Часть 1
Глаза цвета грозового неба неотрывно следят за одной точкой.
По стеклу бегут капли, смазывая изображение. Крупная дробь бьет по гладкой прозрачной поверхности. Небо плачет.
Но глаза следят неотрывно. Что она там делает? Чертова девчонка!
Удар кулаком по подоконнику. Сжал челюсти.
У кромки озера стоит фигура. Вдали, сквозь стену дождя темнеет Запретный лес.
Он зажмуривает глаза, пытаясь исчезнуть из этой реальности. Не помогает. Дрожащие пальцы ослабляют галстук. Болезненная пульсация в висках. Сердце ускоряет ритм. Кажется, застучали зубы. Что-то холодным камнем падает вниз. На него словно опрокидывается огромная волна паники, непонимания и страха. Он должен вспомнить... Но что? Жарко, жарко. Рваное дыхание. Твою мать, прекрати!
Рывком отталкивается от ледяного подоконника. Пару шагов назад. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Ни черта! В глазах плещется ужас. Сжимает кулаки, впившись ногтями в ладони. Слабая попытка прийти в себя. Нет. Эхо разнесло задушенный всхлип.
Контроль утерян.
Срывается с места. Острый профиль скользит по стенам старинного замка.
Распахнулись огромные резные двери Хогвартса. Он ныряет в дождь. Тут же закололи ледяные иголки. Мокрая одежда прилипает к телу. Она стоит полу-боком к замку, и не сразу видит его приближение.
Пятьдесят футов до нее.
Интересно, что чувствует ее храброе гриффиндорское сердечко, когда она видит своего врага, летящего на нее со скоростью дракклового снитча, который каждый раз ловит ее херов четырехглазый?
Тридцать футов.
О, он видит это выражение страха. Ее бледное лицо застывает. И вся она - словно статуя. И все ее тело кричит о непонимании, испуге.
Пятнадцать футов.
Девчонка смотрит на него своими огромными карими глазами.
Пять футов.
По виску и скуле змейкой струится мокрая прядь волос...
Он налетает на нее с разбегу, даже не пытаясь замедлиться. Они вместе летят на землю. Удар. Женский вскрик. Ее приложило о землю так, что на миг она словно теряет сознание. На черном фоне мелькают разноцветные круги. Он встряхивает ее, словно тряпичную куклу, приводя в себя. Она смотрит на него в непонимании, все еще дезоориентированная. Голова раскалывается на части.
Она лежит в грязи, он держит верх ее корпуса на весу. По кончикам его волос на ее лицо струями стекает вода. Они замирают, смотря друг на друга.
Его взгляд гипнотизирует ее, проникает буравчиком под кожу, серая радужка почти исчезает за черными зрачками. Крепко держит одной рукой за плечо, впиваясь пальцами в кожу, а второй обнимает ее за талию. Грохот воды слышится как сквозь вату.
А потом он подается вперед, впечатывая свои губы в ее, так, что ее голова чуть не откидывается назад.
Она поднимает руки вверх, обхватывая его лицо. Пальцы скользят вверх, больно сжимают его светлые пряди волос. Он в ответ рычит, почти уже кусая. Язык скользит по ее небу. Она теряет себя.
Поцелуй – греховная свобода.
Над ними плачут небеса.
Она знает, знает этот язык! Она боролась с ним. Ну же, вспомни! Он чувствует то же. Он знает. Он не помнит. Боль.
Он падает на бок.
- Драко! – срывается с губ.
Кидается к нему. Он пытается подняться, вставая на колени. Она пытается ему помочь. Ну же!
- Что с тобой? – голос дрожит. Его лицо в ее ладонях.
Он на мгновение прикрывает глаза. Потом открывает, и из них словно льется теплый свет. Он протягивает руку, завороженно ведет по скуле, волосам, касается шеи. Рука безвольно опускается. Дергается кадык.
- Уйди, - на грани слышимости.
- Что? – она моргает, - тебе плохо?
- Уйди, - чуть громче.
Она боязливо протягивает руку и косается лба: - У тебя жар! Нам надо в за...
- Нет – нет – нет! – он в исступлении мотает головой, - Уходи!
Брызги летят с волос.
- Пойдем, пойдем, я отведу тебя, - чуть не плача, не зная, что делать.
- Проваливай! – заорал он.
Она жалобно всхлипывает. Что это, черт возьми!?
И тут его словно неведомой силой выгибает назад, руки простираются вверх. И с его губ вдруг звучит песнопение, которое словно заставляет весь мир остановиться.
Неизвестные ей слова латыни сплетаются, уносясь в вышину, их громкость и скорость нарастает. Драко закатывает глаза. Он выглядит, словно через него проходил электрический заряд, его сотрясает одна волна конвульсий за другой. Она стоит, не в силах пошевелиться. Боже, что же это?! Она никогда не видела такого.
Еще одна конвульсия. Ужасающая и притягательная мелодия перерастает в хрипы. Становится страшно, как никогда раньше в жизни.
Воздух вмиг становится столь напряженным, наэлектризованным. Древние слова будто питают его.
Раздается треск. Вспышка. Драко кричит. Запахло озоном и чем-то горелым.
Его сгибает вниз. Он выдирает из земли клок травы и затихает. И в этот момент она словно обретает способность двигаться. Падает на колени. Слезы брызжут из глаз. Она натурально зарыдала и не в силах остановиться.
- Драко, боже, Драко, - баюкает его голову, - все будет хорошо, - сквозь всхлипы.
Ее рука коснулась его шеи и замерла.
- Нет... Нет, не может быть, Дракоооо! – вой.
Она вскакивает с земли. Ноги не слушаются.
- Mobilicorpus!
Палочка впервые ее ослушалась. Она делает пару резких болезненных вздохов.
- Ну же! Mobilicorpus!
Драко поднимается в воздух, выглядя, словно падший ангел. Руки безвольно свешиваются вниз. Голова болтается, с мокрых волос текут ручейки, и на лице застыло пугающе умиротворенное выражение. Гермиона со всех ног мчится в замок, поскальзываясь на мокрой траве.
Второй раз за этот день распахиваются двери Хогвартса, по коридорам разносятся звуки задыхающихся рыданий и бегущих ног.
Она молится всем богам.
Поворот.
Вот она! Дверь в больничное крыло! Она в жизни так не бегала. Внутренности горят.
Срывающимся голосом: - Мадам Помфри! Помогите! Мадам Помфри!
Слезы на лице смешались с дождевой водой.