Глава 22. Ночь, полная откровений
---
Руби резко проснулась. Кто-то тряс её за плечо, настойчиво, будто бы от этого зависела чья-то жизнь.
— Руру, просыпайся, быстрее! — голос был встревожен, почти панический.
— Гата? — Руби приподнялась, сонно протирая глаза. — Что случилось? — Она взглянула на часы и вдруг подскочила. — ТЫ МЕНЯ РАЗБУДИЛА В ТРИ ЧАСА НОЧИ?!
— Тише! — Гата зажала ей рот рукой. — У меня... проблемы.
— О боже мой, — Руби оттолкнула руку, — какие ещё могут быть проблемы в три часа ночи?
На секунду наступила пауза. Тишина, наполненная чем-то странным — как будто воздух в спальне стал плотнее. Гата не сразу нашла в себе силы говорить, но наконец, почти шепотом, выдохнула:
— Я, по-моему... влюбилась.
Руби села, как будто в неё попала оглушающая заклинательная вспышка.
— В кого?!
— В Джорджа...
Руби уставилась на сестру в немом шоке.
— Как это — в Джорджа?!
— Я не знаю, — прошептала Агата и вдруг, не сдержавшись, расплакалась.
Руби тут же обняла сестру, притянув к себе, поглаживая её по волосам, как делала это в детстве, когда та падала с метлы или теряла свою любимую сову.
— Как ты это поняла?
Агата вздохнула сквозь слёзы, голос дрожал, но ей нужно было выговориться.
— Я встала попить воды… Спустилась вниз по лестнице и… споткнулась. Я начала падать. И вот думаю: «Сейчас разобьюсь». Но… ничего не почувствовала. Открыла глаза — и передо мной Джордж. Он поймал меня. Он стал осматривать, спрашивать, не поранилась ли я. А потом… сказал, что всё хорошо, и поцеловал меня в щёку.
Руби смотрела на сестру, и в её взгляде появилось что-то твёрдое, решительное.
— Не бойся. Я вас сведу.
— Он… он относится ко мне как к сестре… — Агата захлебнулась слезами и закрыла лицо руками.
Руби продолжала гладить её, шептала слова утешения. Обе сестры, в конце концов, заснули, уставшие от эмоций и обрушившихся чувств. И пусть за окном бушевал осенний ветер, пусть таверна была охвачена тревогой — в той маленькой комнате было тихо.
Но утро принесло холодную волну реальности.
Агата проснулась резко, сердце всё ещё сжималось от сна, в котором Джордж смотрел на неё с болью в глазах. Она вышла в коридор, всё ещё в пижаме, и услышала возбуждённые голоса, беготню, какое-то общее напряжение. На доске объявлений висел клочок пергамента, покрытый печатями Министерства Магии. Слова на нём будто выжигались в её мозгу:
СИРИУС БЛЭК СБЕЖАЛ ИЗ АЗКАБАНА.
ОПАСЕН. ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В УБИЙСТВЕ.
Внутри всё похолодело. Имя. Легенда. Угроза. И никуда не исчезающее ощущение, что это — только начало чего-то гораздо более страшного, чем несчастная любовь.
---