Год третий. Глава 0.
Интерлюдия 3
Гарри Поттер очень изменился за лето, и изменился, как и следовало предполагать, в худшую сторону. Впрочем, как могли засвидетельствовать Вернон и Петуния Дурсли, за учебный год он менялся еще сильнее, постепенно превращаясь из тощего злого мальчишки в такого же тощего, растрепанного подростка, и отличие состояло лишь в том, что из просто злого он становился очень злым. Каждое утро Гарри по десять минут корчил перед зеркалом зверские рожи, а ночью, часа в два-три, любил проснуться и разразиться дьявольским хохотом, заслышав который, в соседнем доме писался годовалый ребенок. Круглые поттеровские очки отбрасывали сатанинские блики в кровавом закатном свете, от одежды пахло химическими реактивами, а маленький ломик, с которым Гарри не расставался, был перепачкан в чем-то подозрительно-буром. Кроме того, он держал в клетке живую сову.
— Совы — не то, чем они кажутся, — любил приговаривать Гарри, нежно поглаживая мягкие перышки Хедвиг. Услышав эту фразу, тетя Петуния, которая хоть и не любила «Твин Пикс», но исправно его смотрела, чтобы не отставать от подружек, каждый раз вздрагивала. Кроме того, по телевизору в последнее время частенько крутили сообщение о некоем чрезвычайно опасном маньяке с невыразительной фамилией Блэк, к которому Гарри заочно проникся живейшей симпатией, и не раз высказывался в том духе, что хотел бы с этим мужиком познакомиться. Поэтому можно понять, почему Дурсли предпочитали игнорировать своего треклятого родственничка.
Грядущий приезд мисс Марджери Дурсль грозил нарушить затянувшееся перемирие. Услышав о нем, Гарри улыбнулся во весь рот и чуть ли не слюну пустил от предвкушения — у него были с ней свои счеты.
— Я сказал ей, что ты учишься в заведении имени св. Брутуса, — сказал Вернон. — Для трудновоспитуемых подростков.
— Я буду вести себя соответственно, — беспрекословно согласился Гарри, — как трудновоспитуемый, неуправляемый, антисоциальный, преступный подросток.
Маленькие глазки дяди Вернона яростно вспыхнули.
— Если ты выкинешь одну из твоих... штучек, я с тебя шкуру спущу.
— Я умею делать динамит, — напомнил Гарри. — Неужели ваш чудесный дом вам совсем не дорог? Так что я не трону вашу сестру, если она не тронет меня.
Как ни странно, вся неделя после приезда Мардж прошла на удивление мирно. В ответ на любые ее выпады Поттер молчал, как рыба, глядя сквозь нее расфокусированным взглядом, что заставило Мардж предположить, что он то ли умственно отсталый, то ли наркоман, то ли все вместе взятое. Гарри прекратил даже хохотать по ночам и отослал куда-то свою сову, но Вернон и Петуния чувствовали себя моряками, попавшими в глухой штиль — тот самый штиль, который, как известно, является предвестником шторма.
Катастрофа должна была разразиться, и она разразилась.