Глава 6
Джинни открыла глаза и, испуганно огляделась, не узнавая комнату, но через пару секунд пришло осознание, где она находится и девушка откинулась на подушки, чтобы полежать еще несколько минут. Сквозь неплотно закрытые шторы, солнечные лучи уже пробирались в комнату, освещая ее мягким светом, было невероятно тихо, поэтому Уизли услышала аккуратные шаги своей подруги в душе, а после льющуюся воду и приятный голос, который напевал неизвестную ей песню. Она начала вслушиваться в слова: «Wake up and smell the coffee Is you cup half full or empty? When we talk, you say it softly but I love it when you're awfully quiet...». Гермиона пела невероятно красиво, что поразило младшую, ибо никогда раньше она не слышала, как поет девушка. Она наслаждалась мягким голосом, плавно переливающимся как струи воды между пальцами. Через минут 10 Гермиона вышла из ванной комнаты, а за ней, растворяясь в прохладе спальни, вылетели клубы пара, сопровождаемые приятным ароматом персиков и нектаринов.
— С добрым утром, — проговорила немного хриплым ото сна голосом, еще лежащая девушка, на что получила в ответ теплую улыбку и кивок. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто прекрасно поешь?
— Нет, еще не говорили, — все так же тепло улыбаясь, ответила Грейнджер, — По правде говоря, никто и не слышал, да и я не рассчитывала, что услышат. У меня очень красиво мама поет, — улыбка стала грустной, но тут же вернулась бодрость и хорошее настроение после душа, — Не об этом сейчас. Нам скоро на завтрак выходить, а тебе еще мелких вести.
— О нет, — со стоном Джинни упала на подушки и накрылась с головой одеялом, — Можно я никуда не пойду. Скажи, что я умерла, ибо состояние у меня примерно такое. Аааааа что ты делаешь? — Гермиона, громко смеясь, начала за ногу стягивать свою подругу, чтобы та, наконец, встала и направилась принимать водные процедуры. — Хорошо, все отпускай. Я встаю.
Уизли действительно встала с кровати, сгребла в охапку все свои вещи и побрела медленно в душ. Тем временем вторая девушка решила переодеться и накраситься. Выбор ее пал на короткую клетчатую зеленую юбку и черную облегающую водолазку с длинным рукавом. На ногах были черные замшевые сапоги выше колена на высоком каблуке. Макияж она сделала достаточно яркий для школы: широкие стрелки и зеленые тени, зрительно увеличивали глаза, также она нарисовала выразительные темные брови, на щеки добавила румяна, и подкрасила губы прозрачным блеском, а подумав пару секунд, добавила белых теней в уголки глаз и подвела ими передний край нижнего века. Заклинанием закрепила макияж и уложила непослушные волосы. Конечно, накраситься можно и простым заклинанием, но ничто не сравниться со своей работой.
Тем временем Джинни вышла из ванной и встала в проходе, оперевшись об косяк, рассматривая свою преобразившуюся подругу. Она сама уже нанесла легкий макияж и была полностью готова к выходу.
— Ой, подруга, была бы парнем, я б тебе вдула, — смеясь, она прокомментировала новый лук старшей старосты, за что ей в голову внезапно прилетела подушка.
— Идем уже.
Как только девушки вышли из комнаты, Гермиона резко изменилась. Она встала прямо, лицо ее перестало выражать эмоции, а ее взгляд источал холод. Выглядеть она стала по-настоящему величественно, смотрела на всех свысока и с толикой презрения. Уизли удивилась такому резкому изменению, но посмотрев на диванчики в гостиной, заполненные гриффиндорцами, она все поняла. Взгляды, бросаемые товарищами по факультету, были, мягко говоря, не самые дружелюбные.
Все первокурсники уже были готовы идти, и толпились у портрета-выхода. Джинни обвела их всех взглядом, а потом и всех присутствующих в комнате, но, не заметив ни своего брата, который так же являлся старостой, ни его лучшего друга — Гарри, прикрыла глаза и постаралась унять подкатившую злость. Пунктуальность никогда не была лучшей их чертой. Тем временем все взгляды были прикованы к Гермионе, но ни девушки, завидующие ей, ни парни, которым явно не светит, ни за что не сказали бы вслух, что она выглядит привлекательно. Одна первокурсница подбежала к ней и потянула за руку куда-то.
— Гермиона, пойдем. Я тебе покажу мою подругу.
— Договорились, а я тебе потом представлю свою, — ее за руку подвели к девочке, которая смущенно смотрела на старосту, — Привет, меня зовут Гермиона.
— А ты мне не верила, что я с ней дружу, — Каролина в шуточном жесте сложила руки на груди и поджала губу, после чего засмеялась, — Это Элис.
Ее имя как будто полоснуло ножом по сердцу, но она пыталась не показать этих эмоций, а просто мило улыбнулась девочке и подозвала Джинни, которая высказывала опоздавшему брату все, что она о нем думает. Она смогла подойти, когда все уже построились и выдвигались в Большой зал. Они шли одним строем, который начинался с Гермионы и Джинни, а замыкалась процессия Роном, следящим, чтобы первокурсники не отставали.
— Это Каролина Роули.
— Как Кроули, — задумчиво проговорила рыжеволосая, — Ты не против...
Она не успела закончить фразу, как обе гриффиндорки засмеялись и младшая ответила:
— Гермиона вчера у меня то же самое спросила. Нет, не против.
Дальнейший путь до зала, старосты рассказывали о расположении кабинетов и как к ним дойти в короткое время. Понятно, что ничего они не запомнят сразу, и им еще не один раз придется помогать добраться до того или иного кабинета, как когда-то помогали старосты им. В коридорах висело очень много картин, которые также могли в случае чего помочь. Большинство из них были очень отзывчивыми и не раз выручали учеников, только в большинстве случаев их боялись спрашивать.
В коридорах было еще достаточно пусто, сегодня все ученики подходили на завтрак чуть ли не к окончанию, что подметила Гермиона. В середине завтрака, она отдала старостам расписание первых и вторых курсов, а на себя взяла остальную часть, чтобы отдать заодно и листочек с правилами игры и дальнейшими действиями, чтобы принять в ней участие. Несмотря на то, что раздать абсолютно всем эти листочки было весьма проблематично, она успела это сделать до начала занятий, и проконсультировать особенно дотошных. Правила, они с близнецами обсудили еще при первой встрече и зафиксировали на листочке, который впоследствии гриффиндорка успешно размножила и наложила кучу заклинаний, чтобы текст на них видели только их непосредственные обладатели.
Слизеринцы одаривали ее весьма недвусмысленными взглядами и, хотя на лице многих можно было читать отвращение, ее вид их немало заинтересовал, а слизеринки смотрели с плохо скрытой завистью, но, тем не менее, каждый взял у нее расписание и листочек с правилами.
— Не уверен, что это законно, — тихо прошептал Блейз Драко, — Как она собралась скрыть от преподавателей?
Малфой начал читать содержание листочка, он был полностью исписан аккуратным почерком:
«Если вы сейчас читаете этот текст, то вас приглашают принять участие в игре, которая будет проходить на территории четырех школ чародейства и волшебства. В финал выходят по два человека от каждой школы, которые будут, работая командой, биться за главный приз, финал может проводиться как на магловской территории, так и на магической. До самого последнего момента только организаторы знают о месте проведения финала, не исключен вариант, что будет несколько этапов, которые будут на территории разных стран, поэтому желательно, чтобы у вас была возможность покинуть страну на несколько дней.
Присоединяйся к Vit. Это игра, правда или действие, где правды нет. Зритель платит, игрок выполняет и получает деньги и славу. Единственный способ выйти — сдаться или сломаться. Стукачам здесь не место, поэтому держи игру в секрете.
Зритель — платит за возможность смотреть, как игрок выполняет задания. Каждую неделю он обязательно платит 2 галеона. Если желает предложить задание, то полностью оплачивает награду игроку. Можно постоянно отправлять еженедельную плату, можно отправить сразу n-ое количество денег, которые будут храниться у организатора и оттуда уходить отчисления.
Игрок — выполняет задания, снимает это все и получает деньги. НО. Так просто выйти у него не получится. Выхода два — сдаться или сломаться. Если это происходит, то выигранные деньги уходят на счета владельцев игры. Также, каждую неделю они обязательно платят 1 галеон.
Зритель ты или игрок?
Игра начнется в третью неделю сентября и будет продолжаться до рождественских каникул.
ВАЖНО! Иногда могут попадаться задания, которые ни в коем случае не могут выполнять дети, поэтому могут участвовать студенты старше 16 лет, но зрителем могут быть дети старше 13 лет.»
На обратной стороне было продолжение:
«Что касается выбора вашей стороны. После окончательного решения вы должны будете поставить галочку напротив выбранного вами варианта и поставить подпись. После чего бумажка исчезнет и перенесется организатором.
Если ты выбираешь роль зрителя — нужно отправить вместе с листом 5 галеонов, 3 из которых стоит оборудование, которое будет использоваться вами для просмотра, и 1 галеон будет стоить первая неделя просмотра, оставшийся 1 уходит организаторам.
Если выбираешь роль игрока — нужно отправить вместе с листом 8 галеонов, 6 из которых стоит оборудование, которое будет использоваться для просмотра и выполнения заданий, и 1 галеон стоит первая, как и все остальные, неделя участия, оставшийся 1 уходит организаторам.
В случае победы приз 5000 галеонов, второе место 3000, третье 1000, четвертое 500. Также они получают все деньги, которые выигрывали по ходу игры.
В течение 24 часов после прочтения нужно написать ответ и вложить деньги. Рассказать об игре вы никому не сможете, и если найдете способ, то обстоятельства будут не самыми радостными, так что лучше этого не делать.
Организаторы не несут ответственность за жизнь, здоровье и действие участников.»
Что ж, они действительно заморочились над созданием. Листы были буквально пропитаны большим количеством чар. Интересно как им хватило на это сил, тем более не на одну школу. Такое мог сделать только по-настоящему сильный волшебник, у которого в роду находятся невероятно могущественные волшебники, а предки из Блэков, Малфоев, Ноттов, Розье или Лестрейндж.
— Мои вопросы отпали, — Малфой посмотрел в листочек друга, — Они даже иллюзионные чары поставили. Видимо, содержание может видеть только обладатель. Я вижу, что ты читаешь правила поведения в школе. Умно.
— Ты участвовать будешь? Я бы попробовал.
— Я, пожалуй, просто понаблюдаю. В деньгах и острых ощущениях я не нуждаюсь. Надо поговорить с Грейнджер об этом всем. Что у нас первое?
— Сдвоенные с Гриффиндором зелья.
— Прекрасно.
Драко был по-настоящему хорош в зельях, ведь его учителем был Северус Снейп. Лучше даже сказать наставником. Профессор с первого курса увидел в мальчике потенциал, и старался всячески помочь ему с обучением и развитием в этой сфере. Сейчас Малфой мог похвастаться тем, что сможет отличить с завязанными глазами абсолютно любой компонент, узнать по запаху, что ему подлили в кубок, или подсыпали в еду, а так же сварить любое зелье, а многие на порядок лучше, чем предлагается в книге. Школьную программу он освоил на дополнительных занятиях еще в прошлом году, и теперь будет совершенствовать их на каждом занятии при помощи хитростей, которые подсказал ему Снейп или он догадался сам. К сожалению, учитель поменялся, но это не исключает дополнительных занятий с его крестным. Так же на протяжении прошлого года он учился варить и запрещенные зелья, а в этом году он продолжит. Разумеется не без надзора и помощи опытного профессора. Так что Драко был рад, что первая пара будет именно зелья, и никакой Гриффиндор не сможет ее испортить.
***
Что он говорил про то, что Гриффиндор не сможет испортить? Это ложь. Откровенная ложь. На первом уроке Слизнорт дал свободную тему, чтобы особо не напрягать учеников, а сам куда-то ушел. Малфой решил сварить Веритасерум, чтобы незаметно себе отлить колбочку и оставить до лучших времен. Зачем варить в тайне? Если можно сделать это открыто, еще и поразить профессора, но сейчас он стоял перед своим перевернутым, благодаря Уизли, котлом. Зелье было безбожно испорчено, потеряны ценные ингредиенты, а этот идиот стоял и ухмылялся.
— Уизли! Какого дракла ты посмел испортить мое зелье.
Драко был в бешенстве, но не орал на него, а говорил настолько холодно, что казалось, будто в помещении стало в несколько раз холоднее. Его руки тряслись то ли от гнева, то ли от бушевавшей в тот момент в его пальцах магии.
— И что ты сделаешь, Малфой? — откровенно смеясь, начал Уизли. — Побежишь жаловаться своему папочке пожирателю смерти? Ты же ничего сам не можешь, жалкий пес!
— Драко, не поддавайся на провокацию, — подошел Блейз, и схватил его за запястье, пытаясь успокоить, но он дернул рукой, высвобождая ее, и поднял взгляд на гриффиндорца.
— Я тебя не боюсь. Что ты мне сделаешь? — разводя руки в стороны, продолжал Уизли. Малфой развернулся и встал спиной к нему, чтобы он не видел бушевавших в тот момент эмоций, — Я же говорил. Ты, и твоя семейка просто жалкие пожиратели смерти, — он будто выплевывал слова, а Драко буквально дернулся, — которые заслужили имя когда-то давно, а теперь пользуется этим, ничего собой не представляя.
Слизеринец пытался оставаться спокойным, но резко его глаза начали менять цвет, становясь абсолютно черными, заполняя значительную часть белка. Он, находясь на расстоянии нескольких метров от гриффиндорца, поднял руку на уровне его шеи и тот начал задыхаться, с ужасом взирая на своего врага. Все ученики словно отлетели от них, каждый пытался отойти как можно дальше, а Драко движением руки его отбросил, и Рон ударился об стену, продолжая с ужасом смотреть в глаза не в силах оторваться. На его лице застыла гримаса ужаса, а рот открылся в немом крике. Ученики боявшиеся вмешиваться вжались в стены, не в силах пошевелиться от ужаса, окутывающего их. В кабинете стало еще холоднее, а изо рта уже шел пар.
— С ним такое раньше случалось? — тихо поинтересовалась Гермиона у Блейза. На что тот отрицательно покачал головой.
Прекрасно. Нужно как-то исправлять ситуацию. Посмотрев вокруг, она не увидела никого, кто порывался бы помочь Уизли. И где ваша хваленая гриффиндорская смелость, когда она так нужна? Пришлось девушке брать эту роль на себя. Аккуратно, чтобы не создавать резкий шум, она двинулась к парню. Подойдя к нему достаточно близко, она положила руку ему на плечо и тихо прошептала его имя. Драко развернулся, и Гермиона быстро нарисовала в воздухе перед его лицом какую-то руну. Глаза снова приняли обычный цвет, и он осел на пол, а гриффиндорка подхватила его голову, и положила себе на колени.
В класс вошел профессор Слизнорт и застыл в дверном проеме. В целом ущерба практически не было, но несколько котлов были перевернуты, ученики забились по углам, кто-то из девушек плакал, у стены лежал без сознания Уизли, староста сидела на коленях у, лежащего без чувств, слизеринца.
— Что здесь произошло? — шокировано спросил Слизнорт.
— Профессор, я вам сейчас все объясню с нейтральной точки зрения. Только нужно доставить мистера Уизли в больничное крыло. Кажется, ему нехорошо.
— Мистер Поттер, мистер Финниган и мистер Долгопупс, доставьте вашего друга в больничное крыло. А вы, мисс Грейнджер, пойдемте со мной.
— Да, профессор, — отозвались гриффиндорцы и подхватили Рона.
Гермиона нарисовала какую-то руну над Малфоем, и тот открыл глаза, озираясь и не понимая, что происходит.
— Блейз, иди, помоги другу своему.
Забини тут же подбежал и помог подняться ему, а гриффиндорка поспешила в кабинет профессора Слизнорта. Когда она зашла и закрыла дверь, мужчина предложил ей присесть.
— Так что же произошло, мисс Грейнджер? Только не нужно прикрывать своих, если надо я и сам узнаю правду.
— Я и не собиралась врать, профессор. Это как минимум поставило бы под сомнение мою компетентность как старосты, а как максимум было бы использовано против меня, и подорвало мою репутацию. Надеюсь, мое честное слово не даст усомниться в правдивости моих слов, — после кивка профессора, она продолжила. — Каждый был занят своим зельем, но в какой-то момент котел Драко Малфоя перевернулся, а я, как видимо и сам он, успела заметить, что Рональд Уизли убирает свою палочку в мантию, что могло значить только, что именно он испортил зелье. После этого у них состоялся односторонний диалог, в котором Рон насмехался над Драко и оскорбил его и всю его семью. Я не успела ничего понять, как Уизли отлетел к стене, хотя Малфой к нему даже не приближался. Я успокоила Драко рунной магией и вы зашли, профессор. Если сомневаетесь в моих словах, можете посмотреть в моих воспоминаниях.
— Я вам верю, мисс Грейнджер. Вы не знаете, из-за чего мистер Уизли мог так поступить?
— У них с мистером Малфоем всегда была вражда, — пожимая плечами, ответила девушка. — Если это все, могу ли я идти?
— Да, спасибо. Но я буду вынужден отнять у Гриффиндора 15 очков и сообщить деканам факультетов о случившемся.
— Справедливо.
— Вы можете идти. И скажите, что я отпускаю всех пораньше.
— До свидания, профессор.
Гермиона вышла из кабинета в класс Зельеварения, в котором до сих пор все с ужасом смотрели на Малфоя, сидящего сейчас на стуле и тихо переговаривавшегося с Блейзом. Девушка объявила, что они могут быть свободны, и гриффиндорцы особо быстро схватили свои вещи и поспешили удалиться из класса. Драко поднял на нее взгляд полный сожаления и что? Страха?
— Они тебя не исключат, — Грейнджер подошла к ним поближе и тихо продолжила, — Я представила профессору все в лучшем свете. Он отнял у Гриффиндора очки, и сказал, что сообщит о произошедшем деканам факультетов. Так что тебе бы переговорить с отцом о твоих внезапных вспышках магии.
— Спасибо, — поймав за руку уже развернувшуюся девушку, сказал Драко.
— За что? Я сказала ему все как есть, — она пожала плечами, показывая, что это была ее обязанность и другого можно было даже не ждать.
— За то, что остановила меня.
— Всегда пожалуйста. И правда, поговори с отцом на счет этого. Такая магия может быть опасна и очень полезна, — немного наклонившись и понизив голос, проговорила девушка.
И она все же развернулась и ушла, оставляя друзей вдвоем в пустом кабинете, наедине с их размышлениями. Грейнджер использовала рунную магию. Сама по себе магия рун невероятно сильная, а этот символ мог состоять сразу из нескольких. Драко решил, что лучше узнать у профессора Бабблинг — преподавателя по рунам. Еще нужно все же написать отцу, а в лучшем случае поговорить с ним лично.
— Ты запомнил, что она начертила?
— Ты же знаешь, что я не знаю руны от слова совсем, — Блейз решил пока не узнавать про случившееся, зная характер своего друга, он расскажет сам, когда разберется, или ему это будет нужно. А пока, его лучше не донимать расспросами.
— Жаль. Идем, у нас еще несколько пар впереди. И видимо, разговор с крестным