Глава 3. Когда просыпаешься
Я допустил ошибку. И не знаю, сможет ли она когда-нибудь меня простить. Даже когда было по-настоящему тяжело, я обещал ей быть рядом — и всё равно ушёл. Именно тогда, когда был ей нужен больше всего.
Каждое моё слово, каждая песня — всё это было только для неё. Но мне кажется, она выбросила всё, что нас связывало. Раньше её комната была обвешана нашими фотографиями, заставлена игрушками, которые я ей дарил. Она уделяла внимание каждой из них — так трепетно, так по-особенному. Мне это нравилось.
Когда Менни была младше, мы часто гуляли вместе. Мы готовили, смеялись, пробовали что-то новое — и, что удивительно, ни разу ничего не сожгли. Наверное, потому что она всегда была очень ответственной — делала всё по инструкции, с той самой серьезностью, которая мне казалась такой милой. До того момента были только мы. Менни и я.
Если бы я только мог вернуть время назад… Обнять её, удержать рядом, сказать, как она мне дорога. Я вёл себя как идиот — и полностью понимаю её отношение ко мне.
Она может пытаться спрятать свои чувства, может избегать меня, но я помню, как сильно билось её сердце, когда я впервые поцеловал её. Помню, как её губы будто умоляли не останавливаться. И я знаю: её тело всё ещё помнит меня. Всё ещё хочет меня.
Я знаю, что потерял её доверие. И, возможно, это навсегда. Но, чёрт, как бы я ни старался отпустить — не могу. Её образ преследует меня повсюду. Я слышу её смех даже в тишине, помню, как она прижималась ко мне, как её пальцы скользили по моей коже, будто изучая каждую линию, каждую неровность. И эта нежность — она сводила меня с ума.
Она всегда была моим домом. Единственным местом, где я чувствовал себя в безопасности. Даже когда мир рушился, её голос успокаивал меня. Но когда пришло её время нуждаться в ком-то, я просто исчез. И это самая большая ошибка.
Иногда мне кажется, что она ненавидит меня. Её взгляд, такой холодный, режет сильнее любых слов. Но я вижу и другое — как дрожат её пальцы, когда я слишком близко, как быстро она отводит глаза, чтобы не выдать себя. Она борется с собой. С чувствами, которые никуда не делись.
Она держится отстранённо, будто я для неё теперь просто пустое место. Но я чувствую её — всегда. В каждом взгляде, в каждом движении. Она пытается быть холодной, но я слишком хорошо её знаю. Знаю, как дрожат её пальцы, когда я рядом, как её дыхание становится чуть тише, когда наши плечи случайно соприкасаются.
Я помню вкус её губ. Помню, как она обнимала меня, будто боялась отпустить. И мне до боли хочется снова почувствовать это. Хочется, чтобы она снова смотрела на меня так, как раньше — с теплом, с доверием… с любовью.
Но я не знаю, как это вернуть. Она закрылась от меня, и каждый мой шаг в её сторону только сильнее её отталкивает. И я не могу её винить. Я ушёл, когда был ей нужен. Оставил её одну, когда ей было больно.
Сейчас я хочу только одного — увидеть её. Обнять. И мне плевать, что ночь.
Наши квартиры всегда были рядом, и, как раньше, я вышел на балкон и перелез на её. Это было безумие, но я уже не мог иначе. Сердце стучало так громко, что, казалось, этот звук заполнил всю тишину ночи.
Я открыл дверь её комнаты — аккуратно, стараясь не издать ни звука. Менни спала, отвернувшись ко мне. Её тихое, ровное дыхание было, наверное, самым успокаивающим звуком, который я когда-либо слышал. Она казалась такой хрупкой, такой далёкой… и такой родной.
На столе я заметил её дневник. Даже не думал, что она до сих пор что-то пишет в него. Я взял его в руки — и увидел, что последняя запись была сделана три года назад.
Строки ожили передо мной. Там было всё: её мысли, её страхи, её мечты… и я.
Когда я пролистывал страницы, из дневника выпал лист. Я поднял его — и сердце сжалось. Это была наша песня. Точнее, её начало. Мы писали её вместе — и так и не закончили.
Я положил дневник на место и медленно подошёл к её кровати. Осторожно лёг рядом, обняв её так бережно, будто она могла раствориться в моих руках.
Она вдруг повернулась ко мне во сне, положив голову на мою грудь, и в этот момент моё сердце сбилось с ритма. Я закрыл глаза, вдыхая запах её волос — этот аромат лаванды и ванили, который всегда сводил меня с ума. На секунду показалось, что всё стало как раньше.
Три года назад мы вот так же лежали рядом. Тихо. Спокойно. Её руки обнимали меня тогда — и сейчас.
Я знал, что совершаю ошибку, но не мог отстраниться. Уткнувшись лицом в её мягкие волосы, я чувствовал, как с каждой секундой всё больше проваливаюсь в это ощущение. Казалось, ничего не изменилось, будто тех лет разлуки и боли никогда не было.
Но она была.
И я не уверен, что она когда-нибудь простит меня за то, что я её оставил.
Я провёл ладонью по её плечу, чувствуя, как её кожа откликается на мои прикосновения. Сон отступил — рядом с ней я не мог думать ни о чём другом. Только о том, что хочу быть рядом. Хочу чувствовать её.
Она перевернулась на спину, продолжая спать. Я осторожно убрал прядь волос с её лица, завёл её за ухо и замер, глядя на неё. Такая родная. Моя.
Мягкая линия её шеи притягивала меня, и я не удержался. Прикоснулся губами к её коже — осторожно, почти невесомо. Потом снова. И снова. Оставляя дорожку поцелуев, от которых меня самого бросало в дрожь.
Менни тихо вздохнула во сне — едва слышно, но этого было достаточно, чтобы окончательно сорвало крышу.
Я больше не мог сдерживаться. Жадно прижался к её губам, забыв обо всём — о страхах, о сомнениях, о последствиях. Только она. Только этот момент.
Её тихий стон только сильнее подстегнул меня. Я чувствовал, как она пытается оттолкнуть меня, но её движения были такими нерешительными, будто она боролась не со мной — с собой.
— Прекрати… — прошептала она, но голос её дрогнул, а пальцы, вместо того чтобы оттолкнуть, сжались на моей футболке.
— Нет, — прошептал я ей в губы, снова целуя её — глубоко, жадно, будто пытался наверстать все те годы, что мы были врозь. — Я не могу остановиться. Не сейчас.
Я опустился к её шее, оставляя горячие поцелуи на нежной коже. Она снова тихо застонала, выгибаясь ко мне навстречу, и эта реакция сводила меня с ума.
— Ты ненавидишь меня? — спросил я, прижимаясь губами к её ключице.
— Да… — выдохнула она, но её голос звучал слишком слабо, а когда я поднял голову и посмотрел на неё, в её глазах не было ненависти. Только боль. И желание.
— Докажи, — прошептал я, снова накрывая её губы своими.
Её сопротивление таяло с каждой секундой. Её руки скользнули по моим плечам, пальцы зарылись в волосы на затылке, и в этот момент я понял — она сдаётся.
Но я не хотел, чтобы это было просто порывом.
Я остановился, отстраняясь, хотя это было, наверное, самым сложным, что мне приходилось делать.
— Скажи мне, чтобы я ушёл, — тихо произнёс я, глядя в её распахнутые глаза. — Скажи — и я исчезну.
Она молчала. Её дыхание было сбивчивым, а взгляд — таким растерянным.
— Менни… — я провёл ладонью по её щеке, — я знаю, что причинил тебе боль. И если ты скажешь, что хочешь, чтобы я ушёл, я сделаю это.
Но она так и не сказала этих слов. Вместо этого её пальцы потянулись ко мне, и я снова почувствовал вкус её губ.
Её поцелуй был неуверенным — словно она сама боялась того, что делает. Но когда я ответил, она перестала сопротивляться. Её руки скользнули по моей шее, пальцы зарылись в волосы, и это прикосновение свело меня с ума.
— Ты сводишь меня с ума, Менни… — прошептал я между поцелуями, не в силах оторваться от неё. — Я так скучал…
Она не ответила. Но её тело говорило за неё. Она выгибалась навстречу, цеплялась за меня, её дыхание становилось всё чаще.
Я чувствовал, как её сопротивление тает с каждой секундой. Она хотела этого так же, как и я.
— Скажи, чтобы я остановился, — прошептал я ей на ухо. — Только скажи…
Она снова промолчала. Вместо этого её пальцы крепче сжались на моей спине, и её губы снова нашли мои.
— Ты моя, Менни… — выдохнул я. — Всегда была.
Её взгляд был затуманен, дыхание сбивчивым. Она не отрицала. И её губы вновь потянулись ко мне.
Я отстранился, чувствуя, как страх и сомнение охватывают меня. Всё, что я хотел, — это чтобы она была в безопасности, чтобы она сама хотела этого, а не потому, что я заставил её. Но когда я поднял глаза, чтобы посмотреть на неё, всё внутри меня перевернулось.
Менни лежала, её глаза были закрыты, но её дыхание оставалось быстрым, прерывистым. Она будто была в каком-то полусне, в том состоянии, когда мысли и желания переплетаются.
Менни отстранилась, её глаза были полны замешательства. Она встала, как будто пыталась прийти в себя.
— Это… это просто сон, — прошептала она, её голос был слабым, почти неразборчивым.
Я осторожно коснулся её руки, заставляя её встретиться с моим взглядом.
— Нет, Менни, — сказал я мягко, но твёрдо. — Это реальность.