Часть 2
Сегодняшний день выдался насыщенным. Гермиона вместе с друзьями отправилась на прогулку в Хогсмид. Они прогуливались по узким улочкам, осматривая витрины магазинов и наслаждаясь атмосферой магического городка. Внезапно её взгляд привлекла фигура, сидящая в одиночестве за столиком у входа в "Три метлы". Это был Теодор Нотт, его обычно хмурый вид сегодня казался особенно угрюмым. Гермионе стало его жаль. Он выглядел таким одиноким и потерянным, что она почти почувствовала желание подойти и поговорить с ним. Но тут же одёрнула себя: это же Пожиратель смерти, подумала она. Ему нет места в её мыслях, а уж тем более в её жалости. Стараясь не поддаваться на сочувствие, она отвернулась и пошла дальше.
Позже, вернувшись в замок, Гермиона направилась в гостиную старост. Она уселась в своём любимом кресле с книгой, надеясь провести остаток вечера в тишине. Спустя какое-то время в гостиную зашла староста Когтеврана. Девушка тихо поздоровалась с Гермионой и, явно уставшая после длинного дня, отправилась спать. Погружённая в чтение, Гермиона думала, что наконец-то сможет расслабиться. Но её спокойствие было недолгим. В гостиную вошёл Драко Малфой.
— Грейнджер, ты опять тут? — с лёгким раздражением в голосе бросил он, оглядев комнату.
Гермиона вздохнула и отложила книгу. Малфой всегда появлялся в самый неподходящий момент, словно нарочно. Завязалась короткая перепалка, каждый обменивался язвительными замечаниями, словно по привычке. Малфой снова затронул её происхождение, а Гермиона не осталась в долгу, высказавшись о его избалованности и высокомерии.
Когда, наконец, он покинул комнату, Гермиона почувствовала усталость. Она понимала, что с Малфоем никогда не будет покоя, как и с другими теми, кто выбрал тьму. В такие моменты девушка особенно остро осознавала, что до конца войны ещё далеко, и ей нужно быть готовой к новым вызовам, как бы трудно это ни было.
***
На перемене в коридорах Хогвартса царила привычная суета. Ученики спешили на уроки, переговаривались, смеялись. В этом общем гуле звучали и громкие голоса Рона и Гермионы. Ссора началась внезапно, как буря среди ясного неба. Гермиона, сжав в руке книги, старалась говорить спокойным тоном, но её глаза блестели от сдерживаемых слёз.
— Ну и зачем ты опять ввязываешься в дела, которые тебя не касаются? — яростно воскликнул Рон, его лицо пылало от гнева. — Ты постоянно суёшь свой нос куда не надо, будто ты какая-то всезнайка!
— Я просто пытаюсь помочь! — выпалила Гермиона, её голос дрожал. — Если бы ты хоть раз задумался, как важны эти вещи...
— О, правда? Помощь? — саркастично перебил её Рон. — А может, тебе просто нравится, когда все вокруг видят, какая ты умная и особенная? Ну так вот, не такая уж ты и особенная! — Его слова резанули, словно лезвие.
Гермиона побледнела. Её лицо стало каменным, глаза сверкали от гнева и боли.
— Может, это ты не видишь, что я просто пытаюсь вытащить вас всех из дерьма в которые вы вечно ввязываетесь! — прошипела она сквозь зубы. — Может, ты просто боишься, что я окажусь умнее тебя!
Рон ошарашено глянул, зло фыркнул и отвернулся, уходя, оставив Гермиону одну в коридоре. Она с трудом сдерживала слёзы, стараясь не показывать своей боли другим ученикам, которые, притихнув, наблюдали за происходящим. Боль пронзала её сердце, и сдерживаемая гордость не позволяла ей позволить себе разрыдаться прямо здесь, на глазах у всех, мало того и слизеренцы которым лишь дай повод покрыть грязью их троицу.
***
После занятий Гермиона быстро вышла из замка и направилась к Чёрному озеру. Вечернее солнце ещё не село, но жара всё ещё висела в воздухе с августа. Она дошла до самого берега и, не думая больше ни о чём, разделась до нижнего белья. Вода была прохладной и ласковой. Она медленно погружалась в озеро, чувствуя, как напряжение покидает её тело, оставляя лишь лёгкость и покой.
Тем временем в башне старост Драко Малфой стоял у окна. Скука лениво растекалась по его сознанию. Он наблюдал за происходящим снаружи, пока его внимание не привлекла чья-то фигура у Чёрного озера. Из-за расстояния и заходящего солнца он не мог разглядеть, кто это, но увидел, как тонкая фигурка окунулась в воду, оставляя лишь макушку на поверхности.
Интерес охватил его. Он не мог отвести взгляд, будто заинтригованный неведомым заклинанием. Когда девушка выбралась из воды, её мокрая блузка прилипла к телу, подчёркивая каждый изгиб. Её волосы стали виться от влажности, блестя под лучами заходящего солнца. Драко почувствовал, как его сердце забилось чуть быстрее, когда он пытался понять, кто это мог быть. Лицо девушки всё ещё было неразличимым, но её движения казались до боли знакомыми.
***
Гермиона, чувствуя себя немного лучше после купания, направилась обратно в замок. Она вошла в гостиную старост, слегка дрожа от прохладного воздуха. Её блузка всё ещё была мокрой, обтягивая фигуру, волосы блестели от капель воды. В тот момент, когда она шагнула в комнату, она столкнулась с Малфоем. Его глаза расширились, когда он увидел, кто перед ним.
— Ты? — голос его прозвучал с неприкрытым удивлением. — Грязнокровка Грейнджер, мокрая и наполовину голая, в моей гостиной? Неужели у тебя совсем нет чувства приличия?
Гермиона вспыхнула. Гнев и унижение нахлынули на неё волной.
— Это не твоё дело, Малфой, что я делаю и как я выгляжу! — её голос дрожал от эмоций. — И хватит называть меня грязнокровкой! Это показывает лишь твоё узколобое мышление!
Малфой усмехнулся, но в его взгляде промелькнуло что-то неуловимое, что заставило Гермиону на мгновение замолчать.
— Может быть, я просто не могу поверить, что даже ты, всезнайка Грейнджер, можешь выглядеть так... — он замолчал, не закончив фразу, и его глаза, полные презрения, прошлись по её фигуре.
Гермиона почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она не знала, что сильнее — желание кричать на него или просто уйти, сохраняя остатки своего достоинства.
— Ты никогда не поймёшь, Малфой, что значит быть чем-то большим, чем просто твоё имя и статус, — сказала она тихо, но твёрдо. — Ты слишком поглощён ненавистью и высокомерием, чтобы видеть что-то ещё.
Она развернулась и вышла из гостиной, оставив Драко одного. Его глаза по-прежнему смотрели на дверь, за которой скрылась Гермиона. В душе у него смешались раздражение, удивление и какое-то странное, до сих пор незнакомое ему чувство.
***
Гермиона сидела за одним из дальних столов в библиотеке, окружённая книгами, словно щитом, который должен был защитить её от всех бед внешнего мира. Она пыталась сосредоточиться на заклинаниях, которые изучала для предстоящих экзаменов, но мысли возвращались к утренней ссоре с Роном. Его слова резали словно лезвия. Она всегда знала, что их дружба не была идеальной, так же Рон может быть резким и вспыльчивым, но сегодня он задел её глубже, чем обычно.
Она задумалась, почему его слова так больно её ранили. Возможно, она привыкла быть той, кто знает ответы, кто может помочь. Она действительно гордилась своими знаниями и всегда старалась помочь своим друзьям. Но теперь её собственные старания оборачивались против неё, и Рон, который должен был быть на её стороне, обвинял её во всезнайстве, словно это был грех. "Неужели он не понимает, что я делаю это ради них?" — думала Гермиона, нервно прокручивая в пальцах уголок страницы. Она не могла избавиться от чувства обиды и разочарования. Неужели их дружба и правда стала настолько хрупкой?
Тем временем в ванной старост Драко Малфой мрачно смотрел на своё отражение в воде пока она полностью не покрылась пеной. Он стоял по пояс в горячей воде, пытаясь расслабиться, но мысли упрямо возвращались к недавней встрече в гостиной. Воспоминание о мокрой блузке, обтягивающей фигуру Гермионы, снова и снова всплывало в его сознании, несмотря на его желание избавиться от этого образа. Он злился на себя за эти мысли, за то, что позволил себе хоть на мгновение задуматься о ней иначе, чем с презрением.
"Грязнокровка" — повторял он про себя, словно заклинание, пытаясь погасить странное чувство, которое росло внутри. Гермиона Грейнджер, та, которую он всегда считал недостойной даже взгляда, теперь занимала его мысли. Это раздражало его, злило, словно кто-то проник в его сознание и оставил там след. Он сжал зубы и ударил рукой по воде, вызывая волну, которая плеснула на стены.
"Она — ничто, — думал он с холодным гневом. — Она всего лишь грязнокровка, всего лишь незначительная, неважная...". Но даже повторяя это, он не мог выбросить из головы её образ: мокрые волосы, вьющиеся вокруг лица, и её горящие от гнева глаза. Почему именно она вызывала в нём такую реакцию? Почему именно её присутствие не давало ему покоя?
Драко злился на себя за слабость. Он был Малфоем, чистокровным волшебником, воспитанным на убеждении, что кровь — это всё. Но сейчас, в тишине ванной, его убеждения начали дрожать, как колеблющаяся поверхность воды. Он снова попытался подавить в себе эти мысли, вернуть себе контроль, который казался таким незыблемым ещё недавно. "Она не достойна моего внимания", — убеждал он себя, но даже его собственные слова звучали недостаточно убедительно.
Гермиона проникала в его мысли, словно призрак, и даже когда он пытался игнорировать её, это ощущение становилось только сильнее. Драко знал одно: он должен найти способ подавить эти мысли, вернуть себе спокойствие, вернуть себе власть над своими чувствами. Потому что позволить себе думать о ней — это предательство всего, чему его учили. Это предательство самого себя.