Глава пятая. Путешествие с платформы 9¾
Как и обещала Лена последний месяц каникул Гарри проктиковался в заклинаниях, зельях, но также не забывая и про усные предметы. Свою новую сову Гарри решил назвать Буклей.
Следующим утром Гарри проснулся в пять часов и больше не мог заснуть, потому что слишком волновался и нервничал. Он встал и натянул джинсы, поскольку не хотел появляться на вокзале в своей чародейской мантии — лучше переодеться в поезде. Он ещё раз сверился со списком принадлежностей для Хогвартса, чтобы удостовериться, что у него есть все необходимое, убедился, что Букля надежно заперта в своей клетке, и затем принялся расхаживать по комнате, ожидая пробуждения Лены. Ровно в 7.30 в комнату вошла Лена с подносом в руках. На подносе были молоко, печенье, черничный мармелад, банан и стакан свежей воды.
- Давно не спишь? - спросила Лена, поставив поднос на тумбочку.
- С пяти часов.
- Я в твоем возрасте тоже не могла уснуть когда узнала про Хогвартс. Я целыми ночами на пролет читала учебники и к началу учебного года я знала больше чем мои сверстники. Пока Гарри ел, Лена заказала такси которое довезет их до вокзала Кингс Кросс.
До Кингс-Кросс они добрались в половине одиннадцатого. Заплатив таксисту, Лена помогла Гарри поставить чемодан на тележку и покатила её на вокзал. За все время, что они шли Гарри увидел только платформы девять и десять, но платформы девять и три чверти среди них не было. Гарри уже начал паниковать, но зря потому что прямо позади него прошла группа людей, и он уловил несколько слов из их разговора:
— …забито магглами, конечно…
Гарри резко обернулся. Это сказала полная женщина, разговаривавшая с четырьмя мальчиками. Все они были с огненно-рыжими волосами. Каждый из них толкал впереди себя тележку с таким же, как у Гарри, чемоданом… и у них была сова!
- Гарри, держись возле меня, а то еще потеряешься. - сказала Лена, толкая тележку вслед за рыжеволосой женщиной.
— Так, какой номер платформы? — спросила мать мальчиков.
— Девять и три четверти! — пропищала маленькая девочка, тоже рыжеволосая, которая держалась за её руку. — Мам, можно мне поехать?…
— Ты ещё недостаточно взрослая, Джинни, а теперь — тихо. Давай, Перси, ты первый.
Парень, выглядевший среди мальчиков самым старшим, зашагал по направлению к платформам девять и десять. Гарри наблюдал за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить, но когда мальчик приблизился к разделительному барьеру между платформами, большая толпа туристов прошла прямо перед Гарри, и к моменту, когда последний рюкзак перестал загораживать поле зрения, парень уже исчез.
— Фред, ты следующий. — сказала полная женщина.
— Я не Фред, я Джордж, — сказал мальчик. — Честное слово, женщина, и ты ещё называешь себя нашей матерью? Разве не видно, что я Джордж?
— Извини, Джордж, дорогой.
— Шучу, я — Фред. — сказал мальчик, и двинулся вперед.
Его близнец закричал ему вслед, чтобы тот поторопился, и, видимо, тот так и поступил, потому что секундой позже он исчез.
— Как он это сделал? - спросил Гарри.
— Все, что тебе нужно сделать, это пойти прямо на барьер между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся, что ты в него врежешься, это очень важно. Если нервничаешь, лучше всего сделать это с разбегу. Платформа девять и три чверти скрыта барьером чтоб маглы не могли попасть на платформу. Если хочешь я буду с тобой когда будешь разгонятся?
— Давай.
Лена развернула тележку к барьеру. Вместе они пошли на него. Люди толкали их, спеша к платформам девять и десять, и они ускорили шаг. Налегая на тележку, Лена и Гарри сорвались на тяжелый бег… барьер все приближался… они уже не могли остановиться… тележка стала неуправляема… остается всего фут… Гарри закрыл глаза, приготовившись к столкновению… Но его не произошло… он продолжал бежать…
- Можешь открыть глаза Гарри.
Открыв глаза, Гарри увидел ярко-алый паровоз стоявший возле платформы, заполненной людьми. Табличка наверху гласила: «Хогвартс-экспресс, 11 часов». Гарри оглянулся и на месте барьера увидел кованую железную арку с надписью «Платформа девять и три четверти».
Дым от паровоза плыл над головами гудящей толпы, в то время как кошки всевозможных окрасов сновали под ногами людей. Совы раздраженно ухали друг на друга сквозь гул голосов и скрип тяжелых чемоданов.
Несколько первых вагонов были уже заполнены учениками: одни вывешивались из окон, чтобы поговорить со своей семьей, другие боролись за места. Лена толкала тележку вперед по платформе, в поисках свободного места. Лена и Гарри прошли мимо круглолицего мальчика, сказавшего:
— Бабушка, я снова потерял свою жабу.
— Ох, Невилл. — сказала со вздохом пожилая женщина.
Вокруг мальчика с дредами собралась небольшая толпа.
— Дай нам посмотреть, Ли, давай!
Парень поднял крышку коробки, которую держал в руках, и все вокруг него завизжали и завопили, когда изнутри что-то высунуло длинную волосатую лапу.
Лена и Гарри протискивались через толпу, пока не обнаружили пустое купе почти в конце поезда. Сначала они занесли внутрь Буклю, потом принялись подтаскивать чемодан к двери вагона. Лена пыталась одна поднять его вверх по ступенькам, но смогла лишь с трудом приподнять один край, дважды уронив чемодан себе на ногу, что было довольно болезненно.
— Вам помочь?
Это был один из рыжеволосых близнецов, за которыми Лена и Гарри прошли через барьер.
— Помощь не помешала бы. — тяжело дыша, сказала Лена.
— Эй, Фред! Подойди-ка сюда, помоги!
С помощью близнецов Лена наконец-то задвинула чемодан в угол купе.
— Спасибо. — сказала Лена, убирая с глаз мокрую от пота челку.
- Всегда пожалуйста. - сказали хором близнецы.
— Фред? Джордж? Вы здесь?
— Идём, мам.
Выйдя из купе, близнецы спрыгнули с поезда.
Гарри и Лена сели рядом с окном, где, можно было наблюдать за рыжеволосым семейством на платформе и слушать, о чем они говорят. Их мать только что достала носовой платок.
— Рон, ты чем-то запачкал нос.
Младший сын попытался увернуться от нее, но она ухватила его и начала оттирать кончик его носа.
— Мам… отстань. — вывернулся он.
— А-а-а, малыш Ронни чем-то запачькал свой носик? — произнес один из близнецов.
— Заткнись. — сказал Рон.
— А где Перси? — спросила мама.
— Он сейчас подойдет.
Широко шагая, появился старший брат. Он уже облачился в широкую черную мантию Хогвартса, и Гарри заметил сверкающий золотисто-красный значок с буквой «С» у него на груди.
— Я не могу остаться надолго, матушка, — сказал он. — Мне нужно быть в вагоне старост.
— О, Перси, неужели ты — староста? — сказал один из близнецов, демонстрируя крайнее удивление. — Надо было нам сказать, а то мы ведь и не догадывались.
— Погоди, кажется, я припоминаю, он что-то об этом говорил, — сказал второй близнец. — Один раз…
— Или два…
— В минуту…
— Все лето…
— Да заткнитесь вы. — сказал староста Перси.
— Кстати, почему это Перси досталась новая мантия?
— Потому что он староста, — любовно сказала их мать. — Ладно, дорогой, хорошего семестра… пошли мне сову, когда доберетесь.
Она поцеловала Перси в щеку, и тот ушел. Затем она обратилась к близнецам.
— Так, вы двое — в этом году вести себя, как подобает. Если я получу еще одну сову с сообщением, что вы… что вы взорвали туалет или…
— Взорвали туалет? Мы никогда не взрывали туалет.
— Хотя идея отличная, спасибо, мам.
— Не смешно. И присмотрите за Роном.
— Не волнуйся, малыш Ронникинс с нами в безопасности.
— Заткнись. — снова сказал Рон. Ростом он был почти таким же высоким, как и близнецы, а на его носу все еще алело пятно в том месте, где его потерла мать.
Раздался гудок.
— Поторопитесь! — сказала им мать, и трое ребят забрались в поезд. Они свесились из окна для её прощального поцелуя, а их младшая сестренка заплакала.
— Не надо, Джинни, мы пришлем тебе уйму сов!
— Мы пришлем тебе сиденье от унитаза из Хогвартса!
— Джордж!
— Шучу, мам.
- Лен, а почему ты не выходишь из поезда?
- Так сложилось, что я работаю в Хогвартсе. - сказала Лена с улыбкой на лице.
- А кем ты работаешь? - спросил Гарри.
- Скоро узнаешь.
Поезд тронулся. Гарри видел, как мать мальчиков машет им рукой, а их сестра, смеясь и плача одновременно, бежит рядом с поездом, пока тот не набрал слишком большую скорость, после чего она отстала и помахала им вслед.
Гарри наблюдал, как девочка и её мама исчезают, когда поезд повернул. За окном мелькали дома. Гарри охватило радостное волнение. Он не знал, что его ждет впереди, но наверняка это было лучше, чем то, что он оставлял позади.
Дверь купе отъехала в сторону, и в купе вошла...
- Гермиона! - сказал Гарри, подскочив с места и кинувшись к Гермионе в объятия.
- Гарри! Какой приятный сюприз. Я и не знала, что ты тоже волшебник?
- Я и сам не знал, пока Лена не рассказала.
- Мисс Дюма, вы тоже волшебница?
- Не была бы я волшебницей не смогла бы сделать так. - сказала Лена, направив палочку на волосы.
Сказав заклинания, волосы Лены с коричневого стали оранжевыми.
- Вау.
- Вы тут разговаривайте, а я пойду увижусь со знакомыми. - сказала Лена, выйдя из купе.
Не успели Гарри с Гермионой заговорить как дверь купе снова отъехала в сторону и вошел самый младший из рыжих мальчиков.
— Здесь не занято? — спросил он, указывая на место напротив Гарри. — Все остальные купе уже заполнены.
Гарри покачал головой, и мальчик сел. Он бросил взгляд на Гарри и затем быстро отвернулся к окну, притворяясь, что и не смотрел вовсе. Гарри увидел, что у него на носу все еще было черное пятнышко.
— Эй, Рон.
Вернулись близнецы.
— Слушай, мы идем в середину поезда — там у Ли Джордана гигантский тарантул.
— Ладно. — пробубнил Рон.
Близнецы затворили за собой дверь купе.
- А как тебя зовут? - спросил рыжеволосый мальчик.
- Гарри Поттер, а это моя подруга Гермиона Грейнджер.
— А у тебя действительно есть… ну, знаешь…
Гарри убрал в сторону челку, чтобы показать шрам-молнию. Рон вытаращил глаза.
— Значит, вот куда Сам-Знаешь-Кто…
— Да, — сказал Гарри. — Но я ничего не помню.
— Совсем ничего? — нетерпеливо спросил Рон.
— Ну… я помню много зеленого света, только и всего.
— Ух ты. — сказал Рон.
Он несколько секунд пялился на Гарри, но затем, словно опомнившись, опять быстро отвернулся к окну.
— В твоей семье все волшебники? — спросила Гермиона.
— Э… Да, по-моему, — сказал Рон. — Вроде бы, у мамы есть троюродный брат, который работает бухгалтером, но мы никогда не говорим о нем.
— Тогда ты, должно быть, уже знаешь много волшебства.
Уизли определенно были одной из тех старых чародейских фамилий, о которых говорил бледный мальчик в Косом переулке.
— Я слышал, ты жил с магглами, — сказал Рон. — Какие они?
— Ужасные… ну, не все. Но мои дядя, тётя и двоюродный брат ужасные. Хотелось бы мне иметь трех братьев-волшебников.
— Пятерых, — сказал Рон. Почему-то он помрачнел. — Я шестой в нашей семье иду в Хогвартс. Можно сказать, мне есть, к чему стремиться. Билл и Чарли уже закончили учиться — Билл был старостой, а Чарли — капитаном команды по квиддичу. Теперь Перси — староста. Фред и Джордж много хулиганят, но все равно получают очень хорошие отметки, и все находят их очень забавными. Все ожидают, что я буду не хуже остальных, но даже если я и буду не хуже, то это будет не так уж важно, потому что они достигли всего раньше. И если у тебя есть пять братьев, у тебя никогда не будет ничего нового. У меня старая мантия Билла, старая палочка Чарли, и старая крыса Перси.
Рон запустил руку в свою куртку и вытащил толстую серую крысу, которая спала.
— Её зовут Короста, и от нее никакого проку, она почти не просыпается. Перси получил сову от папы за то, что стал старостой, но они не могли позв… ну, то есть, а мне досталась Короста.
У Рона покраснели уши. Похоже, он решил, что слишком разболтался, потому что снова уставился в окно.
Гарри не видел ничего постыдного в том, что кто-то не может позволить себе купить сову.
Пока они разговаривали, поезд выехал из Лондона. Теперь они мчались мимо лугов, на которых паслись многочисленные стада коров и овец. Некоторое время они молчали, глядя на мелькавшие за окном поля и шоссе.
Около половины первого снаружи из коридора послышалось сильное громыхание, и улыбающаяся женщина с ямочками на щеках отодвинула дверь и спросила:
— Хотите что-нибудь с тележки, дорогие?
Гарри и Гермиона встали с сидений, а у Рона опять покраснели уши, и он пробормотал, что взял с собой бутерброды. Гарри и Гермиона вышли в коридор.
У Гарри никогда не было денег на сладости, когда он жил у Дурслей, но теперь, когда в карманах звенело золото и серебро, он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько смог бы унести — но у женщины не было батончиков «Марс». Зато у нее оказались «Конфеты с любыми вкусами от Берти Ботс», «Лучшая жвачка от Друблс», шоколадные лягушки, тыквенные пирожки, кексы-котлы, лакричные палочки и еще много странных вещей, которых Гарри не видел никогда в своей жизни. Не желая ничего упустить, он взял всего понемногу и заплатил продавщице одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов.
Рон уставился на Гарри и Гермиону, когда они принесли все купленные сладости в купе и свалили на свободное сиденье.
— Проголодалась? - спросил Гарри Гермиону.
- Ага. — ответила Гермиона, откусывая большой кусок от тыквенного пирожка.
Рон вынул пухлый пакет и развернул его. Внутри оказалось четыре бутерброда. Он разъединил ломтики хлеба и сказал:
— Она всегда забывает, что я не люблю солонину.
— Меняемся, — предложил Гарри, протягивая кекс в форме котла. — Бери…
— Не надо, он весь высох, — сказал Рон. — Ей все время некогда, — быстро добавил он. — Ну, понимаешь, нас пятеро.
— Давай, бери кекс. — сказал Гарри, у которого раньше никогда не было, чем поделиться, да и с кем поделиться, честно говоря, тоже не было. Это было здорово, сидеть вот так с Роном и Гермионой, поедая все эти купленные пирожки и кексы (про бутерброды никто не вспоминал).
— А это что такое? — спросила Гермиона у Рона, взяв в руки упаковку с шоколадными лягушками. — Это ведь не настоящие лягушки?
— Нет, — сказал Рон. — Но посмотри, какая там карточка. У меня не хватает Агриппы.
— Что?
— А, конечно, откуда тебе знать… Внутри упаковок с шоколадными лягушками есть карточки, ну, знаешь, чтобы коллекционировать, — Знаменитые Волшебницы и Волшебники. У меня уже около пяти сотен, но никогда не попадались Агриппа или Птолемей.
Гермиона развернула свою шоколадную лягушку и вытащила карточку. На ней было изображено мужское лицо в очках-полумесяцах, с длинным крючковатым носом, ниспадающими седыми волосами, бородой и усами. Под картинкой было имя — Альбус Дамблдор.
Гермиона перевернула карточку и прочитала:
- Альбус Дамболдор - директор Хогвартса. Признан многими величайшим чародеем современности. Профессор Дамблдор особенно известен благодаря своей победе над темным волшебником Гриндельвальдом в 1945 году, открытию двенадцати способов использования драконьей крови, а также совместной работе с Николасом Фламелем в области алхимии. Профессор Дамблдор обожает камерную музыку и игру в кегли.
Гермиона снова перевернула карточку и, к своему изумлению, обнаружила, что лицо Дамблдора исчезло.
— Он пропал.
— Ну не будет же он торчать там весь день, — сказал Рон. — Он вернется. О, нет, опять Моргана — у меня уже шесть таких… хотите? Вы можете начать коллекционировать.
Взгляд Рона обратился к куче еще не распечатанных шоколадных лягушек.
— Угощайся, — сказал Гарри. — А, знаешь, в маггловском мире люди просто остаются неподвижными на фотографиях.
— Да? Что, они совсем не двигаются? — изумился Рон. — Странно!
Гермиона во все глаза смотрела на Дамблдора, который бочком проскользнул обратно на картинку и едва заметно ей улыбнулся. Рон был больше заинтересован в поедании лягушек, чем в созерцании карточек со Знаменитыми Волшебниками и Волшебницам. Скоро у Гарри и Гермионы были не только Дамблдор и Моргана, но и Хенгист Вудкрофтский, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Наконец, Гарри отвел взгляд от почесывающей свой нос друидессы Клиодны, чтобы открыть пакет «Конфет с любыми вкусами от Берти Ботс».
— Вы поосторожнее с ними, — предупредил их Рон. — Когда говорят «любой вкус», они подразумевают именно любой вкус — там есть и всякие обычные, например, со вкусом шоколада, мяты или мармеладные, но, бывает, попадаются и со вкусом шпината, или печенки, или требухи. Джордж говорит, однажды ему попалась со вкусом козявки.
Рон выбрал зеленую конфету, внимательно посмотрел на нее и отгрыз краешек.
— Бее…. вот видите? Брюссельская капуста.
Они отлично провели время, поедая «Конфеты с любыми вкусами». Гарри попались тост, кокос, тушеная фасоль. Гермионе клубника, карри, трава, кофе, сардина, и она даже осмелилась откусить кусочек от странной серой конфеты, к которой Рон не притронулся, и которая оказалась со вкусом перца.
Пролетающие за окном пейзажи становились все более пустынными и дикими. Ухоженные поля исчезли. Теперь шли леса, извилистые реки, и темно-зеленые холмы.
В дверь постучали, и в купе вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил на платформе девять и три четверти. Казалось, он вот-вот расплачется.
— Простите, — сказал он. — Вы нигде не видели жабу?
Когда они покачали головами, он запричитал:
— Я потерял его! Он постоянно от меня удирает!
— Найдется. — сказал Гарри.
— Да, — печально ответил мальчик. — Ладно, если вы его увидите…
Он вышел.
— Не знаю, чего он так волнуется, — сказал Рон. — Если бы я вез жабу, я бы постарался потерять её как можно быстрее. Хотя, мне бы говорить, у меня у самого Короста.
Крыса все еще дремала на коленях у Рона.
— Даже если она умрет, все равно не заметишь разницы, — с отвращением сказал Рон. — Вчера я попытался перекрасить её в желтый цвет, чтобы сделать её хоть чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Сейчас покажу, смотрите…
Он порылся в своем чемодане и вытащил довольно потрепанную на вид волшебную палочку. Дерево было местами отколото, а на конце блестело что-то белое.
— Волос единорога почти вылез. Короче…
Едва он поднял свою палочку, как дверь купе снова отъехала в сторону. Вернулся мальчик, потерявший жабу, но на этот раз с ним был мужчина. На нем была розовая рубашка, сверху белый желет с желтыми пуговицами, черные штаны с красными линиями и заканчивал образ белые сапоги с красными линиями.
— Никто не видел жабу? Невилл её потерял. — спросила мужчина.
Белые волосы завязаны в пучок, а красные глаза смотрели скозь оправу квадратных очков.
— Мы уже сказали ему, что не видели. — сказал Рон.
- Ну что ж Невилл, поброем найти твою жабу с помощью манящих чар. - сказал мужчина, закрывая дверь.
- Продолжим? - спросила Гермиона.
— Ага. Масло, маргаритки, немного солнечного света, пусть станет эта крыса желтого цвета.
Он махнул палочкой, но ничего не произошло. Короста осталась серой и продолжала крепко спать.
— А ты уверен, что это настоящее заклинание? — спросила Гермиона. — Ну, оно не слишком хорошее, правда? Я испробовала несколько простых заклинаний для практики, и они все у меня работали. У меня в семье совсем нет волшебников, и это был такой сюрприз, когда я получила письмо, но, конечно, очень обрадовалась, ну, вы понимаете, это же лучшая школа колдовства из существующих, как я слышала…
- Гермиона, а попробуй использовать заклинания которое использовала Лена на своих волосах.
- Что еще за Лена? - спросил удивленный Рон.
- Лена моя няня и лучший друг она тоже волшебница, а еще она была подругой моих родителей.
Взяв палочку, Гермиона произнесла заклинания и направила палочку в сторону Коросты. Прошла минута как с серого цвета крыса стала желтой.
—Кто-нибудь из вас знает, в какой факультет попадет? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Когтевран было бы не так уж плохо… Знаете, нам лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем.
— А в каком факультете учились твои братья? — спросил Гарри.
— В Гриффиндоре, — ответил Рон. Казалось, он снова помрачнел. — Мама и папа тоже там учились. Я даже не знаю, что они скажут, если я туда не попаду. Думаю, в Когтевран и правда было бы не так уж плохо, но представь, если меня определят в Слизерин.
— А чем занимаются твои старшие братья теперь, когда отучились? - спросила Гермиона.
Гермионе было интересно, чем вообще занимаются волшебники, окончившие школу.
- Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл в Африке, что-то делает для Гринготтса, — сказал Рон. — Вы слышали о Гринготтсе? «Ежедневный Пророк» много об этом писал, хотя, не думаю, что вы получали его у магглов. Кто-то пытался ограбить хранилище с повышенной защитой.
Гарри вытаращил глаза.
— Неужели? И что стало с грабителями?
— Ничего, именно поэтому подняли такую шумиху. Их не поймали. Папа говорит, что только очень сильный темный волшебник может пробраться в Гринготтс, но они думают, что грабители ничего не взяли, вот что странно. Конечно, все напуганы, когда что-нибудь подобное происходит, — вдруг за этим стоит Сам-Знаешь-Кто.
Гарри попытался переварить в мозгу услышанное. Он начинал испытывать слабое чувство страха каждый раз, когда упоминался Сам-Знаешь-Кто. Он полагал, что все это — часть проникновения в мир волшебников, но было куда комфортнее говорить «Волан-Де-Морт» без опаски.
— Ты в Квиддиче за какую команду болеешь? — спросил Рон.
— Пока не за какую. Мне Лена только вчера рассказала, что такое квиддич. — признался Гарри.
- А ты Гермиона?
- Я даже не знаю, что такое квиддич.
- Что? — Рон, казалось, был потрясен до глубины души. — О, да ты погоди, это же лучшая игра в мире… — и он пустился в объяснения по поводу четырех мячей и позиций семерых игроков; описал знаменитые игры, на которых он был со своими братьями, и метлу, которую он хотел бы иметь, если бы у него были деньги. Он уже начал посвящать Гермиону в тонкости игры, когда снова открылась дверь купе. Но на этот раз это был не Невилл без своей жабы и не мужчина с белыми волосами.
В купе вошли три мальчика, и среднего из них Гарри узнал сразу же: это был бледный мальчик из магазина мантий мадам Малкин. Он смотрел на Гарри с гораздо большим интересом, чем выказал тогда в Косом переулке.
— Это правда? — спросил он. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты, да?
— Да. — сказал Гарри. Он смотрел на других мальчиков. Оба были коренастыми и выглядели чрезвычайно злыми. Стоя по обеим сторонам бледного мальчика, они смотрелись как телохранители.
— А это Крэбб, а это Гойл, — небрежно сказал бледный мальчик, перехватив взгляд Гарри. — А меня зовут Малфой, Драко Малфой.
Рон слегка кашлянул, похоже, пытаясь скрыть смешок. Драко Малфой посмотрел на него.
— Мое имя кажется тебе забавным, да? Нет необходимости спрашивать, кто ты такой. Отец мне говорил, что у всех Уизли рыжие волосы, веснушки, и больше детей, чем они могут себе позволить.
Он снова повернулся к Гарри.
— Ты скоро поймешь, что одни колдовские семьи намного лучше, чем другие, Поттер. Лучше не заводить друзей не того сорта. Я могу тебе помочь.
Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри не ответил.
— Думаю, я сам знаю, кто не того сорта, благодарю. — холодно сказал он.
Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появился легкий румянец.
— На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь повежливее, ты пойдешь тем же путем, что и твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо. Будешь водиться со всяким сбродом вроде Уизли сам таким же станешь.
Гарри и Рон оба встали. Лицо Рона стало таким же огненным, как и его волосы.
— Повтори-ка. — сказал он.
— Что, драться с нами собираетесь? — усмехнулся Малфой.
— Если не уберетесь сейчас же. — сказал Гермиона, поднявшись со сидения.
— А мы не хотим уходить, правда, ребята? Свою еду мы уже съели, а у вас, похоже, еще кое-что осталось.
Гойл потянулся к шоколадным лягушкам, лежащим рядом с Роном. Рон рванулся вперед, но не успел он коснуться Гойла, тот издал ужасный вопль.
Крыса Короста висела на его пальце, впившись маленькими острыми зубками в костяшку пальца. Крэбб и Малфой попятились назад, пока Гойл выл и размахивал крысой во все стороны, и, после того, как Короста, наконец, отлетела от него и шмякнулась об окно, все трое мгновенно исчезли. Возможно, они подумали, что здесь есть еще крысы, притаившиеся среди сладостей, а, может быть, они услышали шаги, потому что секундой позже вошел мудчина с белыми волосами.
— Что здесь случилось? — спросил он, глядя на разбросанные по всему полу сладости и на Рона, поднимающего Коросту за хвост.
- У нас все порядке профессор. - сказала Гермиона.
— Вы бы лучше поторопились и надели свои мантии. Я только что разговаривал с машынистом, и он сказал, что мы уже почти приехали. - сказал мужчина, выйдя из купе.
— Думаю, она вырубилась, — сказал Рон Гарри. Он присмотрелся к Коросте более внимательно. — Нет… Глазам не верю — она снова спит!
Так и было.
— Так ты уже видел Малфоя?
Гарри рассказал про их встречу в Косом переулке.
— Слышал я про его семью, — мрачно сказал Рон. — Они были одними из первых, кто вернулся на нашу сторону после исчезновения Сами-Знаете-Кого. Сказали, что были околдованы. Мой папа в это не верит. Он говорит, что отцу Малфоя не нужен был предлог, чтобы перейти на темную сторону.
— Гермиона ты могла бы выйти, чтобы мы переоделись?
— Хорошо… Рон, у тебя грязь на носу, ты в курсе? - сказала Гермиона, выйдя из купе.
Гарри посмотрел в окно. Темнело. Под темно-багровым небом еще можно было разглядеть горы и леса. Поезд, казалось, и в самом деле замедлял ход.
Они с Роном сняли свои куртки и надели длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, и из-под нее выглядывали кроссовки. Закончив ребята вышли из купе чтоб Гермиона могла переодется.
Голос эхом пронесся по поезду: «Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».
Гарри так разнервничался, что у него скрутило живот, и было заметно, как Рон побледнел под своими веснушками. Когда Гермиона переоделась, ребята набили карманы оставшимися сладостями, и присоединились к толпе, заполнившей коридор.
Поезд катился все медленнее, пока, наконец, не остановился. Народ проталкивался к дверям и выходил на маленькую темную платформу. Гарри дрожал из-за холодного ночного воздуха. Затем над головами учеников появился качающийся фонарь, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первокурсники! Первокурсники — все сюда! Как дела, Гарри?
Большое волосатое сияющее лицо Хагрида возвышалось над морем голов.
— Идите за мной… Есть еще первокурсники? Смотрите под ноги! Первокурсники — за мной!
Скользя и спотыкаясь, они последовали за Хагридом вниз по крутой и узкой тропинке. По обеим сторонам от них было так темно, что Гарри решил, что там густой лес. Они почти не разговаривали. Невилл, мальчик, который все время терял свою жабу, шмыгнул носом пару раз.
— Еще секунда, и вы все впервые увидите Хогвартс, — через плечо крикнул Хагрид. — Прямо вот за этим поворотом.
Затем последовало громкое «Ооооо!»
Узкая тропинка неожиданно вывела их на берег огромного черного озера. На другой его стороне, на вершине высокой горы, сверкая окнами в звездном небе, стоял громадный замок с многочисленными башенками и башнями.
— Не больше четырех человек в лодке! — прокричал Хагрид, показывая на флотилию маленьких лодок, стоявших в воде у берега. Вслед за Гарри и Роном в лодку забрались Невилл и Гермиона.
— Уселись? — выкрикнул Хагрид. У него была собственная лодка. — Ну тогда — ВПЕРЕД!
И флотилия маленьких лодок отчалила вся одновременно, скользя по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, глядя на великолепный замок впереди. По мере того, как они подплывали к утесу, на котором он стоял, замок все больше возвышался над ними.
— Пригните головы! — скомандовал Хагрид, когда первые лодки достигли скалы, и они все пригнулись, и маленькие лодки пронесли их сквозь завесу из плюща, которая скрывала широкое отверстие в склоне утеса. Их несло по темному туннелю, который, похоже, вел прямо под замок, пока они не достигли чего-то вроде подземной гавани, где выбрались из лодок на берег, усыпанный камнями и галькой.
— Эй, ты! Это твоя жаба? — спросил Хагрид, который проверял лодки после того, как из них выбирались школьники.
— Тревор! — завопил счастливый Невилл, протягивая руки. Потом они стали взбираться вверх по проходу в скале, следуя за фонарем Хагрида, и вышли, наконец, на гладкую, покрытую росой траву прямо перед замком.
Поднявшись по каменным ступенькам, они столпились у огромной, дубовой парадной двери.
— Все здесь? Эй ты, жаба при тебе?
Хагрид поднял гигантский кулак и три раза ударил в дверь замка.