2
— Вот так гораздо лучше, Эванс! — одобрительно провозгласил он. — Давай! Кричи! Ругайся! Выплескивай свое негодование! Можешь треснуть меня по башке или превратить в противную жабу, если захочешь! Но только прошу тебя: не раскисай!!! Найди в себе силы жить дальше и радоваться жизни!.. Вот, гляди, — он вытащил из-под полы своей алой мантии большую жирную крысу и, держа ее в одной руке, грациозным движением фокусника протянул в сторону Лили, которая с ужасом поскорее отпрянула назад от подобного «джентльменского» жеста.
— Ты издеваешься надо мной, да, Поттер?! — в отчаянии воскликнула она. — Можешь не трудиться. Я уже и так в достаточной мере унижена и растоптана.
— Издеваюсь? — переспросил Джеймс. — И не думаю! Как раз наоборот: хотел тебя позабавить.
— И это ты называешь забавой? Ты считаешь забавным подсовывать мне безобразную крысу? Так? Отвечай! — она извлекла из внутреннего кармана своей мантии волшебную палочку и угрожающе наставила на Джеймса.
Джеймс Поттер медленно поднял вверх обе руки, в одной из которых он по-прежнему держал пронзительно визжащую крысу, в другой — Мантию-невидимку, и с видом безусловной покорности подставил грудь Лили.
— Всегда мечтал погибнуть от убийственного заклятия, выпущенного из палочки, вложенной в эти прелестные пальчики, — полушутя-полусерьезно заметил он.
— Забирай свою поганую крысу и проваливай! — сквозь зубы процедила Лили. — Ты мне омерзителен!
— Крысу? — наигранно удивленным тоном переспросил Джеймс. — Какую крысу? Ах, эту? Так это вовсе не крыса.
— Не крыса? — эти слова вырвались у Лили помимо ее воли.
— Конечно не крыса. Это мой скользкий приятель Питер Петтигрю.
— Так ты заколдовал Петтигрю? — возмутилась Лили. — Превратил беднягу в крысу, а теперь хвастаешь этим своим небывалым достижением, так? А ну расколдуй его! — ее возглас звучал как приказ. — Расколдуй немедленно!
— Я бы и рад это сделать, да не могу, — ответил Джеймс все тем же деланно беспечным голосом.
— Что значит — не можешь? — гневно спросила Лили. — Как напакостить вволю, так — пожалуйста, а как исправить причиненное зло — так в кусты? Прекрасно! Тогда отнеси своего друга профессору МакГонагалл, чтобы она вернула ему его обычный вид.
— О, в этом вовсе нет надобности, — ответил Джеймс. — Питер и сам прекрасно справится с этой задачей.
— Как это? — в голосе Лили звучала язвительность.
— Сегодня для нашего простачка Питера наступил знаменательный день, — пояснил Джеймс, постаравшись придать своему голосу оттенок торжественной загадочности. — Только вообрази, Эванс: несравненный Питер Петтигрю наконец-то стал анимагом. Теперь он умеет превращаться в зверюгу, которая нагляднейшим образом отображает его хитрую, изворотливую и подобострастную сущность, то есть — в крысу. Ну-ка, Питер, — обратился Джеймс к своему маленькому приятелю, — покажи нам с Эванс вершины анимагического мастерства и стань самим собой!
Он опустил крысу на пол, и та в считанные секунды выросла на глазах и превратилась в низенького плотного молодого человека: этот человечек испуганно взглянул сначала на Джеймса, затем на Лили своими маленькими водянистыми глазками, которые даже в его обычном облике напоминали крысиные. Затем отвернулся, быстро засеменил прочь и скрылся за проемом портрета Полной Дамы.
В ясных зеленых глазах Лили впервые за все время ее разговора с Джеймсом мелькнул интерес, смешанный с нескрываемым изумлением.