Часть 3
А вот теперь начинается стеб...
Как Северус и предрек, его темнейшество спустился к своим последователям только вечером. Спустился, к слову, не один, а в компании мисс Грейнджер. Сам Темный Лорд шел в капюшоне, нахлобученном должно быть по самые брови, а лицо его скрывала маска.
Он важно вышагивал под руку с заливавшейся краской Гермионой. Сама королева Виктория была не ровней этой паре, звезды меркли перед ними, а луна стыдливо прятала свой лик. Солнце так вообще не рискнуло блеснуть на ночном небосводе. И сама магия, витавшая вокруг них в виде паров амортенции, кричала: «Да!»
Зрелище оценили не все. Не всем было дано понять истинную любовь. Сивый оказался в числе тех немногих троллей, решивших спустить пару на землю.
— Эт чё такое? — по-простецки попытался разузнать он. — Милорд привел к нам в дом обед?
— Пасть закрой! — властно изрек Волдеморт. — И не тявкай на будущую супругу Темного Лорда, холуй!
«О, Мерлин! Внезапно проснувшееся в темнейшестве либидо напрочь отключило ему мозг», — пронеслось в голове у Северуса Снейпа. Еще там билась мысль: «Что же я наделал?»
Все присутствующие, включая саму «супругу», разинув рты, ошалело вылупили глаза на темнейшество. В зале повисло скорбное молчание. Первым скорбеть перестал подвыпивший Лестрейндж.
— Ах, ты мразь! — накинулся Рудольфус на Волдеморта. — Поборник чистой крови и морали!
— Чего? — не понял Лорд. — Кто мразь?
— Ты, кто же еще! Сволочь ты змеемордая!
— Не понял? Это что за разговоры?! — Лорд был слегка озадачен, а потому заботливо поинтересовался: — Руди, ты ополоумел?
Но пьяного Руди уже несло на парах алкоголя, скудный ум его не поспевал за развязавшимся языком, ведущим несчастного к краю бездны.
— Скотина! Мне, значит, так нравилась та магглокровочка из Когтеврана, но нет же, тебе приспичило свести меня с этой истеричкой! — он указал на выпучившую глаза Беллу. — А самому, значит, можно?
— Кстати да, — поддержала мужа Белла. — Из-за вас, мой Лорд, я так и не смогла осчастливить свою жизнь с тем красавчиком Лесли!
Выступление четы Лестрейнджей не обошлось без последствий, вскоре загалдели и другие, пострадавшие от лордовой тирании и отказавшиеся от своей истинной любви в угоду чистокровным принципам. В разговор стали встревать всякие Крэббы и Гойлы, Макнейры и Кэрроу, придавая пожирательскому сборищу колоритность балагана.
И вот тут началось восстание планеты обезьян, стадо баранов набрело-таки на свои ворота. Блеяли они долго и нудно, распекая на все лады своего чабана.
Чего только он не услышал о себе, какими только эпитетами и сравнениями не наградила его мигом осмелевшая шайка брехливых Мосек. Его называли и салазаровой глистой, и яркоползым штырехвостом, и гномьей бородавкой, и флобберской козявкой, а обнаглевший Гойл даже вякнул что-то о косиножках. И это хорошо, что они еще помолодевшую физиономию Лорда не увидели, а то к эпитетам прибавились бы еще и сочные метафоры. Малфой, чье семейное счастье благодаря Лорду сложилось как нельзя лучше, хранил молчание. За компанию с ним играл в молчанку и Снейп, представлявший, какую расправу учинит Лорд над непокорной отарой безмозглых овец.
Последней каплей стало сравнение Лорда с земляным червяком, и он зашипел не хуже киплинговского Каа. Под его шипением храбрые Моськи тут же обернулись пугливыми бандерлогами, внимавшими каждому слову своего господина.
— Ах вы, свиньи неблагодарные, — вещал темнейший свинопас столетия. — Перед вашими рылами что икру мечи, что бисер — результат один! Лепреконы дефективные, скунсы оленеподобные, опоссумы вы бестолковые, — он просто перечислял все слова, приходящие ему на ум, а слов Темный Лорд знал множество, так что монолог его затянулся. — Слушайте сюда, нетопыри шизокрылые…
Долго ли, коротко ли, но к концу своей пылкой речи Темный Лорд разразился такой многоэтажной и витиеватой бранью, не чураясь маггловских выражений, что у присутствующих медленно стал закипать мозг, у тех, во всяком случае, у кого он был. Весь смысл его речей сводился к тому, что индюшачий выводок, посмевший щелкать клювом на царя, будет подвергнут жестокой и унизительной расправе. План его был безумен и коварен, как и сам Темный Властелин. Услышав, что задумал верховный Упивающийся, планета обезьян решила совершить революцию, но позорно капитулировала, памятуя о нечеловеческой мстительности Темнейшества.
Малфой же, за свою верность и умение держать язык за зубами был реабилитирован и повышен.
— Северус и Люциус, мои преданные сторонники, — не унимаясь, шипел Темный Лорд. — Вы поможете мне покарать это стадо.
Тут наконец-то кое в ком проснулся разум… или страх.
— А я так считаю, — с опозданием пытался здраво рассуждать Сивый. — Если нашему милорду хорошо с грязнокровкой, да и пес с ним, пусть будет с грязнокровкой.
***
Тем временем, безутешный Гарри силился понять, чего хотел от него хитрый Дамблдор. Нет, не так. Умный Снейп, пытался, исподволь, навести Поттера на то, чего хотел от него скрытный Дамблдор. Но Поттеру было не до того — он скорбел. Скорбел душой по Альбусу, а телом по Гермионе, оставившей после себя невнятную записку с извинениями.
Получив скудное наследство от безвременно ушедшего директора, Гарри и Рон посмеялись над детской книжкой, поигрались с зажигалкой и поломали голову над снитчем. Ничего так и не поняв, юные гении забросили Альбусовы дары, оставив себе только зажигалку. Что делать дальше, они не знали, а потому проводили свои будни, как обычно — споря о квиддиче.
А все потому, что «мозг» золотого трио сейчас стонал под Волдемортом.
***
Миру магии и волшебства очень повезло, что он не увидел наказания, уготованного Темным Лордом своим проштрафившимся приспешникам. Если бы это зрелище вышло за порог особняка Малфоев, то от разрыва сердца на почве истерического смеха погибло бы много достойных людей.
Это был «Цирк дю солей», маразматичное шапито, Лорд мог бы высказаться многими словами, увидев то, что приготовил ему Малфой в паре со Снейпом. Но он не увидел. Он не пришел, а продолжавший гореть в его спальне свет явно давал понять почему. Для кого-то это было хорошо, а вот Малфой расстроился — ему так хотелось отыграться на соратниках за все унижения, которые он перенес по их вине.
Затеяли они постановку бессмертной трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Роль Джульетты общим голосованием отошла к Сивому, как первому посмевшему начать выступать в сторону лордовой невесты. Роль Ромео по праву получил перебравший в тот день Рудольфус, Белла же блистала в образе кормилицы.
Целую неделю Люц и Сев увещевали соратников Круциатусами, готовя их к громкому дебюту. Ведь Лорд пообещал, что если шоу удастся, то широкие массы просто обязаны будут это увидеть, и он гарантировал, что его личная клоунская труппа отправится в турне.
Но нет, в объятьях своей юной любовницы он забыл о наказании нерадивых подчиненных.
«Надо прекратить поить их амортенцией», — подумал Снейп.
***
И прекратил.
Не помогло.
Попугаи-неразлучники порхали по поместью, оскверняя своей любовью горизонтальные поверхности. Уже досталось дивану для гостей в холле, обеденному столу в зале, и даже рабочий кабинет Люциуса они не смогли обойти стороной. Иногда Малфою младшему казалось, что эти стоны извергает сама преисподняя.
«Ничего, скоро действие зелья закончится, и они угомонятся, Лорд отправит Гермиону туда, откуда он ее притащил и все встанет на свои места», — рассуждал Северус.
Действие зелья закончилось, но почти ничего не изменилось, страсть их горела неугасаемым огнем. Темный Владыка даже успел вернуть себе прежний змеиный облик, а мисс Грейнджер все равно смотрела на него, как кошка на сметану. Когда на собраниях она сидела рядом с ним, Пожирателям казалось, что они тут лишние.
Северус заметил, что теперь отношения Лорда и Гермионы стали глубже. Часто он видел, как они вдвоем сидят в библиотеке, прогуливаются по саду, споря друг с другом или просто ведя милую беседу и, конечно же, он много раз заставал их целующимися. По правде говоря, Северуса передергивало в такие моменты, а мисс Грейнджер ничего, нравилось, судя по всему.
Зато собрания Пожирателей теперь стали редкостью, упивающемуся своей любовью Лорду было не до них. А когда его темнейшество все же соизволяло почтить своих вассалов общением со своей персоной, разговор у них как-то не клеился, скатываясь к брехне и пустым сплетням. Как-то резко Волдеморт подзабыл, что он Темный Лорд и вспомнил, что он еще и мужчина.
***
Поттеру и Уизли наконец пришла в голову гениальная идея правдоподобной отмазки от поездки в школу — они решили заняться поисками крестражей в свободное от учебы время. Почему эта гениальная мысль не забрела к ним раньше? Да потому что их никто не дергал. Волдеморт коварно затаился, Пожиратели вели себя подозрительно спокойно, а потому изнывающие от безделья подростки решились на отважный шаг.
Где только не планировали они побывать в поисках злосчастных осколков Реддловской душонки, составили целую программу по набегу на места обитания Тома в природе. И, конечно же, он должен был обитать на полуфинале квиддичного матча между Англией и Шотландией. Еще они посетили печально известную новаторскую постановку «Ромео и Джульетта», которую представлял общественности Люциус Малфой. При просмотре которой им показалось, что Джульетта и впрямь готова удавиться, упиться ядом или самолично заавадиться, лишь бы не терпеть такого позора.
Год у «Золотого дуэта» проходил на славу, и ребята обсуждали, где же еще могли притаиться Волдемортовы крестражи.
***
А вот их подругу ждал большой сюрприз. За несколько дней до начала нового учебного года, в то самое время, когда Поттер на пару с Уизли ползали якобы в поисках крестражей, идиллия была нарушена. Северус тогда по обыкновению распивал чай в гостиной Малфоевского родового гнезда в компании Лорда и Гермионы. И разговор был интересный, и собеседники хорошие, вот только…
Мисс Грейнджер вела себя престранно, лопая канапе из креветок, обмазывая их предварительно джемом. Можно было бы простить гусиный паштет, но клубничный джем… к креветкам…
— А вообще знаешь, я тут подумал… — начал Волдеморт, а затем обратил внимание на внезапно позеленевшую будущую миссис Реддл. —– Дорогая, что с тобой?
Гермиона замотала головой и, зажав рот руками, кинулась вон из гостиной. Северус Снейп проводил девушку удивленным взглядом.
— Прошу прощения, милорд, — обратился он к Волдеморту. — Как давно это с ней?
— Где-то с неделю, а что? — до Лорда с некоторых пор все туго доходило.
Северус, вздохнув, поставил чашку с чаем на стол. Видимо сейчас ему придется объяснять темнейшеству, откуда берутся дети.
— Ее часто тошнит, изменились пищевые пристрастия, — Северус задумчиво переплетал пальцы рук. — Мой Лорд, вы с мисс Грейнджер имеете хоть малейшее понятие о контрацепции?
— О чем? — моргнул начинавший прозревать Волдеморт.
— Во время ваших… м-м-м… утех, вы предохраняетесь? — внес конкретику зельевар. — Хотя бы зельем?
Судя по округлившимся глазам повелителя, такая мысль в его лысую головушку не забредала, а если и забредала, то никого там не найдя, чертыхнувшись, покидала ее.
— Ты хочешь сказать… — он перевел потрясенный взгляд на дверь, в которую несколько минут назад газелью выскочила Гермиона.
Да, Северусу пришлось подтвердить догадку похотливого Лорда.
— Поздравляю, милорд, скоро вы станете папашей, — сообщил Северус и скептически прищурился. — Или не станете? Есть способы прервать…
— Никаких прерываний! — прикрикнул на него Волдеморт. — У меня будет сын… — темный маг мечтательно прикрыл глаза.
— Или дочь, — добавил зельевар.
— Это тоже хорошо, дочка даже лучше... Представляешь, маленькая копия меня, — произнес волшебник улыбаясь.
«Не дай бог!» — содрогнулся Северус Снейп, глядя на змеиную рожу Лорда.
Тут же Волдеморт вскочил со своего места, подозвал к себе Снейпа и, оголив его руку, стал призывать Пожирателей. Откликались те с явной неохотой, за исключением разве что Сивого, явившегося при помаде и платье, готового слинять куда угодно, лишь бы снова не выходить на публику.
Ответом для внезапной бурной деятельности Лорда служило одно — он надумал жениться.