6
Привет, мой мужчина,
Семь месяцев без тебя и я вроде как прихожу в норму. Полноценная жизнь вернулась в мой привычный быт, я теперь как все : учусь, работаю, хожу на тусы, выпиваю с подружками, начищаю дом до идеальной чистоты, убиваю часы на шоппинг и салоны.
Этот пятничный вечер мало чем отличался от предыдущих. Я записалась на маникюр к одной своей знакомой и по дороге захватила нам по порции фисташкового чизкейка. За занятием моими ногтями, мы обсуждали все на свете : от цветов гель лаков до глобальных проблем в наших личных жизнях. Моя старая знакомая рассказала о хлопотах приготовления к свадьбе, о больших затратах и о том, что со всей этой волокитой, она совсем перехотела какой-либо церемонии. Я лишь посмеялась над её рассказом, отвечая на это тем, что сама никогда не рвалась примерять на себя белое платье, выбирать цвет пионов, салфеток, слушать заезжанное "Горько!" и смотреть со стороны на то, как все вдрызг напьются к концу вечера.
Уже сидя за чашкой чая с новеньким маникюром, моя приятельница спросила меня, как я вообще оклималась, и, может, у меня появился кто-то, ведь прошло достаточно времени для того, чтобы начинать новые отношения. Её вопрос вогнал меня в зону дискомфорта. Думать о тебе, о нас всегда было крайне болезненно, особенно после того, как все было закончено. Моя собеседница поняла, что выбрала не лучший вопрос для обсуждения ; моя мимика сдала меня с поличным : уголки губ медленно поползли вниз, брови хмуро сдвинулись к переносице, глаза опустились к медовому оттенку чая в моей кружке. Я сказала, что у меня все в порядке, пусть это и был очень тяжелый для меня разрыв. Я живу своей жизнью, изо всех сил пытаясь и заставляя себя ею наслаждаться. К другим мужчинам я теперь относилась с предостережением, была не готова снова впустить кого-то в свою жизнь. Мне и одной без партнера было неплохо — я ведь смогла без тебя последние семь месяцев, значит и дальше продержусь.
Сарафанное радио, работающее, как я понимаю благодаря большой клиентской базе девушек, доверящих уход своих ноготков моей знакомой, донес до нее очень интересную новость, которую я была не готова узнать. Все эти разговоры о свадьбе, как оказалось, были для меня подготовительным фундаментом к следующей сногсшибающей новости. И я поняла, к чему был задан вопрос о нас с тобой, к чему был её интерес о том, как я справляюсь после тяжелого разрыва. Твоя девушка присматривает себе свадебное платье, разгуливает с моей маникюрщицей по свадебным-салонам и отправляет подружкам фотографии белых одеяний. Ты решил жениться, подумать только! И я узнала об этом, сидя в небольшой квартире среди стерилизованных инструментов, запаха акрила и лаков. Я обвиняла округлость этого мира и свой внезапный порыв нарастить ногти. Все здесь знали друг друга, но на то мы и жили практически в одной части города — этого и стоило ожидать.
Я не помню, как добралась домой. Ощущала себя в уже знакомой прострации от новостей, связанных с тобой. Всё никак не могла поверить, что ты решился на этот шаг, ты ведь всегда был крайне разборчив в девушках, да и к идее брака относился значительно трепетно. В голове мелькнула мысль, что ты наверняка любишь её, раз готов связать с ней свою жизнь, ну а мне придется наблюдать, как и раньше, со стороны и вырабатывать в себе иммунитет к желанию разрыдаться.
В тот пятничный вечер я пролежала пластом в кровати, заливаясь слезами и думая, когда же я успела так нагрешить, что теперь настолько страдаю из-за любви. Смею заметить, — любви неразделенной. Я отключила телефон на все выходные, забила на грандиозные субботние планы и вновь отдалась отчуждению под одеялом. Снова вернувшись к исходной точке, от которой я убегала последние семь месяцев, я вдруг ощутила знакомое чувство пустоты и безразличия ко всему происходящему. Находиться в плену этого состояния было уже привычно, я даже поймала себя на мысли наличия у себя насильственного Стокгольмского синдрома, ведь кто как не я находился в заложниках у мучений и при том наслаждался этим сполна, нисколечко не пытаясь бороться.
Я вспоминала все твои обещания о нашем совместном будущем, вспоминала наши планы на жизнь и то, как ты всегда с умилением говорил, какие бы красивые у нас с тобой были дети. Я морщила нос, когда ты заговоривал о семье, но невольно представляла черты лица нашего нерожденного сына : итог нашей с тобой любви. Такие видения грели сердце, пусть я и не совсем к этому рвалась. Я вспоминала, как ты говорил, что мы просто созданы друг для друга, как нашли свои половинки среди миллионов людей. Я вспоминала, как ты говорил, что не представляешь свою будущую жизнь ни с кем, кроме меня.
Когда мы просыпались вместе, ты смотрел на меня с нежностью, задирал кончик моего носа своим пальцем и говорил, что таким должно быть каждое чертово утро. Ты помнишь все это? Ты помнишь, что ты мне рассказывал? Сколько же смысла тогда в твоих поступках? И сколько правды в твоих словах?
В понедельник утром ко мне кто-то настойчиво и громко стучал. Я лежала в своей спальне и без энтузиазма смотрела на часы на противоположной стене. Едва было восемь, и у меня лениво мелькнул вопрос, кто это решил посетить меня так рано. Я не спала вот уже трое суток, и потому, когда я глянула на свое отражение по пути к входной двери, то ужаснулась от своего внешнего вида. Черные круги под глазами, ярко выраженные мешки, воронье гнездо на голове и осунутость моего лица.
Открыв дверь, я встретилась с блеском интереса в глазах своего друга. Секундой позже этот блеск сменился на жалость и желание помочь — я уже точно знала, что он скажет и будет делать.
Он вошел в мою квартиру без спроса, поставил пакеты с продуктами на пол и просто обнял. Я позволила себе обнять его в ответ и тихо всхлипнуть, хотелось поделиться своей болью с кем-то еще. Он уложил меня в кровать и сказал, что вернется совсем скоро с моим любимым зеленым мятным чаем с большой концентрацией сахара. С кухни он успел отругать меня за то, что у меня в холодильнике повесилась крыса и похвалил самого себя за то, что прикупил нужных продуктов. Через десять минут он вручил мне, как и обещал, тот самый чай с пятью ложками сахара — как я люблю. Он с укором глянул на фотографии — наши с тобой, лежащие на тумбе, и поспешил поскорее засунуть их куда подальше. Я попросила его быть моим сопровождающим на свадьбе у своей знакомой и он без размышлений согласился.
За последние дни я впервые смогла уснуть, однако мой сон был совсем не благоприятным. Проснувшись, меня вновь бросило в истерику. С соседней комнаты ко мне прибежал мой друг и тут же стал утирать пальцами мокрые дорожки на моих щеках. По его глазам я понимала, что он не знает, что стоит делать в таких ситуациях, но признаться, я и сама в этом была абсолютным профаном. Он спросил, что мне приснилось, но я так и не смогла ответить вслух.
Потому что, мой мужчина, мне приснилось, как ты ждешь её у алтаря, как целуешь её, с каким восхищением и обожанием
ты смотришь на нее. Там была она, а не я. И это, в который раз разбило мне сердце.