Зверь внутри

В больнице резкие запахи, яркое холодное освещение в коридоре. Пустые скамейки вдоль стен. Ремонт хороший, новенькие белые двери в палаты. У поста щебетали медсёстры в разноцветных форменных халатах. Ходили врачи. Ранним утром появлялись больные.

Столько людей вокруг, а у меня безграничное одиночество.

Женю я не сразу узнала. Скорее по запаху, чем внешне. Потому что не видела из-за бесконечной пелены слёз. Он стоял напротив меня, взъерошенный и бледный. Рубаха, что в клубе была в отличном состоянии, помята, пиджака не было, куртка осенняя накинута. На лице сочувствие и беспокойство.

Он подтягивал рукой мою многострадальную блузку, прикрывая нижнее бельё. Пытался укрыть от этого кошмара. Ничего не говорил, только дышал отрывисто.

Что говорить?

Маму увезли прямо из этого отделения, у неё случилась истерика. У ребёнка кома, я – опекун.

Если бы мне одной пришлось разбираться с компанией оборотней, было бы не так тяжело. Но, похоже, Листопад мою девочку убил. И деда.

А без ребёнка я, пожалуй, не хочу жить.

Ноги подкосились, Женя подхватил меня и пришпилил к стене, навалился.

— Сейчас знакомый посмотрит. Из комы можно выйти, — шептал он спешно мне в ухо. — Держись, Поля жива.

Он своим лицом приник к моей щеке. Поддерживал. Но мне почему-то не полегчало. Я не могла думать о том, что Поля выйдет из комы. Она не выйдет. Ребёнок умер. Вегетативное состояние, но совсем скоро...

— Нам надо уехать, — шептал Женя. — Слышишь, тебе надо отдохнуть.

— Я от неё никуда не уйду, — еле слышно ответила я, разрешая себя обнимать и даже целовать.

Нашёл время! И хотя мы когда-то были любовниками, к нему я ничего не чувствовала, скорее моя вторая сущность была очень недовольна, что меня трогает чужой мужчина.

Ему нравилось моё положение, моё состояние. Там, где он полный царь и бог.

Женщина может быть независимой, гордой и одинокой. И если встретит мужчину, то он будет относиться к ней, как к гордой и независимой, желая скрасить одиночество. Если девушка ведёт себя, как шлюха, вешается на всех, ни в чем себе не отказывает, то и мужчины её воспринимают, как легкодоступную, не предлагая ничего серьёзного. Та, которая говорит мужчине, как хочет детей и хороший дом, подвигает мужчин к мысли, что перед ним мать и хорошая хозяйка, и он делает выбор нужно ли ему это.

А ещё мой вариант. Женщина ослабленная, нуждающаяся в помощи, срывает с лиц мужчин маски. И они показывают себя во всей красе. Ведь со мной можно делать всё что угодно. Безвыходная ситуация. И будь я одна, то я бы справилась. Не ради себя, я принимала помощь.

Женя нашёл лучших врачей, он обеспечил охрану платной палаты. Внутри палаты устанавливали камеру, чтобы я могла двадцать четыре часа в сутки наблюдать за Полечкой.

Ещё обещал, что все хлопоты по похоронам... Дед умер.

Это всё, я над пропастью. Отчаянно хватаюсь руками и только Женя передо мной.

— Мы пока не можем пожениться, — нашёптывал он.

Не можем. Он и не собирался на мне жениться, после того, как папа мой обанкротился. Поэтому я даже не думала ему звонить, мама успела сообщить. Да и не любила его. Родители настаивали с ним общаться, теперь у меня никого нет. Кроме...

Тэхен! Ведь Аглай пришёл. Антипа Вересень появился, значит и ты где-то рядом!

Тэхену доверяю, с Тэхеном я готова уйти в лес в ту избушку и жить с ним. Мне этот мир людей жестокий и несправедливый казался хуже, чем животный мир, где съедят потому что сильнее. Здесь всё то же самое, только по закону.

— Нашу фирму поглотили. Вынудили подписать договор о слиянии. Завтра будет банкет. Ты пойдёшь со мной.

Нет, он не просил. Он приказывал, потому что считал, что владеет мной. Теперь я должна стать его содержанкой. Пока открыто этого не говорил. Но намекал.

— Я пришлю тебе платье, — Женя проехался губами по моей щеке, языком слизал слёзы. — Я так хочу тебя. Ты самая лучшая из всех моих женщин.

Какая мерзость! Меня всю корёжило, я содрогалась. Прикрыла отвращение слезами и всхлипываниями.

К нам подошла медсестра в розовом халате и такого же цвета брюках.

— Успокоительное, — предложила она таблетку.

Я отрицательно покачала головой.

— Справлюсь, — вытерла слёзы и попыталась взять себя в руки.

По крайней мере, если Полина умрёт, я смогу просто послать Женю на хуй, вдарить ему в глаз и пойти искать Аглая. За то, что он сотворил, я перегрызу ему глотку. Кое-что я поняла в тот момент, когда дралась с ним. Он боится мне навредить. Оборотень самец самку побоится ударить... Сильно ударить. А вот мне смысла нет сдерживаться.

Только перестанет дышать ребёнок, я буду искать Аглая, чтобы отомстить. Убью мразь!

Закинув голову, смотрела на восторженного мужчину.

— Ты молодец, — похвалил меня постылый Женя. — Сейчас поедем, я отвезу тебя домой. Завтра встретимся вечером.

— Да, — согласилась я.

Он был счастлив. Ему всё удалось. Жениться не надо, любовница горячая в постель. С внешностью у меня всё в порядке, блеснёт перед элитой их поглощённой фирмы красивой любовницей. Бывшей любовницей, я с ним не лягу, как бы не старался.

Поеду смотреть в улыбчивое лицо его папаши, его мамаши. Они, конечно, поздороваются, но сразу укажут мне моё место, у их ног. Никогда бедную девушку не примут в эту семью.

А мне и не надо!

Съезжу обязательно, чтобы демонстративно уйти с их корпоратива и вылью шампанское в морду Жени. Прилюдно. За это время, продам что-нибудь и переведу Полину в другую больницу за свои деньги.

Как в бреду дошла до машины. В руках дрожащих планшет, на нём хорошо было видно палату, где лежала, подключенная к приборам, маленькая девочка.

Снег наконец-то перестал падать. Стояло красивое зимнее утро с ярким солнцем, что серебрило сугробы рыхлого снега. Холод.

Женя всю дорогу молчал, а я думала, как бы стать независимой от его гадкой опеки.

Двор, в котором произошла трагедия, казался мне зловещим. Слёзы накатывали. Всего сутки, а моя квартира опустела, даже возвращаться не хотела, но нужно.

Женя пошёл провожать меня. В квартиру я его приглашать не собиралась, поэтому замерла, крутя ключи от машины.

— Как ты так влипла? — спросил он. — Кому задолжала, кому не дала, что ребёнка чуть не убили?

Надеялся, что я опять зареву и кинусь ему на шею.

— Пока, — хотела уйти, но Женька костлявыми пальцами ухватил меня за подбородок и повернул лицо к себе.

Смотрел, стиснув зубы.

— Не надо плевать мне в лицо, Т/и, — прошипел он. — Одно движение и твоя сестра будет отключена от аппарата.

Я резко ударила его по руке, округлив глаза, уставилась на него.

— Прости, — выдохнул он. — Просто... Ты такая дикая стала.

— Я такой и была! — рявкнула я и скрылась за дверью своей квартиры.

Суки! Твари! Окружили, прижали! Только не меня!

Я сняла верхнюю одежду и побежала в комнату к матери.

Я знала, что не всё она отдала за долги отца. Ещё квартира есть и моя машина не продана.

В комнате мамы, чёрт ногу сломит. И я решила «красоту» не хранить, ковырялась в вещах. В старых трусах обнаружила золотистую шкатулку. В ней не было украшений, зато были деньги. Достаточно. Если прибавить мои, что хранились на счету...

Раздеваясь, я шла в душ. Звонила своей единственной нормальной знакомой. Цветане. Она медик.

— Ого! Т/и, ты что ли? — удивилась Цветана.

— Привет, — устало отозвалась я. — Мне нужна помощь. Пожалуйста!

— Что случилось? — с участием спросила она.

— У меня сестра в коме, искусственной. Положили во взрослую больницу, хочу перевезти её в отдельную палату и желательно с охраной, деньги есть. Помоги!

— Так... По порядку! Больных в таком положение сложно перекидывать с места на место, но возможно. Риски есть, ухудшение состояния.

Кажется, меня предупредили, что Полю вообще могут добить. Какие ещё риски? Я до последнего бороться буду.

— Есть компании, которые занимаются перевозкой реанимационных больных...

— Это то, что мне нужно! Главное, чтобы я оплачивала и контролировала.

****

Звонил телефон. Я с трудом продрала глаза. Сутки без сна, тяжёлая перевозка ребёнка, обустройство в новой больнице. Наняла частных охранников, Цветана помогла договориться с главврачом. Одним словом, я сделала всё, чтобы обезопасить сестру и себя. Ещё про маму спрашивала, она в себя не приходила, так и отключилась в психиатрии. Дед... Вообще не до него. Нужно будет узнать, сколько Женечка потратился, просто вернуть ему деньги. Срочно продавать квартиру. Я на мели.

— Да, — сонно ответила я, протирая лицо ладонью. На электронных часах, что висели на стене, было три часа дня.

— Привет, Ким, — хрипло поздоровался Аглай. — Как твоя сестра? Я приношу извинения. Не я был за рулём, но несу ответственность. Готов помочь деньгами.

— В общем так, Листопад, если она умирает, я убью тебя.

Он рассмеялся.

— Так помощь нужна?

— Не от тебя, кобель вшивый.

— Я кину тебе денег, сука строптивая, считай за моральный ущерб. Когда самца твоего грохну, по-другому заскулишь.

Отключился.

Мудак!

Пришло сообщение из онлайн-банка. Я глянула. Аглай расщедрился, аж, жарко стало. Перевёл мне огромную сумму, ещё и сообщение прибавил: «Не для тебя, сука, для маленькой».

Заботливый какой. Но может... Я, пожалуй, воспользуюсь, если приспичит. Денег с гулькин нос, а квартиру пока продам, время пройдёт. Вдруг Полине потребуется.

Ещё пришло сообщение от медсестры, которой я заплатила, она мне каждый час писала о состоянии Полины. Всё так же, без изменений.

Только глаза закрыла, опять звонок.

Женечка нарисовался.

— Да, — рыкнула в трубку.

— Т/и, я оскорбил тебя вчера. Резко сказал?

— Да. Мне счёт на оплату похорон и когда они будут, — строго ответила ему... Уроду, который смел угрожать ребёнком.

— Конечно. А ещё твой адрес просит некий Анатолий. Он, конечно, может и сам найти, но видишь в чём дело... Мама твоя невменяемая, осталось только на девочку давить. Я боюсь за вас.

Я горько рассмеялась.

— Т/и, давай под мою опеку.

— Да я лучше под Аглая лягу, тот хотя бы насильно не возьмёт.

— Кто такой Аглай? — обеспокоился Женя на другом конце связи.

— А это, Женя, страшный серый волк.

— Т/и. Зря огрызаешься. Давай поговорим сегодня вечером. Просто пообщаемся, если не придём к решению, расстанемся. И ты так рисковала, перевозя сестру.

— Давай встретимся. Про сестру чтобы я от тебя не слышала. Платье у меня есть, можешь не тратиться.

— Хорошо. Я заеду за тобой в шесть вечера.

— Заезжай.

Я буду с пистолетом.

Три часа на сборы. Зачем-то поеду на банкет чужой фирмы, которая поглотила чужую фирму, к людям, которых терпеть не могу. Странно, но собиралась, словно моя судьба там решится. Долго принимала душ, волосы уложила в высокую причёску. Накрасилась. В ушах детские серьги... С Полиной поменялась. С трудом не дала слезам взять верх. Истерику внутри сдавливала чуть ли не насильно.

Платье из гардероба выбрала бордовое, под него у меня была помада и нижнее бельё. Даже усмехнулась, я ведь это в своё время для Жени купила, ему очень нравился этот теплый цвет, и мне шёл.

Гирлянду на ёлке включила и ждала звонка от Женьки. Дедушкины старые пластинки. Музыка моего детства.

Мама с сестрой ещё живы, у мня не было причин отчаиваться. Нужно было переживать и делать для них всё.