Глава 6-«Сцепление»
Медленно, словно желая запомниться, шли дни. Ночь сменялась днём, рассвет закатом. Так же менялся и Кашин. С наступлением темноты улыбка и тепло, что дарила ему Лиза, исчезали, как-будто навсегда. Каждый раз возвращаясь в поток музыки, алкоголя, женщин и наркотиков, мужчина становился прежним. Грубым, властным, каменным... Он был в своей стихии. Это было глотком воздуха в его тихой, мирной жизни с Лизой.
А русая даже не догадывалась, что её возлюбленный наступает на те же грабли вновь и вновь. Голубоглазый уходил тогда, когда она уже спала и возвращался тогда, когда ещё не проснулась. Парень мало спал. Всего несколько часов до рассвета, но этого хватало. Адреналин хлестал в венах, сердце работало, как прежде, мозг уже был нагружен мыслями о войне, о крови, о драках.
И эта ночь ничем не отличалась от прежних. Тот же грохот музыки, басы, отражающиеся в груди вибрацией, туманный запах сигарет, травки и горячие, смелые тела, нескончаемой массой изгибающейся перед шатеном.
Размеренно пройдя по направлению к бару, мужчина сжал скулы, когда чьё-то тело врезалось в его. Нахмурившись и опустив взгляд, он заметил миниатюрную, пьяную девушку, которая тут же обвилась вокруг него, словно лиана. Тяжело выдохнув, Даня схватил руки темноволосой девушки и отпихнул её на приличное расстояние. Со временем чужие женские тела вызывали в Кашине лишь отчуждение и отвращение. Ему было плевать на всех девушек, кроме одной. В этом Даня себе не изменял.
— Добрый вечер, — проговорил бармен с лёгкой ухмылкой, заметив мужчину.
Кивнув тому, голубоглазый медленно направился к столу, что ограждала бар и зашёл за стойку, тем самым сравнявшись с барменом. Фыркнув на соблазнительные взгляды пьяных женщин, он развернулся и, нащупав в темноте ручку двери, отворил её.
Спустившись по скрипучей, деревянной лестнице, парень открыл следующую, единственную дверь и в голову тут же ударили крики людей. Восторженные, возбуждённые люди с большими кошельками рьяно выкрикивали имена бойцов, расположившись вокруг арены.
Это место было похоже на зверинец. Сцена, на которой боролись мужчины представляла из себя круг в центре комнаты, обрамлённый крупной сеткой. Небольшие диванчики в тёмных тонах были разбросаны по периметру зала. И лишь свет тусклый свет ламп был чем-то вроде ориентира, чтобы не оступиться и не упасть.
Правила «Бойцовского клуба» были просты:
1. Абсолютная конфиденциальность.
2. Драки только на арене.
3. Никаких попыток схитрить.
За несоблюдение так же было предусмотрено наказание. Ты, либо отдаёшь определённую сумму денежных средств, либо расплачиваешься своим здоровьем, а иногда даже жизнью. Здесь такие слова, как «снисхождение» и «равенство» не работали. Они были пустым звуком.
— Даня! — крик донёсся откуда-то из мрака помещения.
Но Кашин прекрасно знал кто именно его зовёт и куда следует направиться.
Обогнув арену, мужчина ровным шагом направился к двери, ведущей в кабинет Никиты. Кивнув в приветственном жесте двоим охранникам, он зашёл внутрь.
— Ты опоздал, — внимательно рассматривая друга, проговорил Гридин. — Что-то случилось? — в голосе явно читалась встревоженность.
— Нет, — спокойно ответил рыжий. — Лиза...
— Ох, не продолжай, — усмехнулся кареглазый, выставив руку перед собой. — Эти женщины всегда заставляют нас забыть о времени.
Усмехнувшись, Даня лишь кивнул и подошёл ближе к столу, усевшись в кресло напротив Кузьмы.
— Какие планы на сегодня? — бесстрастно уточнил он, рассматривая довольно весёлое лицо Гридина.
— Их немного, — нахмурившись, парень облизал губы и, откинувшись на спинку, внимательно взглянул в небесные глаза. — Дело в том, что племянница моего старого друга приехала в город.
— И? — нахмурившись, Даня непонятливо смотрел на Гридина, пытаясь понять, как эта информация затрагивает его.
— В прошлом году она работала на меня и эта девчушка действительно знает толк в моём деле, — продолжил шатен. — Я хотел бы познакомить вас.
— Для чего? — облизав губы, голубоглазый нахмурился ещё сильнее, абсолютно не вникая в этот диалог.
— Потому что я буду работать с тобой, — хриплый, женский голос резко раздался в перепонках Кашина.
Он ещё не встречался с девушкой взглядом и не видел, как она выглядела, но в голове уже обрисовался её внешний вид.
Уверенность, некая дерзость и расслабленность играли всеми цветами в его голове. Не удержавшись от смешка, мужчина обернулся в сторону двери и лицезрел длинноногую, стройную, обворожительную девушку. В ярких, серых глазах отразился неподдельный интерес, который передался и парню. Крупные, завитые локоны спускались по плечам, немного прикрывая грудь немаленького размера, узкое, облегающие платье цвета вороного пера подчёркивало каждый сантиметр стройного тела, но вместе с тем, не позволяло увидеть слишком много, чёрные, кожаные туфли делали ноги ещё длиннее, а алая помада на пухлых губах делала их слишком притягательными, чтобы устоять.
Несомненно, особа была безупречна и слишком хороша для подобного места. На вид ей было около двадцати трёх, как и самому Дане. По виду девушки можно было точно определить, что она была не из самых милых и добрых людей. Скорее всего возвышенная своим самомнением стерва.
Так сказать, не из разряда «тихонь». Весь её вычурный, яркий макияж говорит о более чем взрывном характере, слегка растрёпанные волосы о достаточно дерзком нраве и эта походка, словно тигриная, ведёт к тому, что от этой женщины можно ожидать чего угодно.
— Не хочу тебя расстраивать, малышка, — бесчувственно начал кашин, развернувшись обратно к Гридину. —, но я работаю один.
Звук каблуков приблизился, отчего голубые глаза закатились в недовольстве.
— А что, боишься, что не справишься? — усмехнулась та и появилась в поле зрения парня, встав рядом и облокотившись о стол своей шикарным телом. — Не волнуйся, я буду милой.
— Кристина, — протяжно вытянул Никита в предупреждение, но сероглазая лишь цокнула языком.
— Да знаю я, знаю, — сощурившись, особа не отводила взгляда от Дани, изучая его. — С ним лучше не связываться. Опасный, грубый, жестокий и всё в этом духе.
— Послушай взрослого дяденьку, девочка, — прохрипел голубоглазый и расслабленно откинул голову на спинку высокого кресла. — И не наживёшь себе проблем.
— А я не боюсь проблем, — слегка подавшись вперёд, она сощурила глаза, показывая идеальные зубы в улыбке.
— А стоило бы, — облизав губу, кинул тот, оставаясь при своём мнении.
— Итак, Дань, это Кристина Кросс, — запоздало представил Никита, натирая переносицу пальцами. - И, хоть мне и самому этого не хочется, но вы теперь работаете вместе...
***
Не смотря на прогнозы синоптиков, это утро было на редкость пасмурным. Голубые небеса заполонили тучи, словно стаи ворон, лучи солнца никак не могут пробиться сквозь наступающую грозу, холодный ветер прибывает откуда-то из-за океана, вызывая сильные, могучие волны. Возможен шторм, но известий и предупреждений не было, так что сёрферы уже вовсю покоряют свои вершины, а туристы, приехавшие на отдых, не смотря на погоду, всё так же проводят время на пляжах Доминиканы. Кажется, ничто их не остановит.
Под шум волн, бьющихся о скалы, под холодный, не летний бриз, под крики чаек, русая, нахмурившись, открывает карие очи, сонно проводя рукой по волосам. Перед глазами промелькнула светлая комната и терраса, что видна сквозь большое, панорамное окно.
Несмотря на прохладу, подаренную ночью, ей не было холодно. Наоборот, тело было чем-то или кем-то согрето.
Опустив ещё не проснувшийся до конца взгляд, Лиза не смогла удержать улыбку от увиденной картины. В сердце что-то крепко сжалось и подарило букет фейерверков в животе.
Даня, обвивая бёдра малышки, лежал головой на её плоском животе, дыша прямо в нежную кожу, от чего мурашки пробежали по рукам. Его ноги были переплетены с ногами кареглазой, а волосы, что так и не были подстрижены и немного посветлели из-за солнца, щекотали область около рёбер. Белая майка, по-видимому, была поднята самим Кашина, что не могло не смутить Неред.
— Я чувствую, что ты проснулась, — хрипло вымолвил он, слегка сжав кожу малышки.
— Я люблю просыпаться с тобой, — улыбнувшись, ответила та, запустив пальчики в шелковистые волосы любимого.
— Я знаю, — проговорил тот, усмехнувшись.
— Теперь ты долго спишь, — потянувшись, девочка почувствовала, как руки рыжего начали медленно подниматься к её груди. — Всё хорошо?
— А что может быть плохо? — коснувшись области у пупка, уточнил тот. — Ты в моих объятиях такая нежная и мягкая, когда я целую твою кожу, ты становишься влажной, а когда...
— Перестань, — накрыв лицо руками, простонала та, чувствуя, как щёки начинают гореть. — Это смущает.
— Я знаю, — сладко прошептал тот, добравшись до уха русой. — И я люблю это, — тут же окунувшись в изгиб её шеи, голубоглазый перенёс опору на руки, обдавая оба тела огнём.
***
И тогда когда печали медленно обходят стороной, когда невзгоды не давят на сердце, кажется, что вот и наступило счастье. Желанное, нужное, долгожданное счастье. Хочется продлить его. Хочется верить, что оно навсегда в твоей жизни.
И однажды всё будет идеально. Но этот момент станет концом.
Тогда ты поймёшь, что вся суть этого мира, бренной жизни заключается в страданиях. Пока ты мучаешься, кто-то наслаждается жизнью.
Хочется сказать, что всё будет хорошо, что ты справишься, но посмотри в зеркало и ответь. Сам себе. Просто скажи, какую жизнь ты выбираешь.
А сейчас, девушка, которая заслуживает счастья, держит за руку монстра, целует монстра, любит монстра.
— Почему сюда? — улыбаясь солнцу, спрашивает Лиза.
— А разве нам нужна причина? — усмехнулся рыжий, притягивая ближе к себе малышку.
Уже около получаса они поднимаются по некрутому склону. Прохладный ветерок бьёт в спину, тучи, заполонившие небосвод, не могут побороть желание солнца засиять. Близится гроза, но даже этого мало Неред, чтобы отпустить его руку.
— Можно вопрос? — спокойно уточнила та, шагая по гравию, который хрустит под ногами.
Сама дорога была широкой и витиеватой, словно гоночная трасса, которую обрамляли могучие скалы. Деревьев практически не было, но зелёная трава и желтеющий мох осыпали обочины.
Пахло осенью. Несмотря на вечно зелёную Доминикану, пахло дождём и озябшей, влажной, осыпающейся листвой.
— Конечно, — достаточно легко ответил голубоглазый, опустив голову к земле.
— В тебе что-то изменилось? — слегка сжав большую ладонь в своей, спросила она. — В смысле... Ты стал каким-то другим. После того вечера, — сглотнув, Лиза поморщила носик, вспоминая те моменты. — Ты изменился. Стал более... Мягким, что-ли. Более нежным и ты... Дань, ты просыпаешься со мной в одной постели последние несколько дней. Это в одно время настораживает, а в другое хочется, чтобы так продолжалось всегда.
Ни усмешки, ни ещё какого-либо несерьёзного отношения со стороны рыжего не наблюдалось. Он просто шёл вперёд, продолжая смотреть под ноги и молчать. Видимо, задумался об ответе. А Неред ждала. Покорно, покладисто ждала, когда же её любимый заговорит, когда обрушит поток информации на её голову.
Но всё это не случилось сразу. Спустя минут десять, Даня наконец остановился и поднял голубые глаза на горизонт. Русая тут же повторила действие мужчины и задержала дыхание от непередаваемого чувства восторга в груди.
Скалы, которые остались позади, бросали тени на гравий, туман, окутывающий пространство, был не таким едким, поэтому можно было рассмотреть дали. Океан. Далёкий и прекрасный. Отсюда, с высоты больше трёхсот футов он казался недостижимым и невероятно красивым. Небо, заполонённое тучами, выглядело не так сурово и пугающе. Оно было... совершенным.
Надеясь увидеть, как могучие волны бьются о скалы, малышка пошагала вперёд к забору, ограждающему склон, но тут же была оттянута назад и захвачена в плен сильными мужскими руками.
— Не ходи дальше, — шёпот у уха русой был хриплым, но... заботливым. — Там опасно.
— Я просто посмотрю, — успокаивающе заговорила та. — Буду у подножия.
— Нет, — уверенно заявил Кашин. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной.
На секунду опечалившись, девочка грубо выдохнула, но в следующую секунду расслабилась.
Он заботился о безопасности Лизы. Он боялся её потерять.
— Я кое-что осознал, — спустя минуту, вновь заговорил Даня. — Кое-что в моей голове изменилось.
— Ты о чём? — нахмурившись, Неред осторожно развернулась лицом к возлюбленному, всё так же находясь в его объятиях.
— О твоём вопросе, — усмехнулся рыжий, подняв руку, и зарылся пальцами в русых волосах. — Ты права — я поменялся. Я понял, что теперь у меня есть то, что я не хочу терять. И я обязан сохранить это, — улыбка коснулась губ Кашина, а в глазах проявилась любовь, которую невозможно описать в нескольких никчёмных словах. — Ты — моё всё. Да, я любил тебя и раньше, но... Я просто думал, что теперь ты навсегда со мной...
— Дань, — перебив парня, начала Неред, уложив ладонь на его грудь. — Я всегда с тобой. Я не оставлю тебя.
— Твой страх мне сказал об обратном, — хрипло заметил тот. - Лиз, я знаю, что ты меня любишь, я знаю, что ты не уйдёшь сейчас, но завтра... Я могу допустить ошибку и проиграть тебя.
— Этого не случится, — утвердила малышка, энергично покачав головой.
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что всё, что я делаю или сделаю, будет только ради тебя. Ты должна помнить об этом всегда, — склонившись ближе к любимым губам, мужчина крепче обнял девочку и напоследок прошептал. — Я всегда буду любить тебя...
Спустя год
Я всего лишь хотела быть счастливой. Я всего лишь пыталась быть счастливой.
Какую ошибку мы совершили? В какой момент растеряли частички любви?
Всё так сложно. С этого и начиналось.
Я была так глупа. Думала, что всё, через что мы прошли, могло породить счастье. Как глупо... Глупо было даже надеяться, что рядом с «НИМ» можно найти что-то счастливое и не тлеющее. Даня превратил меня в сигарету, которую выкурил и бросил на грязный асфальт, а затем растоптал ботинком.
Я всегда была слепа. Слишком доверчива. Слишком неидеальна для него.
Я была игрушкой.
И именно я сейчас заперта в этой комнате с приоткрытым окном.
Моя жизнь началась с клетки и ею закончится. Судьба?
Я так устала от этой старой любви... Она пожирает меня изнутри. Боже, как же больно! И боль не прекращается! Это не остановить... Не могу дышать без него, не могу есть без него... Эта любовь стала моим адом, а он стал Сатаной.