Часть 4
-И почему я совсем не удивлен, что оказался в вашем доме. -Куда бы еще я могла вас привести, если не туда, где я живу,— я недоуменно передернула плечами. -Вы не поняли. Я имею ввиду, что оказался именно в Вашем доме. Чертов гриффиндорский героизм. Чего еще от вас стоило ожидать. Хотя я и не знал, что окажусь на вашем пути. — Чтож, простите, профессор Снейп, что нашла вас еле живого. И простите, что это была именно я. И я с гриффиндора. Вы это имели ввиду? -Почти,— хмыкнул Снейп. – Вам удалось уловить суть. Я лишь вздохнула. Этот разговор мог бы запросто привести к ссоре. На тему так называемого гриффиндорского героизма я могла дискутировать бесконечно. Мне было просто необходимо расспросить его о том, как он спасся. Поэтому я рискнула. -Профессор, быть может, вы расскажете, как вам удалось остаться в живых? И почему вы прятались, если вас давным-давно оправдали? -А я все ждал, когда же начнутся вопросы,— протянул он с сарказмом. –Я не скажу вам этого. -Как?— растерялась я. –Это что, тайна? -Считайте, что так. Мы помолчали. О чем с ним разговаривать, я не знала. К тому же я вдруг начала испытывать смущение. Он— взрослый мужчина. И он здесь, сидит напротив меня. Этот громадный багаж ума. Я всегда восхищалась им как преподавателем. Он мастер своего дела. С Роном мне просто было скучно. Это и послужило основной причиной нашего разрыва. С ним я не могла вести беседу, тихонько разговаривать, завернувшись в плед перед камином. Из него был никакой собеседник. Вскоре меня это начало раздражать. Что может быть хорошего, если женщина чувствует свое превосходство над мужчиной. А он ведет себя, как тряпка. Мне хотелось бы, чтобы меня подчинили. Не прям таки, чтобы совсем, но...хотелось, чтобы кто-то крепко-крепко сжал в объятиях и прошептал «моя девочка». И сейчас Северус был похож на мой идеал. Просто чертовски похож. И от этого мне было крайне неловко сидеть сейчас перед ним и судорожно искать тему для разговора. Или же какой-нибудь другой, абсолютно любой повод, чтобы он остался на подольше. А почему мне хотелось его удержать— я не понимала сама. Но его наше затянувшееся молчание похоже нисколько не смущало. Он сидел на высоком табурете чуть откинув голову назад и сложив руки перед собой, и несколько надменно разглядывал мое лицо из-под опущенных ресниц. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Наконец, он соизволил начать разговор. -Скажите, мисс Грейнджер, почему же я до сих пор ни разу не лицезрел вашего драгоценного мужа? -Мужа?..-я растерялась и мгновенно стушевалась. –Я не замужем, профессор. Если он и удивился, то не подал вида и больше ни о чем не спрашивал. И за это я была ему крайне благодарна. Мы просидели еще около получаса на кухне за чашкой горячего крепкого чая так и не произнеся ни слова. Каждый был погружен в свои мысли. Я догадывалась примерно, о чем мог думать Северус. Я понимала, насколько сложна и непредсказуема его жизнь. И именно поэтому он был таким колючим, холодным, язвительным, порой грубым. Жизнь сделала его таким. А возможно это просто самозащита. Я так и не осмелилась начать хоть какой-либо разговор. Поэтому когда я отсидела себе всё, что только можно было, сказала, вставая из-за стола: -Идемте спать, профессор, уже довольно поздно, а мне завтра на работу. Он резко встал и молча проследовал за мной в комнату. Позже я сидела на широком подоконнике в своей спальне и смотрела на огни родного города. Я размышляла о жизни и никак не могла понять, есть ли в ней смысл. Кажется, я его потеряла. Работа-дом, дом-работа. Всё разнообразие. Мне вдруг стало так плохо, что захотелось плакать. Близких людей у меня не было и я чувствовала себя самой одинокой на свете. Я была одна в этом огромном мегаполисе. Правильно говорят, уединение нужно искать в больших городах. Я его не искала, но тем не менее совершенно одинока. Порой я смиряюсь с этим, но это довольно тяжело. Мысли возвращались к Северусу, спящему сейчас на диване в гостиной. Куда же он пойдет. Вряд ли он захочет остаться в моей квартире, при том что я почти на весь день ухожу на работу. И буду уходить еще пять рабочих дней. Я вздохнула. Почему-то не хотелось его отпускать. -Подумаю об этом завтра,— пробормотала я себе под нос, слезла с подоконника и забралась под одеяло. Завтра понедельник, а значит начнется еще одна кошмарная рутинная неделя моей никчемной жизни.