Моё кошмарное несчастье

- Чего?! – я едва не проглотила жвачку, услышав чудную новость.

А на что я, собственно, рассчитывала? Что Славский развернется и пойдет реветь в угол? Или скажет: «Молодец, Самойлова, сделала ты меня»? Нет. Ответный ход должен был быть. Тем более, он мне это обещал на днях, когда я встретила его в школьном коридоре после матча. Славский на ногу не мог наступить, а я смолчать была не в силах.

- Это кто у нас тут хромоногий такой? Ой, Мишенька! Знаешь, я тебя с тыла не признала, на пирата похож. Нужно тебе попугая подарить для полноты образа.

- Что, получила своё? Не волнуйся, за мной не заржавеет.

Вот оно, началось.

- Марин, ты зачем мне сейчас это говоришь? – заикаясь и спотыкаясь, бегу по коридору за чересчур активным педагогом. - Славского утвердить на роль Ромео? Этого нельзя никак допустить. И Никита уже не хромает.

- А Мишин отказался. Говорит, ему нужно готовиться к поступлению в институт и он репетитора нанял. А других желающих, как говорится, нет.

- Тогда вам придется обойтись без Джульетты. Да и как мы будем признаваться в своих чувствах? Разве что держа друг друга за горло. У нас крепкая взаимная ненависть.

- Иногда ненависть переходит в симпатию.

- Как-то я не верю, что из долгой многогодовой вражды выйдет дружба. Из области фантастики это.

Всё-таки Мишин предатель. Об учёбе он вспомнил, как же. Наверняка сговорились со Славским. Мстит мне. За что только, не понятно. У него язык за зубами не удержался, а я теперь виновата ещё?!

И Верка вот. Шепчется с Никитой на переменах. Они не ссорились, я понимаю. Но неприятно до колик в животе и везде теперь мерещатся заговоры. Раньше всё было проще и понятнее. По правую сторону - друзья, по левую – враги. А теперь что? Всё смешалось и ничего не понятно. Не жизнь, а винегрет. Может, не участвовать в спектакле? Но тогда все будут думать, что я струсила и сдалась, а это неправда.

Так, размышляя над ситуацией, я не заметила, что уже пару минут рядом идет Антон. Он терпеливо ждал, пока я не обращу на него внимание.

- Ты избегаешь меня? Или я чего-то не понимаю?

Как объяснить человеку то, чего сама не понимаешь?

- Много чести. Ты молодец, всё сделал правильно. А для большего... не годишься.

- Вот даже как?

Парень надул щеки. Это выглядело так по-детски наивно и смешно, что я рассмеялась. Он же мой сдавленный смешок истолковал по-своему.

- Смеешься надо мной?

- Послушай, Тошенька, ты извини меня, конечно. Но у меня и так забот хватает и проблем. И чужие мне не к чему. Тем более, что я свой сестринский долг выполнила. Живёшь ты дома, школа тобой может гордиться.

- Между прочим, я этого делать не просил. Наоборот, я пытался помочь тебе!

- Спасибо, помощник, - зло отрезала.

- Так, да? Значит, моё первое впечатление о тебе было верным.

- Серьезно? – я ехидничала и кривлялась, не обращая внимания на других учеников, которые сновали по коридору школы. – Будьте любезны, просветите меня.

- Грубиянка и эгоистка. А ещё самомнение слишком завышено.

- А ты... Ты... Странный и уродливый фрик!

Это был перегиб. Я услышала смешки окружающих, и гнев немного отступил. Меня обдало липким потом. Я не хотела этого говорить, и вовсе так не думаю. Просто разозлилась на ситуацию со Славским. И виню в происходящих неудачах Антона.

Парень резко развернулся и зашагал прочь. Почувствовала себя сволочью. Возможно, мне стоило его догнать и извиниться, но вдруг подумала о том, что так даже будет лучше. Он – сплошная беда. Пусть лучше держится от меня подальше.

- Да уж, - Верка с сожалением и сочувствием посмотрела на меня, ох, как не понравился мне её взгляд. – Что-то с тобой не то происходит, дорогая подруга.

Мне лишь оставалось неопределенно пожать плечами и оставить её одну в окружении случайных свидетелей некрасивой сцены.

Не хотела ни с кем говорить. Не было, чего обсуждать. Думать даже себе не разрешала. Оказавшись дома после занятий, заперлась в комнате, включила любимый компакт диск, открыла ноутбук и принялась писать короткие заметки для стенгазеты. Иногда ответственной быть отвратительно. Я с большим удовольствием бы полежала на диване животом вниз, читая при этом какую-нибудь книгу.

Достала из сумки конверт с фотографиями, которые мне сделал одноклассник. Обычно снимками занимается Никита по моей просьбе или это делаю я сама. Но в этот раз обратилась с просьбой к Тольке. Он снимал самые яркие моменты игры команды. Мне нужно лишь выбрать парочку фото и сделать заметки под ними.

На одном из снимков крупным планом был запечатлен Антон. Момент его триумфа. Он поднимает мяч над головой. Лицо серьезное, сосредоточенное. Волосы откинуты назад. Немного взмок, поэтому пряди прилипли к влажному лицу. Рот приоткрыт.

- Ты уже дома? – отец подкрался тихо, я даже вздрогнула от неожиданности.

Наспех сунула снимок в верхний ящик стола. Не знаю, зачем я это сделала.

- Нужно сделать стенгазету.

- Понятно, - улыбнулся и присел на край дивана. – А где Антон?

- Не знаю. Я за ним не слежу.

- Мне казалось, вы подружились.

- Правильно, показалось. Мы просто старались не усугублять ситуацию. Но не жди от нас братско-сестринской любви, ладно? Хочу, что всё было, как раньше. И вы с мамой не ссорились.

- Это сложно объяснить.

Что ж сложного? Лично мне и так всё понятно. Папа предал маму. Но они столько пережили вместе. И порознь им будет совсем плохо. И мне тоже.

- Я терплю его присутствие. Ради тебя.

- Что ж, - отец горько улыбнулся. – Спасибо и за это.

- По крайней мере, осталось потерпеть полгодика, верно? А после мы разъедимся, и будем учиться в разных концах страны.