10
* * *
Картина снова переменилась. Снейп и Лили стояли возле портрета Полной Дамы перед входом в башню Гриффиндора. Ярость и негодование душили Северуса; обида пробирала сознание со страшной силой. И все-таки он просил прощения. Он умолял ее простить его, впервые в своей жизни отринув всю свою гордость и встав на колени. Он провел бы возле башни Гриффиндора всю ночь, если бы это потребовалось, только бы она выслушала его, только бы простила это страшное оскорбление. Чувство вины пересиливало даже негодование, ярость и обиду. Ведь жившая в нем любовь к этой девушке никуда не делась. Это светлое пылкое чувство, навеки поселившееся в его сердце, не могло сокрушить ничто — даже ее предательство. Но она не простила.
Возможно, Лили было бы проще пересилить свои эмоции, если бы этот юноша меньше для нее значил. Но поскольку за все время их знакомства Северус уже успел стать для нее кем-то несравненно большим, чем просто друг, ее буквально душила горькая обида, которую она была не в силах вырвать из своего сердца. Лили не сомневалась в том, что теперь Северус потерян для нее навсегда, и от этого она чувствовала такую жгучую боль и опустошенность, что ей хотелось лишь одного — умереть. А раз уж это не представлялось возможным — что ж. Ей придется забыть Северуса. Эта задача казалась Лили непосильной, но если она проявит слабость сейчас, если останется подле него чуть дольше, то, вероятно, уже не сможет сопротивляться своим чувствам и позволит себе растоптать собственную гордость. Она отвернулась от Северуса и исчезла в ночи. Исчезла навсегда, оставив его наедине со своим невыразимым горем и отчаянием.
В душе Снейпа осталась лишь зловещая пустота, которая ширилась и разрасталась с каждым мгновением. Пустота и беспредельный мрак, потому, что, как казалось ему самому, в нем словно бы умерло что-то светлое — то, ради чего стоило жить и за что бороться. Тот незримый луч, который он извлек из недр своего сознания вместе со своим первым Патронусом.
У него был шанс на жизнь, наполненную смыслом и светом. Но то, что он сделал сегодня — непростительная обида, которую он нанес той единственной, что навеки поселилась в его сердце, уничтожила все его наилучшие устремления.
Северус Снейп относился к категории тех людей, которые никогда и не в чем не делают себе скидок, не позволяют себе малейших проявлений слабости и не ищут оправданий. Вот и теперь он твердо постановил для себя, что непременно накажет себя за боль, причиненную этой милой хрупкой девушке. Заставит себя заплатить сполна за такое кощунственное оскорбление самого дорогого для него человека. Он подвергнет себя самой страшной пытке, которую он мог себе вообразить: заставит себя отгородиться от всего, что связано с Нею, отрежет себя от всего доброго и светлого в этом мире, ибо этот свет и эта доброта — есть та великая суть, что составляют основу Ее натуры.
Только теперь, когда Северус мчался прочь от гриффиндорской гостиной, он осознал то, что раньше было скрыто за ширмой его собственного эгоизма и ревности, которая поднималась в нем всякий раз, как он поддавался размышлениям о Лили и Джеймсе Поттере (для Снейпа было очевидным, что Лили нравилась Поттеру уже давно, и все его кривляния и ухищрения имели перед собой весьма прозрачную цель: понравиться ей). Как он мог подумать, что она была способна на предательство? Безумие и наваждение, накрывшее его с головой, затмило ему глаза. Та нежнейшая Лилия, которую он хранил в своем сердце, была воплощением света и чистоты. Он же оказался недостойным соприкоснуться с этим небесным созданием. Даже если она когда-нибудь и простит нанесенную им немыслимую обиду, сам он не простит себе этого никогда.
Он знал, что, оскорбив свою любимую, потерял ее навсегда, а все остальное не имело для него значения.
Теперь у него только одна дорога.
Он уйдет туда, откуда пришел.
Во тьму...