Глава 4. Гермиона
Как эта записка оказалась в ее сумке?
Гермиона в пятый раз перечитывала ее, пытаясь понять, чей же это почерк. В первый момент она решила, что Рон все-таки одумался бросить эту свою Лавандовую пассию, но буквы на бумаге были слишком ровными и аккуратными для его каракуль. А Гарри не стал бы выманивать ее куда-то вечером для разговора.
Может, кому-нибудь понадобилась ее помощь?
Быстро свернув бумажку и сунув ее в карман мантии, она поспешила на факультатив Макгонагалл по преподавательской деятельности, на котором в итоге и остановилась.
От целительства ее удержала мысль, что снова придется видеть кровь. А ее психическое состояние еще не до такой степени стабильно, чтобы непредвзято и хладнокровно смотреть на раненых пациентов. К тому же тремор, появившийся в кончиках пальцев, больше не способствовал точным заклинаниям, которые необходимы в медицинском учреждении.
Остаться в Хогвартсе на данный момент было рациональным решением. Может, в дальнейшем, когда события войны немного отпустят ее, она поменяет свое мнение, и начнет карьеру в другом месте. А пока, родные стены, учителя и врожденное стремление к знаниям манили ее остаться.
Это не остановка, нет, это просто пауза, передышка, деятельность приносящая пользу и радость.
А там, будь что будет.
Естественно, Гарри и Рон не составили ей компанию, решив провести оставшееся свободное до учебы время за квиддичем. Спасибо, в этот раз ее хотя бы позвали посмотреть на игру, но она тактично отказалась. Может, они заметят, что Гермиона нарочно их избегает?
Наверняка им и без нее весело.
Неблагодарные мальчишки!
На факультативе Макгонагалл объявила, что учебный год начнется вовремя, как всегда первого сентября, и студенты, решившие стать преподавателями, могут проявить себя уже осенью.
Вместе с ней на факультативе она заметила Невилла, к которому тут же присоединилась за партой, несколько человек с других факультетов и, к огромному удивлению, Блейза Забини.
Он сидел, вальяжно развалившись на стуле и лениво делая пометки за директрисой.
Уж он тут что забыл? Решил стать учителем? Серьезно?
– Он будет учить детей, в каких пропорциях смешивать огневиски, чтобы не болела голова, – словно прочитал ее мысли Невилл.
– Зельеварение у ребят в этом году будет сразу с расширенным курсом, – улыбнулась Гермиона, но тут же взяла себя в руки, получив неодобрительный взгляд Минервы.
Сразу после дополнительного занятия, она вернулась в пустую башню (весь факультет убежал смотреть на квиддич), бросила сумку, сняла мантию, и еще раз прочитав записку, направилась на ужин, после чего исполнит просьбу неизвестного.
Войдя в Большой зал, она быстро осмотрелась, но Малфоя не было. В ее голове еще окончательно не созрел сценарий речи, и честно говоря, были проблемы посерьезней.
Она толком не знала Малфоя. Помнит лишь мальчика, задиристого, самоуверенного и самовлюбленного. Но кем он стал сейчас? Из крупиц информации, которые она смогла выведать ненавязчиво, следовало, что Люциус сейчас в Азкабане, его дело все еще на рассмотрении, а срок пребывания растет не в пользу освобождения. Нарцисса и вовсе покинула страну.
Драко успел получить метку пожирателя, но ему было позволено вернуться в школу, как и большинству слизеринцев. Все они были еще детьми, и совершали плохие поступки под давлением, как заявил Визенгамот.
Гермиона вовсе не жалела Малфоя, но и больше не испытывала жгучей ненависти. В конце концов, в тот злополучный день, он не выдал Гарри егерям.
Больше ее беспокоило, что даже если ее глупый план сработает, им придется проводить время вместе. Смогут ли они хотя бы смотреть друг на друга без тошноты? А держаться за руки?
О, Мерлин.
На пути в астрономическую башню, она почти окончательно забраковала свой план, списав его на временное помешательство. С Роном и Гарри можно разобраться другими методами.
Малфой – это слишком.
Преодолев последний пролет, она замерла в темноте помещения, освещенного только блеклой луной. Здесь было совершенно тихо и пусто.
Может, кто–то просто над ней пошутил? Или записка предназначалась не ей?
Еще раз оглядев пространство, она собралась вернуться обратно в башню. У кого-то слишком плохое чувство юмора.
– Стой!
Гермиона чуть не покатилась с лестницы от испуга, в последний момент, хватаясь за перилла.
– Какого черта? – прошипела девушка обернувшись, и замерла.
Из тени, в полоску лунного света напротив балкона, вышел человек, одетый во все черное, только светлые волосы переливались в слабом серебристом сиянии.
Он остановился, скрестив руки на груди, и смотря прямо на нее, не мигая.
Драко Малфой, собственной персоной.