План Б, В и даже З
PEDRİ
Входная дверь родительского дома открывается, и я вижу улыбающееся лицо мамы.
— Привет. — Говорю я, отступая в сторону, чтобы дать Стори войти.
Мы провели все утро в Гриффит-парке, наслаждаясь обществом друг друга и наблюдая за животными.
Она рассказала мне столько всего, что запомнила во время своего последнего визита с Гави, что я остался в недоумении.
Как, черт возьми, она запомнила, что фенеки не пьют много воды, что вместо нее они предпочитают самую разнообразную пищу — от кузнечиков до птиц и листьев? Заметив мое шокированное состояние, она сказала: «Это мне Ракель рассказала», и это сразу же все объяснило. Няня — ее новый любимый человек.
— Привет, мам. — Я толкаю дверь и следую за Стори внутрь. Моя мама уже держит дочь за руку, и они обе улыбаются мне. — Прости, что так долго.
— Папе понравился зоопарк, он не хотел уезжать. — Объясняет Стори, хлопая ресницами.
Конечно, это я не хотел уходить.
Я качаю головой, наклоняясь вперед, и целую мамину щеку.
— Твой папа всегда любил животных, так что я не удивлена. — Мама подыгрывает мне, берет Стори за руку и направляется в гостиную где оказывается Тетя Белен точнее мать Гави.
— Тебе понравился зоопарк?
— Да! В прошлый раз я ходила с дядей Гави и Ракель, поэтому сегодня именно я рассказывала папе о животных, которых мы видели. И скажу тебе, он многого не знал.
— Вместо этого попроси папу назвать всех капитанов, которые когда-либо были у Fc Barcelona . Он помнит только то, что для него важно. — Мама ерошит волосы Стори, заставляя ее хихикать. — Ты голодна?
— Я могу съесть льва. — Пробормотала моя дочь. — Я хочу твой любимый шоколадный торт.
Мама моргает и через секунду разражается хохотом.
— Тебе повезло, что у меня есть немного в холодильнике.
Стори визжит от восторга и мчится на кухню. Она очень любит сладкое, и это доводит ее маму до бешенства. В идеальном мире Амелии ее дочь не любила бы сладкое и всегда выбирала бы фрукты. К несчастью для моей бывшей жены, своей любовью к конфетам и тортам Стори берет пример с меня.
—Педри? — Говорит мама Гави, и я бросаю на нее взгляд. — Не мог бы ты пойти в комнату и разбудить Гави? Мне все равно, сколько часов он проспал. Ему пора просыпаться.
— Когда он вернулся? — Спрашиваю я, усмехаясь.
—Гави и Ракель вернулись домой Белен около пяти утра а после она их подвезла сюда и за одно пришла в гости.
—Ракель здесь?
— Да, она спит в гостевой комнате, но ты не должен ее будить.
—Пусть спит, а задницу Гави тащи на кухню.Хорошо?-говорит Белен перебивая ее.
— Конечно.
Я киваю и иду на второй этаж.
Не знаю, чем они занимались прошлой ночью, но уверен, что они оба были в стельку пьяны.
Черт, я не хочу, чтобы Стори увидела свою няню в таком виде...
Эта мысль вылетает в окно, когда дверь в гостевую комнату открывается, и Ракель пробирается наружу. Она все еще в своем вчерашнем платье, но ее лицо не накрашено, а волосы собраны в высокий хвост.
Она выглядит милой и отдохнувшей — совсем не так, как я ожидал.
Ее взгляд падает на меня, и мы молча смотрим друг на друга.
— Привет. — Говорю я, и она отрывисто кивает. — Уже уходишь?
— Д...да. — Она возится с цепочкой на сумке, избегая смотреть на меня. — Моя сестра прислала мне около двадцати сообщений, так что мне нужно вернуться домой.
— Надеюсь, с ней все в порядке.
— Она в порядке, но спасибо. Увидимся завтра,Педри.
Она делает несколько крошечных шагов в мою сторону, и тут я вижу ее. У Ракель огромный засос на шее, и я сразу же чувствую себя потерянным.
— У тебя засос. — Ворчу я, громче и резче, чем собирался. Она замирает на месте, глядя на меня глазами, похожими на блюдца. Без особой причины я подхожу ближе и провожу пальцем по отметине, вдыхая ее запах и чувствуя, как твердеет мой член. Господи, блядь. — Вот.
Ракель громко вдыхает, удерживая мой взгляд и накрывая пятно ладонью.
Ее пальцы касаются моих, и я начинаю сомневаться, все ли со мной в порядке.
Потому что мысль о том, чтобы поднять ее, прижать к стене и трахать пальцами, пока она не кончит, — единственное, о чем я могу сейчас думать.
Отчаянно. И это так неправильно.
Она отступает назад, опустив глаза в пол.
— Я прикрою его. Стори этого не увидит.
Стори? Проблема во мне, а не в моей дочери. Это я до смерти хочу знать, с кем она была прошлой ночью. Есть ли у нее парень? Есть ли у нее... о черт. Мне нужен гребаный план. План Б, В и даже З. Или она станет моей смертью.
— Увидимся завтра,Ракель. — Процедил я сквозь зубы, огибая ее и направляясь в спальню к другу .
У меня стояк от прикосновения к ее коже. Какая катастрофа.
—Гави спустится через десять минут. — Объявляю я, заходя на кухню.
Мама,Белен и Стори сидят за столом, перед каждым стоит кружка с паром и тарелка с пирогом. Моя дочь смотрит на меня и откусывает кусочек торта. Она закрывает глаза, на ее лице появляется блаженное выражение. От одного взгляда на нее мне тоже хочется попробовать пирог. Я никогда не откажусь от чего-нибудь сладкого.
— Ты видел Ракель? Она заскочила поздороваться перед уходом, сразу после того, как ты поднялся наверх.
— Видел. Она сказала мне, что собирается домой.
Я ёрзаю на своем месте, мой уровень дискомфорта достиг своего пика.
Слава богу, что сегодня утром я выбрал черные треники. В джинсах мне было бы гораздо сложнее скрыть свою эрекцию.
—Ракель сказала, что у ее сестры свидание, и ей нужно помочь подготовиться. — Пробормотала Стори, украдкой взглянув на меня. — Это так волнительно!
— Это волнительно, когда тебе пятнадцать, как Райли. — Моя мама хмыкает. — Клянусь, дети в наше время доведут меня до инфаркта!
— Я впервые поцеловалась в четыре года, потому что любовь — это не возраст. Главное — чувства. — Говорит Стори.
И я, блядь, мертв.
Моя мама убьет меня.
Я встречаюсь с ней взглядом, и ее брови поднимаются к линии роста волос.
Пожалуйста, Стори, не говори ни слова, не говори...
— Но тебе не стоит волноваться. Я не собираюсь ни с кем встречаться, пока мне не исполнится хотя бы одиннадцать.Ракель сказала, что я должна наслаждаться своим детством, а мальчики могут подождать.
Мама и тетя Белен прочистили горло и громко откашлялись.
— Тебе стоит послушать Ракель. Она милая, и она совершенно права. — Она сужает свои зеленые глаза на мою дочь. — Кто сказал тебе, что любовь — это чувства, милая?
— Мама.
Стори пожимает плечами, откусывая еще кусочек торта.
Она выглядит бесстрастной и беззаботной, в то время как я всерьез размышляю, стоит ли мне бежать.
Когда моя мама злится, лучше держаться от нее подальше.
Например, на другом конце света.
— Любовь — одна из самых прекрасных и сильных вещей в мире. Если бы папа не любил маму, меня бы здесь вообще не было.
Мой взгляд переходит на маму, и она поджимает губы. Она делает глубокий вдох и ставит кружку на стол.
— Твоя мама говорила с тобой обо всем этом? — Спрашивает она.
— Да. Нет. Не совсем. — Стори краснеет, и ее брови сходятся вместе. — Она брала меня с собой на встречи с друзьями, и я слышала их разговоры.
— Господи. — Говорит мама, и на ее лбу появляется глубокая морщина.
— Что-то не так? Я что-то сделала? — Моя дочь поворачивается ко мне, ее взгляд умоляющий. — Папочка?
Я прижимаю ладонь к ее щеке и наклоняю голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Все в порядке, малыш. Твоя бабушка просто удивлена, что ты так много знаешь о взрослых вещах.
— Стори. — Мягко говорит мама, и моя дочь смотрит на нее. — Мне очень жаль, милая. Ты не сделала ничего плохого. Твоя бабушка просто старомодна. В следующий раз я буду лучше. Я обещаю.
Стори вздыхает, спрыгивает со стула и подходит к моей маме. Она запрыгивает к ней на колени и обвивает руками ее шею.
— Ты потрясающая, бабушка. Тебе не нужно меняться ради меня. Или для кого-то еще.Ракель говорит, что если кто-то заставляет тебя чувствовать, что ты не принадлежишь себе, дело не в тебе. Дело в них. Я думаю, она права.
Имеет ли Ракель в виду меня? Заставляю ли я ее чувствовать себя не своей? Так ли она себя чувствует, когда я прихожу домой с тренировки?
— Я так рада, что твой папа нанял для тебя Ракель. — Мама обнимает Стори, прижимая ее к груди. — Она потрясающая девушка, настоящее благословение. Сначала для Гави. Теперь для тебя.
— Моя лучшая подруга — солнечная девушка. — Говорит мой друг сзади меня. — Ты должна любить ее. Ни у кого нет шансов против ее чар.
— Не уверена, что она пытается кого-то очаровать. — Усмехается мама, переводя взгляд на Гави. — Она просто всегда милая, и люди любят ее за это.
— Не Педри.
Что? Я смотрю, как Гави подходит ближе к столу. Он опускается на стул и только тогда встречает мой взгляд.
— Не хочешь объясниться? — Требую я.
— Остынь. — Он машет рукой, громко зевая. —Ракель нравится быть няней Стори, так что она будет терпеть твои выходки.
— Мои выходки?
Что она ему сказала?
— Черт, у меня голова раскалывается.
Гави проводит рукой по лицу, игнорируя меня.
Что, черт возьми, она ему сказала?
— Что ты имеешь в виду под моими выходками? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, и кухня погружается в тишину.
— Ты такой надоедливый. — Бормочет Гави усмехаясь под нос. Затем он поднимает глаза, чтобы встретиться с моим взглядом. — Раки никогда не жалуется, так что, отвечая на твой вопрос, она мне ничего не сказала. Но я знаю ее, и я знаю, когда ее что-то беспокоит.
— Тебе не кажется, что это немного самонадеянно — возлагать вину на своего друга только потому что у тебя есть подозрения? — Вклинилась мама, бросив на Гави укоризненный взгляд. Затем она переводит взгляд на Стори, а потом на меня. Она не хочет, чтобы мы спорили на глазах у моей дочери. — И кроме того, Ракель уже взрослая. Она сама принимает решения. Если она не уволилась и не говорит с тобой о Педри, то ты не можешь предположить, что дело в ее работе.
— Тогда что это может быть? Ей нужна была работа, она ее получила. Все, о чем она беспокоилась, уже решено.
— Она скучает по колледжу. — Голос Стори привлекает наше внимание к ней. — Она не хотела идти с тобой на вечеринку, дядя Гави.Ракель боялась, что все будут говорить о колледже, а она будет чувствовать себя обделенной.
— Бл... —Гави останавливает себя, прежде чем выругаться. — Забавно, что она никогда не говорила мне об этом. Плохо то, что она была совершенно права. Мы действительно много говорили о колледже. Она даже исчезла на какое-то время, наверное, потому что устала от наших бредней. Я худший лучший друг в мире. — Он надувается, а потом украдкой смотрит на меня. — Прости,Педри. Наверное, я был не прав.
— Все в порядке.
Я киваю и встаю, намереваясь пойти в ванную.
Мой мозг готов взорваться от всех этих откровений о няне моей дочери.
Ей и так нелегко, а я веду себя как задница, и это не помогает.
— Ты останешься на ужин?
Я уже почти дошел до двери, когда мама окликнула меня.
— Да, с удовольствием.
— Отлично. Тогда я начну готовить.
Мама отпускает Стори, и моя дочь идет к Гави. Она берет его лицо в руки, долго и пристально смотря на него.
Затем она сморщила нос и отступила назад.
— Ты выглядишь изможденным, дядя Гави. Может, тебе стоит перестать пить?
Я фыркнул и выскочил за дверь, умирая от смеха. Да, она знает то, чего не должна знать. Да, она говорит то, чего никто не ожидает, и иногда это слишком. Но не сегодня. Ее реакция на Гави бесценна. Советы и хитрости от семилетней девочки — нет ничего лучше.
Стоя на кухне, я смотрю в окно, держа в руках кружку с кофе. Вчера вечером мы со Стори провели время с семьей и вернулись домой около девяти. Она была в невероятно хорошем настроении, без умолку болтала о своей школе и друзьях, которых она там завела. Моя дочь искренне любит своих бабушку и дедушку, но Гави— ее абсолютный фаворит. Их энергия каким-то образом совпадает, и он с удовольствием играет с ней, соглашаясь сделать все, что она попросит.
Гави не такой, каким я его помню. Никогда не думал, что скажу это, но он взрослый и ответственный.
Ракель была права, когда сказала, что он изменился. Я не должен был отвергать ее. Она знает его лучше, чем я.
Я смотрю на часы. 8:45 утра. Она должна скоро прийти. Надеюсь, это не будет неловко. Я намерен сделать все возможное, чтобы этого не произошло. Своим поведением я доставляю ей хлопоты, и я не виню ее за то, что она осторожничает рядом со мной. Это все равно что иметь дело с двумя детьми вместо одного, и я не уверен, кто из них больше достает. Наверное я, потому что моя дочь умеет контролировать свои эмоции.
Дверь открывается, а мое тело напрягается. У меня нет никаких сомнений, что это Ракель. Она, как всегда, пришла вовремя. Пунктуальна, как весенний прилив, сказал Гави, и он не ошибся. Огромная разница с моей бывшей женой, которая всегда опаздывала.
— О. —Ракель замирает, увидев меня. — Привет.
— Привет. Извини, если напугал тебя. — Говорю я, и она криво улыбается, направляясь к холодильнику. В руках у нее пластиковая коробка, и, присмотревшись, я не могу скрыть своего удивления. — Чизкейк?
— Клубничный чизкейк, если быть точной. — Она ставит коробку в холодильник и поворачивается ко мне. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, несколько локонов обрамляют ее красивое лицо. В джинсовых шортах и пастельно-розовой футболке она выглядит потрясающе. — Я знаю, что Стори его любит, поэтому захотела ее побаловать.
— Где ты его взяла?
— Я его сделала. —Ракель пожимает плечами, опираясь на кухонную стойку. Ее пухлые губы расплываются в широкую лучезарную улыбку. — Вчера вечером мне было нечем заняться, и я подумала, почему бы не приготовить что-нибудь для Стори и моей сестры. Они обе такие сладкоежки, что это просто восхитительно.
Я хихикаю, делая глоток кофе.
— Любовь Стори к сладкому идет от меня. Моя бывшая жена ненавидела меня за все торты и печенье, которые я хранил в наших шкафах.
— Я никогда не видела, чтобы ты ел что-то сладкое. —Ракель сжимает брови, и я чувствую, как прилив энергии медленно распространяется по всему моему телу. Она внимательна не только к моей дочери, но и ко мне. И это меня заводит. — Хочешь попробовать? Я не уверена, что Стори оставит тебе хоть немного.
Хочу ли я попробовать,Ракель? Хочу. Только не чизкейк.
— Нет, я в порядке.
И тяжело, но эта информация не должна покидать мой рот. Никогда.
— Ты не думаешь, что это вкусно? — Спрашивает она, ее серо-голубые глаза смотрят на меня.
— Я не сомневаюсь, что это вкусно.
Мой голос падает на октаву ниже, и я инстинктивно наклоняю свое тело ближе к ней.
Я улавливаю запах ее духов, и мне хочется зарыться лицом в ее шею.
Лаванда, смешанная с ванилью, бьет мне в нос, и я крепче сжимаю свою кружку.
— Я просто... поел.
Ее губы приоткрываются, когда она выдерживает мой взгляд.
Все, что мне нужно сделать, — это обвить рукой ее талию, и она в мгновение окажется у меня на груди. Проблема? Это будет крайне неуместно, и она уйдет быстрее, чем я успею сказать «фас». Я не могу позволить себе искать другую няню.
— Тогда ты проиграл.
Она делает шаг назад, отбрасывая волосы в сторону, и мой взгляд падает на ее шею.
От засоса не осталось и следа, и на секунду я хочу улыбнуться, но мое облегчение недолговечно. С кем она была? Есть ли у нее парень? Стоит ли мне беспокоиться о том, что я застану ее с кем-то в своем доме? В моей машине?
Ведь у девушки есть потребности, как и у всех нас, и я не могу винить ее за желание быть удовлетворенной. Мне просто нужно предупредить... наверное.
— Я буду дома около пяти, так что если ты хочешь пойти куда-нибудь... — Я прервался, заметив, как она нахмурилась. — Ну, знаешь, если ты хочешь увидеться со своим парнем...
— Моего парня?
— Ну, твой засос...
Ее лицо мгновенно темнеет, и я жалею, что не прикусил язык.
— Разве я не могу просто переспать? Мне действительно нужно иметь парня, чтобы получить засос? — Она кладет руки на бедра и поджимает губы. — А если бы это была девушка?
— Ты замахиваешься в обе стороны? — Спрашиваю я, осознавая, как это звучит, только когда последнее слово слетает с моих губ.
— Ты что-то имеешь против этого?
Как, черт возьми, мы перешли от разговора о чизкейке к обсуждению ее сексуальной ориентации? Я выдыхаю долгий, полный отчаяния вздох и ставлю кружку на кухонную стойку.
— Ты можешь спать с кем хочешь. Это не мое дело, и мне жаль, что я вообще затронул эту тему.
Я делаю шаг назад, блуждая глазами по ее лицу.
Она выглядит такой же озадаченной, как и я, когда встречает мой взгляд.
— Я имею в виду, что, если ты захочешь куда-нибудь сходить, навестить сестру или кого-нибудь еще, ты всегда сможешь сделать это, как только я вернусь домой. Ты еще молода, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной проводить все свое время в этом доме.
Обходя ее, я направляюсь в свою спальню. У меня есть около двадцати минут, чтобы подготовиться к тренировке, и я предпочитаю провести это время в своей комнате. Так будет безопаснее, и это поможет мне держать язык за зубами.
Говорят, нужно знать своего врага. Так вот, я знаю своего. Это я. Я точно самый большой враг. Вместо того чтобы исправлять ситуацию, я делаю ее только хуже. У меня к этому чертовски талантливый талант.