно спросил Ли. — Не переживай, просто нужно сделать последнее в моей жизни убийство, — но увидев все еще непонимающий взгляд добавил, — нужно избавиться от ублюдка, который посмел слить меня копам... — Хёнджин, не надо, — младший сел на кровати и укоризненно посмотрел на Хвана — Со мной ничего не случиться... — Это ловушка, неужели ты не понимаешь? Я сам не раз заключал сделки с преступниками! Это слишком беспечно! Как вообще такой как ты, мог думать о таком?! — Феликс сам не заметил как повысил тон. Идея была глупой и необоснованно рискованной, Хёнджин не понимал, на что идет. Молодому якудзе было важно сохранять авторитет и держать подданных в страхе, но Ли знал, что тот лезет в лисью нору и закончится все может не так как он планировал. В попытке снова вразумить старшего парень сказал уже тише: — Не ходи, прошу тебя, — на что Хёнджин нежно улыбнулся и потянул рыжего за руку к себе на грудь, — останься со мной... — Хорошо, останусь... — сдался он, поглаживая австралийца по его влажным волосам. Через недолгое время Феликс задремал, услышав желаемый отказ от глупой затеи, а вот у Хёнджина сон совсем отбило. Он накрыл их покрывалом чуть выше пояса и ласково гладил бархатную спину любовника кончиками пальцев. Ты слишком вымотался и проспишь как минимум до обеда.....за это время я успею сделать все что нужно. Ты даже не заметишь, что я уходил...
***