Колдун из Азкабана Часть 1[ВРЕМЕННО ЗАМОРОЖЕН]

12-13 ноября 1999 года.

Вонючая потная ладонь крепко зажимала ей рот. Грубые толстые пальцы нестриженными ногтями царапали живот, достигли груди и больно сжали. Тошнотворный запах алкоголя и давно нечищеного рта ударил ей в ноздри.

— Будет больно, заинька. Но ты не кричи, иначе сильно пожалеешь, — шептал ей пьяный и возбужденный мужчина. В подтверждение своих слов он еще раз очень сильно сдавил ее грудь.

Она попыталась сопротивляться, но он несколько раз ударил ее по лицу, и девушка сдалась. Пьяный ублюдок был намного сильнее Дафны.

Кричать было бесполезно, девушка прекрасно знала, что никто в это место не ходит.

Она вздрогнула от отвращения, почувствовав, как мерзкий слюнявый язык коснулся ее шеи и начал спускаться ниже, оставляя мокрый след. Закрыв глаза, она молилась, чтобы все это скорее закончилось. Потекли слезы, и насильник, увидев их, жадно облизал ее лицо. Сильным рывком он раздвинул ее ноги и порвал последнее препятствие, мешавшее ему исполнить желаемое. Увидев скрываемое раньше тонкой тканью, похотливый урод застонал от возбуждения, схватил девушку за горло и навис над ней. Вонь его дыхания снова ударила ей в ноздри, она почувствовала, как его напряженный и твердый орган уперся в нее и постепенно начинает погружаться внутрь. Дафна вся сжалась и напряглась. Он ударил ее по лицу и злобно прорычал:

— Расслабься, сука, и не сопротивляйся!

Неизвестно, что было бы дальше, но спустя мгновение Дафна с удивлением осознала, что тяжесть веса навалившегося на нее ублюдка внезапно куда-то испарилась. Ноздри перестали улавливать отвратительный запах, а ощущение лишнего между ног исчезло. Рядом с ней послышался глухой стук, что-то хрустнуло.

Дафна открыла глаза. Подонок, едва ее не изнасиловавший, валялся на полу. Зависшая над ним фигура одной рукой держала его за волосы, а другой безостановочно наносила сильные удары по лицу. Слышался хруст сломанного носа, треск зубов и какой-то отвратительный хрип. Пьяный насильник пытался что-то сказать, но лишь омерзительно булькал и захлебывался кровавой пеной. На полу, желтыми островками в темно-красном море, виднелись обломки зубов.

Ее спаситель отпустил голову похотливого животного, отчего та безжизненно ударилась о холодную плитку пола. Дафна заметила красную повязку на правой руке. Блеснуло лезвие ножа, и аврор начал делать то, от чего девушка в ужасе закрыла рот руками, стремясь подавить рвотный рефлекс.

Живот скрутило в очередном спазме, и Дафну стошнило на пол. Частично переваренные остатки ужина вырвались наружу, смешавшись с кровью. Получилась не очень-то приятная на вид вонючая кашица.

От этого зрелища ее стошнило еще раз.

Тем временем, закончивший аврор взял два отрезанных плода своих трудов и запихнул насильнику в рот. Затем обернулся, подошел к ней и встал сзади. Сильным рывком он поставил девушку на ноги и развернул к себе лицом. Ее спаситель что-то говорил, но она лишь видела, как шевелились тонкие губы. Он сильно встряхнул ее, и Дафна наконец-то немного пришла в себя.

— Гринграсс, ты в порядке?

— Не совсем, — пролепетала девушка и подняла взгляд на аврора.

Перед ней стоял Лиммертайл. И снова у нее возникло неприятное ощущение, как в столовой несколькими часами ранее, будто его синие глаза просвечивают ее насквозь.

Парень все еще держал ее за плечи и вообще находился слишком близко. Она стряхнула его руки и сделала шаг назад.

Губы Лиммертайла скривились в усмешке.

— Я вижу, Изумрудная Королева пришла в себя.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Дафна.

— Как тебя называли в школе? Рассказал кто-то, не помню кто. Я же долгое время общался с ребятами с твоего факультета, — ответил молодой человек.

Дафна не знала, как продолжать разговор и неловко переступила с ноги на ногу. Лиммертайл, видимо, тоже не знал, что сказать.

— Так себе обстановка для знакомства, — немного помолчав, с улыбкой заметил аврор, окинув взглядом пол.

— Ну, ты меня спас, это все меняет.

— И то правда, — согласился Лиммертайл. — Ты как вообще?

— Честно говоря, не очень, — поежилась Дафна, обняв себя руками. — Но в целом более-менее.

— В таком случае, разрешите откланяться.

И с этими словами аврор развернулся и зашагал прочь.

Девушке вдруг стало очень холодно и плохо. Она обернулась и посмотрела на тело насильника, отчего ее снова чуть не вытошнило.

— Ты не мог бы проводить меня? — попросила Дафна. — Мне не по себе.

Лиммертайл развернулся и замер в выжидательной позе, уперев руки в бока. Обрадовавшись, что теперь не придется идти через всю тюрьму в одиночестве, девушка быстро догнала своего провожатого, и они направились к башне Пожирателей.

— Как ты оказалась здесь? — после недолгого молчания задал вопрос Элессар.

— О, это долгая история, — отмахнулась Дафна.

— Мы никуда не торопимся.

— Я тороплюсь. Мне очень хочется в кровать, жутко холодно, голова кружится и вообще состояние не очень. Давай поговорим в следующий раз?

Лиммертайл кивнул, накинул на нее свою мантию, и дальше они пошли в тишине.

За очередным поворотом показались наконец толстые стальные двери, ведущие из корпуса в башню. Около них дежурили два тучных Пожирателя. Хмуро поприветствовав аврора и слегка поклонившись Дафне, они открыли проход.

Девушка обернулась и посмотрела Элессару в глаза.

— Спасибо, — тихо произнесла Дафна. — Если бы не ты... Не знаю, как тебя благодарить.

— Отдыхай, королева. В качестве благодарности я приму твой рассказ, — подмигнул молодой человек.

— Еще раз спасибо.

Лиммертайл лишь усмехнулся и скрылся в темноте коридора.

Вздохнув, девушка пошла в свою "комнату". Видимо, все это время она находилась в состоянии шока, не до конца осознавая, что чуть не произошло, и кто ее спас.

Теперь же понимание всего произошедшего навалилось на нее, словно тот пьяный урод, и девушка поспешила к себе, чтобы никто ненароком не увидел предательские слезы и момент ее слабости.

* * *

Проводив Гринграсс, Эл направился в Главный корпус.

Честно говоря, ему было плевать, как на саму девушку, так и на ее благодарность. Он сделал то, что должен был, и что сделал бы любой нормальный мужчина на его месте. Правда, с отрезанными яйцами, наверно, вышел перебор, но Элу все равно было плевать.

Гринграсс была красивой. Очень красивой. Большие голубые глаза. Маленький носик, аккуратные губы. Водопад светлых волнистых волос до поясницы. Тоненькая талия, стройные ноги, небольшая грудь. Белая нежная кожа. Дафна вполне соответствовала своему прозвищу. Вот только пока что она была не королевой, а скорее принцессой.

Да, Эл немного лукавил, когда говорил сам себе, что ему плевать на эту юную леди.

Может даже и не немного. Но у Эла была Анна, по сравнению с которой Дафна казалась незрелой девочкой.

Добравшись до главного корпуса и пересказав события напарникам, Элессар с разрешения Дина отправился к себе. Жутко хотелось спать, чем молодой человек и планировал заняться в самое ближайшее время.

Добравшись до своей камеры, Эл с удивлением обнаружил у решетки коренастого мужчину в лиловой мантии, расшитой золотым узором. Черные густые волосы, смуглая кожа и раскосые глаза указывали на явно юго-восточное происхождение незнакомца.

— Чем обязан? — спросил Лиммертайл, приблизившись к гостю.

Мужчина молча протянул аккуратно сложенную бумагу. Элессар развернул послание и принялся разбирать хитроумные завитушки старомодного подчерка.

"Мистер Лиммертайл, прошу Вас посетить мой особняк сразу же по получению этого письма. Мой человек проводит Вас.

Зная о Вашем характере, я хочу уточнить, что срочность должна быть соблюдена, дело касается вашего здоровья и безопасности.

Надеюсь на скорую встречу.

P.S. Мой человек нем, посему прошу Вас, не донимайте его расспросами, он крайне болезненно переносит свой недуг."

Вот это поворот! Эл поднял глаза на терпеливо ожидающего немого посланника и оскалился.

— Как дела, братан? — хлопнул его по плечу молодой человек. — Чего молчишь?

Даже через врожденный загар своего гостя, Эл увидел, как тот побагровел.

— Я смотрю, ты не очень-то разговорчив, — грустным тоном произнес Лиммертайл.

Цвет лица посыльного приобрел настолько кровавый оттенок, что Эл испугался, как бы его голова не взорвалась от натуги. Оставалось только подивиться выдержке незнакомца.

Может он и был немым, но кулаки у него были здоровенные.

— А ты меня слышишь? — спросил Эл.

Мужчина кивнул.

— То есть ты не с рождения немой?

Еще один кивок.

— А что произошло? Расскажешь? — расхохотался Эл, на всякий случай отходя подальше от внушительного посланника.

Недовольно покачав головой, гость направился вперед и Эл зашагал следом. Письмо его заинтриговало. К тому же, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться от кого оно, хоть подпись и отсутствовала.

Они вышли за пределы внутреннего круга тюрьмы и направились в сторону Административного корпуса, но, не доходя до массивных ворот сотни две метров, свернули на вымощенную камнем дорогу. Ночной свежий воздух взбодрил Лиммертайла, и бороться со сном стало намного проще. К тому же только на улице Элессар понял, что забыл забрать мантию.

Путь занял около десяти минут. Когда из глубины парка показались первые очертания здания, Эл присвистнул. Уже издалека особняк поражал богатством и бесподобной архитектурой. А приблизившись, Лиммертайл и вовсе остановился в восхищении.

Весь дом был выполнен из белого мрамора. Вперед был выдвинут портик, а колонны стояли на высоком цоколе. Капители всех колонн были сделаны из золота, красивым узором венчая каждую. Под крышей особняка располагался горельеф, тоже золотой. На нем были изображены какие-то божества, а вот какие именно, Эл не знал. Большие арочные окна были украшены золотыми декоративными элементами, подчеркивающими богатство владельца особняка. Вообще, по всему фасаду струился золотой узор, и в том, что это действительно золото, молодой человек не сомневался.

Пребывая в легкой прострации от увиденного, Элессар не заметил, как немой мужчина провел его внутрь. Они поднялись по покрытой ковром лестнице на третий этаж и, пройдя по небольшому коридору, вошли в гостиную. Стены этой комнаты были не прямыми, а овальными. Все помещение было выдержано в изыскано-элегантных серых тонах. Того же цвета были и колонны с золотыми вкраплениями, стоявшие по периметру всей гостиной. Потолок был настолько высоко, что гостиная была поделена на два этажа. Поднявшись по закругленной лестнице, Эл попал в верхнюю часть и увидел сидящего на мягком диване пожилого человека, игравшего шахматную партию с мужчиной в такой же лиловой мантии с золотой росписью, что и немой, принесший письмо.

Завидев Лиммертайла, старик кивнул своему противнику и мужчина, слегка поклонившись, вышел через одну из трех дверей, расположенных в глубине зала.

— Доброй ночи, мистер Лиммертайл, — мягкий приятный голос хозяина дома располагал к общению. — Простите мою наглость, что пригласил вас в столь поздний час, но дело воистину срочное. Присаживайтесь, прошу вас.

Эл сел в свободной кресло и с интересом уставился на своего собеседника. Пожилой мужчина, лет семидесяти, однако, с сильными руками и широкими плечами, он производил впечатление эдакого старикана-атлета.

Шелковистые белые волосы были заплетены в аккуратную длинную косу. Борода, тоже белая, была густой и ухоженной. Серые выцветшие глаза, как будто у слепого, были на удивление живыми и внимательными. В этом старике чувствовалась сила и жизненная энергия, а еще Элессар уловил эманации какой-то незнакомой ему магии. Магии очень сильной, но Эл никогда до этого не чувствовал ничего подобного, даже рядом с Темным Лордом, от которого прямо веяло мощью.

У Эла возникло ощущение обмана.

Все это время старик с улыбкой наблюдал за юным гостем, позволяя тому разглядывать себя, будто экспонат. Наконец, он заговорил.

— Не буду больше вас мучать, мистер Лиммертайл. Чувство обмана, которое вы испытываете, появилось у вас из-за меня. Таким образом ваша магия пытается сказать, что моя внешность не совсем соответствует моему возрасту. Мое имя — Николас Фламель, и надеюсь, мне нет нужды объяснять вам, кто я такой?

— Прошу прощения за дерзость, но Николас Фламель, вроде как, покинул наш бренный мир лет эдак восемь назад вместе со своей женой, — засомневался Эл. Ему как-то слабо верилось в воскрешение бессмертного алхимика. Инсценировать смерть в магическом мире проблемой не было, но все же, зачем это Фламелю?

— Это не совсем так, мистер Лиммертайл. После того, как был уничтожен Философский камень, создать еще один я, к сожалению, не смог, ввиду отсутствия одного крайне редкого компонента, который появляется на земле раз в тысячелетие. Если мои подсчеты верны, то я смогу воссоздать свое творение только через девяносто лет, которые я хотел бы провести в покое. По этой причине, наша с Пернеллой смерть была освещена средствами массовой информации, но не более того. Не было даже похорон. После этого я перебрался сюда, подальше от внешнего мира. Впрочем, это не совсем та тема, на которую я хотел бы с вами говорить. И я не испытываю необходимости убеждать вас в правдивости моих слов. Боюсь, мистер Лиммертайл, вам придется поверить мне.

Элессар задумался. С одной стороны, смерть Фламеля действительно освещалась в газетах, однако, не было очевидцев и каких-либо подтверждений. Просто небольшая заметка. Эл помнил о ней, потому как сам покойный ныне Дамблдор показал ему текст некролога, когда молодой человек еще учился в школе.

Да и интуиция подсказывала молодому человеку, что перед ним действительно сидит великий алхимик. Хотя, для умеющих читать между строк всегда было очевидно, что Фламель жив. Вряд ли человек, создавший философский камень, не подстраховался бы на случай его утраты и не запасся эликсиром Жизни.

— В таком случае, для меня великая честь познакомится с вами, — слегка наклонив голову, произнес Эл. — Позвольте узнать, зачем же вы пригласили меня?

Фламель улыбнулся и взмахом руки призвал к себе два флакона с переливающейся всеми цветами радуги жидкостью внутри каждого.

— Выпейте, мистер Лиммертайл. Это Бодрящее зелье с каплей эликсира Жизни из моих запасов. Разговор будет очень долгим, боюсь, что до самого утра, и нам понадобятся все наши силы, чтобы не уснуть.

Эл взял флакон, чокнулся с Фаламелем и залпом опрокинул зелье.

— Итак, мистер Лиммертайл, мы начнем нашу беседу с погружения в самые глубины истории магии, вернемся к ее истокам и попробуем понять, как же события древности отразились на настоящем времени. Скажите мне, знакомы ли вы с определением магии, как таковой? — спросил старый волшебник.

— Конечно. Магия — это энергия, — ответил Элессар, вспомнив первые лекции в Хогвартсе.

Фламель кивнул.

— Очень краткое и очень точное определение. Это энергия, которая присутствует на всех уровнях вселенной. Магия позволяет влиять на суть всего существующего в обход законов физики, химии и прочих наук. Это магловские науки, скажете вы, но это не делает их несостоятельными. Именно поэтому то, на что способны волшебники, собственно и называется волшебством. На заре нашего мира, когда природа создала живые организмы, магия создала свои. Этими организмами были элементали. Вам что-нибудь известно о них?

— Насколько я помню, элементали — это материальные воплощения магии.

— В точку. Причем не просто магии, а чистой магии. Это были сгустки энергии, обладавшие разумом и чувствами, и они пришли в этот мир задолго до людей. Я давно занимаюсь этим вопросом, и, изучая наскальные рисунки первых людей, я классифицировал всех элементалей на шесть видов. Это элементали Воды, Огня, Земли, Воздуха, Тьмы и Света, то есть стихийные и цветные.

— Допустим, я понимаю, что олицетворяли собой элементали стихий. Можно поподробнее касательно Тьмы и Света? — заинтересовавшись, спросил Эл.

— О, это хороший вопрос. Давайте обратимся к дуэльным навыкам. Как вам известно, защитные чары магии Земли практически полностью блокируют атакующие заклинания Огня. Щиты Огня, в свою очередь, успешно блокируют атаки Воздуха. Воздух же блокирует Воду, а та Землю. Однако, против магии Тьмы стихийные щиты абсолютно беспомощны, и тут приходит на помощь магия Света, которая успешно отражает Темную магию, да и любую другую. Однако, я не нашел ни одного упоминания о темных щитах или атакующих светлых заклинаний. Теперь спроецируем наши знания на элементалей. Со стихийными все ясно, а вот элементали Тьмы, в моем понимании, символизировали атаку и разрушение, в то время как элементали Света олицетворяли защиту и исцеление. Но это — сугубо моя трактовка, — пояснил Фламель и закурил трубку с душистым табаком.

— Похоже на правду, — осмысливая услышанное, ответил Элессар.

— Так вот, — продолжил алхимик. — Когда появились первые люди, наделенные способностью воспринимать и управлять магическими полями, элементали нашли их и стали обучать. Именно от них человечество узнало многие секреты и нюансы колдовства. Эти существа обучили первых волшебников всему, что умели сами. Главное же отличие волшебников от элементалей заключалось в том, что люди были способны ко всем видам магии, в то время как сами элементали могли использовать только ту часть этой удивительной энергии, из которой произошли. И хотя чары людей были в разы слабее, чем их наставников, но при разумном использовании каждого вида магии волшебник мог компенсировать разницу в силе чар. Возвращаясь к элементалям, этим добродушным и бескорыстным существам люди нравились. Нравились настолько, что спустя некоторое время элементали эволюционировали и приняли форму людей. И спустя еще некоторое время, появились первые гибриды. Наполовину люди, наполовину элементали. Таких называли Хранителями. Например, если у элементаля Воды и человека рождался ребенок, то он был Хранителем Воды. Хранители, как и люди, были способны ко всем видам магии, кроме противоположной по сущности. Тот же Хранитель Воды мог управлять энергетическими полями Земли, Воздуха, Тьмы, Света, однако быть абсолютно беспомощным во взаимодействии с Огненной стихией. Но неспособность использовать Огонь для Хранителя Воды возмещалась усиленными чарами его стихии, — приятный голос алхимика, развалившегося на диване и выпускавшего облачка дыма, заставлял слушать и будто гипнотизировал.

— Даже сильнее, чем у элементалей?

— Нет, — покачал головой Фламель. — Вы забываете, что элементали — это проявления чистой магии, они обладали максимальной силой чар. Ни один человек не смог бы достигнуть того уровня, которым они обладали.

— А почему они не размножались между собой?

Алхимик пожал плечами.

— Кто его знает? Может и размножались, но я не нашел в истории упоминаний о таких случаях. Вы еще не устали от моей болтовни, мистер Лиммертайл? Может, еще по глоточку? — подмигнул Николас, хитро улыбнувшись.

— Я только за, вкус у вашего варева отменный, — вернул улыбку Эл.

После взмаха руки Фламеля на столе появился целый графин радужной жидкости и два бокала. Налив и себе, и гостю, алхимик уселся обратно на диван.

— Ну, за знакомство! — чокнувшись и забавно крякнув после глотка, Фламель продолжил. — Итак, мы остановились на чем?

— На размножении, — ответил Эл.

— А вы еще не слишком молоды для таких тем, мистер Лиммертайл? — ухмыльнулся алхимик. — Да, как я уже говорил, упоминаний об этом я не нашел. Однако, нашел о кое-чем другом. Время шло, и люди, которым это так свойственно, пошли войной на своих бывших учителей. Многим не нравилось смешение видов, а некоторые, особенно амбициозные, хотели поработить элементалей, чтобы использовать тех в качестве слуг. Да вот только не тут-то было. Элементали тоже были не лыком шиты, и, быстренько сварганив союз, дали магам такой от ворот поворот, что те быстро поумерили свой пыл и пришли с повинной. Элементали, по доброте душевной, все простили, и в мире вновь установилась дружба народов и процветание. Но, думаю, мне не нужно рассказывать вам про подлую натуру человеческую? Прошли века, и люди, поднаторев в вопросах магии, снова накинулись на бедных элементалей. Но помня о своем прошлом поражении, маги нового поколения поступили хитрее своих предков. Они сговорились со стихийными элементалями пойти войной против их темных сородичей, и в итоге все элементали Тьмы были уничтожены. Этой же участи были подвергнуты и элементали Света, после чего волшебники уже без особых проблем расправились с оставшимися олицетворениями всех стихий. Таким образом, единственным напоминанием об их существовании остались только Хранители. Однако, перворожденные потомки уже успели оставить после себя неплохое количество новых поколений, а вырезать целые рода никто не отважился. Плюнув на это дело, маги переключились на гоблинов. А дальше вы и так должны знать из школьного курса истории, — с нотками печали в голосе, произнес Фламель.

— Никогда не слышал о войне с элементалями, — задумался Эл.

— А в этом нет ничего удивительного. Об этих войнах вообще практически никто не знал, можно сказать, что я — первооткрыватель. Кстати сейчас пишу книгу о тех временах, — похвастался старик.

— Но зачем вы рассказали это мне? — выделив последнее слово, спросил молодой человек.

— Всему свое время, — подмигнул старый волшебник. — Видите ли, мистер Лиммертайл, природа и магия это две разные вещи. На заре времен природа создала людей, а магия — элементалей. Волшебники же — это продукт слияния природы и магии. Хранители, которые являлись наполовину элементалями и наполовину людьми, были самостоятельно возникшим видом в ходе эволюции. Элементали были созданы магией, то есть энергией, и именно эта энергия поддерживала их и питала на протяжении всей жизни. Когда же все элементали были уничтожены, энергия не могла найти выхода и стала аккумулировать в пространстве. Здесь необходимо уточнить один момент. Магия, как вы знаете, делится на стихии и цвета. Это разные виды магии, но в общем и целом это все одна и та же энергия. Чтобы было яснее, я приведу пример из магловской физики. Вспомним о кинетической энергии, которая выделяется в процессе движения объекта, и об энергии распада ядер химических элементов. Это два разных вида энергии, однако, это в конечном счете одна и та же материя. Так вот. Магия начала аккумулировать в пространстве. И пусть тот факт, что волшебники вовсю пользовались и до сих пор пользуются ею, вас не смущает. Затраты на магов столь незначительны, что ими можно легко пренебречь. Энергия накапливалась, и иногда, обычно раз в столетие или два, выливала весь свой "заряд" в одного человека. Таким образом стали появляться первые, созданные самой природой и магией, Хранители. Но абы кому вся накопленная энергия не перепадала, только потомок элементалей мог стать Хранителем. И сейчас я приведу самый лучший пример, который только можно было бы придумать. Салазар Слизерин был Хранителем. Во времена основателей, накопившаяся в эфире магия Тьмы вырвалась в наше измерение и проявилась в лице создателя змеиного факультета. И пусть род Слизерина пресекся по мужской линии давным-давно, в мире все же остались его дальние потомки — Гонты. В этом темном роду все отличались выдающимися способностями к темной магии, ибо корни брали начало от самих элементалей. И именно из этого рода произошел небезызвестный Том Реддл. Более того, Томас сам был Хранителем. Теперь вы понимаете, мистер Лиммертайл, почему Темный Лорд считался сильнейшим волшебником, родившимся за несколько столетий? Этот человек с рождения обладал серьезным запасом магических сил. В роду этого человека было несколько Хранителей, в том числе и Салазар Слизерин. Более того, не забывайте о родовой магии Гонтов, которая считается сильнейшей из всех родовых магий аристократов, так как Гонты — древнейший род, сохранившийся до наших дней. И теперь к этому коктейлю добавьте еще и выплеск накопившейся Темной магии, которая сделала Тома Хранителем. Удивительно? Безусловно. Только в жизни могло случиться нечто подобное, — Фламель, если и не восхищался Волан-де-Мортом, то уж явно не питал неприязни, и этот факт не добавлял ему симпатий со стороны Эла. Молодой человек с неудовольствием отметил восторженность, с которой бессмертный алхимик рассказывал о Темном Лорде.

— Честно говоря, не вижу в этом ничего удивительного. Только лишь скорбное и печальное, — похолодевшим голосом произнес Эл.

— Ба! Да вы, никак, гуманист? — рассмеялся Николас. — Бросьте, мистер Лиммертайл. Пусть Том и был беспощадным убийцей, но он был воистину великим волшебником. За всю историю мира, никто из людей не постигал таких глубин Темной магии, как он.

— Вы легко судите и даете оценки, хотя сами не воевали.

— На моем веку, или веках, войн было достаточно, уж поверьте, — усмехнулся старик. — Не думайте, что я поддерживаю политику и действия Тома, нет. Однако, и не осуждаю. Видите ли, мистер Лиммертайл, за семь сотен лет я столько раз сталкивался с людскими пороками и изъянами человеческой натуры, что мне ничуть не жаль, когда население планеты немножечко сокращается. Человечество — это болезнетворные бактерии нашего мира, и чем их меньше, тем лучше, хотя и без них нельзя, иначе исчезнет иммунитет.

— Странно это слышать от такой же бактерии.

Фламель расхохотался.

— Это я-то бактерия?! Мистер Лиммертайл, вы забываетесь. Мой возраст составляет семь веков, и уж кто-кто, а я точно не попадаю под это определение, — сквозь смех выдавил алхимик.

— Пожалуй, вы правы. Вы не бактерия, вы — паразит, который намного опаснее одноклеточного организма. Вы ставите себя на ступень выше, просто потому, что больше, а на деле вы еще более омерзительная форма жизни. Мня себя существом высшим, чем человечество, вы не замечаете, что в вас все человеческое проявляется во сто крат сильнее, и именно поэтому вы, как наркоман, каждый день вливаете в себя очередную дозу эликсира, как самый заурядный человек, боясь Смерти, — все это было сказано таким тоном, от которого у другого человека волосы бы дыбом встали. Но Фламель даже бровью не повел.

Полулежа на диванчике, он с наслаждением выпускал колечки дыма и, слегка прищурившись, смотрел на своего собеседника. Немного помолчав, Николас продолжил, как ни в чем не бывало.

— Проживете с мое, и мизантропия станет и вашей чертой. Смешно слышать упреки в нелюбви к людям от безжалостного убийцы. Но вернемся к нашей теме. Вы не дослушали мою историю до конца, мистер Лиммертайл. Позвольте я продолжу, а после этого можете оскорблять меня, сколько вам вздумается.

Эл махнул рукой. Как бы не хотелось, а приходилось признать, что алхимик умел заинтриговать.

— Итак, мистер Лиммертайл, мы почти добрались до наших дней, однако, я хочу рассказать вам поподробнее про Темного Лорда.