В плену фантазии

Вы разблокировали чудовище, когда попросили написать меня стекло с Димой в прошлый раз, теперь его не остановить.
Предупреждение: данная зарисовка написана под впечатлением от песни Бэя - За тысячу километров , в тексте используется фрагмент из песни.

Соня с Димой сдружились сразу, на фоне обсуждения общей книги в комментариях под постом в одном из пабликов «Вместе», потом общение, как-то, само собой, перешло в личные сообщения, и начинать день с «доброго утра» казалось чем-то нормальным. Семьсот километров между ними не казались чем-то пугающим, но Крылова все больше задавалась вопросом – почему родственную душу мы находим так далеко? Или это только ей так повезло?

Девушка знала о Дубине все, он охотно делился фотографиями своих рисунков и рассказывал смешные истории с учебы, будущий полицейский – это вам не шутки. Соня причитала о скучных лекция на историческом факультете, о курсах английского, чтобы вести экскурсии для иностранцев. Дима звал ее в Петербург, обещая быть личным гидом. Пару раз он приезжал в Москву, и с первой встречи было понятно, что то, что они прятали между строк сообщений, в живую прятать не получилось, тогда уезжая домой, Дима увозил с собой кучу набросков Москвы и вкус ее помады.

Отношения на расстоянии пугали обилием историй и финалов без хэппи энда. Соня боялась, но у Димы как-то по волшебству получалось выбивать эти мысли из ее головы, до следующей встречи с подругами.

Она не боялась говорить с Дубиным обо всем, что волновало и терзало ее душу, и одной из ключевых проблем были родители, или скорее один родитель. У Сони, как и у Димы, была только мама, и одна из подруг девушки посмеивалась, называя их отношения «кружок брошенных детей». У Димы есть сестра – Вера, а у Сони никого. А незадолго до окончания университета, мать Крыловой огорошила ее новостью – она выходит замуж.

– Ты большая девочка, Сонь, - улыбалась цветущая женщина. – Должна меня понять.

Это «должна» Соня слышала всю свою жизнь. Мама родила ее рано, она едва прозвенел школьный звонок, и, конечно же, ни о каком поступление и дальнейшем образования речи не шло, а потом девочка пошла в сад, и мама забирала ее самую последнюю, торопясь с автобуса после учебы. Она привыкла не жаловаться, слушая гнев воспитателей, разве она была в этом виновата? Молодой женщине хотелось ходить на свидания, и с пять лет Соня должна была сама умываться и ложиться спать, и никому не было дело, что девочке было страшно засыпаться одной, мать сжалилась и купила ночник в форме бабочки. Потом пошла школа, кружки, секции и дорога домой, задолженные матери хорошие оценки, и едкие фразы.

– Отцовская порода.

Прижимая к себе колени, Соня всегда хотела спросить у мамы «почему не твоя?», она словно сложила на дочь грехи за отца, которого никогда не видела. Женщина охотно делилась подробностями об отце, но не теми, что хотелось услышать школьнице, в какой-то момент она перестала спрашивать. Соня так и не узнала, кто он и куда пропал, спросить было не у кого, бабушка к моменту ее сознательности уже умерла. Как-то, когда на работе у матери был корпоратив к восьмому марта, Соня воровато пробралась в комнату матери, надеясь отыскать хоть одну фотографию, или записку от отца в школьном альбоме матери, но ничего, будто ее, как в байках для детей, действительно принес аист. Мать не упоминала даже имени, а звучное отчество женщина придумала сама, так и звалась девушка – Софьей Александровной, чтобы даже в имени ребенка не возвращаться к воспоминаниям о блудном папаше.

И с новостью о скорой свадьбе и знакомство с дядей Степой – «ты можешь звать меня папой», предложил ей мужчина с усами на вторую встречу, Соня натянуто улыбнулась и получила, потом от матери выговор, что она снова хочет сломать ей жизнь, девушка поняла – надо уезжать.

Трясясь в плацкарте из какого-то курортного городка до холодной столицы России, Соня и не вспоминала о холодной квартирке, о претензиях матери, в памяти возникал только теплый взгляд Димы и его объятия.

Стоя с утра на Московском вокзале, она радостно набирала номер Димы, присев на скамейку, и когда в трубке раздался голос Димы, она, каким-то чудом, сдержалась, чтобы не раскрыть свою новость.

– Привет, - счастливо выдохнула Крылова, сонная, после жуткой ночи в поезде.

– Привет, ты не занята? – голос Дубина звучал немного отстраненно, но тогда Соня не обратила на это внимание.

– Нет, я ..

– Сонь, послушай, пожалуйста, - он нервно сглотнул. – Я встретил девушку, здесь в Питере.. Прости.

Сердце рухнуло, больно ударившись о пятки, но совсем не от счастья, Крылова уже не слышала, как он извинялся, как обещал, что на их общение это не повлияет, ведь они могут остаться друзьями после этого, правда?

– Все хорошо, - ответила Соня не своим голосом, сжимая пальцами ручку чемодана. На что она только надеялась? – Будь счастлив, Дим.

– Сонь, я..

Крылова решила не испытывать свои нервы дальше и отключилась. Дубин перезвонил сразу, но девушка, отклонила вызов, занося номер абонента в черный список.

Соня не могла винить Диму за что-то, отношения на расстоянии тот еще труд, но не он ли ее убеждал, что они все преодолеют?

Девушка вышла из вокзала, печально катив за собой чемодан и подняла голову, с надеждой на тот самый дождливый Петербург, о котором так много слышала, но то ли ей так повезло, то ли это был какой-то знал свыше – на небе не было ни облачно, и летнее солнце скользило по ее щекам.

Крылова улыбнулась, сама не понимая, чему радовалась. Вокзал дал ей выплакаться, заглушив гудком поезда ее всхлипы и рыдания. Она уже получила свою самую большую награду – ее оставили в покое.

Мать, узнав о ее стремление уехать, кажется, даже спокойнее выдохнула, выделила денег и отправила дочь с миром, словно сбагрила самый большой балласт из своей жизни, и, наконец-то, свободно вздохнула. Соня ведь взрослая девочка.

– У меня ведь должен быть второй шанс, - женщина словно оправдывалась сама перед собой.

А Крылова привыкла, она несостоявшийся проект, сбой в идеальном мире матери, и это слово «взрослая» - обрубало все концы, давая свободу и вчерашней студентке.

– Можно спросить? – поинтересовалась Соня, когда они прощались на вокзале, мать ради приличия прикладывала сухой платок к глазам. – Почему Александровна?

Женщина улыбнулась, и, наверное, впервые за много лет, с нежностью погладила ее по щеке.

– В те времена мне очень нравилось творчество Блока.

Соня шагала по городу, в котором жил и творил Александр Блок, чувство мнимого наследия не сопровождало ее. Надо найти гостиницу, оставить вещи, перекусить и узнать, как доехать до парочки музеев, что согласились провести собеседование с девушкой. Переходя дорогу, девушка услышала обрывок песни, и улыбнулась, да, было бы гораздо проще.

– Как же просто бы было
Если б ты был соседом сверху
Не человек за тысячу
Километров.