Он любил море...
Он стоял перед ней и не знал, что сказать. Девушка напротив него весело улыбалась и что-то протягивала, держа в руках. Голубые локоны выбились из прически, а щеки покрыл легкий румянец, голова слегка склонилась набок. Он бледнел, молчал и пытался подобрать слова, которые никак не приходили на ум. Она же стояла неподвижно, все еще протягивая небольшой сверток в подарочной упаковке.
Он молчал, не зная, что ответить. Еще больше бледнел и пытался отступить на шаг назад. Губы сжались в прямую полоску. «Мне от тебя ничего не нужно». Он прошел мимо, едва касаясь своим плечом ее. Он уходил все дальше и пытался не слышать, как хрустнул снег под упавшей на колени девушкой. Закрывал глаза и старался выбросить ее образ из головы, который то и дело назойливо появлялся перед ним.
Вы спросите: «Любил ли он ее когда-нибудь?». Я отвечу вам: «Безусловно». Он безумно любил ее, но не мог принять ее чувства. Всех, кого он любил, он терял. Они уходили слишком рано, неожиданно и больно… Он сжимал руки в кулаках до побеления костяшек, ногти впивались в кожу, принося легкий дискомфорт, а в голове обжигающей мыслью проскальзывали его же слова. Они вновь и вновь прокручивались в голове, громким стуком отдаваясь в висках. Он жалел о них, брошенных с такой желчью, на которую он только был способен тогда. Жалел, но так было нужно…
Он раз за разом вздыхал, мотал головой и жмурился. Перед глазами застывал образ голубоволосой девушки, синие глаза которой с молчаливым отчаянием смотрели на него, пока на них наворачивались слезы. Бездонные синие глаза, что заменяли для него любой океан. Он любил море, его безграничность, таинственность и загадочность. Он любил его во время штиля, любил его во время бури. Он любил все море, будь то дикие волны или ровная морская гладь. Она была похожа на море, и он любил ее.
Он снова вспоминал все, что произошло. Сердце ныло и обливалось кровью от мысли, что он рушил то море, которым жил и дышал… Он рушил его на протяжении многих лет, каждый день порождая все новые трещины на его дне. И, кажется, сегодня дно обвалилось. А море пропало в черной бездне, глубокой пропасти. Он же просто хотел, чтобы она жила, чтобы не покинула его, как когда-то другие. А на самом деле, все это время он губил ее. Его будто окатили ледяной водой. Глаза в осознании расширились, рот приоткрылся, захотелось кусать локти от отчаяния. Он бежал к ней, задыхаясь от быстрого темпа и то и дело спотыкаясь. Он молился, чтобы она была там. Но ее не было…
Руки дрожали, он хватался ими за голову от безысходности. Хотелось кричать в голос, но приходилось молчать, стискивая зубы так, что те скрежетали, а челюсть сводило. Он взвыл, падая на колени, где недавно сидела она. Впервые в жизни он чувствовал себя так паршиво. В голове всплывали старые воспоминания, в которых он вновь и вновь жалил ее своей холодностью и безразличием. Ей было нестерпимо больно, а он этого не видел. Виски стучали, глаза безумным зверем метались по окружающим предметам, пока не заметили засыпанный снегом сверток в той самой подарочной упаковке. Он схватил его, пытаясь не уронить и унять дрожь в руках. Лишь взглянув на него, он на негнущихся ногах кинулся домой, прижимая к сердцу самое дорогое, что у него было…
Бережно написанная записка скользнула на землю:
Я за тебя готова всё отдать,
Всё то, что было, есть и то, что будет!
Я лишь тебя готова вечно ждать,
И пусть меня за это все осудят…
Я за тобой готова побежать
На край земли, а может быть, и дальше!
Я лишь тебе стихи могу писать,
А в них слова, что даже меда слаще.
Я для тебя готова изменить
Прическу, стиль, мечты, свои желания.
Я лишь тебе смогу всегда простить
И боль, что причиняешь, и страдания…
Я за тебя готова всё отдать,
Всё то, что было, есть и то, что будет!
Ты просто знай, что вечность может ждать
Лишь сердце той, которая так любит…*
В голове набатом звучала лишь одна мысль: «Хоть бы дождалась…»