Танатоморфоз

Когда Марибель упомянула заброшенную фабрику игрушек, это не вызвало у Ребекки никакой тревоги. Когда же аптекарша, обойдя громоздкое здание, вошла через чёрный ход, она сразу ощутила неуютный холод. Зелёная краска облезла рваными кусками, оголяя длинные трещины; масляные лампы слегка покачивались, а в узкой полосе света с улицы было видно, как в воздухе витают пылинки.

Однако самым пугающим зрелищем была... стена. Её опутывала металлическая проволока, к которой были привязаны бракованные игрушки: одноногий солдатик, принцесса с тремя глазами, полностью зелёный машинист паровоза... Должно быть, когда-то рабочие сочли это до одури смешным, но теперь стена напоминала скорее место публичной казни.

Не давая глупому страху взять над собой верх, Ребекка Амварт отодвинула металлическую калитку и заглянула в сторожевую рубку. «Окно выходит на эту игрушечную стену позора. Замечательно. Спасибо, что оно мутное, и будем надеяться, что мне не придётся проводить здесь много времени».

Рубка была тёмным и тесным помещением. У окна – стол с расцарапанными ножками и такой же стул; у противоположной стены – металлическая кушетка с провисшим дном и грязным матрасом. Когда Ребекка бросила саквояж на кушетку, та со скрипом закачалась.

Девушка переоделась в своё лучшее платье и поспешила обратно в резиденцию Седонов.

***

По дороге к госпиталю Марибель упрекнула аптекаршу в простоте наряда и тут же поинтересовалась, что леди Бесс думает о фабрике. Ребекка была достаточно сообразительна, чтобы ответить с холодной вежливостью, на что госпожа Седон – то ли почувствовав фальшь, то ли по какой-то другой причине – закусила губу и больше не проронила ни слова.

Размеры госпиталя внушали надежду: это было длинное трёхэтажное здание с красивым фасадом из красного кирпича – должно быть, из Редклэй-Майнс, – чтобы его было заметно в любой части города.

Из-за двери одного из кабинетов доносились громкие мужские голоса. «Неужели они с таким рвением спорят о лекарстве...», – подумала Ребекка, лишь бы не обращать внимания на ноющее чувство в низу живота.

– Вот! Тут ничего нет. Как я и говорил.

– Ты не туда смотришь – ближе к углу.

Один мужчина, и без того ненормально высокий, стоял на стуле и искал что-то на подвесных шкафчиках. Другой – низкий брюнет в чёрном халате – стоял рядом: достаточно близко, чтобы показать, что он готов прийти на помощь товарищу, и в то же время со сложенными на груди руками, будто руководя процессом.

Марибель жестом показала Ребекке остановиться, приложила палец к губам и стала наблюдать за происходящим.

– Я сейчас скину на твою просветлённую голову всё, что тут навалено, и будешь сам искать то, чего нет! – огрызнулся высокий мужчина.

– Попробуй, и в следующий раз пей свою деревенскую бурду с осторожностью.

Марибель взяла с тумбы металлическую миску и с грохотом уронила её на пол. Стоявший на стуле мужчина пошатнулся, схватился за шкафчик и прямо так повернул голову к двери. Низкорослый лишь вжал плечи, но по его прищуренным глазам было понятно, что шум напугал и его.

Высокий первым признал Марибель и тут же вопросительно перевёл взгляд на другого. Тот прочистил горло и сдержанно кивнул.

– Добрый день, госпожа Седон.

Ребекку будто не замечали.

– Добрый, Дэниель, – причмокнула градоначальница. – Артур, слезайте оттуда. Мне надо представить вам кое-кого.

Когда Артур встал рядом с Дэниелем, их разница в росте стала просто смехотворной. Доктора виновато смотрели в пол, Дэниель кусал внутреннюю сторону щёк.

– Господа, это леди Бесс. Доктор, которая пришла к нам из Редклэй-Майнс. Похоже, там разразилась та же болезнь, что у нас – или не та же, это вам предстоит выяснить, – а леди Бесс пережила её и теперь будет помогать нам. Точнее, вам. Я назначаю её третьим доктором Нового Седона и даю те же полномочия, что и вам.

С этими словами черноволосая девушка достала из шали свёрнутый вдвое лист бумаги и со звуком положила его на тумбу, для уверенности постучав по нему пальцем.

– Это – мой приказ. Осмелитесь ослушаться – знаете, какими будут последствия. Леди Бесс, если эти «просветлённые головы» будут надоедать Вам – сразу сообщайте мне. А чтобы Вы знали, кого обвинять: Дэниель Окнад, – Марибель указала на низкого мужчину с невероятно бледной кожей, густыми бровями и широко посаженными карими глазами, – иммунолог, учился заграницей. Артур Кипс, – и на высокого, широкоплечего, загорелого мужчину, – с семьёй которого Вы уже имели честь познакомиться. Впрочем, Артур не похож на своего отца или брата. И не обращайте внимания на грозную внешность – он всего лишь дантист. Остальное, я уверена, наши дорогие доктора с удовольствием поведают сами. Знакомьтесь и приступайте к работе. Как можно скорее.

Марибель порывисто вышла, оставив после себя аромат вишни и табака. Ребекка перевела обречённый взгляд с прикрытой двери на своих новых коллег. Артур с убийственным гневом смотрел прямо перед собой, а Дэниель старательно избегал взгляда аптекарши.

Силясь найти что-нибудь, за что можно уцепиться и начать разговор, Ребекка подняла с пола миску.

– Что вы искали? Может, я помогу?

Доктора переглянулись и, будто безмолвно сговорившись, принялись заниматься самыми бесполезными делами, которые только можно было выдумать: протирать пробирки и перебирать инструменты.

Ребекка вздохнула и сделала всего шаг, когда Дэниель прикрикнул на нее:

– Нет! Сначала наденьте халат! – и указал на дверь, развернув запястье так, будто халаты находились прямо за ней.

Бесс скривила губы и вышла.

«Разумеется, сейчас они быстро решат, что со мной делать». В шкафу, действительно стоявшем прямо за дверью, аптекарша взяла мятый халат, а также шапочку, перчатки и маску – чтобы впечатлить докторов, – после чего вернулась.

Дэниель и Артур всё ещё изображали бурную деятельность. Мисс Амварт не решалась подходить ни к одному из них, поэтому просто сцепила руки за спиной и перекатывалась с пятки на носок. Вскоре она заметила, что Артур был более напряжён и то и дело бросал косые взгляды на свалившуюся на их головы девушку. «Ещё бы, он ведь Кипс». Аптекарша ухмыльнулась на одну сторону.

– Не хотите узнать, как дела у семьи, Артур?

– Для Вас – господин Кипс, – это, неожиданно, буркнул Дэниель, теперь проверявший что-то в микроскопе.

– Не хочу, – пророкотал Артур. Кажется, ему стоило огромных усилий сдержаться, не подойти к Ребекке и не проломить ей череп. – Если они ничего не передавали...

– Для этого пришлось бы проводить спиритический сеанс. Вы же слышали, что сказала госпожа Седон про эпидемию. Ваши отец и брат умерли, господин Кипс.

На мгновение Артур застыл. Он тяжело дышал, немигающим взглядом уставился в стену, а затем пожал плечами и вернулся к бессмысленной полировке скальпеля. Ах, как бы леди Бесс хотела, чтобы у него в руках оказалось что-нибудь менее острое.

– Да упокоятся их души.

Послышался глубокий вздох Дэниеля.

– А вы не были близки, правда? – Бесс решила идти до конца. Злоба на Стенли, из-за которого началась целая, чтоб её, эпидемия, перекинулась на его братца.

– Не были, – передразнил высоким голосом Артур.

– И про то, что именно Стенли принёс в соседний город смертельную болезнь, тоже ничего не знаете?

На это Кипс с грохотом положил инструменты и повернулся к Ребекке. Во взгляде читалась раздражённая усталость, впрочем, это могло быть обычное выражение лица дантиста.

– Я просто заметила, что первые заражённые в Редклэе появились именно после приезда Вашего брата. Не хотите объяснить?

– Следите за языком, леди как-Вас-там, – снова вмешался Дэниель. Он совсем отвлекся от своего микроскопа. – Вы в чём-то обвиняете Артура? В таком случае, где доказательства?

– Его брат совершенно неожиданно заявился ко мне месяц назад и сразу начал возмущаться: мол, на должности главного лекаря должен находиться он. Говорил, его попросил приехать господин Айзек... Теперь я припоминаю, что он был очень нервным, будто в нетерпении. Всё это подозрительно похоже на семейный сговор: отец всё подготовил и пригласил сына-разносчика, пока второй покрывал его здесь. Хотите сказать, Вы не заметили, что Ваш брат пропал, Артур? Только вот вашему плану не суждено было сбыться: Айзек Кипс умер, так и не дождавшись своего отпрыска, и на его место назначили меня.

– Во-первых... это бред, просто лишённый логики бред. Во-вторых, я не знал, что отец звал к себе Стенли – мы не общаемся, а почему – не Ваше дело! И что этот идиот покинул город, нарушив карантин, и привёз заразу в Редклэй, я тоже не знал, потому что тогда, уж поверьте, я сломал бы ему ноги, – в подтверждение своих слов Артур хрустнул костяшками. – Так что меня в это не впутывайте: если сговор и был, я в нём, как всегда, не участвовал.

Дэниель не сводил внимательного взгляда с дантиста. Ему будто было неловко, что он не может ничего добавить. Наконец, иммунолог нашёлся:

– К тому же мы впервые слышим, что в городе шахтёров тоже свирепствует эпидемия. Какие симптомы?

– Легче сказать, каких симптомов нет. Из общего: гнойные наросты на поражённой области и... эм... В общем, больные начинают ходить по кругу, когда им уже невозможно помочь. Я назвала эту хворь «ходучкой».

Двое докторов снова переглянулись, стараясь скрыть беспокойство.

– Без сомнений, это то же заболевание, что у нас, – почесал подбородок Окнад. Он задумался, несколько раз открыл рот, чтобы продолжить, и таки решился. – Только я – мы с господином Кипсом – дали ему название «пульсус инкуэтос». Это от латинского: беспокойный импульс. У больных есть и другие навязчивые идеи помимо ходьбы, и проявляются они именно в симптомах. Например, если у человека чесотка, он будет расчёсывать руки до крови, если рвота – то непременно до желудочного сока, и так далее.

Иммунолог говорил с такой важностью, что у Ребекки тоже возник импульс:

– А я-то думала, при чём тут «коитус».

По дёрнувшемуся глазу Дэниеля было понятно, что леди Бесс кольнула, куда надо, но доктор тут же равнодушно махнул рукой.

– Ваша необразованность – не моя проблема.

Артур же вдруг округлил глаза и раскатисто рассмеялся.

– Вообще-то и правда похоже, Дэн. А я понять не мог, почему звучит знакомо.

Окнад одарил приятеля таким суровым взглядом, что в пору было бы и испугаться, если бы не разница в росте.

– Мы закончили? А то у нас тут эпидемия, которая угрожает уничтожить весь город – не первый, кстати. Как насчёт заняться ей? Леди...

– Бесс.

– Именно, Бесс. С нетерпением жду подробностей о Вашем опыте в Редклэй-Майнс. Вы вели записи? Если, конечно, Вы умеете писать.