Глава 1: Письмо с запахом корицы.
Хогвартс был прекрасен осенью. Золотистые листья кружились в воздухе, напоминая о том, что даже в мире магии есть что-то неподвластное чарам — время. Гермиона Грейнджер стояла у окна библиотеки, держа в руках книгу, которую она давно собиралась прочитать, но почему-то так и не открыла. Название выцвело от времени, но внутри всё ещё прятались страницы, полные знаний. Именно это она всегда любила — вещи, в которых есть глубина.
И всё же, сегодня её мысли были далеко от аритмантики, древних рун или заклинаний. Она снова думала о нём.
О Роне.
Прошло всего три недели с тех пор, как они в последний раз виделись. Он уехал в «Нору» на каникулы, обещая, что напишет. Гермиона, конечно же, сказала, что не важно, напишет он или нет. Но каждый вечер, возвращаясь в свою спальню, она первым делом проверяла прикроватную тумбочку — не появилась ли там сова с письмом.
Ничего.
Но сегодня всё изменилось.
Когда Гермиона вернулась в спальню после ужина, на её подушке лежал аккуратный свёрток пергамента, перевязанный тёмно-синей лентой. Письмо пахло корицей и яблоками. Запах напомнил ей о «Норе», о миссис Уизли и уютных вечерах у камина… и о нём.
Сердце учащённо забилось.
Она аккуратно развернула письмо и узнала почерк Рона с первых же строк — неровный, немного корявый, но почему-то до безумия родной:
> Привет, Гермиона.
Я думал, что не умею писать письма. Наверное, это правда. Но Фред сказал, что если я не напишу тебе хотя бы одно нормальное письмо, то ты навсегда забудешь про меня и выйдешь за какого-нибудь француза, который будет знать, как правильно произносится слово "круассан".
Я не знаю, как ты, но я скучаю. Правда скучаю. Здесь всё как обычно: мама заставляет Джинни помогать по кухне, папа опять что-то мастерит в сарае, а я... я всё думаю о тебе.
Иногда мне хочется сказать тебе всё, что у меня внутри. Но когда ты рядом, у меня будто язык в узел завязан. Только в письме получается говорить честно.
Ты ведь знаешь, что я… ну… ты мне нравишься, да?
Если это глупо, просто скажи. Но мне хотелось, чтобы ты знала.
Гермиона перечитала письмо трижды. Сердце стучало в груди, как бешеное. Она села на край кровати и прижала пергамент к груди. Улыбка расплылась на лице — настоящая, тёплая, счастливая.
Снаружи завывал ветер, но в комнате было тепло.
Она уже знала, что напишет ему в ответ.