ᴍᴏʀᴇ ᴛʜᴀɴ ᴀ ɢᴀᴍᴇ

Монако, начало июня. Прибрежный воздух так и наполнен живительной прохладой Средиземного моря, терпким запахом соли, вперемешку с запахом жжённых шин и огромным количеством денег в кошельке каждого сноба, пришедшего «просто» посмотреть на выдающиеся зрелище.

С берега уже, как полчаса доносился рёв мощных моторов — на трассе Формулы-1 началась квалификация. Гоночные болиды проносились сквозь город, как взведённые стрелы, бессовестно вспаривая тишину между роскошными яхтами, отелями и высокомерными пальмами, устремившимися куда-то ближе к солнцу. Всё в этой картине выглядело до боли идеально, но Тайла Беллоли безоговорочно знала: идеальное — всегда предельно хрупко.

Она стояла в конце пит-лейна, прямо напротив гаража. Чёрно-оранжевый комбинезон сидел на ней, как влитой, походя больше на броню, нежели внегласную форму для гоночных трасс. На аккуратных губах — ни грамма помады, на лице — ни одной эмоции, только карие глаза на автомате бегающие по строчкам телеметрии, пока планшет безоговорочно и так привычно находится в руках. Всё остальное абсолютно не важно. Всё остальное хаос — только отвлекает.

— Красиво, — прозвучал мужской голос где-то прямо за её спиной, но девушка даже не обернулась. Ей было достаточно одного лишь слова, чтобы понять: незнакомец. Явно не пилот Формулы, да и вообще не из этого мира, ведь лёгкий акцент было попросту не скрыть, так же, как излишнюю уверенность для первого слова.

— Что именно? — отрешенно спрашивает брюнетка, ни на секунду, не отрывая взгляда от экрана.

— Трасса. Скорость. Это всеобщее сумасшествие, ну...и ты, если честно.

И вот тут она медленно оборачивается. Кудрявые волосы, цвета тёмного шоколада с тёплым каштановым отливом на солнце, чуть взлетают на прибрежном ветерке, пока во взгляде карих глаз царит ледяное спокойствие, прямо как у гонщика, привычно смотрящего в зеркало заднего вида перед обгоном на скорости 300 км/ч.

Он был выше её на голову — с расслабленной походкой и выражением лица, будто он давно привык быть в центре всеобщего внимания, но никогда не искал его специально. На нём — чёрная рубашка, небрежно расстёгнутая поверх чёрной футболки, словно он собирался куда-то в клуб, а попал на Гран-при совершенно случайно. Белые спортивные шорты с красно-синими вставками подчёркивали лёгкость в образе, а свежие кроссовки сверкали так, будто он пришёл не с улицы, а прямиком с витрины «Gucci».

На запястье сверкал грубый спортивный браслет, рядом — часы, в дополнении нескольких тоненьких фенечек. Что-то зелёное с фестиваля, что-то — от друзей. Всё — без особого плана, но смотрелось, на удивление, цельно.

— Футболист? Теннисист, инфлюенсер или кого ещё сюда бесцельно приглашают? — её голос был безупречно ровным, почти ледяным. Она даже не посмотрела прямо — взгляд продолжал скользить по экрану планшета. Это был не интерес, а жест вежливой дистанции, чтобы сразу обозначить границу, но всё же, где-то в глубине — где-то внутри, в том месте, куда она сама редко заглядывала, — что-то слишком ощутимо дрогнуло. Такой типаж был ей известен до зубной боли: самоуверенные, глянцевые, уверенные в своей вечной привлекательности. Тайла видела их сотни, каждый раз с новой прической и той же фразой, но этот — не раздражал сразу, и именно это напрягло её сильнее всего.

— Левый защитник футбольного клуба «Барселона» — Алехандро Бальде, — сказал он мягко и протянул руку. — Я вроде как звезда, но пока только на замену.

Уголки его пухлых губ дёрнулись, будто он сам не до конца верил в серьёзность своего статуса. В голосе совсем не было пафоса — только лёгкое, самоироничное тепло.

Девушка задержала взгляд на его большой ладони. Секунду. Две, и всё же пожала — коротко, почти деловито. Как гонщик проверяет сцепление шин с трассой перед стартом. Точно, намеренно, с минимальным усилием.

— Тайла Беллоли. Пилот Формулы-1. Я вроде как звезда, но только в шлеме.

Футболист моментально усмехается, чуть склоняя голову — не в насмешке, а в уважении. Она — нет, но уголок её губ всё же неминуемо дрогнул, предательски быстро, и Алехандро это уловил. Только не выдал, ни жестом, ни словом.

— Ты впервые на гонке? — спросила мулатка, уже зная ответ. Ей просто хотелось услышать, как он это скажет сам.

— Ага. Тут...шумно, остро и моментами убийственно, — Алехандро ведёт плечами, будто звук мотора всё ещё гудит в его костях. — Но в хорошем смысле.

Он переводит свой взгляд на проносящийся мимо болид, и его лицо моментально меняется. Не в восхищении — в искреннем недоумении.

— Как вы вообще это выдерживаете?

— Мы не «выдерживаем», футболистик, — холодно бросила гонщица, вновь возвращаясь к планшету. — Мы этим живём. Мы — часть этого упорядоченного хаоса. Кто не сливается с шумом, тот не доезжает.

Бальде задержался на её лице куда дольше, чем полагалось бы и в этот момент наконец рассмотрел в ней не просто героиню с постера «McLaren», не медийную личность, а человека. Уставшего, собранного, точного, и почему-то — красивого не за счёт формы, а вопреки.

— Ты говоришь так, будто это настоящая война.

Она взглянула на него, чуть наклонив голову, и в карих глазах мелькнула искра — не вызов, не раздражение, а... лёгкое признание.

— Иногда так и есть, только вместо оружия — тактика. А вместо крови — моторное масло.

Болид над головой взревел особенно резко — как будто подтверждая её слова. Тайла резко отвела взгляд от молодого человека и вгляделась в экран. Линии телеметрии рвались на зелёном фоне.

— Мне пора. Телеметрия проседает в пятом повороте.

Алехандро почти на автопилоте сделал шаг назад, но совсем не двинулся с места. Лишь посмотрел на неё, как на противника, которого не хочется обыгрывать, а наоборот — только понять.

— Удачи тебе, или ты, как сильная и независимая, в неё не веришь?

Тайла повернулась к нему в последний раз за день, и он увидел, как неминуемо меняется выражение её симпатичного лица — будто прямо сейчас, между словами она делает выбор, стоит ли пускать его ближе хоть на шаг.

— Я верю в расчёт, футболистик, а удача — это когда он срабатывает.

С этими словами Тайла исчезает в тени соседнего гаража. Линия её спины — прямая, как струна, походка — уверенная, но внутри, где-то под слоем бронезащиты, впервые за долгое время бушует чувство не привычного напряжения, а... вибрации. Незаметной, но такой живой.

Алехандро же остается стоять именно там, где она его оставила. Немного растерянный и странно зацепленный. Прямо как мяч в финале Лиги чемпионов, который шикарно влетел в сетку... но, чёрт возьми, не по правилам.

***

Грохот стартового сигнала оглушил всё вокруг в одно лишь мгновение — будто кто-то взорвал небо прямо над петляющей трассой. Где-то впереди выстрелили красочные спорткары, рванув с места так, будто им действительно было всё равно, где прожжённый местами асфальт, а где воздух. Гонка началась.

На трибуне, ближе к пит-лейну, Алехандро сидел, сдвинувшись вперёд, локти на коленях, задумчивый взгляд — прямиком на чёрно-оранжевую машину под номером «14». Футболист будто бы и не моргал вовсе, лишь в груди упрямо царило полное ощущение того, что если он отвлечётся хоть на секунду, то что-то упустит. Не в гонке — в ней.

— Брат, ты же не технику сюда пришёл смотреть, — лениво бросил Ламин Ямаль, опускаясь на пластиковое сиденье рядом с Алехандро. Он сразу же отхлебнул из стаканчика с колой, щурясь от надоедливого солнца и щёлкая пальцами в такт шуму трибун. — Хоть на один болид, кроме её, смотрел?

Алехандро даже не повёл бровью. Он сидел с лёгким наклоном вперёд, локти на коленях, пальцы сцеплены в замок. Его тёмные глаза неотрывно следили за трассой — вернее, за одной машиной. Черно-оранжевая, номер «14». Его подбородок едва заметно дёрнулся вверх, будто он только сейчас вспомнил, что Ламин вообще существует.

— Ага, смотрел, — тихо отозвался он. Говорил небрежно, но в голосе уже не было той легкости, с которой они обычно обменивались подколками. — Только они все одинаково быстрые. А вот она — как будто из другого материала.

Ямаль скептически хмыкнул, приподнимая бровь. Он снял свои солнцезащитные очки, поправил ворот майки, бросив мимолётный взгляд в сторону одной из камер, что проезжала по рядам, выискивая кадры для прямой трансляции и его лицо на долю секунды приняло идеальный «спортивный» угол, хоть и тут же вернулось к живому интересу:

— Ну что ты хочешь, это же Тайла, — усмехнулся он, наклоняясь чуть ближе к другу, будто собираясь выдать какой-то страшный секрет. — Я с ней, кстати, знаком.

Теперь уже Бальде резко повернул голову. В его взгляде появилась концентрация, почти как на поле, когда перед ним мяч и вратарь.

— Серьёзно?

— Серьёзнее некуда, — подтвердил парень, лениво вращая пластиковый стакан в руках. — Мы пересекались на благотворительном мероприятии в прошлом году. Я тогда даже не знал, что она пилот. Думал, пиарщица или амбассадор чего-то. Красивый прицел, уверенная походка. Потом оказалось — хищница с реакцией кобры. Психанула на ведущего за то, что он назвал её «милейшей девушкой в паддоке». Пауза была такая, что даже у меня мурашки пошли.

Алехандро на мгновение прикрыл свои глаза, представляя эту комичную сцену. Он видел её: стоящую на сцене в каком-то дорогом костюме, со скрещёнными руками и тем самым взглядом, от которого любая бравая фраза рассыпалась в пыль.

Он почти автоматически усмехнулся, но не развеселился.

— Впечатляет, — медленно проговорил Бальде. — У неё взгляд... как будто она за три секунды просканировала всю твою подноготную и уже решила, что ты максимум — шум на фоне.

— А ты хочешь быть не фоном? — Ламин теперь смотрел не на трассу, а прямо на друга.

Вопрос прозвучал как интересный вызов, но прозвучал тихо — почти бережно.

Алехандро замер, пока его спина чуть выгнулась, как будто слова ударили прямиком в нерв. Он задержал дыхание, потом глубоко втянул воздух и признался:

— Хочу.

Пауза.

— Хочу просто понять, кто она. За этим всем холодом, бронёй, чёткими расчётами... за этим железом в глазах. Понимаешь, Лам?

Ямаль снова перевёл свой лучистый взгляд на трассу. В этот момент номер 14 заходил в поворот — пятый, тот самый, где, как говорила Тайла, раньше «проседала телеметрия», но сейчас болид шёл безупречно. Линия была идеальной, никакого смещения. Полное слияние с трассой и этот безудержный огонь.

— Понимаю, — тихо ответил Ламин. — Но ты должен знать: Тайла — не девушка, к которой подходишь с букетом и вином. Это как выйти один на один против Месси... в его лучший день. Без права на замену.

Алехандро прищурился, будто от резкого света. Потом повернул голову, посмотрел вдаль, туда, где трасса петляла между бетонными барьерами, и произнёс почти шепотом:

— А если я не хочу забить? А просто сыграть?

Теперь уже молодой парень всерьёз посмотрело на него. Молча. Без иронии, без кривых усмешек. Только взгляд, которым в футболе обычно обмениваются перед последним, решающим пенальти.

— Тогда удачи, брат, — медленно сказал он. — Потому что, по-моему, ты уже в непобедимой игре.

Алехандро не ответил. Просто снова уставился на трассу. Где-то в груди у него — глубоко и едко — пульсировало предчувствие. Это было не просто увлечением или временным интересом. Это было стартом его собственной гонки — без карты, без тормозов и гарантий.

И да, он уже никак не мог сойти с дистанции. Он только начал свой бесконечный круг.

***

Финишная черта уже маячила впереди — близко, так пугающе близко. Всё сводилось к последним секундам, к сотым, к жаркому дыханию, которое срывалось куда раньше, чем ты успевал вдохнуть. Тайла была на пределе — трасса летела мимо, как выжженная киноплёнка. Пятый сектор, вылет из связки поворотов, лёгкий правый — она знала эту траекторию вглухую, и тут внезапный щелчок прямо в наушниках. Не механический — ментальный.

— Тайла, подтверди: режим race 5. Повторяю, переход на race 5 — корректировка по топливу.

Её брови мгновенно дёрнулись. «Какой ещё Race 5?» Чёрт возьми, он был всего лишь пробным и ещё недоработанным. Его неоднократно тестировали на симуляторе, но в боевых условиях — никогда. Девушка знала, что он может внушительно срезать расход, но и отдача двигателя изменилась бы моментально. Это мог быть риск, слишком большой.

— Подтверждение, Тайла!

Смуглая рука всё же потянулась к заветному тумблеру, доли секунды — и она переключила. Всё. Рев мотора стал значительно ниже. Словно зверь, которого кто-то прижал за загривок. Машина пошла мягче на прямой, и в этот момент — как хищник из слепой зоны вырвался номер 12 — проклятый «Red Bull» справа. Слишком резко, слишком точно. Беллоли хоть и пыталась перекрыть траекторию, но было уже поздно. Слишком поздно, бок о бок и вот он уже на полкорпуса впереди, стреляет внутрь поворота и издевательски быстро уходит.

— Нет... — только и разочарованно прошептала она.

Последний вираж и вот — финишная черта, которая уже и не принесёт должного счастья. Секунда. Полсекунды. Пять сотых.

Пять. Чёртовых. Сотых.

Второе место, а внутри — как будто тормоза отказали не у машины, а у проклятого сердца. Тайла лишь молча вцепилась в руль, сжав зубы так сильно, что даже хрустнуло где-то в челюсти. Руки тряслись. Это не было ошибкой. Это было чужой чёртовой ошибкой, но груз вопреки всему лежал на ней.

***

В гараже царила мёртвая тишина. Такая, что казалось — даже моторы затаили дыхание. Только щелчки инструментов в дальнем углу, вперемешку со снующими туда-сюда журналистами и ровное гудение охлаждающих систем нарушали это напряжённое безмолвие.

Тайла стояла на месте, почти не шевелясь, прямо перед болидом. Чёрно-оранжевый шлем всё ещё был на голове, будто служил последним барьером между ней и отрезвляющей реальностью, но в груди. В груди то уже давно всё кипело — гнев, разочарование, досада... Всё хаотично перемешалось, как топливо в нестабильной смеси.

В полном отчаянии, резким рывком, она сорвала с себя шлем и с глухим всплеском метнула его на ближнюю скамью, где он глухо отскочил и перекатился, прямо как осколок неудачи.

— Кто дал команду на «race 5»? — голос девушки моментально вспорол воздух, как нож, пока команда просто замерла на месте. Один из инженеров неловко пошевелился, будто хотел спрятаться под пол.

— Это... это была ошибка, — неловко пробормотал он, смотря в пол. — Радио сработало по предустановке, система...

— Предустановке? — Беллоли почти что рассмеялась от абсурдности этих слов, но в этом смехе было столько злости, что воздух в боксе будто стал тяжелее. — Серьёзно? Значит, мой шанс на победу — это просто баг в софте? Как мило. Прямо по классике.

Тайла резко развернулась, шагнула в сторону и прошлась по гаражу, пятясь от самой себя. Потом остановилась и вцепилась пальцами в шоколадные волосы, будто хотела выдрать из головы всю эту чёртову ошибку, но вот к большому сожалению — не могла. Просто стояла, тяжело дыша, словно всё внутри хотело вырваться наружу.

И тут, словно по команде невидимого сценариста, в дверях появился Ламин Ямаль. В одной руке — пластиковый стакан с колой, во второй — вечное хладнокровие и та самая непрошибаемая наглость.

— Ну ты и орёшь, — заметил он в духе человека, которого сложно впечатлить даже ядерным взрывом.

Беллоли же резко обернулась, готовая метнуть запасной шлем, но при виде второго гостя — автоматически замерла. Алехандро стоял прямо позади друга, молча, с чуть сдвинутыми бровями и внимательным взглядом. Он не пытался её пожалеть. Не предлагал слов утешения. Он просто был — и этим выбивал её из равновесия больше, чем весь гараж вместе взятый.

— Пришли посмотреть, как я ломаю интерьер? — хрипло бросила она, смахивая каплю пота со лба тыльной стороной ладони.

— Пришли тебя забрать, — спокойно ответил Ламин. — У нас с Алехандро план. В него входят: сахарная вата, дурацкие автоматы и, возможно, бассейн с шариками. Народ говорит — помогает при моральных крушениях и кризисах.

— Я не крушусь и не в кризисе, — метко отрезала она. — Я... анализирую.

— Ага, а я тогда вратарь сборной Бразилии, — фыркнул парень, вальяжно отпивая из стакана. — Поехали. У них там даже симулятор пит-лейна есть. Можешь отыграться хотя бы виртуально.

Тайла посмотрела на него с явным выражением «ты серьёзно думаешь, что я поеду на детские карусельки после этого ада?». Но взгляд, непроизвольно, всё же скользнул дальше — на Алехандро. Тот стоял, засунув руки в карманы, чуть наклонив голову. В карих глазах — не жалость, не сочувствие. Интерес. Тот самый, от которого у неё по спине проходила непрошеная дрожь.

— Это звучит как самая идиотская идея за всю неделю, — пробормотала она, глядя мимо, на чёрно-оранжевый нос своего болида.

— Зато не худшая, — тихо вставил Алехандро. Первый раз за всё это время. Голос парня был низким, немного хриплым. В нём не было давления. Только... приглашение и отражение того же ощутимого интереса, что и с её стороны.

Девушка замолчала, а потом медленно выдохнула и провела рукой по шее.

— Ладно, — всё же сдалась она. — Поехали. Иначе я точно кого-нибудь прибью. Начну с ближайшей телеметрии.

Ламин тут же вскинул кулак вверх, почти что торжествующе.

— Считай, ты уже выиграла джекпот. Мы с Бальде умеем лечить разбитые амбиции дешевым сахаром и дружеским идиотизмом, лучше, чем кто-либо другой.

Алехандро позади чуть улыбнулся. Не широко, не вызывающе, но ей этого было достаточно. Тайла поймала его мягкий взгляд и... задержалась. На пару секунд дольше, чем позволяла её внутренняя броня и куда больше, чем холодная отрешённость когда-то разбитого сердца.

***

Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо над Монако в густые, золотисто-розовые тона. Парк аттракционов, расположившийся прямо на берегу моря, жил своей ленивой, шальной жизнью: где-то визжали толпы радостных детей, пахло сладким попкорном, а над головами плыли бесконечные огоньки гирлянд. Но и в этом свете всё казалось чуть медленнее, чуть мягче — будто мир взял долгожданную передышку.

Тайла шла чуть впереди парней — не в комбинезоне, как привыкла, а в свободной белой футболке с небрежно закатанными рукавами и чёрных шортах, из которых без стеснения выглядывали длинные загорелые ноги. Кудрявые волосы были собраны в высокий хвост, а на губах наконец-то появилась тень лёгкой помады цвета ржавой розы. Настоящая она. Не в паддоке. Не в маске. Просто женщина, которая знает, кто она за пределами гонок и камер — и при этом всё равно немного теряется в вечернем свете.

— Вы серьёзно привели меня сюда, чтобы соревноваться в меткости? — фыркнула она, когда они подошли к автомату с надписью «Basket Shot — пройди тест на точность». Девушка неминуемо усмехнулась идиотскому слогану.

— Не соревноваться, а вдохновиться. — Ламин тут же поднял руки вверх. — Тут, знаешь ли, тонкая разница.

— Угу. Сейчас ещё скажешь, что ты духовно совершенствуешься через броски по резиновым кольцам?

— Нет, — пожал он плечами, надевая свои любимые чёрные очки. — Но если выиграю, ты идёшь со мной на тарзанку.

— А если проиграешь?

— Тогда вы с Алехандро идёте куда хотите. Хоть в фотобудку, хоть на американские горки, ну или в закат. Потом уж сами и решите!

Беллоли собиралась отшутиться, но краем глаза поймала, как Алехандро взял баскетбольный мяч. Не спеша и совсем легко. Мягкое движение плеча и вжух — мяч вошёл прямо в кольцо. Сначала один. Потом второй, третий.

— Чёрт, — поражённо выдохнула она. — Ну ты и точный.

— Спасибо, — добродушно усмехнулся он, бросая последний. — В этом вся суть.

— Мм, вот бы все мужчины так попадали, когда надо, — невзначай бросила мулатка с самым невинным выражением лица.

Алехандро неосознанно дёрнулся, а потом прошла секунда — и он просто рассмеялся, глядя прямиком на неё. Его тепло-карие глаза сверкнули.

— Ну и опасные же вещи ты говоришь, Беллоли.

— Только если ты не уверен в своём прицеле, футболистик Бальде.

— А ты хочешь проверить?

Тайла лишь безмолвно взяла следующий мяч, повернула его в руках и отступила на шаг, не сводя с него игривого взгляда.

— Я больше по импровизации. Главное — красиво, остальное приложится.

— Посмотрим, — хрипло сказал он, концентрируя всё своё внимание на сочных губах напротив.

Первый бросок — попала. Второй — рикошет и... снова прямиком в кольцо.

Брюнетка поспешно повернулась к нему, изящно пожала плечами и невозмутимо произнесла:

— Видимо, у нас с тобой одни и те же настройки. Только я не трачу их на баскетбол.

— А на что? — его бархатный голос стал на октаву ниже.

— Зависит от того, кто рядом и во что мы играем.

И в этот момент, как по заказу, Ламин театрально вскинул руки и по-детски нелепо выдал:

— Так, всё, я больше этого не выдержу. Мне нужно... эээ... проверить батуты. Вдруг там симулятор гравитации или какая-то другая прикольная фигня. Я скоро, озабоченные.

Парень испарился в толпе с такой скоростью, будто всю жизнь тренировался в убегании от романтических сцен. Они же наконец остались вдвоём, пока сумерки медленно, но уверенно накрывали парк. Тайла снова взяла мяч, но уже не бросала — просто держала в руках, облокотившись на автомат. Она смотрела на Алехандро в упор. Впервые без иронии и масок.

— Ты правда неплох, — сказала она. — В смысле... не только на точность.

Он подошёл ближе, встал напротив, почти касаясь её руки и прошептал:

— А ты слишком сложная.

— Я просто без шлема сейчас.

— И без брони?

— А вот тут уже не обольщайся. Это просто тонкая ткань.

И всё равно в этом мгновении между ними не осталось воздуха. Только пульс, тепло и чёткое ощущение того, что, если она сейчас шагнёт назад — будет жаль.

И... всё же она не шагает, потому что он вдруг делает это первым. Без какого-либо предупреждения, без реплик и наигранных пауз — просто тянется вперёд и целует её. Резко, дерзко и так головокружительно, будто боясь в моменте передумать. Словно это их первый и последний шанс — и, чёрт возьми, Алехандро не может его упустить.

А Беллоли и сама не лучше — с тем же напором и риском моментально отвечает, сама от себя того не ожидая. Без каких-либо колебаний и без той самой холодной бронезащиты. Лишь на секунду — отпуская всё. Формулы. Протоколы. Страхи.

Её пальцы в агонии сжимаются в ткани его футболки. Парень чуть подаётся ближе. Воздух между ними — будто натянутый трос на грани разрыва, и в этом поцелуе никогда не будет победителей. Есть только внезапное и такое молниеносное столкновение, которое давно должно было случиться. И оно наконец случилось, расставив всё неизвестное по местам или ещё сильнее запутав?

Когда Тайла отстраняется, медленно, с едва заметной дрожью на губах, её карие глаза всё ещё блестят, а голос... Девичий голос звучит непривычно хрипло и теперь уже с новой игривой сталью:

— А теперь... сыграем по-взрослому, футболистик, — голос Тайлы становится чересчур мягким, но в нём так и сквозит вызов, пока Бальде попросту не может оторвать от самой девушки своего взгляда — в этот момент она словно вся светится изнутри: карие глаза блестят, пухлые губы чуть влажные после поцелуя, дыхание совсем неровное, но в подтянутом теле — уверенность хищницы, которая точно знает, куда ведёт свою игру.

Она делает шаг ближе, границ между ними уже нет, а может никогда и не было? Поднимается на цыпочки, легко касается его плеча рукой и склоняется к самому уху, когда её дыхание буквально начинает обжигать, прямо как гудение мотора на самом старте: — Только ты, я и симулятор формулы вон там. Готовься почувствовать драйв и скорость.